Justice High

На этом проклятом выпускном вечере все шло по плану. Поначалу. Брюс очень сильно опоздал из-за важных дел. Грейсон станцевал со всеми представительницами женского пола и понял, что заняться больше нечем. Уолли старались не подпускать к общему фуршетному столу. Несмотря на присмотр мистера Скотта и Синестро — Джордан подлил в пунш рома. Розовое шампанское распространяла Кэрол — и среди девиц, но вскоре игристый напиток разошелся и по мальчикам. Мистер Картер нажрался и отвлек внимание преподавателей-надсмотрщиков. Кайл Рейнер ждал должной кондиции для того, чтобы предложить Гаю Гарднеру встречаться. Ко второму часу всеобщего веселья он подошел, напоминая себе японского школьника, вытянулся перед Гаем и сказал — это. «Давай встречаться, Гай?». …Кто же мог догадаться, что самый упорный физкультурник школы побледнеет, покажет белки закатившихся глаз и солдатиком упадет тут же. Рейнеру стало стыдно. И обидно за себя. А потому он ретировался, ища истинно юношеского способа забыться — то есть большее количество алкоголя, а еще лучше — дурь. Через час — плюс минус сколько-то, он не знал — Кайл брел по коридору, который, казалось, норовил увести его все время куда-то не в ту сторону, и прокручивал перед мысленным взором сцену в актовом зале. Он не мог взять в толк, как так получилось, что его признание было встречено такой неоднозначной реакцией. Гарднер грохнулся в обморок, и было неясно — то ли от избытка чувств, то ли от ужаса. Кайл догадывался, что первый вариант маловероятен, но после душевных посиделок с Олли и Роем его мировоззрение как-то резко изменилось и он счел необходимым Гая разыскать. И наворачивая второй круг по школе, он вдруг неожиданно вспомнил о существовании спортзала и немаловероятном нахождении там Гая. Сперва все его внимание занимали стены вокруг, но в какой-то момент сознания достиг ужасный грохот, а затем не менее ужасный топот. Гая он опознал скорее по этому топоту, потому что изображение в глазах слегка дрожало и периодически проплывали странноватые бензольные пятна. Сам Гарднер, сидя на полу (почему-то рядом с вытащенными из актового зала стульями, а не на них) предполагал прямо там и прикорнуть, но появление друга его взбодрило прямо как хорошенький такой удар в нос; он вскочил, заставив стулья дьявольски заскрежетать об пол, чем привлек-таки внимание Рейнера. Парень воззрился на него светло-зелеными, с узкими, несмотря на темноту, зрачками, как кошка повел шеей и улыбнулся. — Нашелся, — Кайл вздохнул с облегчением, потому что, признаться, он уже порядком устал, а два круга по школе среди ночи — физическая нагрузка немалая. Гай поднял обе руки и драматично повесил голову, прерывая речь друга. — Кайл! Так, это ему удалось. Теперь главное — спасибо шампусик с ромом, выпитые им в процессе ответных поисков Рейнера — не говорить все в одно слово и не выглядеть еще большим идиотом. — Кайл, я подумал над твоим предложением… Звучит как про свадьбу, ей богу! — Я подумал… И я думаю, что… это нормально! Брови Кайла поползли вверх, при виде этого челюсть Гая поползла вниз, и он почти выкрикнул: — Я согласен, давай! И сжал зубы, мысленно похоронив себя вместе с надеждами молодости. Кайл вгляделся в сведенные брови, выступившие желваки и отведенные глаза. Красивые как небо глаза. Теперь нужно было взять себя в руки и не сотворить с этим парнем (да практически уже взрослым мужчиной, вы посмотрите на это тело, черт возьми) что-то, что точно напугает его еще сильнее, чем пара простых слов. — Вот как? Да это же просто шикаа… амм… в смысле, я очень рад, Гай, это чудесно, — и он тепло улыбнулся, но вышло больше похоже на оскал маньяка, настигнувшего наконец жертву, и положил ладонь на широкую щеку, по привычке легко поглаживая. У Гая желудок отвалился и куда-то упал. Так. Он согласился — на что, мать его, он согласился — на «встречаться». Кажется, Рэйнер уже начал встречаться, иначе как еще назвать его приближение?! Подождите, было же какое-то пение ангелов (а еще прыжки девчонок-ангелов с помпонами), когда Кайл ЭТО сказал. Именно эти наркотические звуки в голове, а может и где пониже, заставили Гая нарезать круги по школьной территории, репетируя свой ответ и покрываясь волнами краски за свою первоначальную реакцию. Так! Так, мать его, соберись! Улыбка Кайла, на в меру пухлых, как-то смешно изогнутых губах, была жутковатой, но с другой стороны, Гай, даже не услышав слов, был загипнотизирован движениями этого рта. Тронувшая его рука, пусть и запоздало, но запустила по телу волну мурашек, и не будь он, елки-палки, Зеленый Фонарь (хоть и начинающий) — он не сбежит. Гарднер кивнул сам себе, а, по ходу дела, получилось, что еще и Кайлу, и сказал: — Хорошо! — решительным тоном. Сгреб парня за бок, за белую рубашку, выправившуюся из штанов, и прижал к себе. Кайл поплыл куда-то, прижимаясь к мускулистому телу. Как-то так получалось, хотя они с Гаем и проводили много времени вместе, что физического контакта, даже самого простецкого, с ними практически не случалось. Наверное, это потому, думалось Кайлу, что Гарднер, как он сам частенько любит повторять, «не пидор». О, Кайл прекрасно знал, какой он «не пидор», заполняя альбомы и скетчбуки изображениями Гая в самых что ни на есть непидорских ракурсах. И предлагая ему встречаться, Рэйнер никак не ожидал отказа в такой грубой форме. Ему-то все казалось, что взгляды друга, которые он ловил на себе не реже трех раз в день, что-то да значат. Похотливые, если можно так выразиться, взгляды. Но теперь выходило все-таки, что он был прав и не зря весь год старательно принимал перед Гаем свои самые лучшие и ненавязчивые позы. Потому что обнимающий его Гай, сопящий ему куда-то в плечо, и, кажется, согласный на все, наконец-то больше не был простым карандашным рисунком. Кайл удовлетворенно вздохнул и плавным движением развернулся, прижал Гая к стене коридора. Ему больше не хотелось ждать. Гарднер дал свое согласие — на все. И он получит это все прямо сейчас. Кайл склонил голову и, не обращая внимания на вытаращенные глаза, прикоснулся к губам, не дожидаясь, пока Гай опомнится, раздвинул их языком, пробуя его рот на вкус. Вкус был как у алкоголя. «Ох-хоооох… это ж его язык, да?» Гарднер был пьян, от движения его повело, но стена оказалась кстати — равновесие удалось сохранить. Он вцепился двумя руками в талию прижавшегося к нему Кайла и закрыл глаза. Поцелуй был потрясным, на такой потрясный поцелуй Гай вряд ли рассчитывал, хотя в голове его медленно, но верно, на разные голоса начинали звучать байки про Рэйнера, как он целуется, хуже того — как он трахается, и сколько у него было баб. «Даааа…» — мысленно издеваясь над собой и сдерживаясь от стона. Гай всё же открыл рот, отвечая, как получалось, и очень старательно отгоняя мысль о том, что он опозорится. Вот прям щас опозорится. Его целует парень, друг его — кореш — целует лучше всех, проводя языком по внутренностям его рта, и посасывая губы. И спина у него изогнутая, талия тонкая, горячая под рубашкой. Кожа на спине немного влажная, и, сам не ожидая от себя, Гарднер заскользил руками по ткани, исследуя спину, плечи. Потом снова вниз — по изгибу — и вот на заднице, обтянутой джинсами, он притормозил и глотнул ртом воздуха. Кайл с удивлением отмечал, что поцелуй совсем его не заводит, вопреки его фантазиям, в которых Гарднер целовал его как альфа-самец или что-то в этом роде. На практике выходило… все равно, что целовать молоденькую неопытную девчонку. Только девчонка эта ростом выше тебя, терпко пропахшая потом и пьяная. И лучший в школе по физре парень. По физре, но явно не по поцелуям. Может, с ним поэтому девушки встречаться не хотят? Кто у него там был? Тора? Еще… кто-то еще же был наверняка? От припоминания амурных связей друга Рэйнера отвлекли руки, задвигавшиеся по его телу, и вот это как раз оказалось весьма возбуждающе. Руки у Гая были большими, больше его собственных, и сильными, такими руками только и нужно, что оглаживать чужие тела. Кайл уже собирался застонать, когда эти руки добрались до его задницы, но в этом момент Гарднер разорвал поцелуй и уставился на него ошалевшими глазами. Кайл досчитал в уме до пяти, ожидая каких-то действий, но, поскольку их не последовало, выдохнул «Пошли», схватил друга за руку и решительно потащил за собой. Коридор, правда, продолжал уводить его от цели, но спортзал все-таки приближался. Так, если пока еще не все пропало, то там их должен ждать секс. Сознание Гая, сдавшееся алкоголю еще с час назад, мыслило фразами односложными, да и еще умудрялось порноэротические сцены подсовывать. Кровь в организме все же разогналась, ровненько ударив в голову и в пах, поэтому Гарднер позволил вести себя, рассматривая спину Кайла, его длинные ноги и задницу. Руки хотелось вернуть на предыдущее место. Задница у парня была хоть и тощевата, но на ощупь оказалась ничего, и Гай гадал… если Рэйнер разденется — будет ли это сексуально. «Верняк будет» — подсказало что-то под ребрами. Наверное пустое место, образовавшееся после исчезновения желудка. А тем временем они ввалились в подсобку. Кайл вообще шел как обдолбанный, надо сказать, он едва вписался в дверь, внутри напоролся на козла, хотя прекрасно знал, что он там стоит — и засмеялся. Гай застрял в дверном проходе, поглядывая на плывущие в темноте вещи и едва заметного Кайла. Окно-то в комнате было, но одно и под потолком. Правда, в него светил фонарь. С улицы. — Свет… надо? — спросил Гай. Кайл махнул рукой на друга. Что ему там нужно? Свет? Господи, да тут и так светло как днем, во всяком случае, светло настолько, чтобы он мог видеть красные пятна, расцвечивающие лицо и шею Гая. Хотя сам Гай все еще немного плыл перед глазами, но это Кайлу совершенно не мешало. Рэйнер не глядя упал спиной на матрас, утягивая за собой друга. Матрас был знакомый и полюбившийся, Кайл находил его весьма удобным, по крайней мере, здесь он мог отлеживаться, когда ему хотелось, и никто его не беспокоил. Мимоходом вытащив из-под себя какие-то обертки и пару тетрадей, Кайл улегся на спину и принялся целовать все еще тормозившего Гая, самостоятельно поместив его руки себе на бедра. От одной только позы у Гарднера перед глазами поплыло. Он… над Кайлом… на коленях. Под ним: слегка покачивающееся, извивающееся стройное тело, руки вцепились в шею и плечи, а его собственные лежат на шевелящихся бедрах. За пару секунд стало жарко как в преисподней, Кайл целовал его настойчиво и особо ничего не стесняясь, поэтому еще через пару мгновений Гай рыкнул ему в рот и укусил за губу. Наверное, сильно, потому что парень застыл, а потом ощутимо провел ногтями по загривку Гарднера (который где-то посеял пиджак и щеголял весь вечер в футболке, заправленной в брюки от этого самого пиджака). Губы пришлось зализать, а потом укусить еще раз, и еще раз зализать. Звук при этом получался пошлый, Кайл ловил его язык и слегка причмокивал, отпуская. Мимолетом, начиная ориентироваться в полутьме, Гай увидел его глаза, глядевшие с интересом, но какого рода был этот интерес он, в горячке, разобрать не смог. Кожа у Кайла оказалась вкусной, упругой, а подбородок слегка в щетине, это было жуть как стремно, но возбуждение быстро стерло эту мысль. Гай уткнулся другу в шею, покрывая ее поцелуями, кусая и отмечая, что пахнет от него тоже вкусно, хотя и странно. Ладонями же он облапил бедра, плотная джинса на которых скрывала тазовые кости, но давала их ощутить, отчего хотелось потрогать еще. Кайл удовлетворенно вздохнул и закинул на Гая ногу, позволяя трогать себя везде, где ему захочется, и вознося небу благодарности за то, что ему вообще этого хочется. Гай кусал его губы и рычал и это было уже больше похоже на то, что Рэйнер себе представлял. Парень разорвал поцелуи, чтобы вытянуть чудовищную спортивную футболку Гарднера из-под брюк и стянуть ее через голову. И замер, перестав ерзать на матрасе, разглядывая открывшееся тело. Неясный свет из окна отблескивал на влажных от пота бугрящихся мышцах, которыми сам Кайл похвастаться не мог. Широкие плечи, сильные руки и ходуном ходящая грудь — практически идеал мужской красоты по авторитетному мнению Кайла Рэйнера. Конечно, женские тела он тоже любил, вся округа в курсе, как именно он их любил, сколько раз и в каких позах, но что-то заставляло его снова и снова возвращаться мыслями к телам мужским. К одному конкретному телу, если быть точнее. Кайл улыбнулся и очертил тонкими пальцами мышцы на груди и животе, которые он рисовал так часто, что знал это тело уже наизусть. — И почему мы не сделали этого раньше, Гай Гарднер? — он сверкнул глазами и уцепился за ремень брюк, под которыми даже в темноте уже угадывался немаленьких размеров бугор. Вразумительного ответа на этот вопрос в голове Гая не нашлось — слишком отвлекали гладящие руки. Тем более — Кайл лежал под ним, с широко разведенными ногами, и хотя они оба были в штанах — стоять между этих ног было невыносимо. Самого Рэйнера эта поза, кажется, не смущала, он умудрялся еще ногу на поясницу ему закидывать, и выглядеть не просто эротично, а безумно сексуально — с этими взъерошенными темными волосами, черными ресницами над томно прикрытыми глазами и покусанным и заалевшим от этого ртом. Руки, сулившие тонну удовольствия, взялись за его брюки, и Гая как ведром ледяной воды окатило. Фактически, это будет первый раз, когда кто-то другой — не он сам — будет трогать его член. Мать-перемать, а стояк-то уже и через ширинку видно. Поэтому он схватил Кайла за запястья и, кажется, сжал их до синяков. Кайл, перед глазами которого уже стояла обнаженная нижняя часть тела Гарднера (которую он видел не раз, но никогда — так близко и в таком контексте), охнул от боли. Он поднял взгляд и наткнулся на почти что свирепое лицо Гая. Свирепым его можно было бы назвать, если бы все не портил румянец, ровно заливавший его от шеи до ушей и сливавшийся с рыжими волосами, стоявшими торчком. Кайл смекнул, что, вероятно, Гаю было непривычно и, возможно, неприятно, что его будет касаться парень, а не девушка. Чтож, это вполне логичная реакция для того, у кого раньше были отношения только с девчонками, заключил он. И, не пытаясь вырвать рук из захвата (он бы не смог, даже если бы захотел — хватка у Гая была мертвая), выскользнул из-под парня, оказавшись рядом с ним, а потом толкнул так сильно, как мог, оказавшись теперь уже над Гарднером, неуклюже грохнувшимся на спину. Удивляясь, как это ему удалось провернуть такую операцию так ловко, не смотря на то, что стены кругом слегка качались, Рэйнер навалился на друга и заговорил ему на ухо, стараясь, чтобы голос звучал понежнее и поженственнее: — Позволь мне сделать это для тебя… Гай… От мягкого голоса Кайла, шелестящего над ухом, по всему телу Гая аж судорога прошла, он зажмурился и задышал через нос. Что он, падала, творит! Зачем, а главное — как?! Или это вовсе не главное?.. Гай не знал. Также он не знал, откуда у друга взялось столько силушки, чтобы повалить его на спину и забраться сверху, но тонкие руки парня все-таки пришлось выпустить. С потусторонней ловкостью они побежали вниз по телу, вернулись к штанам. И тут Гай застонал, сквозь зубы, и скорее от отчаяния, чем от удовольствия, которое, к слову, чуть из ушей не выплескивалось, мотнул головой назад и больно ударился башкой об полку, с нее слетело и покатилось что-то железное. Кайл над ним заржал, но Гарднер это понял смутно, волевым усилием запихав свои сомнения в жопу, хотя бы еще на несколько минут. И рванул две нижние пуговицы маячившей перед ним рубашки Кайла. Продолжая посмеиваться, Кайл неторопливо расстегнул застежку на брюках и запустил туда руку. Член через ткань белья был на ощупь твердокаменным и просто здоровенным, гораздо больше, чем он видел у Гая в душе. Так может ему поэтому с подружками не везет, догадался Кайл. Потому что у Гая был по-настоящему большой, и девчонкам могло быть элементарно больно и они сбегали после первой же ночи. Кайл сглотнул в предвкушении — его такой размер не пугал, и он, в конце-концов, не девчонка. Чужая рука ощущалась странно и умопомрачительно приятно. У Кайла было заговорческое выражение лица, ему, по ходу дела, даже нравилось. По крайней мере, он не испугался, а ведь было чего. И безо всякого сексуального опыта Гарднер предполагал, насколько трудно будет впихнуть его достоинство в какую бы то ни было девицу, а о девственницах (не будь Тора сейчас вспомнена, пожалуйста, только не когда ему Кайл Рейэнер собирается отсасывать!) вообще речи не шло. Рэйнер выпрямился и демонстративно медленно расстегнул остальные пуговицы. Скидывая рубашку на пол, парень не без торжества отметил, что Гай просто пожирает его глазами, блестевшими в темноте, хотя смотреть, по мнению Кайла, там было особо не на что. Ну… девчонкам нравилось, конечно, но, вероятно, Гарднеру нужно было что-то получше, чтобы впечатлить его. Впрочем, это Кайла волновало в меньшей степени, потому что помимо тела у него еще были руки и язык. И вот эти руки дернули брюки вместе с бельем, а язык провел по члену длинную дорожку снизу вверх. Гай помимо воли застонал в голос, на середине звука стиснув челюсти, и повторил свой номер с полкой, ударив ее уже всем телом — так сильно он дернулся от первого прикосновения. -…мааааать, — зашипел он сквозь зубы, потому что Кайл продолжал что-то делать ртом, — твою… ааааааа… И снова попытался закрыть рот, но из-за интенсивных ощущений это было невозможно. Краем сознания Кайл отметил, как сильно Гай дернулся, как повторно приложился об полку, и прыснул, стараясь не засмеяться снова и утыкаясь обратно в член. Он провел по нему языком еще несколько раз, затем облизал головку с выступившей на ней солоноватой смазкой, и попытался взять его в рот. Получилось с трудом, рот у Кайла был не очень большой, и член Гарднера занимал в нем почти все место, при этом не входя и до половины. Но, все же найдя удобное положение, Кайл задвигался, посасывая и помогая себе рукой. Гай снова ругнулся и парень отметил, что, возможно, ему понравится, если Гарднер будет ругаться матом в постели. Процесс, а больше того низкие и несдержанные стоны, разносили по телу волны желания. Кайл прикрыл глаза и расслабился, старательно обводя головку языком и заглатывая снова, проделывая эти нехитрые действия и прикасаясь к самому себе через джинсы. Через несколько мгновений после того, как перед глазами перестало белеть, и Гай начал слышать хлюпающие звуки, до него, наконец, дошло, что Кайл умудрился засунуть себе в рот его «малыша» и теперь спокойно отсасывает. Возможно, сам брюнет и не замечал, но при этом он тихо мычал и издавал еще какие-то вздохи, годные почти для девицы, но Гаю было не с кем сравнивать. Видимо, от удовольствия, а может еще от чего, зрение обострилось, и, сам того не желая, Гай пронаблюдал, как появляется и исчезает в довольно сильно растягивающихся губах Кайла темная влажно блестящая головка его члена. И последнюю мысль: «где он, сучка, такому научился» смыла волна наслаждения. Гарднер зарычал и, вместо того, чтобы расслабиться, весь напрягся, смял плечо Кайла, дернул вверх и почти на полметра отодвинул его, смяв дурацкий матрас. Темноволосая голова мотнулась на шее, да еще с губ протянулась здоровенная такая нитка слюны. — Ёбаный стыд, Кайл, я ваще-то не хочу в первый раз кончить тебе в рот! — прорычал Гай, — или еще какую хуйню сделать! И с силой потер лицо, которое жутко горело. Кайл, который к этому моменту вошел во вкус и которого так резко оторвали от его занятия, с потусторонним выражением лица пронаблюдал за трущим лицо Гарднером. Плечо тут же заболело, но он не придал этому значения, потому что на резкость Гая его собственный член отозвался почти болезненным приливом возбуждения. — В первый раз?.. — переспросил он, соображая и неосознанно облизывая мокрые губы. — А… не волнуйся, у нас с тобой будет еще много разов… Но если ты так хочешь. И он сам расстегнул ремень своих джинс и застежку на них и, схватив Гая за руку, приложил эту руку к своему паху, призывно глядя Гарднеру прямо в глаза. За движениями Рэйнера округлившиеся глаза Гая следили напряженно, но сам он окаменел, ему показалось, что рука скрипит, как неживая, пока Кайл ее двигает и прикладывает… к своему. — Ебаааааать… — почти неслышно и очень зло на себя самого прошипел Гай, желая провалиться сквозь землю, но все же сжимая ладонь. В ширинку джинсов она едва поместилась, пришлось протолкнуть одеревеневшие пальцы внутрь, где было ужасно тепло, белье на Кайле было влажное, да и конечно — он был поменьше, чего и следовало ожидать, да, но жутко твердый, и приятный на ощупь… Гай мысленно похоронил в себе гетеросексуала и мысленно же отпиздил сам себя, облачив перед этим в гейские джинсовые шорты для пущей наглядности. Блядский член Кайла хотелось по крайней мере гладить и сжимать, не говоря уже о дальнейшем… Стоп! Что он собирается делать дальше? С этим парнем, который едва только не облизывается, оглядывая его. Взгляд зеленых глаз светится желанием, а у него, Гая Гарднера, с девчонкой-то не было, не то что с парнем… с мужиком, учитывая, сколько слухов о Кайле правдивы. Все? — Ты не врубился, кажись, — хрипло сказал Гай, осторожно убирая руку, но не далеко, а просто Кайлу на ногу, — совсем первый. То есть прямо совсем. От ощущения большой ладони на своем члене Кайл уже почти застонал, но Гай Гарднер второй раз за час не дал ему этого сделать. Кайл не врубился. Он удивленно моргал, глядя на друга, у которого на лице застыло настолько страдальческое выражение, что становилось ясно — Гай не шутит. Такими вещами вообще не шутят, какому парню в 17 лет хочется признаваться, что он девственник… девственник… — Девственник!.. — Кайл согнулся пополам, утыкаясь лбом в матрас, сотрясаясь от смеха, у него даже слезы на глазах выступили. — Ой, не могу… — он попытался успокоиться, но девственный Гай Гарднер все еще был здесь, и сейчас наверняка ему что-нибудь оторвет, если он не перестанет ржать. Но перестать было просто невозможно. Он-то гадал, скольким девушкам повезло побывать в его крепких объятиях… Гадал, устроит ли Гая его задница после женских прелестей… а он… — Девственник! — Кайл хрюкнул и повалился на бок, задыхаясь, но продолжая смеяться. — Бля, Кайл!!! Несмотря на идиотизм ситуации, Гай вскипел мгновенно, как обычно это с ним происходило. Алкоголь не выветрился, он и так уже сдуру признался Рэйнеру в своем позоре, а теперь чувствовал, как стыд и злость удесятиряются, подстегнутые выпитым ромом, пуншем, и какую только дрянь он еще не хлебнул, пока… Точно, он же сам хотел этого подлеца, который едва только глаза не вытирал, свалившись на матрас. — Я что, по-твоему, должен был с кем попало ебаться, или что?! Если у нас так принято — то я не знал, извиняйте! Говорить это со стоящим колом членом и разочарованием от того, что ласка, возможно вообще никогда не продолжиться, было просто ужасно, да еще и Кайл… — Рэйнер, мать твою! — Гай толкнул его в плечо. — Ты обдолбался что-ли?! Кайл громадным усилием воли заставил себя затихнуть и оторваться от несчастного матраса. Гай орал над ним и это грозило Рэйнеру переломом, а то и не одним, если он продолжит веселиться. И Кайл совершенно прослушал, о чем именно надрывался Гарднер, но последнюю фразу его плывущий непонятно куда мозг все же уловил. — Да, — совершенно честно и с каменным лицом ответил он Гаю, выдержал паузу, во время которой лицо его друга вытягивалось, а брови поднимались, не выдержал, прыснул и снова заржал. — Господи, ну и рожа у тебя, ты бы видел! — РРРРРАААААА!.. Полка справа получила удар, и на Кайла посыпались скакалки (хорошо, что не гантели), покатился, упал и подпрыгнул старинный баскетбольный мяч, раздался тихий звук удара, а затем с хрустом на пол посыпались лыжи. Весь этот эффект домино отвлек Кайла, и показался ему явно менее смешным, чем рожа Гая, который рычал: — Ты же знаешь, я против всяких веществ, уебок!!! Да, он и сам напоролся чуть не до беспамятства, но вообще-то от шока и дорогим бухлом, а этот… Он снова взял злополучное левое плечо Рэйнера, придав особенно хлипкому в этот момент парню вертикальное положение. — Так ты выходит обдолбыш у нас, да? Отвечай! Приперся уже таким или когда успел? Кайл не соображал. — До или после разговора со мной, придурок?! …Вокруг происходило движение и шум, не то что пару минут назад. Такое общество было Кайлу привычней, чем молчащий и пыхтящий Гай Гарднер. Гай кричал и тряс его за плечо, на котором уже наверняка синяков наставил. Кайл поморщился. И чего разорался? Он сфокусировал взгляд на багровом теперь уже явно от ярости лице. — После того, как ты меня отшил, вообще-то, — он надул губы, вспоминая свою обиду, и в качестве утешения попытался облапить Гая за плечи, но тот крепко держал его на расстоянии вытянутой руки. — Я тебя не отшивал, — брякнул Гай, отпуская плечо друга, — я просто… Черт, действительно, а что случилось? — Просто я… был на взводе еще до начала этого дурацкого… выпуска!.. И когда ты сказал, что хочешь, ну… Взгляд у Кайла был печальным. Обдолбанным и печальным. — Ну что встречаться хочешь!. Бля, у меня просто что-то внутри щелкнуло, и я… ГАХ! Гарднер взъерошил себе волосы, чуть не начиная их рвать. — А знаешь почему, Рэйнер?! Потому что я, мать твою, не мог подумать, что ты чего-то со мной захочешь! У Кайла уголки губ упали вниз, картинно и смешно, а брови наоборот вверх. И Гай не знал, чтобы это могло значить, поэтому упавшим голосом сказал: — И захочешь ли вообще еще что-нибудь с девственником. Кайл слушал весь этот пассаж и поражался Гаю, откуда в нем только так много энергии берется. За окном потихоньку светало, они на ногах всю ночь и у них у обоих стоит, а он еще умудряется разоряться на слова. Гай все еще немного плыл перед глазами и смысл его слов доходил до Рэйнера с запозданием. И когда Гарднер убито завершил свою речь, Кайл тяжело вздохнул и взял себя в руки. Ну, или посчитал, что взял. И вперился в друга тяжелым взглядом. — Я на тебя весь год смотрю. Знаешь, сколько раз я тебя голым рисовал? А ты даже не замечал… Я все Торе завидовал… и другим девчонкам… а у тебя их и не было, оказывается… Да я весь год перед тобой задницу выставляю, — он подполз к Гаю вплотную, закинул руки ему на плечи и закончил свою мысль прямо ему в рот. — И хочу тебя тоже весь год. У Гая пропал дар речи, иначе бы он выпалил «Голым рисовал?!». Но он не смог больше рычать и повышать голос; губы Кайла были очень близко, и только и оставалось, что поцеловать его. Гибкое (вот что значит накуриться хорошенько!) тело жалось к нему, руки обвили за плечи. И пока он снова не особо талантливо мял алые уста Рэйнера, в голове все потихоньку срасталось. Им было хорошо вместе, они были друзьями, да… но значит было что-то, что делало его периодически далеким и недосягаемым, каким-то таинственным, как это не глупо звучит… То ли, что они оба в итоге геи?! Гай гладил бока Кайла прижимая его все ближе, пока бедра не соприкоснулись, и… члены тоже не соприкоснулись. — Сними штаны, — пробормотал Гай в поцелуй. И покрылся красными пятнами по новой, повторяя про себя «голым рисовал, голым рисовал, вот бля…». Все беды от неумения Гая Гарднера выражать свои чувства. Кайл улыбнулся про себя, ухватив наконец эту простую истину и со спокойной душой отдался телесному контакту, прижимаясь бедрами к бедрам Гая. Гарднер попросил его снять штаны, и это оказалось удивительно заводящим. Его девственник хочет, чтобы он обнажился, ох, вау. Кайл хитро улыбнулся и резко встал на матрасе на ноги, покачнувшись, но сумев-таки удержать равновесие. Он вдруг вспомнил, что хотел сказать перед этим: — Хочешь, покажу тебе потом… я много нарисовал… на целую выставку хватит. И, совершенно по-девчачьи хихикнув, Рэйнер стал медленно и эротично (как сам он считал) стаскивать липнувшие к телу джинсы, в такт не особо различаемому мотиву, который сам же и напевал. Отбросив в сторону джинсы, он прокрутился вокруг своей оси, медленно пританцовывая и снова чуть не свалившись, а затем таким же макаром избавился от трусов, оставшись стоять со стоящим членом над абсолютно охреневшим Гаем. Где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, что Олли следует найти и убить, потому что эта трава была явно слишком для него, но мысль мелькнула и пропала, а Кайл хмыкнул и упал на колени, очень стараясь не заржать снова. Гай не был уверен, что ему так уж хочется смотреть на художества Кайла, тем более с собой. Голым. Поэтому он промолчал и понадеялся, что наутро тот о предложении забудет. — Ох, ёпт… — тихо выдохнул он, наблюдая за плавно двигающимся Рэйнером, у которого, наверно, чуть более трезвый стриптиз выходил бы весьма неплохо. Сам Гай обнажаться не любил, несмотря на неплохую физическую форму, но вот одежду регулярно драл и приводил в негодность, а по поводу Кайла… да, надо сказать, что в душе они пересекались не раз. Так что когда новоиспеченный «парень» Гая закончил, аки фея, свои вращения и помахал перед его носом крепко стоявшим, чуть подрагивавшим, членом, отвращения это не вызвало, только какую-то обреченность. Пришлось тоже встать и, топчась на краю матраса, вылезти из обуви, носков и брюк, а также и из трусов, уже матюгаясь. Гай вернулся обратно, сев почему-то на корточки, как будто напасть на Рэйнера собирался, и да, в принципе, именно это и сделал, повалив парня на спину, ложась сверху и выдыхая: — Ну, ничего забубенного я тебе не обещаю… давай так как-нибудь… У Кайла вертелось на языке, что ничего «забубенного» от девственника он и не ожидает, но он решил не травмировать лишний раз душевную организацию друга. Лежать голым, с разведенными ногами и с охуенно мужественным Гаем между этих ног было чертовски хорошо. Кайл приподнял бедра и потерся о член Гарднера, начиная тяжело дышать и вцепляясь ему в спину. — Хочешь меня? — прошептал он, выгибая спину и прижимаясь к Гаю поближе. На караю сознания его тревожили какие-то сомнения, но затуманенный травкой мозг все никак не мог оформить их в четкую мысль. У Гая аж в глазах позеленело. Голым Кайл вызывал странные чувства: одуряющее желание и смущение перед наготой одновременно. Его кожа (хотя днем, и особенно летом она становилась светло-оливковой) в утреннем туманном освещении слегка поблескивала, на старых тряпках матраса его было видно хорошо. Он терся об Гая и о его член, и стало понятно, что Гарднер долго не выдержит. Он ладонью припечатал волнообразно двигающееся бедро Кайла к матрасу и огладил, наконец, тазовые кости и хорошо выделяющиеся мышцы на ноге и на животе. Член лежал, направленный ровненько к пупку, и, когда Кайл двигался, смазка размазывалась по животу. Взгляд у Гая был тяжелый, вероятно. — Ты с мужиком раньше трахался? — Спросил он и, решив, что достаточно пьян для этого, лизнул собственную ладонь, и без предупреждения стал дрочить Кайлу. Кайл посчитал ответ на этот вопрос необязательным, поскольку резко стал занят издаванием стонов. Большая ладонь накрывала его член и сжималась сильнее, чем надо, но больно не было, было в десять раз приятнее, чем когда для него это делали девушки, да и то, им этот процесс явно большого удовольствия не приносил. Парень бросал на Гая быстрые взгляды из-под то и дело закрывавшихся от удовольствия век и мог заключить, что тому процесс, пожалуй, все же приносит некое удовлетворение. Несмотря на тяжелый взгляд вперившихся в него потемневших глаз, брови Гарднера больше не сходились на переносице, губы были приоткрыты, и он жадно шарил глазами по телу Кайла. Рэйнер толкнулся пару раз в ласкающую его ладонь и перед глазами заплясали цветные пятна, еще более цветные, чем от наркотического прихода. Ему ужасно хотелось, чтобы Гарднер наконец засадил ему поглубже и побыстрее, и даже не было стыдно. Но с вопросом Гая мучившая его мысль наконец смогла сформироваться в голове. — Что важнее… ТЫ не делал этого раньше, — он с трудом проговорил эти слова и решительно положил свою руку на ласкающую его руку Гая, останавливая его. — Я? Нет, — согласился Гай, с некоторым разочарованием останавливая движения. Трогать Кайла ему понравилось — его член помещался в сложенную ладонь целиком, и, когда парень начал толкаться сам, кажется, это приносило ему сильное удовольствие. На щеках Рэйнера, который, по-видимому, стесняться не умел или не желал, проявился все-таки румянец, но, наверное, ему было жарко… или хорошо. Гай заставил себя перестать любоваться. — Да… Мы, наверно… ам… хм… не сможем сделать это… вот просто так сразу. Что именно скромный (сажень в плечах) Гай Гарднер имел в виду — резинки, смазку, задницу Кайла или собственный здоровенный член — осталось неозвученным. Кайл закусил губу, просверливая взглядом ладонь, все еще остававшуюся на его члене. Затем, после затянувшейся паузы, решительно кивнул сам себе. И рывком поднялся, садясь на колени, заставляя Гая тоже принять вертикальное положение, и придвинулся к нему как можно ближе, вдвигаясь коленом между его бедер. — Боюсь, нам придется ограничиться сегодня этим, — он очаровательно улыбнулся и сомкнул ладонь на все таком же твердом и скользком от смазки члене Гая. — Но ты же не против, правда? — Кайл закинул свободную руку на широкое плечо, прижимаясь к Гарднеру грудью и начиная постанывать ему на ухо от ощущения большого члена, по которому скользила его рука. Было немного странно, взаимной дрочки с Гаем еще не приключалось, но все когда-нибудь бывает в первый раз, и этот первый раз явно был не из худших. Гарднер застонал, низко и хрипло, и это заставило Кайла усилием воли приглушить собственную громкость, чтобы было лучше слышно его нового парня. Кайл улыбнулся этой мысли и понял, что как минимум в ближайшее время Гарднера он никуда от себя не отпустит. Гай не думал, что это может быть так хорошо. Честно сказать, он даже не мог сфокусироваться и сказать, как делает это Кайл — правильно, неправильно, также как он сам или по-другому — было просто хорошо, просто ахуенно хорошо. Он уткнулся лбом в плечо друга, так было менее стыдно, и стонал все громче. Хорошо, что Кайл сам толкался в его ладонь, у него как-то выходило делать все одновременно… — Ох… завтра… трахни меня завтра… — с трудом выстонал Кайл и почти повис на нем, чувствуя, как приближается разрядка. «…что? трахнуть его?» — Да, я сделаю это, — рыкнул Гай на ухо Рэйнеру. Сжал его член и начал дрочить резко и часто, как делал себе, когда подступал оргазм. Кайл задохнулся от резких движений и от грубого рыка. Перед глазами уже было ничего не разобрать, так что он крепко зажмурился, остались только ощущения, мокрые звуки и крепкое тело, к которому он прижимался. Гай дергался под ним, и Кайл пожалел, что его руки такие маленькие. Он сжимал и гладил головку, быстро проводил рукой по всей длине, стараясь сжимать ослабевшие от удовольствия пальцы покрепче. — Даааа… — Гарднер обещает трахнуть его, и не важно, как это будет. Перед мысленным взором уже вставали видения, невероятно сексуальные видения, которые скоро станут реальностью. Гай снова что-то неразборчиво зарычал Кайлу прямо в ухо, и это стало последней каплей. Он громко и протяжно застонал, запрокинул голову и вцепился рукой в плечо Гарднера, вторая рука тоже сжалась, но на чужом члене. Парень задергался, чувствуя, как на руки и живот капает сперма, и затем без сил навалился на Гая всем весом. …После протяжного стона Кайла была только белая вспышка, и еще было немного больно, но очень хорошо. У Гая голова, мать ее, закружилась, и, когда судороги закончились, а он смог разомкнуть зубы и глотнуть воздуха, то полулежал спиной на стеллаже, а Кайл — тряпочкой — на нем. Спермы было дохрена, на животе Гая и матрасе уже точно. Боже, вот это они умудрились… Довольно долго Гарднер прикидывал, на какие телодвижения он сейчас способен — и понадобится ли ему еще это тряпье. Решив, что нет, и что почти ни на какие — он уложил Кайла на себя и начал проваливаться в сон. Уходить и гнать Рэйнера не хотелось, хотя наверно могло бы хотеться… или должно было? Гай знал только, что ему сейчас очень комфортно. Рэйнер в полусне успел порадоваться тому, что занятия уже закончились, и завтра утром их никто не побеспокоит, никто не застанет их в школьной душевой, потому что идти так домой он не собирался — они с Гаем чуть не слипались от количества спермы, но делать что-то с этим сейчас не было никаких сил. Ровно перед тем, уснуть, Кайл счел необходимым закрепить результат и, видя, что Гарднер тоже пока еще не спит, проворковал: — Завтра. Не забудь, — и мгновенно отрубился.