Убей меня.
И ты будешь снова и снова наблюдать за тем, как она, улыбаясь, собирается и уходит из вашей квартиры, чтобы отец ничего не заподозрил. Твоя девочка уже так выросла, а до сих пор не может принимать решения сама, как же так? Наверное, в этом всём виноват её родитель, ведь, несмотря ни на что, она помолвлена с каким-то до чёртиков богатым идиотом. Но ты не думал, Нацу, что всё это начал ты? Не думал ли ты, что тогда, когда ты уверенно стоял со мной в ЗАГСе и клялся мне в вечной любви под одобрительные кивки Игнила, ты сам подписал свой приговор на несчастье? Совсем забыла: на тебе же нет моей татуировки! Мы потеряны… обескуражены… напуганы. Этот чёртов мир испорчен до беспредела, и мы, люди, совсем не имеем права выбора. Ещё совсем недавно человечество заправляло всем, а теперь мы настолько потеряны, что даже не можем определиться в любви. С тех самых пор, как к нам наведались те странные зелёные человечки, о которых были сняты миллиарды фильмов — именно тогда мы и получили наше последнее проклятье. Теперь, когда мы слабо улыбались, глядя друг другу в глаза, я видела, как из-под твоей майки торчит эта дурацкая татуировка. И это был не мой знак, не моя голубая вольная птица, а золотой ключ. Он словно выкалывал мои глаза и заставлял до боли сжимать ногу, пытаясь вырезать ногтями твоего дракона. Но ты лишь пожимаешь плечами и уезжаешь, ведь на твоём теле нет моей отметки. Зачем же ты делаешь это, Нацу?Убей меня. А толку ради?
Ты бесишься, когда видишь свою девочку с кем-то другим. Ты помнишь каждого её парня, с которым она якобы «встречалась». А ещё ты помнишь каждую чёртову родинку на её теле, особенно ту, которая находится рядом с твоим ярко-огненным драконом. Я ведь знаю, как твоё эго внутри довольно давит её звонкий смех, когда ты с безумной улыбкой оставляешь короткие поцелуи на твоей метке. А потом она нежно и невесомо дотрагивается губами к твоему плечу, даже с закрытыми глазами зная, что там находится красивый золотой ключ. А потом вы выходите за пределы вашей квартиры, и ей снова приходится отыгрывать роль обеспокоенной невесты, пока ты строишь из себя хорошего мужа. Зачем же ты делаешь это, Нацу?Убей меня. Один… и в Рай.
Прекрати это, пожалуйста. Я устала, слышишь? Устала знать, как ты трепетно обнимаешь свою девочку, разъезжая с ней по самым дорогим тусовкам нашего города. Я не могу слышать истории твоих друзей о том, как они классно проводят время с вами, пока я сижу тут, в клетке своих чувств; мне больно оттого, что сестра начала только пожимать плечами и уходить — потому что у Люси новая вечеринка. Не хочу получать миллиард новых приглашений, где моё имя выведено идеальным почерком, так и норовя подсказать сознанию о золотых прутьях темницы, в которую я сама себя заключила. Я мечтаю о том, чтобы наш свет в конце туннеля потух раньше положенного. Нет, я снова вру: и тебе, и себе, и ей. Нет никаких «нас» и никогда не было. Именно поэтому я засыпаю с мыслью о том, как бы этой стерве не заказать киллера, пока ты обнимаешь свою девочку в вашей квартире. А Люси удивлённо хлопает ресницами, когда я эгоистично прохожу мимо неё. Чертовски красивыми ресницами, между прочим. Зачем ты нашёл её, Нацу? Зачем ты продолжаешь восхищайся своей девочкой, когда дома покорно ждёт законная супруга? Зачем же ты делаешь это, Нацу?Убей меня. И так не вечны.
Я начинаю видеть тебя всё реже и реже, отчего в памяти начинают появляться пробелы. У тебя всегда были розовые волосы? Какое мясо ты любишь? У тебя ведь есть шрам на шее? А твоя девочка трепещет, и я завидую тому, как она буквально расцветает с каждым днём. И тогда мне остаётся лишь трястись от злости и безысходности, надеясь, что такой цветок как она быстро завянет. Но ты только и делаешь, что оберегаешь её, напоминая мне о том, что я безумно ничтожна в твоих глазах. Зачем же ты делаешь это, Нацу?Убей меня. Да ты задрал.
Мы мимолётно видимся на каких-то светских встречах, и Люси улыбается мне: так безумно искренне и по-доброму, что мне становится страшно. Господи, как же ты до сих пор домой приезжаешь, когда твоя девочка сияет настолько ярко? От неё остаётся невесомый шлейф корицы, шампанского и любви, поэтому я лишь нервно дышу, чувствуя, как начинаю задыхаться. Платье вдруг становится безумно неудобным, и хочется просто порвать его к чертям. Зачем же ты делаешь это… Люси?Убей меня. Ты знаешь кодекс.
Всё тело окутывает дикий страх, когда я вижу, как начинает исчезать дракон на моей ноге. Душа моя лишь трепещет, говоря, что вот она — свобода! — теперь не надо поклоняться чувствам, и я наконец-то могу отпустить тебя, наслаждаясь жизнью. Да вот только разум панически пытается совершить самоубийство, как только на этом же месте начинает появляться еле заметный золотой ключ. Господи, только не это, прошу. Теперь я не ухожу после её приветствий, а только мило и натянуто улыбаюсь, надеясь, что она также не против разделить со мной постель. А потом вижу этого ярко-огненного дракона, который слишком сильно просвечивается сквозь белую блузку, что я хотела порвать к чертям ещё пару минут назад. Твоя девочка засияла другими оттенками, и теперь я смотрю на тебя со злобой и ненавистью. У меня ведь есть шанс? Мы наконец-то остаёмся дома одни, и я завожу беседу. Говорим долго и нудно, поэтому я уже представляю, как твоя девочка начинает скучать в машине. Помню, как ты недовольно хмуришься, явно думая о том же, и затем чётко и быстро кидаешь свой вердикт: развод. В памяти исчезают некоторые следующие моменты, потому что мир застелила пелена слёз. Всё, что я помню дальше – это Люси, которая с беспокойством врывается в нашу квартиру, а потом долгие звонки: вначале твоему отцу, Игнилу, после этого уже и Сердоболию; не менее долгие споры о пользе их бизнесу и неловкие попытки успокоить меня, инициатором которых была именно твоя девочка. ЗАГС уже не встречает меня так радостно, поэтому я желаю побыстрее закончить со всем этим и уже через час довольно выхожу из помещения, встречаясь с Люси. Ты своенравно обнимаешь её за плечи, и сердце предательски ускоряет свой темп. А ведь я совсем забыла, что эта девочка совершенно твоя. Ключ становится лишь ярче, поэтому я начинаю буквально «умирать» от желания. А тем временем во всех новостях только и делают, что крутят эти «скандальные» репортажи о нашем разводе. А ещё про неожиданное примирение Сердоболия и Драгнила. Ваши отцы ведь всегда была врагами, тогда какого чёрта твоя девочка сейчас не со мной? Я тут же недовольно бью кулаком о стол, понимая, что где-то здесь и наступает мой конец. Сердце предательски пропускает удар, и я хмурюсь. В руках появляется сотовый, и я уверенно пишу два сообщения: одно тебе, а одно для Люси. И твоя девочка отвечает первой, рассказывая мне о вашей вечной любви. А ещё о том, что мы всегда можем быть подругами. Зачем же ты делаешь это, Люси?Я буду ждать тебя на поле, На вечер бьются только двое.
Я жду тебя в баре уже несколько часов, и ты всё-таки приходишь, практически под закрытие. Недовольно бурчишь и просишь рассказать, что же я от тебя хочу. Мы снова разговариваем, в этот раз резко и грубо, и ты снова оставляешь последнее слово за собой. К чёрту. Твоя девочка недовольно входит внутрь, чмокая тебя в щёку и приветливо махая мне рукой. Я замираю, не в силах сказать и слова. Золотое кольцо ярко светится в огнях бара, поэтому ты довольно улыбаешься и сминаешь её ладонь в своей. Твоя девочка светится ярче, чем огни Нью-Йорка, и я чувствую, что напиться мне будет мало. Зачем же вы делаете это со мной?Убейте меня.