Книжная сестра

       Вечер протекал неспешно, переводя дыхание после утомляющего знойного дня. За окном теплился скоротечный летний сезон, благоухающий изможденностью зеленого леса, все еще стиснутый в объятиях будничной духоты. Небо перетянуло комковатыми облаками, вздувшимися, как каминный пепел, который вот-вот разлетится по сторонам от малейшего движения. Птицы затеяли вечернюю какофонию, переигрывая с протяжностью нот в угоду сентиментальному лейтмотиву. Ветер забился в темный угол и, лениво посапывая, овевал кончиками крыльев природную аллею шиповника, подступившего к фасаду каменного дома. Пахло пряностью увядающих трав, сдобренных успокаивающим ароматом вереска, заполонившего возвышенность на подступе к маленькому миру тишины угасших битв, казавшихся такими далекими, несуществующими.        Дверь была приоткрыта. Синдер лежала у безжизненного очага и коротала время за чтением новой книги. Разбросав на полу крылья и заложив в нетерпении палец под следующую страницу, она предавалась приключенческой истории, написанной сразу после победы над Малефором. Так заявлял автор. Очевидец, впечатленный осадой Варфанга и принимавший в ней непосредственное участие, выступив защитником западного бастиона города. Размеренность отступов между словами, четкость межстрочного интервала, отданного под располневшие завитушки «д» и «у» – все говорило о том, что работа тщательно переписывалась начисто после нескольких отточенных практик, а традиционные столбики, окаймлявшие зарисовки толстым грифелем, придавали произведению некую неопрятность, расцениваемую Синдер как предложение заманить читателя к повторному погружению в пересказанный мир Авалара, по ту сторону реальности, но дополняющий ее как ничто другое, пересказанное на губах. Страничное путешествие брало начало с обыденной мирской жизни кроттера, преданного гончарному ремеслу, и уводило в увлекательный поход, где наградой выступало спасение сестры, схваченной шайкой пресловутых гроблинов, терроризирующую беззащитные деревни. С неистовым интересом Синдер глотала абзац за абзацем, удивляясь храбрости маленького протагониста, избегающего ловушек и уверенно шагающего навстречу опасности, поджидающей за углом с обнаженными клыками. Библиотекарь, порекомендовавший остановиться на этом выборе, конечно, напел лишнего про исключительность и самобытность сюжета, но с советом не ошибся. В конце концов, Синдер не собиралась уходить из книжной сокровищницы ни с чем, а начать с чего-нибудь случайного, ткнув пальцем в яркую обложку, ей хотелось еще меньше. А теперь, благодаря плотным опутывающим сетям авантюрного романа, вечер иссякал так быстро, что только по лужицам ржаного света, разлитого распахнутыми ставнями, можно было наблюдать стремительное приближение ночи. Время расплескалось под тоненькими страницами, хлынув наружу, вовлекая отдаться сладкому забвению, ставшего плечом отважного героя книги.        Огромными недостатками, этакими кочками, об которые нельзя не споткнуться, были концы глав. Каждый раз, когда Синдер натыкалась на значительный пробел, обрывавший на короткое мгновение степенность разросшегося сюжета, в чудесный мир отважных персонажей, меж их колчаном и луком, ножнами и мечом, вторгался чистый пергаментный промежуток, предназначенный для осмысления прожитых переживаний и раскаленных чувств. Вот, кроттер узнал, что он был приемным, а его влиятельный отец никогда не занимался горшками, придерживая лавочку с глиняными творениями, как давно потерянную безделушку. Точка, коричный, как свежий сруб пня, пробел. Далее протагонист узнает, что сестра замешана в одной туманной авантюре с пропажей древней реликвии. Точка, чистый кусочек листа. После, преодолев горсть свалившихся проблем от расточительства друзей их общего накопления, герой получает от сумасшедшего старика, живущего на окраине города, известие о сестре, подавшейся за стены с неизвестной таинственной фигурой в капюшоне…        Синдер подняла взбудораженный взгляд от книги и сдавленно сглотнула. Шаг за шагом она попадалась на приманку автора, заложившего в начальные страницы для отвода глаз сладкие грезы легкой повседневности. Сделав глубокий вдох, она посмотрела на приоткрытую дверь. Когда стемнело? Как долго она цеплялась за строчки, одурманенная легкой постановкой слога и колыхнувшихся чувств? Магическое воздействие – да и только. Ничем другим Синдер не могла это объяснить. Насколько длинной должна быть ночь, чтобы сопоставить ее с длительностью чтения? Нет, она должна с кем-то разделить накопленные эмоции, вывести на поверхность полноту ощущения. И неважно, насколько несерьезно могли ее воспринять. Достаточного одного мягкого слова, солидарного кивка или утешительной улыбки. Когда Спайро вернется, он…        Спайро! Когда он ушел? Когда вернется? Спаркс позвал его за собой, не сказав для чего. Он свалился, словно снег на голову, его виражи были живее и сумбурней обычных головокружительных полетов, он смеялся в полный рот, но…        Дурацкая книга. Выбила из привычного ритма, и обратила взгляд на бурное воображение. Сопоставила вымысел и этот вечер. Сплелась воедино, цепляясь шипами и вездесущим липким соком, скрепляющим стебли.        Синдер мгновенно, будто под раскат грома, подняла голову. Задавшаяся вопросом о задержке Спайро, порожденным мимолетной мыслью, она вновь посмотрела на дубовую дверь, неподвижно застывшую перед ее глазами. Старый дом держал рот открытым и впускал прохладный воздух, пронизанный влагой. Неужели дождь? Внутрь помещения, через беззубую брешь каменного исполина, нырнул сухой листик и приник к полу, словно отяжелев от проделанного пути. Синдер, помедлив из-за наблюдения за полетом пожелтевшего гостя, поднялась с нагретого места и целеустремленно шагнула за порог дома. Гроза была совсем близка, и над лесом сгущались темные неразбавленные краски, ознаменовывая приближение накопившегося гнева небес. Природа затаилась в ожидании долгожданной порции влаги, терпеливо пригнувшись в высокой траве холма. А перед глазами отважный кроттер шел по следу похитителей, пробирался сквозь заросли волчеягодника, размахивая зазубренным ножом, заикаясь от малейшего шороха и прогладывая тропу для маленькой зеленоглазой наблюдательницы, отбивающей зубами дрожь по ручке масляного фонарика. Они не отступались, преодолевая страхи кромешной тьмы, надеясь дойти вместе до конца.        Синдер помотала головой. Ну как же, почему сейчас? Почему воздействие книги не ослабевало? Из-за перерыва?        Спайро… Ушел и до сих пор не вернулся. Синдер поднялась на задние лапы и навалилась на поручень террасы. Из-за леса донеся ворчливый рокот грома, двусмысленно оборвавшийся на пике своего возгласа. Молния расчертила небо надвое, осветив верхушки деревьев.        – Где их носит? – вслух вопрошала Синдер. – Они должны были вернуться к заходу солнца.        Старый загородный дом, выпятив валунный фундамент, хмуро стоял позади нее и не собирался отвечать. Он молча укрыл Синдер черепичной крышей, что с него было достаточно. Зеленая полоса ветвистого ограждения, выстроившись в мрачную стену, не роняла ни звука. Никто не хотел брать ответственность за ответ. Услышав очевидное безмолвие, Синдер села и окружила себя плотным кольцом хвоста. В ее сердце поселилась тревога.        – Что-то произошло, а я…       Осекшись, Синдер перескочила пороги крыльца и в один прыжок ринулась в воздух. Единственный раз, когда она решилась остаться дома, сыграл с ней в злую шутку. Она была рядом со Спайро в судьбоносный момент, но отстранилась в этот неприметный вечер. Синдер допустила ошибку, нещадно твердила совесть. Синдер поплатится за свою безответственность, укоряла она.       Синдер рано или поздно ответит по заслугам, не глядя на полученное прощение.       Внушительная, как корень векового дерева, вспышка молнии застала Синдер над Варфангом, и исчезла за высоким крепостным ошейником. Не подав страха перед обычным стихийным явлением, Синдер заложила крутой вираж и вошла в резкое пике. Перед встречей с земной твердью, она ограничилась несколькими взмахами, выправившими ее легкое тело. Синдер коснулась лапами брусчатки у подножия городского храма. Прохлада камня уткнулась в лапы и просочилась сквозь них вверх. Статуи-стражи, исполненные непреклонными величественными драконами, бдительно следили за приземлением посетительницы. Их шипастые скулы сбрызнули первые капли холодного дождя. В плавающем свете огненных чаш они блестели, как отшлифованный янтарь.       Он должен быть здесь, напомнила себе Синдер, хватаясь за ручку одной из гигантских двустворчатых дверей с резным орнаментом. Спайро здесь, неподалеку. Он не мог попасть в неприятности. Если с ним что-то случилось, то… Проложив себе путь в виде небольшой щели, она протиснулась внутрь. Волнение нарастало. Кроттер все еще был рядом. Он отчаянно звал сестру во мраке ночи и надеялся на лучший исход своего путешествия. Надежда не покидала его. Она крепчала вопреки его силам.       Дрожь разнеслась по всему телу. Синдер вздрогнула в ответ.       Что-то должно было произойти. Предчувствие, будто книжная история покинула страницы. Яркая, облаченная в платье радужных тонов, она пошла навстречу Синдер, но, остановившись, повернула назад. Забыла снять с вешалки свою любимую серую шляпку.       И теперь она здесь. Шляпка чуть-чуть съехала на бок, прикрыв темные, как исчерпавший себя колодец, глаза.       Храм, полный красок. Подвесные шарообразные канделябры встретили Синдер острым сиянием многочисленных свечей. Дождь тарабанил по витражным окнам так громко, что сперва Синдер обратила внимание на ползущие ручейки по стеклу, и только потом перевела взгляд на царство красных бумажных светильников, плетенных змейкой цветов и пестрых лоснящихся ленточек, заполонивших широкий зал от стены, до стены. Вдоль и поперек. Волнами и ступенями. За неказистым дощатым столом, выставленным едва ли не по центру, сидел Спайро – целый и невредимый, с бумажным цветком, насаженным на рог, как на пику. Над его головой неугомонно кружил Спаркс и деловито осматривал брата, будто тот был создан мраморным изваянием. За столом громоздились разных размеров ящики, и из одного из них доносилось нечленораздельное бормотание – очевидно, отвлекающее присутствующих от появления Синдер.       Девушка в серой шляпке хихикнула. Никто, кроме Синдер, не услышал ее язвительный смешок.       Массивная дверь храма с грохотом закрылась от сквозняка, брякнув металлическим кольцом. Первым отреагировал Спаркс. Увидев Синдер, стряхивающую с крыльев капельки влаги, он разошелся в широченной улыбке.       – Я же говорил, что она примчится сюда быстрее ветра! Почуяла что-то неладное. Хотя, с ней тоже творится всякое неладное. Да, Спайро?       – Синдер! – воскликнул Спайро, пропустив мимо ушей насмешку брата. – Как хорошо, что ты пришла! – Он коротко глянул себе под лапы. – Я хотел отправиться за тобой, чтобы ты не волновалась, но… – Спайро обменялся со Спарксом взглядом, будто выискивая в назойливом шутнике поддержку. – Мы увлеклись с приготовлениями, Кротсон попросил нас задержаться и…       – Да куда я подевал эти бумажные склейки? – оживился голос из ящика. – Помню, что клал их сюда своими собственными руками! Ох, время поджимает, поджимает, а я… – Из дощатого хранилища показалась взъерошенная голова кроттера. – Сколько же я трачу… О, Синдер! Ну, наконец-то! Ты как раз нам и нужна!       В чем бы не заключалась его просьба, Синдер свела свои тревоги на нет. Мир окрасился в привычные тона позднего вечера. И пусть по окнам стучал выжатый за последнюю неделю дождь, он мог только подтвердить, что все были в безопасности. Мелодия восстановилась, ноты более не скакали по строчкам кроттерского сюжета. Они ослабли, отпустили струны и вернулись обратно, откуда вышли к приглушенному свету.       – Конечно, с удовольствием! – произнесла Синдер, и лапы сами понесли ее вперед. – Что нужно сделать?       Кротсон неуклюже перевалился через край ящика, как мешок, до краев набитый мукой. Даже вздыбившаяся на затылке шерсть чем-то напоминала его тряпичный хохолок, собранный в неплотный узелок.       – Праздник, праздник, Синдер! – пытаясь отдышаться, бормотал кроттер. – Завтра последний кирпичик сядет туда, где ему самое место. Наконец-то! Город восстановлен! Наш город!       Синдер не могла не разделить приятную новость.       – Правда? О, я так рада!       – Еще бы! – вторил Кротсон. – Последствия будут полностью устранены! Ну, за исключением мостов между парящими островами. С ними всегда творится что-то непонятное. То веревки рвутся, то доски расщепляются вдоль волокон. Оно и понятно. Острова-то движутся! – Ему удалось вернуть дыхание, отнятое утомительными поисками. – Ну что ж, твой свежий взгляд на оформление храма не помешает. Сегодня только первые приготовления, а вот завтра, когда вернется моя сестра…       – Сестра?       – Да, – вдохновлено протянул он. – Она отправилась за стены…       Кротсон не договорил, увидев Синдер, обомлевшую от страха и вскинувшую крылья. Ее грудь быстро вздымалась, а приподнятая лапа дрожала.       Никто, кроме Синдер, в очередной раз не услышал язвительный смешок.       – Синдер? – сказал Спайро, всполошившийся ее видом. – Что с тобой?       Не проронив не звука, Синдер кинулась к дверям. Только черкание ее острых когтей по гладкому полу осталось позади разомлевшей от сюжета читательницы.       – Синдер! Постой! – Спайро ринулся следом. – Синдер!       – Вот так всегда, – буркнул Спаркс и нехотя зашелестел за братом.