Волчий Рейх

Здесь было чрезвычайно сыро. Снаружи лил сильный дождь, и тепло тел нескольких волков, недавно вошедших, создавало ужасную влажность. - Лягте вот так… - тихо посоветовал самец беременной самке, собиравшейся разрешиться в следующий момент. Волчицу трясло от схваток. Это были её не первые роды, и в этот раз было намного проще. Она в очередной раз выгнулась дугой и теперь уже лежала неподвижно, ощущая, как щенок медленно протискивается сквозь тиски вульвы. Наконец щенок вышел на свет божий. Отчего-то мать не потянулась к нему, и не стала вылизывать нос и перегрызать пуповину. - Что же вы лежите, фрау? – воскликнул волк – Потянитесь за щенком! Он же погибнет, если его не вылизать. - Ну и ладно… - тихо протянула волчица, бессильно вытянувшись на земле – Он всё равно погибнет в скором времени… Зачем тянуть? - Как это, погибнет? – волка заколотило мелкой дрожью от её слов – Брунгильда! – крикнул он стоящей рядом еще одной самке – Возьми щенка и вылижи, как следует, пока он слизью не захлебнулся! - Есть! – самочка подскочила к младенцу и обвила передними лапами. - Не тронь моё дитя! – громким безвольным шепотом сказала мать. - Скажите, с чего вы решили, что ваш сын умрет? – волк наклонился к её голове. - А с того, доктор... – уже сквозь слезы шептала мать – Что все мои дети умирают… Через месяц, через год, не важно… Все равно умирают. Я похоронила последнюю дочь совсем недавно, уже когда носила этого…И решила, что с меня хватит. Я не хочу воспитывать, привязываться, а потом хоронить несчастное чадо под семью камнями. - Но новорожденный вполне крепок – возразила Брунгильда из угла пещеры – У него прекрасное здоровое сердечко, хорошенькие легкие. А какие у него лапки… - она запищала и наклонилась к малышу, чтобы поцеловать его розовые подушечки лапок – Таких красивых лапок я ни у одного щенка не встречала… Брунгильда легонько взяла щенка и поднесла прямо к лицу матери. Щенок заводил носом в поисках тепла и уткнулся в теплую мамину шею. Мать тихо заплакала, глядя краем глаза на своего ребенка. Он тихо скулил, утыкаясь маленьким черным носиком в белую шкуру. Его такая же белая шкурка сверкала невинностью. Она подтянула передние лапы и обвила ими щенка. - Мой малыш… - шепнула она и поднесла новорожденного к набухшим соскам – Моё чудо… - У вас прекрасный здоровый щенок, не сомневайтесь – снова заверил доктор, глядя, как малыш сосет молоко - Будьте уверены, он вырастет здоровым и сильным волком, и не даст ни вашу семью, ни всю стаю в обиду. В это время с улицы зашел еще один волк. Он всё это время стоял у входа, и успел изрядно промокнуть. От тепла пещеры его шкура вспрела и стала источать ужасную вонь. Это был низкий серый метис с одним повисшим ухом, что указывало в нем на собаку. Он тяжело и неуклюже переваливался с лапы на лапу, стараясь не завалиться на бок. Из пасти с мокрой морды капали слюни, а глаза устало закатывались. Казалось, что это он только что перенес тяжелые роды, а не его самка. - Поздравляю вас, – обратился к нему доктор прямым тоном – Это мальчик. - Снова… - протянул метис, подошел к своей самке и взглянул на сына – Клара, да он даже меньше, чем Отто! - У вас прекрасный сильный ребенок! – грозно возразил доктор, вставая между отцом и лежащей на земле матерью, которая содрогнулась от плача – Не нужно паранойи. - Вы хоть знаете, скольких детей мы похоронили? И сейчас вы говорите мне, что этот ни с того ни с сего возьмет да и выживет? Какие гарантии вы имеете?! - У него отличное сердцебиение и чистые легкие. Никаких признаков вырождения… - Так говорили все врачи! – перебил его метис - И ни одного из детей не удалось спасти! - Умоляю вас обоих, прекратите! – вскричала мать – Перестаньте нести этот бред!.. Доктор увел отца вглубь пещеры для уединенного разговора: - Послушайте. Ваш ребенок мог умереть этой ночью, но не сделал этого. Если бы моя ученица не вылизала его, он бы погиб. Ваша жена цепляется за него, но ей страшно. Подбодрите её, пожалуйста. Это архи важно. - Мы его немедленно крестим. - Не в этом дело… Они обернулись. Клара лежала на земле и, изогнувшись, вылизывала щенка. Волк вернулся и подошел к своей самке. - Ну ладно, Клара… - сказал он и лизнул её в нос - Хватит плакать… - Я так молилась, чтобы он выжил…- причитала она - Так молилась… Он должен жить… - Как вы назовете его? – спросила Брунгильда, садясь рядом. - Его имя должно быть особенным – Клара взглянула на своего щенка - Оно должно что-то значить… - Все наши имена что-то означают – сказал – Мое имя означает: «Особо Мудрый», имя моей жены: «Светлая». - Он будет благородным, сильным и мудрым… - подсказала Брунгильда. - Адольф… - прошептала Клара, лизнув волчонка в лобик – Мой маленький Атаульф. - Уллюлюлюлюлю! – раздался крик молодых переядков. Ловко ступая по заснеженным полям рядом с равниной Пассау, трое юных волчат бежали и игриво пытались укусить друг друга на бегу. У одного из них был шлем из древесной коры, а у второго нахлобучен комок шерсти вокруг шеи, делавший его холку похожей на медвежью. Впереди показался берег реки Инн. Не убавляя шага, волчата бросились к обледенелой воде. Ближе к кромке воды они сбавили ход. На вид лед казался прочным. Белый волчонок ступил на его поверхность. Хруста не послышалось. - О! Здорово! Можно играть – воскликнул он – А, давайте играть в «Ледовое побоище»? А? Чур, я буду Невским! - Адольф, может не надо? – одёрнул его второй щенок. - Чего ты боишься, Иоганн? – для верности Адольф подпрыгнул на месте – Лед твердый! Можно не бояться! - Я не боюсь! – Иоганн гневно поднял хвостик – Это ты должен меня бояться! Он поправил шлем и расставил лапы. Из носа резко вышло облако пара. Адольф остановился где-то на четверть ширины реки от берега и развернулся. - Сдавайся, Александр! – игриво, но пугающе крикнул Иоганн – Твои земли всё равно станут частью Ордена! - Никогда! – Адольф шаркнул лапой по льду и прыгнул к берегу, ожидая, что Иоганн рванется ему на встречу в атаку. Стоило передним лапам Адольфа коснуться поверхности, как пласт льда затрещал под тяжестью его тела и оголил под собой холодный водяной поток. Щенок оказался под водой. - Адольф! – хором крикнули двое щенков, оставшиеся на берегу. Обоих парализовал ужас. Они ждали, пока из воды покажется белая голова. Не в силах ждать, Иоганн плюхнулся на лед животом. Передними лапами он расчищал заснеженную плоскость, стараясь разглядеть что-то в глубине воды. - На помощь! – послышалось из проруба. - Слава Богу! – взмолился Иоганн и пополз к утопающему. Адольф изо всех сил молотил лапами по воде, стараясь справиться с течением. Каждый раз, когда он хватался за кромку льда, схваченный кусок отламывался и оказывался в его пасти. Задние лапки свело от холода. В лицо то и дело летели суровые брызги. Голова то погружалась, то всплывала из-под воды. В последний миг, когда он хотел сдаться, уже приняв судьбу, перед ним оказалась морда Иоганна. - Спаси меня! – крикнул Адольф. - Хватайся за мой хвост! – ответил он и развернулся. Собрав последние силы, Адольф вынырнул из воды и схватился зубами за хвост товарища. Иоганн подался вперед, но мокрый щенок был слишком тяжел. - Макс! – крикнул Иоганн третьему волчонку – Беги за помощью! Зови Маму и Фрау Гитлер! Когда Макс скрылся между деревьями на берегу, Иоганн повернулся к Адольфу. Тот уже безвольно болтался в воде, одними зубами держась за хвост друга. Иоганн в последний раз резко дернулся и, за секунду до того, как Адольф разжал челюсти, и схватил его за загривок. Всё так же на брюхе он попятился задом к берегу, волоча за собой обессиленное тело. На берегу Иоганн положил тело Адольфа на землю и лег рядом, согревая его своим теплом. Капельки воды уже успели замерзнуть на его шкуре, а один бок утопленника был безжалостно ободран об шершавую поверхность льда. Адольфа трясло от холода и боли. - Иоганн! Адольф! – послышалось из далека. К ним уже мчались в сопровождении Макса родители Иоганна и мать Адольфа. - Боже мой, это правда! – вскричала фрау Клара, падая на живот рядом со своим ребенком и отнимая его у Иоганна – Моё дитя! Он не дышит! Пошлите за врачом, срочно! Клара положила щенка на землю и стала вылизывать его нос. Совсем скоро щенок закашлял, срыгнул добрый литр воды и задышал. - Его надо домой – сказал отец Иоганна, строгий владелец апартаментов, которые снимали родители Адольфа – Пойдем. Фрида… - сказал он жене – Беги за Блохом, пусть идет к Гитлерам. - Хорошо. - Макс, иди домой – скомандовала Клара – Твои родители уже обо всем знают. Им страшно за тебя. - Но я ведь в порядке. - Поверь, так будет лучше. Мы дальше сами. Спасибо тебе огромное. Ты все сделал правильно. - Хорошо, фрау. Макс скрылся вслед за матерью Иоганна в направлении равнины. Отец Иоганна взгромоздил тело Адольфа на спину и понес его за впереди идущей Кларой. Дома мать уложила Адольфа на соломенную постилку и легла рядом. До прихода врача она вслушивалась в пульс сына и вылизывала ему лоб. Через некоторое время в логово вошел доктор Блох, широкий черный косматый пес с большим свертком трав в листе лопуха. Увидев его, Клара посветлела и улыбнулась. - Здравствуйте, доктор – протянула она. - Добрый день, Фрау – грузным голосом ответил доктор – А где же ваш муж? - На работе, к сожалению. Но я оплачу ваши услуги, вы не бойтесь. - Что вы! Что вы, Фрау! – Доктор притопнул передними лапами – Об этом не беспокойтесь. Думайте лучше о ребенке. Доктор улыбнулся и наклонился к щенку, который лежал у живота матери. Он коснулся усами его носа, проверил задний проход, пощупал пульс и с важным видом сказал: - Всё в порядке, фрау. Бояться нечего. У него просто небольшое переохлаждение. Постельный режим несколько дней, и он снова будет полон сил и энергии. - Ох, слава Господу… - ответила Клара и поцеловала сына в лобик – Горе ты мое луковое… Спасибо вам большое, доктор… - Это моя работа, Фрау Гитлер. Выздоравливай, Адольфус – он потеребил щенка за ухом. Щенок резко чихнул. Резкий чих прервал поток мыслей. Глаза цвета лазури распахнулись, и их взору предстала равнина, изрезанная окопами. - Будь здоров, ефрейтор – поддержал кто-то рядом. Волк повернул голову. Это оказался унтер-офицер, невысокий серый полукровка обвисшими ушами, но с густой шерстью, что указывало в нем на полярного волка. Он улыбался солдату. - Спасибо – ответил ефрейтор и продолжил наблюдать. - Откуда этот шрам? - Ты о котором? – волк осмотрел себя. За время службы и ни царапины. Лишь нелепое ранение от лукавой шрапнели, и все. Ни пуль, ни контузии. А тут неизвестный шрам. - Вот этот. - Ишь, чего придумал! – кричал полукровка, разбрасывая по полу логова свои слюни – Играть на речном льду в середине января! Ты же мог утонуть, урод! Ты понимаешь, нет?! - Прости меня, отец – Адольф вжался в стену, стараясь не смотреть отцу в глаза. - Что мне твоё «прости»?! Проси прощения у себя за то, что ты такой тупой! Накладной коготь метиса сверкнул над его головой, и через секунду прошелся по нежной детской щеке. Офицер дотронулся носом правой щеки ефрейтора, где сверкал тонкий шрам. В следующий миг волк почувствовал прикосновение горячего языка полукровки и резко отпрянул. - Ты что творишь, а?! – оскалился он. - Да ладно тебе, Адольф – протянул унтер-офицер – Здесь нет никого рядом. Все свои. В патруле только мы. Адольф оглянулся. Беда. В радиусе сто метров ни души. Кричать - не услышат. Отбиваться – еще больше получишь. Абзац. Он тяжело вздохнул и поник головой перед унтер-офицером. В следующий момент, когда офицер лизнул его в лоб, Адольф резко поднял голову и ударил напарника лбом в нижнюю челюсть. Пока тот ориентировался, волк быстро схватил офицера за шкирку и пригнул к земле. Собачий визг огласил всю равнину. - Ты что творишь, ефрейтор?! Я старший по званию! - Это ты что творишь, Эрнст?! Педераст хренов! Я тебе не вшивый дух, понял?! Со мной такие шутки плохи! - Да ладно, ладно! Понял я! Отпусти! - Уверен, что больше не зазнаешься?! - Да! - Клянешься?! - Клянусь!!! - А носом в снег лежать нравится?! – Адольфа понесло. - Да!!! - Скажи сам! - Мне нравится лежать носом в снег! - Я вам не помешал? – раздался голос со стороны. Адольф отпустил Эрнста и вытянулся по струнке. На холме перед ними стоял высокий волк с шерстью кремового цвета. Лейтенант. Волчий полк идет молча и в ногу. Туман еще не достаточно осел, и утренний воздух холодит уставшие от долгих переходов лапы. Дорожная грязь успела измазать Адольфу лапы по самое брюхо. Иной раз скачешь по колдобинам, впереди лужа. Думаешь, не глубокая, ступаешь в неё, а лапа возьми да и провались по локоть в грязную воду. Глупо. Зато не засыпаешь на ходу. Пока полк продолжал путь, главнокомандующий остановился и втянул носом воздух. Его уши встали торчком, хвост предупреждающе поднялся. Его взор устремился в глубину леса по обеим сторонам дороги. Редкие кусты подозрительно зашевелились. Волк прищурился. Внезапно и резко что-то большое и рыжее выскочило из зарослей прямо на него. - Засада! – только и успел выкрикнуть волк до того, как его прижало к земле. Адольф оглянулся. Из леса прямиком на них с диким боевым воем и выпущенными когтями галопом неслись разъяренные рыси. От этого зрелища внутри все похолодело. Волк оцепенел от паники. Из себя его вывело только падение рядом бездыханного кошачьего тела. - Не стой столбом! – крикнул на него Эрнст – Этот несся прямо на тебя, олух! Если б я его не схватил, он бы… - Берегись! Отойдя от былого ужаса, Адольф оттолкнул Эрнста в сторону и «обнялся» с летевшей на него рысью. В полете, пока кот соображал, что к чему, волк успел прокусить ему трахею. Перекатившись на спину, рысь растянулся на земле. А отскочивший волк ловко приземлился прямиком на лапы. - Сам не стой столбом! – сказал Адольф, сплюнув кровь. - Жалкие твари! – осатанел Эрнст, вступая в бой с очередной группой котов. Длинные когти полосовали бока несчастным волкам. Острые клыки со всей силы прокусывали тонкие кошачьи шеи. Каждый из рысей меньше волка по размерам, но их было слишком много. Едва успеешь отбросить очередного кота, как сразу набрасывалось еще десять. Это продолжалось мучительно долго. Неопытные переядки, только что прибывшие на фронт, жались к краю дороги от страха, стараясь скрыться от напасти, но и там их доставали вездесущие кошки и им приходилось драться за свою жизнь. Адольф заметил, как трое котов терзают несчастного юного волка, и бросился на выручку. Одним ударом мощной лапы, он отбросил рысей одного за другим, временами выгибаясь дугой, чтобы скинуть со спины запрыгнувшую кошку. Юноша уже совсем отчаялся и закрыл глаза грязными лапами, прижав брюхо к земле. - Вставай, рядовой! – крикнул ему Адольф. Юноша взглянул на своего спасителя. Тот был весь измазан грязью и кровью врага, что делало его походим на флаг Республики. Волк запыхался, но держался гордо. - Вставай, кому говорю! - Адольф легонько схватил рядового за загривок и поднял на ноги – Вставай и дерись! - Retrait! – послышалось громкое мяукание - Retrait! Адольф обернулся. Все кошачья братия, что еще осталась в живых, собралась и скрылась в глубинах леса. Совсем скоро поляна огласилась протяжным победным волчьим воем. - И что это было? – спросил Адольф, когда всё стихло. - Как я понял, - констатировал подошедший Эрнст - им нужно было если не убить всех нас, то хотя бы задержать наше передвижение. Адольф взглянул на Эрнста. Все его щеки были исполосованы царапинами, пасть и подбородок измазаны кровью, а шерсть на загривке и спине всё еще топорщилась от не до конца угасшей ярости. - Сам-то как? Цел? – спросил Эрнст. Адольф осмотрел себя: - Нет. Даже не поцарапали. - Ого! – метис вытаращил глаза – А ты ловчее, чем я думал. Молодой пес, которого Адольф поднял с земли, выпрямился и подошел к нему. - С-спасибо, товарищ… - промямлил он сквозь висячие щеки. - Не за что! - с укором ответил Адольф. Он и Эрнст смотрели на мальчишку, как на труса, коим он и являлся. Адольф гордо поднял голову, когда последовала команда к дальнейшему передвижению. - Призыв — как громовой раскат… – послышалось между рядами. - Как звон когтей и волн набат - подхватил впереди идущий Эрнст. И в следующий миг весь строй единым голосом запел:

На Рейн, на Рейн, кто станет в строй Волчий Рейн закрыть собой? Спокоен будь, край отчий наш: Спокоен будь, край отчий наш: Твёрд и надёжен страж, на Рейне страж! Твёрд и надёжен страж, на Рейне страж!

Снег медленно ложился на плечи белого солдата. Адольф сидел на холме и со стороны наблюдал за собравшейся внизу толпой. Там был праздник, ибо на дворе сочельник. Его сослуживцев не пустили в увольнительные, поэтому пришлось веселиться по-своему. Раздобыли шнапс и плясали под губную гармошку. Волк повернулся спиной к товарищам и посмотрел на затянутое тучами небо. - Я знаю, что ты смотришь… - тихо прошептал он – И ты знаешь, что я помню… Ни на минуту не забываю… Век благодарю… Сзади по сугробам кто-то тихо подкрался. Адольф отвлекся от воспоминании и обернулся. Там стоял тот самый щенок, которого волк спас в бою. Он виновато склонил голову и завел назад обвислые уши. - Чего тебе? – спросил Адольф. - Я тут… просто… - щенок замялся, в моменте забыв, что хотел сказать – А почему вы не со всеми? - С ними-то? – он кивнул в сторону кампании у основания холма – Мне с ними не интересно. - Но сегодня ведь праздник… - Для кого как. - Разве вы не празднуете рождество? - А как же! Праздную. Просто…Кхем. - волк учтиво замолчал. - Что? Адольф сдвинул брови и на ровном месте разозлился. - Это не твое дело, рядовой! Иди… веселись со своими товарищами – волк отвернулся от юноши и склонил голову. - Так у меня нет товарищей, ефрейтор Гитлер… Я… не такой как все. - Голубой, что ли? - не оборачиваясь спросил волк. - К-как вы узнали? – у щенка округлились глаза. - Случайно догадался. «Ну и везет же мне! - про себя подумал ефрейтор – Флюиды у меня, что ли… Так и липнут…» - А в-вы? – щенок подошел ближе к волку. - А что, похоже?! – Адольф поднялся и развернулся к щенку лицом, представ ему во всей красе. У юноши сперло дыхание. Волк был, не сказать, чтобы красив, но от него исходил сильный запах коренастого самца, какой бывает только у закаленного в боях солдата. За годы службы задние белые лапы поросли черными наростами и стали похожими на сапоги. Передние так же обросли черной коркой по запястья от запекшейся крови. Кое-где на мускулистых лапах и лице проглядывали тонкие шрамы. Все это дополнялось отчужденным, немного суровым выражением голубых глаз ефрейтора, которые таращились сейчас на молодого пса и наслаждались его реакцией. - Не то чтобы… - щенок перевалился с боку на бок от волнения - Многие геи в армии очень храбры и мужественны… - Много ты понимаешь! Сам-то трус трусом. - Ну и что! – рядовой гневно, но несмело поднял хвост и выпятил грудь - Я только что призвался! - В свои первые месяцы войны я клевал этих кошаков, как семечки! – Адольф сделал шаг навстречу солдату – И даже помыслить не мог о том, чтобы забиться где-то в окопе и ждать, пока все закончится! Видишь эти лапы? – он поднял одну из передних лап и протянул её рядовому – Знаешь, почему они черные?! Это кровь, рядовой! Кровь на моих руках! Я в тылу не потому что я трус. А потому что я изможден до такой степени, что не могу просто сидеть в окопе и ждать: «А когда же война закончится?». Эти лапы пробегали сотни тысяч километров в тылу и на передовой, эта спина столько донесений перетаскала, столько не напишет сам Толстой! И меня жутко бесит, когда такие мелкие сошки вроде тебя начинают оправдывать свою трусость! - Не надо на меня кричать, герр Гитлер! Вы мне не кайзер и не капитан! Вы не имеете права! - Ох, это ты зря… - Адольф замахнулся поднятой передней лапой. Щенок скрючился, ожидая удара. Но его не последовало. Адольф поставил лапу обратно на землю, и сейчас стоял и ухмылялся. - То-то и оно… - процедил волк – Ты боишься даже простой оплеухи. - Вы меня не уважаете, да?.. – со слезами на глазах спросил щенок. - А за что тебя уважать?! – морда волка растянулась в удивленной улыбке. - Не знаю… За то, что я пошел на фронт… - Господи!.. – Адольф поднял голову к небесам и громко расхохотался – Впервые в жизни я благодарю тебя за все то, что приключилось со мной в этой жизни! Спасибо за все мучения и лишения! За голод и холод! За боль и утраты! Спасибо! Пхахахаха! Щенок отшатнулся от испуга. - Герр ефрейтор…Вам плохо? - Нет, мой мальчик! – Адольф перевел на щенка свои безумно горящие глаза – Мне очень хорошо! Хорошо потому, что я не такая тряпка, как ты! В моей жизни было немало горя. Я стерпел многое. Не стану тебе рассказывать. Но ты… - волк поднял тяжелую переднюю лапу и коснулся ею края лица рядового – Ты баловень судьбы. Всю свою жизнь ты получал всё, что хотел. И вот теперь, положа лапу на сердце, можно с точностью заявить, что до конца ты не доживешь. Ты подохнешь, когда рядом не будет такого благородного и мудрого волка, который смилостивится над твоей душой, не подбежит, не растерзает врага в клочья и не поднимет на ноги, потому что ты, вислоухая шафка, благополучно успеешь сходить под себя и с места не двинешься! - Вы ненормальный! - А чем ты лучше меня? – голос Адольфа с интересом повысился – Скажи мне, чем ты лучше меня?! Может быть, я ошибаюсь, и зря кричу на тебя. Щенок отвел взгляд и опустил голову. - Вот и я о том же. – Адольф отвернулся от щенка и сел обратно на место в прежнюю позу - Иди отсюда. Глаза б мои тебя не видели. - Больше не увидят. Гарантирую – монотонно ответил рядовой и удалился. - Адольф! – послышалось сквозь сон. Белый волк открыл глаза. Перед ним стоял улыбающийся Эрнст с бумажным свертком в зубах. - Просыпайся. С Рождеством! – он положил сверток перед Адольфом и носом придвинул ближе – Держи! Это тебе. - Что это? – сонно спросил Адольф, зевая. - Бомба! – пошутил метис – Откроешь и узнаешь. С этими словами Эрнст устроился на снегу напротив Адольфа, глядя как он зубами пытается открыть сверток. Вскоре бумага поддалась, и на свет божий показались два прекрасных заварных эклера. Глаза Адольфа расширились от удивления. Он втянул носом божественный запах пирожных и с благодарностью взглянул на друга. - Как ты узнал? – спросил волк – Да и вообще… как ты их достал? Нас же не пустили в увольнительные! - Знаю нужных персон – Эрнст смущенно наклонил голову - Они все устроили. С праздником, дружище. - Слушай… Как-то неудобно получается… - Адольф заерзал на месте - Ты мне такой сюрприз организовал, а мне тебе даже подарить нечего… - Вообще-то… Есть кое-что. - И что же? – спросил Адольф, хотя сам прекрасно догадывался. - Ты сам знаешь. - Эрнст, ты… понимаешь, что я не могу этого сделать. Просто не смогу. - Ты хоть раз пробовал? - Нет. - Тогда не говори так – Эрнст придвинулся и положил свою лапу на лапу друга - Я вижу, что тебе страшно, но в этом нет ничего такого, чего следовало бы бояться. Это, наоборот, приятно! - Все равно. Страшно – Адольф виновато посмотрел на Эрнста. Они вместе отслужили уже год и довольно хорошо знали друг друга. Эрнст не раз спасал жизнь ефрейтору, а он в свою очередь не раз спасал унтер-офицера. Оба были готовы на все друг для друга, но этот шаг был самым тяжелым. - Не бойся. Всё будет хорошо – Эрнст улыбнулся и кивнул – Ты кушай пока, а потом мы поговорим. Хорошо? - Пожалуй. - Ну, тогда до скорых встреч. Эрнст поднялся на четвереньки, последний раз кивнул ефрейтору и удалился в направлении окопов. Адольф остался наедине с пирожными. - Да… Проституция – страшное дело. Особенно когда оплата вперед – сказал он и заглотил один из эклеров. - Святое дерьмо! – раздался чей-то выкрик. Адольф замер с полным ртом. Потом решил, что без него обойдутся, и продолжил смаковать. Когда и со вторым было покончено, он решил, что надо бы выяснить, из-за чего весь шум. Тяжело подняв бренное тело с земли, он пошел по направлению к заледеневшей речке, где собралась изрядная толпа. - Что случилось? – спросил он первого попавшегося. - С рождеством, ефрейтор – поздравили его. - Да фиг с этим. Случилось-то что? - Там какой-то щенок под лед угодил. Услышав это, Адольф прижал уши к затылку и ломанулся сквозь толпу к берегу реки. Там, подо льдом, виднелось обледеневшее и уже успевшее разложиться лицо вчерашнего рядового. - Ой, дурак… Адольф пригнул голову к земле и схватился за нее лапами. Голые шипы крыжовника больно царапают по бокам. Грязь у корней пачкает только что в кои-то веки вымытые лапы. - Ты уверен, что никого здесь нет? – спросил Адольф у впереди идущего Эрнста. - Да точно, говорю тебе! Сюда никто не ходит – все боятся партизан. Адольф сглотнул. - Ох, не бойся ты! Я всё вокруг проверил. Никого ближе километра нет встретится. Волк и метис вышли на узкую полянку, по краям обросшую густыми зарослями крыжовника. На земле как будто заранее были ворохом рассыпаны осенние листья, приятно щекочущие подушечки лап. - Не хочу чтобы ты волновался почем зря… - Эрнст вальяжно развернулся к Адольфу и потянулся носом к его щеке. Белый волк инстинктивно сжался и зажмурил глаза. - Ну ты чего? - Не знаю, Эрнст… - тихо на выдохе прошептал Адольф – Всё-таки в первый раз как-то страшно… - Ты мне не доверяешь?.. – Эрнст лизнул Адольфа промеж глаз. Волк глубоко вздохнул, завел назад уши и быстро неумело лизнул метиса в ответ. Тем временем Эрнст сел рядом с ним и положил свои передние лапы ему на загривок, сильнее притягивая к себе. Последовало смирение. Адольф приподнялся на задних лапах, повалил метиса спиной на землю и навалился сверху. - Хахах… - игриво засмеялся Эрнст – Ты чего? - Съем тебя! – с улыбкой прорычал Адольф и как-бы слегка вгрызся резцами в шею метиса. От щекотки Эрнст забарабанил передними лапами по спине волка, чувствуя мерно нарастающее возбуждение. - Озорник! Что ты делаешь? Хахах!.. - Эй… - послышалось сквозь сон. Эрнст слегка пнул Адольфа лапой – Подъем! - Что? – сонно спросил волк и открыл один глаз. Эрнст, как и всегда, стоял перед ним, уже умытый и вычесанный. Только что-то в нем было не так. Не было того задора, с которым метис всегда будил его по утрам. Сейчас в глазах пса читалось абсолютное безразличие к своему другу. - Пошли, нас уже ищут. - Даже не поцелуешь? Волк положил передние лапы друг на друга и положил на них голову, не сводя с метиса любопытных глаз. Эрнст опешил. Брови сдвинулись, а рот искривился. Он смирил Адольфа хладнокровным взглядом и отошел на безопасное расстояние. - Вставай, давай. - Сволочь ты, Шмидт – справедливо выпалил Гитлер, окончательно во всем убедившийся. - Полегче выражайтесь, ефрейтор! – прикрикнул Эрнст. - Пошел ты! Адольф тяжело потянулся и поднялся на негнущихся лапах. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Не удостоив унтер-офицера взглядом, он бесцеремонно толкнул его плечом и первым вышел из зарослей. Казалось, оба забыли о том, что вчера было между ними. О том, что когда-то они были друзьями, и очень хорошими. Сейчас они уже были чужими друг другу. Крыжовник расчесал бока солдатам и смыл все запахи вчерашнего происшествия. Теперь ничего не было. Абсолютно ничего. - Знал бы, что всё так обернется, не позволил бы ему так с собой поступить… - Ты про что, Вольф? Тесный окоп уже полночи обстреливался вражескими снарядами. В некоторых местах расплывались облака ядовитого дыма, грозившие доплыть и до ефрейтора. Благо, пока ему посчастливилось остаться целым и невредимым. Рядом сидел его новый напарник, Макс. Молодой, такой же белый волк, только с янтарными глазами и прилично устряпанной от окопной грязи шерстью. - Да так… Накатило - отмахнулся ефрейтор и поправил ошейник с Железными крестом. - Ты что-то плохо выглядишь… - Ганс озабоченно приблизился к Адольфу. - Сам-то не лучше. - Нет, я серьезно! И вправду. Адольф чувствовал себя кошмарно. Голова гудела, веки чесались, нос распух и не дышал. - Я в порядке! - Тебе лучше пойти и отдохнуть. - Ты мне что, кайзер Китайский? – волк начинал выходить из себя - Если я сказал, что всё нормально, значит все нормально! Понятно? Адольф откинулся спиной на холодную земляную стену окопа и протер костяшками запястий уставшие глаза. - Сколько времени? – спросил он. - Где-то пять утра. А что? - Ничего - Адольф перевалился на бок, отвернувшись от Ганса – Если засну, не буди меня. Ганс покорно кивнул: - Хорошо. Однако, заснуть было крайне сложно. Веки не желали смыкаться, а сами глазные яблоки адски жгло. Слезы текли рекой, и ничто не могло их остановить. Канонада все не смолкала. Всё новые и новые снаряды взрывались совсем рядом. Вскоре, один из них громыхнул где-то по близости, и желтоватое облако поплыло прямо к ним. Под аккомпанемент взрывов в их траншее зазвонил колокол, предупреждающий о газовой атаке. Все как один волки и собаки стали карабкаться наверх, прочь из окопа. Адольф схватился передними лапами за край траншеи, но чья-то задняя лапа уперлась ему прямо промеж глаз и отпихнула обратно в яму, в объятья ядовитым газам. Приземлившись, волк едва не потерял сознание. Начал глотать ртом воздух, но вместо него был лишь газ. Вылезать. Прочь из этого места, покуда цел. Ефрейтор вновь схватился за край окопа, на последнем издыхании подтянулся на передних лапах и, миновав, наконец, отравленную траншею, побрел к командному пункту. - Господи, помоги мне… - шептал он на ходу. Вокруг творилось нечто. Его соратники, некогда живые и бойкие, сейчас корчились в страшных муках. Они выкашливали собственные легкие, срывали кожу с лица, желая просто почесать глаза. Многих рвало от отравления, а волк в тихом ужасе все продолжал идти. - Помоги мне… А вот и командный пункт. Убогая палатка под навесом из веток. - Вы еще живы, Ефрейтор? – озабоченно спросил его лейтенант, сам не в себе от ядов и жуткого зрелища. - Едва ли, герр командир… В тот же миг его лапы расползлись в стороны, и волк рухнул на живот, потеряв связь с реальностью. - Герр Гитлер!!! Герр Гитлер! – кто-то водил перед его глазами карманным фонариком – Герр Гитлер, вы слышите меня?! Всё тело чешется. Голова гудит. Тошнит. Еще и этот фельдшер. - Да живой я, живой! Правда, ничего не вижу… - хотел было ответить волк, но язык его не слушался. - Герр Гитлер! Ефрейтора вырвало. - Вот черт… Ну ничего! – многозначительно произнес доктор - Значит, живой. Так… - он в очередной раз провел перед Адольфом фонариком – Зрачки слабо, но реагируют. Однако, видеть вряд ли сможет. Волка передернуло. Ему захотелось резко вскочить, сбить этого одолевшего фельдшера и попросить сказать ему в лицо эти последние слова. Но лапы по-прежнему его не слушались. Голова была будто пригвождена к койке. Единственное, что он смог сделать, это тихо простонать: - Больше никогда… - Кто сказал вам, что вы ослепните? – поучительно спросил доктор – Иприт раздражает слизистую оболочку, разъедает кожу. Он не ослепляет! На глазах ефрейтора была намотана марлевая повязка, слегка пропитанная обезболивающей мазью. Лапы сами собой тянулись к лицу, чтобы почесать. И это желание удалось унять только под угрозой высокого воротника. - Сколько займет лечение? – спросил волк. - Не думайте об этом – только и повторял врач. - Мне нужно вернуться… Вернуться на фронт… - Лучше подумайте о будущем. У вас самка есть, или щенки? - Времени у меня нет! – волк как по наитию схватился зубами за шерсть на шее доктора. Последний резко отстранился, обороняясь – Мне нужно назад! - Вам необходим отдых! – огрызнулся доктор – Расслабьтесь и получайте удовольствие. Дай Бог, быстрее выздоровеете. За время лечения зрения было не трудно развить остальные четыре основных чувства. Теперь для Адольфа было легко распознать, как за стенкой сестра милосердия ублажает умирающего пациента, и проснуться посреди ночи от громких шагов в коридоре. И, бывало, лежишь себе в койке и от скуки просто прислушиваешься, как в агонии бьются раненые, снуют по госпиталю врачи, как готовят и подают еду. Сейчас, во время войны, тяжело достать достаточно мяса, чтобы накормить всех. Польские олени наложили табу на охоту на свои стада. Редко к обеду подадут белку или кролика, чаще мышей и птиц. Романтика. И однажды слух Адольфа вырвал из тысячи звуков один. Кто-то приближался к ним быстрыми шагами. Легко бежит – недоедает, тяжело дышит – легкие закоптились, пахнет тимьяном – священнослужитель. Адольф предусмотрительно поднял голову. В следующий момент в палату ворвался черный метис с белым воротником пастора. Он запыхался, и было трудно понять его речь. - Глубоко вдохните, отче. - Моряки подняли восстание в Киле – начал священник – Коммунисты поднимают революцию. Верховное командование дало приказ о прекращении боевых действий всем частям. Война… Окончена… - Германия проиграла… Проигрыш – проговорил Адольф, якобы пробуя эти слова на вкус, все не желая понимать их смысл. Он грузно поднялся с койки – Миллионы жертв… Тысячи жизней… Литры крови… были пролиты зря!!! От движений пастью с его лица сползла повязка, открывая красные, пылающие болью и ненавистью, глаза. Едва сдерживая слезы, Адольф сжал челюсти. Он вжался когтями в пол, пока эмоции выдавливали глаза из его орбит. Все обернулись на него. Его лицо в большей мере выражало ту скорбь, которую каждый из них хоть сколько-нибудь, да испытывает. - Эй, приятель… - его погладили по плечу. - Не трогайте меня!!! – ощетинившись, Адольф отскочил в сторону – Этого не может быть! Германия прекрасно воевала. Еще немного, и мы бы праздновали Рождество в Париже! Здесь что-то не так!.. Тут в чем-то подвох… - Ложитесь на место, ефрейтор – приказал врач. - Нет… Это всё не так просто… - как заговоренный продолжал Адольф - Мы не могли так взять и проиграть! - Кто-нибудь, уложите его… - обреченно послышалось с дальних коек. - Этого не может быть… - сильные челюсти санитаров и соседей по палате сомкнулись на его шее – Не может быть!!! – Адольф забился в тисках – Это заговор!!! Сволочи! Госпиталь спит. Ночь опустилась на впервые за несколько лет, мирно спящий лес. Но только одного волка сегодня мучила бессонница. Впервые и навсегда. Теперь он никогда не будет спать. Его разум полон тягостных дум, а сердце переполнено жаждой мести. Мести за отечество.