Мне холодно

      Туман. Густой туман затмевает разум, разнося слабость по всему телу. Ноги ватные, голова тяжёлая. Рей щурится и поднимает глаза на широкую спину своего спутника, затем обводит взглядом комнату. Ее комнату. Пыльная кровать, множество цветов по углам и разбитое искусственное окно с голубой луной. Раньше от него отходил свет, но сейчас здесь темно. Почти ничего не видно. — Ну, и зачем мы сюда припёрлись? — раздается сверху хриплый и громкий голос. Зак цыкает и, перехватывая поудобнее косу, начинает нетерпеливо мерить шагами комнату, ожидая от девочки ответа.       Но Гарднер только рот открывает, не в силах что-либо сказать. Язык не слушается, в горле першит. Она устала. Ещё немного, и она упадет. Не может больше стоять на ногах. Дрожа всем телом, Рейчел плюхается на край кровати, свесив голову. — Эй, чё молчишь? Ты должна знать, где выход! Это же твой этаж! — рявкнул Зак прямо в ухо блондинки, от чего по телу прошлись мурашки, а в голове поднялся звон. Перед глазами потемнело. — Мой…этаж… — еле шевеля губами, повторяет она и ожидает очередного гнева парня. Но тот молчит.       Не тупой. Видит, что устала. В таком состоянии ей сейчас некуда идти. Слишком много всего произошло, так что не удивительно. — Слушай, если ты подохнешь, то мне от этого легче не станет. Устала — ложись, и спи! — прорычал Фостер и повалил девочку на кровать, от чего та сдавленно пискнула.       Но в то же время на него уже смотрели два мертвых и усталых голубых глаза. — Зак, а ты? — Я рядом буду. Отдыхай, давай! — повышает голос маньяк и обходит кровать, устраиваясь на другой половине. Он просто сдохнет от скуки, пока мелкая будет слюни на подушку пускать. Лучше тоже отдохнуть. — Зак… — Только вот не лезь ко мне! Задрала, — заводится он, чувствуя раздражение на эту дохлячку. Какого хрена она допытывается до него, когда он дал ей время на покой? Ведь сейчас психанет и они дальше пойдут, если не отстанет. И пусть она только свалится по дороге, тащить не будет!       Но Гарднер уже тихо посапывала. И правда, устала. Надо же быть такой слабой. Бросив взгляд на Рей через плечо, Зак повернулся к ней спиной, устраиваясь поудобнее. Раздражает. И как тут, мать вашу, спать?! Слишком неудобно, мягко…почему пружины не торчат? Не привык он к такому. Должно быть твердо и больно. Но нет, обязательно мягко. Вот обязательно мягко! Была бы его воля, он бы просто разодрал постель вклочья, сделав такой же диван, как на последнем этаже. Вот тогда бы он уснул. А здесь? Бесит. Не делает он этого только из-за девочки. Ей, блин, удобно, спит, а он ворочаться должен.       Подавив злобное ворчание, дабы не разбудить свою спутницу, Фостер сдавленно вздохнул и закрыл глаза. Ничего. Если он тоже устал, то усталость возьмёт своё. И сопли жевать он не будет, пока Рей отдыхает.       И правда. Вскоре тело накрыла слабость, глаза сами собой закрылись. Стало темно.

***

— Этого ребенка все дети боятся из-за ожогов. Он словно монстр, настоящий урод. Дождь. Небо серое. Пацан лет десяти быстро орудует лопатой, закапывая черный пакет возле небольшого особняка. Тошнотворный запах крови впитался в одежду и волосы. Противно. Очень гадко. А в доме люди. Двое человек. Мужчина и женщина. Смеются, разговаривают. О нем. — Сначала упрямился, но когда приказала, то сразу закопал. — А паренёк-то удобный. Словно инструмент. Настоящее чудовище! — Наш инструмент! Смех этих людей прорезал сознание, вызывал бурю эмоций, желание увидеть их страдания, их мучения, стереть их с лица Земли. И это случилось. Как же хорошо. Какое удовольствие видеть эту ненавистную и грязную кровь таких ублюдков, что посмели им воспользоваться. Он убил их. Безжалостно убил. Мальчику понравилось. Он хочет ещё. Ему мало.

***

Внезапно стало горячо. Нет, больно. Оранжевые языки пламени мелькали повсюду. Огонь. Его запах, его треск слышен везде. Огонь причиняет боль. Горячо, страшно. Запах гари, палёной кожи. Противно. Языки пламени жалят бока, грудь, спину, руки, голову. Душераздирающий крик боли и ужаса разрезает тишину во тьме. Чувство, будто шкуру сдирают живьём, чувство, будто все тело сжимается, грубеет и наливается кровью. Хватит! Слишком больно! А ведь на помощь никто не придет...

***

— Зак.       Сердце бьётся быстро, тело онемело от ужаса. Фостера бьёт в судорогах. Он пытается вздохнуть, закричать, но не выходит. Только стонет. Мечется во все стороны, что-то шепчет. Дрожит. Он чувствует холод, жар, боль и страх одновременно. А Рей не знает, что делать. Внутри поселилась растерянность от беспомощности. Но понимала она одно: Зака надо будить. Что она и делает. — Зак, — трясет его за дрожащее плечо, но в ответ ей только судорожный вздох и стон. Трясет ещё. Окликает громче. — Зак!       Застыл. Не двигается. Рейчел уже хотела облегчённо вздохнуть, но Зак внезапно резко подскочил, как ужаленный. И только сейчас она увидела его искаженное от ужаса лицо. Как же его трясет. Вот хватается за голову, сжимает пряди волос на затылке, рычит, раскачивается то взад, то вперёд. — Зак, — снова кладет руку ему на плечо, сжимает пальцами ткань толстовки и тянет на себя. — Что с тобой?       Молчит. Медленно повернув к девчонке голову, маньяк со свистом втянул в себя воздух и резко повалился на кровать, отвернувшись от Рей. — Ничего, — был кроткий и твердый ответ.       Гарднер замерла, гипнотизируя широкую спину Фостера. — Ты метался и разговаривал во сне. Тебе приснился кошмар? — шепчет она, затем вздрагивает от крика. — Закройся! — громко рявкает Зак и напрягается, дрожит. — Не лезь ко мне. Без тебя тошно.

Не слушай.

— Если отдохнула, то выйди за дверь и оставь меня в покое!

Не уходи.

      Тишина напрягает. Рей молчит. А Зак проклинает все на свете. Себя в первую очередь. Нет, он будет доказывать, что не нуждается в помощи и поддержке. Он всегда один. Один и останется. И ему будет комфортно. Но…правда ли это? Конечно, нет. В глубине души ему нужно совсем другое. То, чего он не знает. И, возможно, не узнает никогда. И Рей это понимает. Но не собирается перечить Заку. Потому, завозившись на кровати, она спустилась. До ушей Фостера донёсся топот. — Мне холодно… — тихо шепчет он в надежде, что она всё-таки услышит. Зачем ему это надо? Он не знает. Он не хочет оставаться один. Как же. Сам прогнал, не вернётся она.       Его размышления прервала возня. Уха коснулось горячее дыхание, а на шее чувствуется прикосновение тонких рук. Рей обнимает его за шею и прижимает голову парня к своей груди. А он замирает, округляя глаза. Напрягается каждая клеточка тела от незнакомых ранее ощущений. Ее дальнейшие слова выбили его из колеи. — Тогда…я постараюсь тебя согреть… — мямлит она, прижимая его к себе ближе и зарываясь носом в волосы на макушке, вдыхая их запах. — Если тебе холодно, то я буду рядом. Ведь я должна быть тебе полезной, не так ли? — ее рука плавно гладит его по виску. В движениях нет нежности. И не будет. Но есть тепло. И он его ощущает. И правда…стало теплее. Легче. Кошмар отступил, и Зак закрывает глаза, отдавшись в руки этой девочке. Странно он себя чувствует. Но приятно. — Скажи, Зак, я полезна тебе сейчас? — Дурёха, — теряется он, не зная, как ответить. — Ну…да. Полезна… — Хорошо, — кивает Гарднер, касаясь губами его макушки. По телу прошёлся словно заряд тока, на коже выступили мурашки. Сглотнув, Зак судорожно вздохнул и наконец расслабился. И все же...она ему полезна. Определенно полезна.