Dream

Жизнь в городе N казалась Ирке какой-то потусторонней. В ее привычном мире серых людей и серых будней этот город-выходной, город-праздник выглядел как найденный среди битого стекла драгоценный камень. И каждой гранью своей этот камень сиял на вечном летнем солнце, заставляя Хортицу щуриться и нахлобучивать широкополую шляпу, прятаться под ней едва ли не с носом. На носу, кстати, успели уже расцвести нежданные веснушки вперемешку с чёрными точками, а ей даже не хотелось покупать какой-нибудь скраб для лица. В городе N она принадлежала только себе, в одиночестве открывая для себя дышащие деревянными сувенирами и незнакомыми цветами улицы. Он встретился ей в одном из баров в неприличные для алкоголя три часа дня. Сел через два стула у барной стойки, что в полупустом помещении казалось почти нарушением личного пространства. Ирка невольно уставилась боковым зрением на чеканный профиль с невыразимо красивым носом. Парень заказал бокал холодного сидра, игнорируя фирменное пиво, которое тут настойчиво советовали каждому новоприбывшему туристу. Тонкие пальцы его выстукивали мелодию песни, негромко игравшую из динамика за барменом. Хортица поняла, что засмотрелась, когда парень ей улыбнулся, и поспешно уткнулась в свою кружку местного пива. Но поздно уже было прятаться - незнакомец решил завязать разговор на чистом английском. Слово за слово, и она уже рассказала, откуда и зачем приехала, а юноша, ничуть не смутившись, вдруг перешёл на украинский язык. На безмерное удивление отмахнулся туманным «я многоязыкий» и «подрабатываю переводами». Красивое имя Айтварас (отец у меня литовец, а мама... да черт ее знает) быстро сократилось до фамильярного Айта, и Хортица с лёгкой руки согласилась на прогулку с новым знакомым. С той минуты город N совершенно не изменился, наводнённый туристами со всех концов света, не изменилась и Ирка (или, по крайней мере, хотела в это верить). Разве что стремительный шаг сменился на прогулочный, а на щеках, незаметных прохожему под широкой шляпой, разгорелся лёгкий румянец от взглядов Айта. Они добрели до набережной, наводнённой туристами, и зашагали вдоль береговой линии в поисках уединения. При каких обстоятельствах появляются «те самые» и «наши» места? Едва ли по предварительному плану. Много позже, когда недолгий отпуск закончился, Ирка в своих воспоминаниях возвращалась на тот неухоженный запустелый пляж, окаймленный дикими акациями. В их первый с Айтом вечер они сидели босиком на песке и соревновались, кто дальше бросит в воду ракушку. Говорили много и о разном: работа, амбиции, проблемы. Молчали, когда хотелось помолчать. В тот легкий вечер они ждали, пока спелое солнце не завалится за водную гладь; Ирка залюбовалась, как розовый свет заката лёг на бледную Айтову кожу. Вернувшись с пляжа на людные улицы, двое шли рядом, едва касаясь костяшками пальцев. Айт провожал девушку до гостиницы вопреки всем ее уверениям в том, что сюда она приехала одна и в защите не нуждается: галантность в нем прочно уживалась с бараньим упрямством. Ирка не то чтобы против была, что он узнает ее временный адрес. Даже самую малость надеялась, что Айт по нему заглянет. На прощание Айтварас поцеловал ее руку, как всамделишный принц из детской сказки, и, наверное, в тот момент всё стало необратимым. На следующий день они всё-таки не встретились: Ирка пораньше встала, чтобы попасть на пляж до самого пекла и туристической осады, да так и провалялась на берегу полдня - рюкзак с книгой и фруктами был как никогда к месту. Отобедав в прибрежном кафе, она отправилась на поиски впечатлений и приключений на пятую точку. К концу дня с ней успели приключиться парочка неуклюжих знакомств темпераментных южных юношей, куда более приятная встреча с дрессированной обезьянкой (аниматор тщетно пытался вытрясти деньги за съемку с Хортицы, но вскоре понял, что та ему не по зубам), а ещё невероятно вкусное местное мороженое. Гулять в одиночестве было далеко не так страшно и тоскливо, как пугала ее подруга Таня - напротив, столько времени, чтобы покопаться в себе и разгрузить голову. Хотя, возможно, именно это многих так и пугает в одиночестве? Пришла к себе Ирка уже затемно, чтобы улыбчивая местная девушка на ресепшне сообщила гостье о весьма симпатичном посетителе, заходившем по её душу незадолго после ухода на пляж. Кроме лукавой улыбки администраторка вручила Хортице бумажный стикер с номером телефона и вытянутой, как на параде, буквой «А.». Ирка завалилась на кровать в своём скромном номере, нерешительно глядя в экран телефона. Стоил ли этот «А.» сообщений в роуминге? Голова говорила одно, но пальцы уже набирали совсем другое. «Смелое предположение, что я взяла бы твой номер». Ответ пришёл незамедлительно: «Но ты мне пишешь, а значит, я не ошибся. Как и всегда)». И буквально лучился самодовольством. Не успела Ирка высказаться на этот счёт, как получила второе сообщение. «Могу я рассчитывать, что ты не убежишь завтра до десяти утра? Хочу показать тебе кое-что удивительное». «Если честно, звучит подозрительно». «И всё же?)». «Приходи, проверим, такой ли ты везунчик». «Купальник не забудь, интриганка». Черт ее дернул на следующее утро сесть на заднее сидение прокатного мотоцикла и с визгом ухватиться за Айта, стартанувшего как на гонке. Над возмущёнными Иркиными матами парень от души посмеялся, выравнивая темп поездки и советуя Хортице любоваться видами. Виды и правда открывались потрясающие: с этой вечно бушующей летней зеленью кругом и синеющим в пальмовых просветах океаном. К тому моменту, как Ирка перестала щёлкать клювом и начала беспокоиться, как бы её не завезли в неведомые дали, мотоцикл остановился у лесной зоны. Припарковавшись на обочине, Айт слез с байка и поманил девушку за собой, на подозрения отшутившись, что для зверского убийства завёз бы куда-нибудь подальше. Прогулка сквозь тропические заросли была недолгой; пытаясь непринужденной беседой отвлечься от стрекота незнакомой мошкары, пара вышла к бухте. Окаймленный скалой с одной стороны и лесом с другой, белый пляж градиентом уходил в голубую воду. Ирке хотелось визжать, а ещё немного - кинуться на шею своему провожатому, но вместо этого она на бегу скинула с себя рюкзак и шмотки и упала в объятия ласковых волн. Айт был явно доволен собой. Следующие несколько дней они катались по городу, исследуя пляжи и заросли, посетили парк развлечений (Ирка потащила приятеля на самые высокие горки и не прогадала), до боли в зубах объедались мороженым и в целом вели себя, как оставленные без присмотра дети. Айту стоило только сказать, мол, узнал от местных про спрятанный в подводной пещере грот с лазурной водой, и Хортица уже паковала в рюкзак очки для дайвинга. Он смотрел на неё этим хитрым, почти пиратским прищуром, с легкостью брал на слабо, усмехался, ухмылялся и хохотал, и Ирка чуть ли не силой заставляла себя лишний раз к нему не прикасаться. Не хватало ещё влюбиться на курорте, честное слово. Она уезжала одна, чтобы отдохнуть и прочистить мозги (карму), а не вернуться с разбитым сердцем. Однако все эти уговоры были бессмысленны, потому что он ей снился. Чертов Айтварас снился ей каждую ночь с самого их знакомства, как будто наяву его было мало. В веренице множества снов - ярких и бледных - непременно проскакивал голубоглазый пират, салютуя капитанской треуголкой. Множество событий смешивались в сумасшедшие приключения, со страшным ли, счастливым ли исходом; только одно не менялось - они были вместе, точно привязанные. Днём Ирка перелистывала обрывки этих снов в памяти, сравнивая ускользающий образ с реальным человеком. Сходства было невозможно отрицать. А потом, как будто весь этот отпуск был безумной шуткой судьбы, они попали на «пиратскую ночь». На пьянку, точнее говоря. Городок этот столько-то лет назад был фактически притоном, где флибустьеры сбывали награбленное. Казалось бы, так себе повод для гордости? Да только неприглядную реальность умело завернули в романтическую обёртку и красивым шрифтом поместили на все туристические сайты и брошюры. По правде сказать, за это Иркин взгляд и зацепился, когда она подыскивала, куда улететь - ну и, конечно же, за относительно низкие цены гостиниц. Раньше она думала, что аттракционом «Веселый Роджер» её приобщение к истории курорта ограничится. Что же, все ошибаются. Бар, в котором они с Айтом сидели, не был тем самым, где произошло их знакомство - этот уютный закуток попался им по дороге. В заведении было шумно, играла задорная музыка, двое официантов только и успевали кружить с пивными подносами между столами. Айт с Иркой приткнулись с краю барной стойки - бармен не сразу обратил на них внимание - и заказали по кружке сидра. В другом углу бара развернулось небольшое шоу: компания мужичков в возрасте напилась и вообразила себя пиратской командой, начав распевать соответствующие песни. Понаблюдав, Ирка подключилась к хоровому пению, воодушевив тем самым весь бар. Забавно, что и Айт присоединился, перед этим попросив бармена заново наполнить их кружки. Не успела Ирка оценить вокальные навыки Айтвараса, как их веселый перфоманс закончился бурными аплодисментами и смехом. Щедро отхлебнув сидра, Хортица почувствовала отупляющую лёгкость в голове - алкоголь потихоньку начал действовать. Они с Айтом болтали о каких-то глупостях и пили, пока Ирка лихо не спросила «а давай на брудершафт?». Парень внимательно посмотрел в её веселые глаза (как они могут быть такого магического цвета, он до сих пор не понимал), её румяные от алкоголя щеки и согласно кивнул. Они скрестили руки и начали пить до дна, так жадно и торопливо, будто кто-то за ними гнался. Айт допил первым, но не убирал кружку от лица, пока Ирка не закончит; улыбнувшись, он замер в ожидании. Хортица потянулась к его губам с намерением лишь раз прикоснуться - и поняла, что не может уже себе врать. Целовались двое долго и с упоением, напрочь забыв об окружающих их людях. В груди у Ирки разливались потоки раскалённой магмы, в голове алкогольный дурман вычищал слои трусости, обнажая нахлынувшие чувства. Ей было интересно, чувствовал ли Айт в этот момент что-то хоть немного близкое. Хотелось верить, что его рука не напрасно так ласково гладила её спину, тогда как вторая ладонь лежала где-то между смуглой шеей и подбородком. Вдоволь нацеловавшись, они покинули бар. Ирка сказала бы, что ничего не изменилось, но сплетенные накрепко пальцы были тому опровержением. Ошеломлённая происходящим, она не сразу поняла, что они идут в сторону давно знакомого им пляжа. Смотреть на огрызок луны в окружении ярчайших звёзд в её жизни, держа за руку самого крышесносного человека на её памяти, было для Ирки уже слишком. Кипящие эмоции рвались из неё похлеще извержения вулкана, потому, путаясь в словах и иностранных языках, Хортица рассказывала про свои чёртовы-да-кому-это-интересно сны. Айт слушал, не перебивая самодовольной усмешкой, лишь улыбался и временами посмеивался над абсурдными ситуациями из сновидений. Выговорив все эти истории со смешанными в кучу деталями и действиями, Ирка почувствовала снятый с сердца груз. Ей хотелось крепко обнять Айта просто за то, что он проявил внимание к её пьяной болтовне, но тут он сказал, что она будет смеяться и не поверит, что сама ему снилась всё это время. Поражённая, Ирка слушала смущенные подтверждения его слов, после чего остановилась, заставив парня удивленно застыть рядом с ней, и заключила его в благодарные объятия. Через пять дней Айтварас улетел - пришло время возвращаться к работе. Через день после его отправления Ирка садилась в самолёт, вспоминая, какими горячими были его руки при прощании. Как сильно желала она улететь вместе с ним куда угодно! И его обещание приехать к ней этим надежным, уверенным голосом ни черта не успокаивало. Ирка бродила по их местам, собирая пазл воспоминаний, в одиночестве встречала последний закат на любимом заброшенном пляже; в этот вечер туда забрела другая пара, слишком увлечённая друг другом, чтобы заметить сгорбившуюся на песке Хортицу. Она бросала в воду камешки, бросала на влюблённых вороватые взгляды, раз за разом проматывала в памяти всё, что они с Айтом разделили в этот короткий период счастья. Может, ей и хватило бы серии фотографий на телефоне и мешанины снов, чтобы не забывать. В конце концов, на большее Ирка не рассчитывала. Через месяц он перестал ей сниться.