Герой моих детских грёз (руслик).

      Первый поцелуй — это либо случайность, либо самое сокровенное в жизни ожидание. Юлик не спеша, будто дразнясь, провел своим большим пальцем по скуле Руслана, стараясь делать это как можно медленнее и нежнее. Он что-то решал у себя в голове, пытаясь найти вариант более правильный и подходящий.       Вообще эмоциям свойственно овладевать человеческими поступками. Некоторые люди, отдаваясь своим чувствам и интуиции, получают то, о чем даже мечтать не могли. А другие же сидят у разбитого корыта, ещё долгие годы проклиная себя за ту минутную слабость, которая порой так манит нас всех. Руслан понятия не имел, к какому типу он мог бы себя отнести, но он совершенно точно знал, что в любовных делах является нулём без палочки.       Губы напротив понимающим жестом накрывают его собственные, нежно прикусив и оттянув при этом нижнюю, заставляя её налиться свежей алой кровью. Тушенцов не умел целоваться, и Юлик это понял почти сразу, решив взять всё в свои руки. Он умело вовлекал Руслана в нежный, но при этом собственнический поцелуй, не стесняясь, и порой своими лёгкими укусами и поочерёдным засасыванием губ он заходил далеко за рамки дозволенного. Сердцебиение постепенно ускорялось, как и ритм скользящих друг по другу припухших губ. Юлик был на вкус, как свежее парное молоко и шоколад, а Руслан, как Флэш с примесью кокосовых печенек.       Как только темноволосый понял, что к чему, он начал зеркально повторять движения Онешко, боясь сбиться с ритма и облажаться в малейшем прикосновении. Внезапно рыжий слегка надавливает своей рукой на податливую челюсть, заставляя глаза темноволосого чуть ли не выскочить вместе с нервами, но тот поддаётся под натиском старшего и даёт ему возможность нагло исследовать свой девственный рот. А Юлий, не теряя зря времени, вмиг находит язык мальчика, вступая с ним в дикий пляс. Грязно, пошло, влажно и местами дико вальяжно, будто растягивая удовольствие, Онешко засасывает его язык в себя, обхватив мягкими губами и делая поступательные движения головой. Руслан же в последний раз накрыл его губы своими, отстраняясь с вызывающим звуком. — Дразнишься, да?       Оба пытались отдышаться, оба красные до кончиков ушей, но в полумраке комнаты было видно лишь безумный блеск желания в глазах, который мелькал во взгляде каждого. Ответа и не потребовалось. Онешко молча притянул мегахела за талию, забыв о былой нежности и ласке. А тот был и не против, наоборот, он с радостью уселся к нему на коленки, вмиг оказываясь сверху, и продолжил прервавшийся поцелуй, положив свои худые руки на его мускулистые плечи.       На этот раз Руслан был смелее, не ведая, что делает, он провел своим языком дорожку от мочки уха до слегка выпирающих ключиц, сконцентрировав все внимание на последних. Тушенцов оставил едва заметную метку в ямочке посередине. Идеальное преступление, вот только за это он был притянут ещё ближе, и, только натыкаясь на неслабое возбуждение, в затуманенный разум пришло осознание всего происходящего. — Стой, мы правда сделаем это? Юлик расценивающе приложил пальцы к подбородку и свободной рукой схватил Руслана за самое сокровенное. -…Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, он сейчас порвёт мои новые штаны, так что снимай. — Ам, окей…       Тушенцов трясущимися руками начал снимать с себя чужую одежду, отбрасывая ее куда глаза глядят. Штаны неуклюже упали на тумбочку и зацепили что-то стеклянное или даже хрустальное, судя по убийственному взгляду Юлика. За это Руслан терпеть не мог советскую обстановку, вечно есть риск зацепить любимый сервант бабули и сорвать джекпот в виде настенного ковра, который прилетает тебе прямо в табло. Как выяснилось после, это была хрустальная ваза, наполненная ветками белых «котиков». В комнате послышался треск, а вместе с ним маленькое сердечко Руслана пропустило тревожный удар. Онешко потянул вверх футболку, что была надета на парня и, провернув подобные действия со своей, вновь усадил брюнета на прежнее место, прямиком на свои колени. — Ну и как тебе больше нравится, грубо или понежнее? — Рыжий не слабо прикусил приглянувшийся участок кожи на шее парня, после чего зализал повреждённое место своим язычком. — Ещё не…знаю…пожалуйста, подожди, я прошу тебя. — Страшно? — Юлик погладил брюнета по голове и спине, зарывшись левой рукой в густые волосы и перебирая мягкие короткие пряди. Правую же он предпочел оставить на пояснице. Руслан молча кивнул, скрещивая свои пальцы в замочек за душистой шеей Онешко. — А наяривать на гей порно это типа нормально? — Ехидно подметил Юлик, улыбаясь уголком рта. — Да. — Руслан не стал церемониться и, накрыв губы Онешко своими, завязал влажный поцелуй с языком. Слишком жарко, слишком тесно. Мягко приподнимая мега хела, рыжий снимает с него и себя последние элементы одежды, и, оставшись в чем мать родила, снова тянется к еще нетронутой лезвием шее. Горячие тела обдают теплом друг друга, ведь ничто не может быть более интимно, чем прикосновение голой грудной клетки к телу твоего партнёра, особенно, если он любимый. Секс — это искусство. А любовь — это забота о том, с кем занимаешься этим искусством. Шакил О’Нил       Холодные мази быстро согревались в горячей руке Онешко, он делал все нежно, стараясь не повредить своего темноволосого мальчика. Но Руслану было не больно, просто он пытался привыкнуть к новым для него ощущениям, лёжа среди множества мягких подушек на кровати такого милого и заботливого Юлика. Сначала было неприятно и странно, но спустя пару минут бесконечных, приятно-колючих поцелуев в шею и спину Руслан поплыл, и перед глазами появилась туманная дымка с примесью приятного головокружения и тепла по всему телу. — Русь… — Да? — Я хочу видеть тебя. — Эм, да, хорошо. Юлик осторожно приподнимает Тушенцова, кладя того в аккурат головой на сбитые, мягкие подушечки. Рыжий снова собирался пристать с поцелуем, но увидев, как тот в смущении закрыл лицо руками, не смог не умилиться. — Выключить последнюю лампу? Спустя секундную заминку, Юлик подарил мега хелу поцелуй в макушку, от непонимания, что делать дальше. Руслан убирает ладони от лица, и непроницаемым взглядом смотрит на Онешко, его выдает лишь нервная улыбка. — Нет, не надо, просто, просто у меня как-бы, ну, в первый раз сегодня. — Ахах, то есть, ты даже ничего не делал со своей задницей? — Что? АхАхАх бляяя!.. — Ну ладно, брат, раз ты у нас теперь официально пидор… Руслан по-доброму зафейспалмил и покачал головой из стороны в сторону. -…ой, поглядите, какой гетеросексуальный Юлик, аж смотреть больно. — Мы будем продолжать, или ты у нас динамо, брат? — Усмехнулся Юлик, осознавая всю тупость собою сказанного. — Тебе кто-нибудь говорил, что тебе как-то не хватает романтики, м? — Русь, ну пожалуйста, — Юлик сделал жалостные глазки и посмотрел на своего востраханного выжидающим взглядом — Ну у меня же упадет сейчас. -…Ладно. Тушенцов лёг на бок, и, поворачиваясь лицом к Онешко, встретил его довольный взгляд. Рыжий зеркально повторил действия друга (?), и, не зная чего ожидать, накрыл их с ног до головы одеялком. Так ведь гораздо уютнее, так ведь теплее.       Руслан зашерудил под одеялом, и, нащупав член Юлика, начал плавно ему наяривать. А тот, осознав всё происходящее, решил не отставать и со смущением начал демонстрировать свое мастерство умельца на все руки на несчастном Руслане. Послышался первый стон удовольствия, и не сдержался как раз таки Тушенцов. — Ю…Юль… — Что? — Продолжай, это слишком охуенно. — Ок-кей. — Со смущением выдавил рыжий. Руслан повернулся на другой бок, подставляя свою аппетитную задницу. — Ты уверен? — Прозвучал обеспокоенный голос Юлика. — Тебе же было больно — Да просто выеби меня хорошенько, и главное смазку не забудь. После секундного замешательства, Юлий зашерудил за спиной, в поисках тюбика «спецмазь» и, нащупав его, все так же неуверенно подполз к Тушенцову, оглаживая его плечи.       Ещё неясно, кто и кем воспользовался этой ночью, пьяный Юлик или трезвый, но возбуждённый Руслан, но ясно было одно — то, что с ними произошло этой ночью, было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Но тем не менее они ни о чем не думали, просто ловя момент, неистово трахаясь в пьяной агонии. Наплевав на соседей, смятую простынь, засосы на шее и растрёпанные волосы, они продолжали, раз за разом окунаясь в бездну наслаждения, допивая последний крепкий алкоголь из коллекции отца Онешко, рыжий даже позволил им курить в постели. Они просто утонули друг в друге, теряя последние крупицы стыда и счёт времени. Эта невозможность что-либо изменить жутко изводит. Потом, когда получаешь долгожданное, ты уже не радуешься, а трясешься в страхе, и в голове одна мысль: как бы не потерять теперь… Эльчин Сафарли       Первые лучи солнца ещё не успели осыпать панельные дома маленького города, драные коты в такое время обычно спят по подвалам, а бездомные псы довольствуются местами у теплотрасс и придворными лужайками. Город будто замер, лишь изредка мигая своими редкими и блеклыми огнями.       Руслан сидел на скрипучем и старом стуле, такой маленькой, но уютной кухни Юлия. Его бедра покрывало влажное полотенце, а в руках тлела предпоследняя сигарета в пачке. Хозяин квартиры же спал мирным сном в соседней комнате, изредка тихонько посапывая, ворочаясь. И каждый раз, когда Тушенцов слышал шорохи с его стороны, губы растягивались в смущенной и довольной улыбке, но тем не менее…на душе было явно неспокойно.       Он чувствовал себя использованной куклой, пустым местом или…или чем-то в этом духе. Понять это точно он пока не мог, слишком неопределенными были те чувства, где-то там, глубоко внутри, настолько глубоко, что темноволосый давным давно ногой спрессовал все внутрь и закрыл на поломанный ключ, который давно был выброшен за пределы человеческого понимания. Он молча встал, и, потушив уже обугленный фильтр сигареты о раковину, вышел из кухни. Тихо, чтобы не разбудить Юлия, темноволосый надевает свои штаны и футболку, что была любезно ему одолжена. Только вот вернуть ее, по всей видимости, не удастся. Руслан закинул за плечо портфель и оставил последнюю сигарету на кухонном столе, просто на память, просто, чтобы было.       Он молча вышел из подъезда. Улица встретила его приятной прохладой и запахом молока. Знаете, ночью всегда есть свой, определенный запах, и в некоторых случаях воздух сохраняет свой аромат впредь до раннего утра. Для каждого он пахнет по-своему, но для Тушенцова это определенно было домашнее, парное молоко.       А вот и остановка, нужный транспорт, почти севший плеер и пустой салон в автобусе, он сел поудобнее, у окна, и включил песню под названием: Scorpions — Still Loving You. Идеальная музыка под его настроение.       Город постепенно просыпается, вялые люди собираются на работу в своих крошечных коробках, поочередно включая свет в своих маленьких прямоугольных окнах. Кто-то собирал детей в садик и школу, сонные хозяева выводят своих собак на утреннюю прогулку, и город вновь начинает пахнуть, как пыльный и гнилой ботинок на горящей свалке. Он больше не хочет здесь находиться.       Трясущимися от нервов руками Тушенцов находит молнию на рюкзаке и осторожно вынимает мелочь на проезд, стараясь не задеть билет в обратную сторону. Он вышел на вокзале, и, купив какой-то пирожок, пошел в зал ожидания, просто попить кофе.       До отъезда осталось всего полтора часа, и ровно в половину восьмого необходимо быть у автобуса, что стоял на стоянке. Руслан нервно крутил в руках брикетик сахара, решая, закидывать его в стаканчик, или тех трёх и так хватает, но мысли всё же двигались немного в другом русле, и, как бы Тушенцов не старался думать о сахарном брикетике, мысленно он возвращался в то самое утро, когда впервые сбежал от Юлика.       Это было двадцать третьего декабря, и прямиком на свой день рождения Руслан точно так же, в утреннюю погоду, неожиданно для всех и себя самого, молча собрал свои вещи и ушёл из дома. Он всё ещё помнил кровь Юлика на своем кулаке, заснеженный двор и то письмо, которое так и не пришло своему адресату. Он помнил свои мысли, первую сигарету, найденную в тот день в отцовской куртке Онешко, он помнил всё, и от этого становилось больно, ведь Руслан вновь совершает ту же ошибку.

***

      Время тянулось как самая премерзкая в мире жвачка. Перед мега хелом стоял большой серо-черный автобус, который постепенно заполнялся людьми. Руслан уже успел закинуть вещи на свое место и едва сдерживался, чтобы не сорваться, ведь горло хочет плакать, а взгляд уже мечется в поисках хоть какой-то поддержки, но, не найдя её, остаётся лишь сидеть на лавочке и закрывать лицо руками, то ли от палящего солнца, то ли от зашкаливающе негативных эмоций, что навалились на него в этот день здоровым снежным комом. — Автобус на Ачинск отправляется через три минуты, подходим и показываем свои билетики, багаж в боковой отсек!       Зазвучал противный голос какой-то старой женщины. Паника охватила Руслана полностью, он сжался, как маленький котенок и сидел, считая секунды до отправления. В мыслях было одно лишь самобичевание, а тело сковало неприятной судорогой, что ж, пора идти. Медленно поднимаясь со скамейки, Руслан почувствовал, как за его капюшон тянут с неебической силой, он снова упал на лавочку, довольно сильно ударяясь о нее всеми своими многочисленными костями, что вечно выпирают. — Что за?!.. — Ты ахуел? — Над ним стоял запыхавшийся и потный Юлик с гнездом на голове и потерянным взглядом, он настолько забегался, что стоял, облокотившись руками о колени и не отводя взгляда от брюнета. — Я…а что я должен был?!..Нет, это ты ахуел, ты мной восп… — Бля-ять!       Онешко театрально закатил глаза, и улыбнувшись, притянул своего вредного мальчика поближе, тот ничего не успел сделать, а его губы уже были накрыты губами Юлика в нежном, будто просящим прощения поцелуе. На них смотрел весь автобус, но если говорить честно, то им было на это глубоко насрать. В тот момент к Руслану пришло осознание, какой же он придурок и что наделал слишком много ненужной херни по отношению к Юлику. Жаль только, ведь было уже слишком поздно, ведь он даже не подозревал, что случилось в его родном городе…