костер

Гет
R
Завершён
36
автор
Размер:
11 страниц, 3 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
36 Нравится 6 Отзывы 4 В сборник Скачать

не конец

Настройки текста
Примечания:
Она терпеть устала уже все. Устала каждый вечер в подушку рыдать от безысходности и к утру улыбку натягивать и мешки консилерлм замазывать. К ночи после дня утомительно (10, кажется, хотя их она считать уже перестала), очень поняла, что ей либо побить кого-то надо, либо прорыдаться, либо набухаться в хламище. Ха, у неё с собой только вино, а оно в этом деле не особо поможет. Ну как бы и ладно. На прогулку сегодняшнюю ночную его с собой берет и на место свое излюбленное идёт — 1 этаж заброшенного корпуса, откуда море и рассвет видно. И знает, что тут не услышит и не увидит никто. От безысходности и холода падает и плакать бесконтрольно начинает. Устала. Устала от разговоров своих соотрядников о науках всяких, о того, что Крис ни смс не написала ей, Господи, что там смски, она даже про парня нового не рассказала ей, видимо замену нашла хорошую. От того, что поддержки нету постоянной ни тут, ни дома, куда возвращаться она не имела никакого желания. Ах да, ещё от Трущева устала. Судьба их сближает постоянно, а они из-за первого впечатления дурацкого со злобой в глазах друг на друга смотрят. Вино открывает и из горла пьёт, слишком похуй на то, что происходит вокруг неё. До определенного момента. Когда руки чужие её плечи обнимают.

***

Сережа заебался не хуже Назимы. И главное, причины одинаковые у них. И понимает он, что все уже, грань у них. Он спокойно не может на неё смотреть. Черт, ему постоянно хочется так подойти и обнять. По-человечески понять её, хотя бы поближе узнать, не говоря уже там об общении после лагеря. Он мимо здания заброшенного идёт, про которое ему Родион рассказывал. Видит фигуру, на краю сидящую и всхлипы тонкие, такие, от которых ком в горле стоит и дышать тяжело. Её. Точно её. Ближе подходит, только со спины, чтобы не убежала. Она. Ещё одна встреча, судьбой предназначенная. Ему сердце говорит «подойди и успокой, дурак», а в голове крутится «дебил, отойди, она сама все свои проблемы решает, ты ещё не усек это?». Но он в таких случаях сердце привык покорно слушать. До плечей дотрагивается, а когда она не реагирует никак и вовсе обнимает, на корточки рядом присаживаясь. Она голову на него поворачивает и из-за слез, солью глаза прожигающих, не видит почти ничего, кроме усов его неизменных. Он на глаза её мокрые смотрит, потом в глаза, чтобы сосредоточиться и спрашивает тихо: — Ты почему одна тут в темноте сидишь? А она ответить не может то ли из-за слез, то-ли из-за того, что в глазах его только что утонула, слишком близко оказался Хочет душу ему вылить, а на деле лишь лицом прижимается к плечу его крепкому, в руку вцепляется и плачет, плачет, плачет. Он её по спине гладит и повторяет «тише, успокойся, все хорошо, я тут». Видит, что не помогает особо, поэтому крепче к себе прижимает и просто понимает её. Она девочка, как никак — не терминатор, не робот, он понимает, что слишком похожи, слишком. Она такая же как он и терпеть эту атмосферу ей даже сложнее, чем ему. А может у неё ещё и какие-то проблемы с родителями ещё или с подругой той из отряда Максима. Он понимает и молчит. Самому периодически хочется так же прорыдаться, но не позволяет себе — терпит.А она, наверное впервые себе слабинку такую дала, позволила эмоциям стену эту под названием «внутренний стержень» сломать. Он лицо её в руки берет, заставляет посмотреть на себя, слезы с уголков глаза вытирает и ещё тише, чем раньше спрашивает: — Нази, что случилось? Она руку его сильнее сжимает, он понимает, что снова расплачется сейчас, поэтому руки от лица не убирает. — Я — я, я устала, Серёж, я не могу так больше, не могу, слышишь Слезы на глаза скапливаться опять начинают, он к себе её прижимает, в макушку целует и бутылку рядом лежащую замечает и теперь окончательно понимает, что как капли воды похожи. — Всё, всё...всё хорошо, слышишь, Нази, пожалуйста. Она на него, как беззащитный котенок смотрит, слезы действительно отступать начали и разум возвращаться стал, поэтому она поняла, что блять, опять вселенная ей подарок в виде Трущева, успокающего её принесла. Ей ни в чьих объятиях так тепло не было ещё. Её так нежно в макушку никто не целовал ещё. Это не тот Трущев. Другой бы даже не подошёл, а если бы подошел, то сказал бы что-то в шутку, но то, что было бы довольно-таки обидно для неё. — Назь, возьми толстовку, а? Может хоть сейчас мне удастся её на тебя одеть? Ты же замёрзла, на улице холодно, а ты в футболке сидишь, держи Изнутри проедает её, когда так говорит с ней. Слишком приятно. — Ты тогда замерзнешь, я уже к холоду привыкла и к физическому и моральному, потому не надо. — Так, ну-ко одела быстро, а то я сейчас уйду, — руки в рукава просовывает и до талии слегка дотрагивается, когда кофту, которая на 3 размера больше её, натягивает. Это прикосновение мимолетное ожогом на коже её останется, тёплым пятном. — Господи, какой же ты, — Идеальный? — Идеально недельный ты, — в бок его пихает и замечает, что бутылка пролилась вся. — Ой бля — Да ладно тебе, у меня покрепче есть, держи — бутылку с жидкостью красно-коричневого цвета протягивает, а она от предложения отказаться не может, слишком хуево. Они по очепеди из горла пьют и она опустошенной себя ощущает. На плече его лежит, а он руку свою с плеч её убирать и не собирается. Молча сидят. Им оказывается вместе молчать приятно. — Может, расскажешь все-таки? , — тишину нарушает, а голос дрожит слегка, боится, что опять расплачется сейчас. На неё смотрит, ответа ждёт, а она и не знает что сказать. Внутри повторяет себе «не плачь, и так слабину себе дала, держись», но от истерики отойти не может и лицо руками закрывает, наверно надеется что он не заметит. — Ну, и чего ты рыдаешь-то? Нази, — руки её от лица прекрасного отодвигает, опять в глаза смотрит, она взгляда его исцеляющий ловит и выпаливает все за секунду, настолько быстро и чётко, как будто на зачёте отвечает. — Дурочка ты, что ещё сказать, не из-за того плакать тебе нужно. — С-сереж, ты не поймёшь мне тяжело здесь быть, мне тяжело дома быть, мне везде тяжело, меня Кристина из всех депрессий вытаскивала, а теперь я даже не знаю, сможем ли мы с ней общаться, я вообще ничего не знаю… — Я понимаю, понимаю тебя, ты думаешь у меня друзей просто завались? На секундочку с Максом за смену я ни разу не общался, поэтому ты не одна, — она разворачивается и обнимает его крепко очень, плюет на то, что тушь смазанная на футболке его отпечатается, на то, что вроде бы ненавидит его, в общем на все. Он ей помог сейчас очень и даже возможно они общаться начнут. Прикосновения его чувствует: как до макушки губами дотрагивается, как волосы перебирает, как рукой по талии проводит иногда, запах его чувствует, от толстовки чёрной исходящий, его чувствует. — Смотри, восход — Розово-оранжевый, как я люблю, — глаза закрывает и на плечо его ложится, но знает, что не уснет. Слишком хорошо ей сейчас, чтобы спать. — Черт, Серёж, нам надо в «Белый» идти, мы забыли совсем, — А точняк, но, может ещё минуточку посидим? — Я не против., — Он за руку её осторожно берет, боится, что оттолкнет, а она в ответ её только сильнее сжимает и моментом наслаждается.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.