Вдвоем до конца

      Я смотрю, как белые, словно призраки, чайки кружат над крошечным пляжем: рывками бросаются вниз, к воде, жадно разевая клювы, а потом так же резко устремляются обратно, к серому бесконечному небу. Оно хмурое и недружелюбное, это небо: его оттенок не меняется уже несколько дней, и только холодный ветер иногда треплет ковыль и вереск внизу, у подножья башни. Если прижаться лицом к прутьям решетки, холодной и скользкой, и чуть скосить глаза, то можно увидеть причудливо изогнутую дорогу, уходящую за горизонт. Туда, за темное пятно леса, Одинокие горы и Бездонное озеро. Туда, где остались мои родные. Они раскиданы по разным точкам: родители, чья память была стерта заклинанием, спокойно живут в маленьком городке Теннант-Крик, на севере Австралии; гораздо ближе, надежно опутанный сетью магии, стоит замок. А в нем — все те, кого я люблю: Гарри, Рон, Джинни и ее братья, профессор Макгонагалл, добряк Хагрид, миссис и мистер Уизли. Мое бесконечное тепло, моя привычная ласка, мои верные друзья. Знают ли они, где я теперь?

***

… Хочу ли я, чтобы они знали? Опасность, которая нависла над школой, похожа на бесконечную черную дыру, прилетевшую с конечной точки Вселенной. Волан-Де-Морт жив, армия его ширится день от дня, впрочем, как и увеличивается число противников, что ни может не радовать. Грядет страшная битва, на этот раз — точно последняя. И от мыслей о ней кровь превращается в лед. Кто же из нас сможет вступить в новый день?       В эти страшные ночи, когда паника окутывает меня, я мечусь по камере, царапаю стены и пытаюсь вырвать решетку, закрывающую окно. Если бы я смогла сделать это, тело мое уже давно поглотило бы море, а чайки пачкали клювы в моей крови и брезгливо морщились. Но нет, темница крепка, и дело не только в глыбах и стали. Древние, строившие ее, были в разы сильнее поколения, пришедшего ей на смену. Камни скрепляет не только раствор, но и магия — ушедшая от нас магия, которую не в силах распутать даже Дамблдор. Когда-то и он был здесь — и ушел, пораженный тем самым страшным заклятием, которое медленно превратило его плоть в кусок угля. Но дух его, несломленный и гордый, остался витать в замке, и все эти годы нашептывал нам ответы на самые сокровенные наши вопросы, а портрет улыбался со стены и смотрел мягко и ласково.       Конечно же, Гарри и остальные знают, где я. Очередная схватка в Запретном лесу, очередная победа обитателей замка над Пожирателями Смерти, казалось бы — все шло по накатанной и под контролем старших. Я сглупила сама. Не следовало мне отрываться от остальных и пытаться догнать последнего Пожирателя. Но его заклятие сорвало с шеи мой Времяворот, закрутило и отбросило в дальние кусты, куда я и кинулась сломя голову — слишком дорог был для меня это подарок Дамблдора, который я берегла, как зеницу ока. А когда, нащупав среди корней крошечный механизм, я подняла голову, увидела глаза — такие знакомые, похожие на северные замерзшие озера. Серебро и стынь.       Драко окончательно перешел к ним, на темную сторону. Ему хватило нескольких секунд, чтобы махнуть палочкой в мою сторону — я помню ярко-зеленую вспышку и свою мысль все, конец, это же непростительное заклятье… А дальше был один сплошной ужас. Огромная черная зала, в которой сгрудились Пожиратели: хохочущие рты, грубые выкрики и победный вой. И он — тот, кого нельзя называть — словно не прошел, а протек по залу где-то сбоку. Он едва обратил внимание на всеобщую вакханалию — лишь слегка повернул голову в мою сторону. Я так и не смогла посмотреть ему в лицо. Это змеиное отродье, порождение самого глубокого мрака, самой смардной части мира, Воландеморт…. Он не убил меня сразу. Я поняла это, когда очнулась после глубокого обморока в этой вонючей холодной камере на рассвете. Какой страшный контраст: чернильная темнота, наползающая на меня из углов, и нежный отсвет рассвета вдали, за еловым лесом на горизонте. Тьма, вцепившаяся в меня, и надежда, такая недосягаемая сейчас.