Leave out all the rest

Девять вечера. Майк приоткрывает глаза и, потерев их пальцами, приподнимает голову. Смутно вспоминая, какой сегодня день и что вообще с ним произошло, парень хмурится и, достав телефон, смотрит на время. Быстро поднявшись с мятой кровати, Шинода уходит в уборную. Майк ополаскивает лицо холодной водой и плетётся на кухню, почувствовав, как в желудке всё невыносимо скрутило от голода. Он не ел нормально уже больше десяти часов, и организм, наконец, решает напомнить ему об этом. Продолжай в том же духе и дойдёшь до пищевого расстройства, кусок придурка! Открыв холодильник и оглядев запасы продуктов, Шинода недовольно фыркает: на пустых полках лежит несколько помидоров, четыре яйца, какой-то кетчуп и одинокая буханка хлеба. Раньше в холодильнике всегда находилась еда, так как Честер постоянно покупал продукты, спрашивая его о том, чего не хватает и докупая что-то сверху, а сейчас Майк будто напрочь забыл о том, что для выживания ему необходима пища, и желательно больше, чем раз в день. Тяжко вздохнув, красноволосый вытаскивает два яйца и помидор с хлебом. Съев яичницу с сомнительным веганским бутером, Майк глушит разъедающий желудок голод и с горечью осознаёт, что сейчас ему крайне необходимо доехать до ближайшего супермаркета, хотя бы для того, чтобы завтра не упасть в голодный обморок. Парень закидывает грязную посуду в раковину и, ополоснув руки, направляется в свою комнату. Причесавшись и относительно приведя себя в порядок, Шинода несколько раз смотрит в зеркало на потрёпанное временем отражение. Ты сильно изменился. Майк недовольно мотает головой, вновь пытаясь освободиться от навязчивых мыслей. Проведя рукой по расчёсанным волосам, он хватает со стола связку ключей и стремительно направляется к выходу. Усевшись в автомобиль, Майк поправляет переднее зеркало и нажимает на кнопку на магнитоле. Музыка стоит на рандомном проигрывании. В салоне начинает играть одна из любимых песен Честера. Услышав вступление, Шинода плотно смыкает губы и, спустя пару секунд, нажимает на газ, прибавив громкость звука. Внутри неприятно колет, а разум снова начинает заполняться воспоминаниями. У тебя половину плей-листа занимают его песни. Как долго будешь смиряться с поражением? — Я не смиряюсь! — сам себе рычит Шинода, крепко сжав руль. От погружения в мысли, он не замечает, как чуть не проезжает на красный, и в последний момент резко тормозит у перехода. Дождавшись зелёного, Майк вдаривает по газам, желая поскорее уехать как можно быстрее и желательно куда-нибудь подальше. Подальше от мыслей. Подальше от себя. Ты нужен Честеру. Возможно, только ты сможешь что-то исправить. Никто, кроме тебя. Внезапно Шинода чувствует, как в груди зарождается необъяснимая тревога. Тело бросает в жар, а на лице застывает гримаса непонимания. — Что... — полушёпотом произносит парень, приложив руку к груди. Пульсирующее беспокойство пробивает грудную клетку. Майк не может объяснить свои чувства и совершенно не понимает, что происходит. За окном автомобиля мелькают фонари и подсветки. Доехав до развилки, красноволосый замечает поворот, ведущий прямиком к дому Честера. Он не готов с ним встретиться, но всем телом и разумом чувствует, что обязан подъехать к нему именно сейчас, будто некая сила тянет его туда. Может, это несчастная музыка добивает его, возрождая старые и болезненные воспоминания. Может, события сегодняшнего дня и всё те же успевшие стать избитыми фразы Итана. Может... Шинода взволнованно смотрит в сторону поворота. В последний раз тщательно всё взвесив, парень резко заворачивает направо, послав к чёрту все свои планы о поездке в супермаркет. Быстрее. Майк неосознанно газует, сильнее нажав на педаль. Беспокойные мысли одна за другой заполняют сознание, пульс значительно учащается, а по телу пробегают мурашки. Он точно дома. Доехав до нужного места, парень паркуется рядом со входом в общежитие. Он несколько минут сидит в машине, обдумывая дальнейший план действий, совершенно внезапно пришедший в голову. — Да с чего я вообще взял, что он меня примет, да ещё и так поздно?! — возмущается Шинода, стукнув кулаком по коленке. Он всё ещё не понимает откуда взялось это спонтанное желание приехать к Честеру на ночь глядя, не понимает, почему он должен сделать это именно сейчас, однако что-то внутри него буквально кричит о том, что он должен быть здесь, отчего Майку становится ещё больше не по себе. Понадеявшись на счастливый случай, красноволосый выходит из машины и, поставив её на сигналку, поднимает голову, выискивая окно, относившиеся к честеровской комнате. Высчитав и найдя нужное, Шиноду охватывает удивление: окно настежь открыто. Обычно Честер совсем не любил на всю открывать окна, проживая в общежитии, однако Майк решает не заострять на этом сильное внимание и, сделав несколько уверенных шагов, заходит внутрь. Добравшись до нужного этажа, Шинода в растерянности останавливается перед той самой дверью, за которой должен находиться Честер. Сделав парочку глубоких вздохов, парень осторожно стучит, боясь разбудить кого-либо поздним визитом. Честер лежит на диване, бесцельно глядя в потолок. Сколько прошло времени... Кажется, вечность. Окно открыто настежь, ветер врывается в квартиру, разнося по комнате валяющиеся на полу листки бумаги. Ладони холодеют, руки свисают вниз, впрочем, это стало совсем привычным. В груди бьётся что-то похожее на отчаяние и безысходность, но совсем скоро они исчезнут. Заглушатся. Действие придёт незамедлительно. Должно сработать. Отключить всё. В голове одно за другим прокручиваются воспоминания: холодный взгляд матери и ненависть отца, перелёт и поступление в колледж, первая совместная тусовка с ребятами из группы, бар и выпивка, полуночные написания песен, терпкий запах дешевых сигарет, концерты, прокол губы, тату-салон, избиения и долго заживающие ноющие шрамы, струйки крови и горячие слёзы, алкоголь, Майк... Симпатия, тепло и доброта, связь, нескончаемые самокопания... Нэйт, ненависть и злоба, пронзающие тело судороги. Осознание. Привязанность. Любовь. Мысли... Предательство. Боль. — Блять, — светловолосый с трудом переворачивается на бок, и, потянувшись к прозрачному пакетику, достаёт ещё одну, но уже другую таблетку. Парень минуту рассматривает её, покручивая пальцами перед глазами, и горько усмехается. В глазах двоится, помутнённый разум пытается бить тревогу, крича о том, что эта доза лишняя. Он достаточно напичкал себя дрянью и хорошо это понимает. Ещё и мешать всё с алкоголем было явно дурной идеей, только вот кого это волновало? Точно не тебя, жалкий, не умеющий справляться с эмоциями и чувствами неудачник, по частям разрушающий себя. Если бы только он мог отключить в себе чувства. Если бы... Таблетка сможет. Честер уверен. Это единственная надежда. Рука крепко сжимается в кулак, а сердце пропускает несколько глухих ударов. — Я рад тебе в моей жизни. Пронзительный взгляд. Мягкая улыбка. Руки. Бархатистый голос. Поцелуй. Надежды. Слова. Пустые слова. Беннингтон разжимает кулак и снова смотрит на таблетку. — Я хочу залечить эту рану. Чези... Грудь прожигает разъедающая боль, а мысли превращаются в однородную массу. Слёзы неконтролируемо текут по щекам, затекая за шиворот майки. — Да пошёл ты, Шинода! Пошёл ты! Одно движение и таблетка моментально оказывается во рту. Слишком много боли, чтобы давать отчет действиям. Слишком много доверия. Слишком много неправильных поступков. Слишком много глупых чувств. Слишком... Спустя некоторое время чувства исчезают. Боль больше не кажется такой отвратительно едкой, она просто растворяется под действием препарата. Перед глазами всё расплывается, на потолке появляются яркие пятна. На лице Честера непроизвольно растягивается улыбка. Лёгкая и абсолютно пустая, как и его состояние. Все мысли покидают голову, а любые действия и слова теперь не имеют ни малейшего смысла. Так легче. Намного легче. Лучше, чем знать и не видеть просвета. Чувствовать и не получать помощи. Терпеть разъедающую боль от незаживших ран, раз за разом нанося новые. Любить и быть преданным. Метаться, не видя выхода. Мокрые от слёз ресницы слипаются, зрачки расширяются. Сердце снова пропускает пару ударов, ворвавшийся ветер обдувает безвольно лежащее тело, но Честер уже не ощущает этого. Его пробивает дрожью. Глаза широко распахиваются, а с губ срывается имя: — Майк. Стук в дверь. — Чез, это Майк. Мне очень нужно поговорить, — красноволосый сжимает губы, переведя дыхание, а затем продолжает: — прошу, открой, если ты вообще меня слышишь, — от осознания абсурдности высказывания, парень потирает переносицу. Ответа не последовало ни через минуту, ни через две. Шинода вспоминает об открытом окне и в надежде на то, что Честер всё-таки там, снова несколько раз стучит в дверь, не собираясь сдаваться. — Честер, пожалуйста. Это очень важно, — Шинода топчется на месте, прожигая взглядом старую железную дверь. Он практически соприкасается с ней лбом, готовый ворваться в комнату. В голове носятся мысли, а внутри по-прежнему бьётся тревога, которая буквально не даёт спокойно дышать. Майк старается себя успокоить, но в мозг отчаянно долбится фраза: — Войди, пока не поздно. Войди! — Да что за! — красноволосый ударяет себя по лбу, стараясь заткнуть надоедливую панику. Гробовая тишина за дверью наталкивает на мысли об отсутствии кого-то живого в квартире, однако внутренняя тревожность Шиноды так не считает. Майк глубоко вздыхает и снова стучится в дверь, на этот раз чётче отбивая каждый удар. — Чез, ты здесь? Спустя несколько минут тревога окончательно затмевает здравый смысл. Майк решает открыть чёртову дверь и неуверенно дёргает ручку. На его удивление, дверь со скрипом податливо открывается. От осознания того, что Беннингтон не закрылся, сердцебиение значительно ускоряется. Шинода нервно сглатывает и быстро проходит в тёмную комнату, освещённую лишь светом из окна. От увиденного парня бросает в дрожь, а ноги подкашиваются: пачка таблеток на полу рядом с кроватью, разбросанные по полу листки и банки пива, окурки... Безвольно лежащее до ужаса исхудавшее тело Честера, свисающая на пол рука и медленно вздымающаяся грудная клетка. Майк в страхе подбегает к дивану. Красноволосый окидывает взглядом лежащее тело, останавливаясь на глубоких порезах на руках. Глаза Честера закрыты, на бледном худом лице практически нет признаков жизни. Шиноде показалось, что его ресницы стали длиннее. — Нет, — леденящим шёпотом срывается с его губ. Он моментально хватает упаковку с таблетками, тщательно её рассматривая. Осознав, что это за адская смесь, по телу Майка пробегает колющий холод. Упаковка выпадает из рук, таблетки рассыпаются по полу. Шинода с ужасом в глазах смотрит на лежащего парня, а затем судорожно хватает его за руку. — Честер! Ты слышишь меня?! — светловолосый еле заметно поворачивает голову, слегка приоткрыв глаза. Сквозь полумрак он видит родные черты лица, тёмно-карие глаза со страхом и тревогой смотрящие на него, но с трудом может вспомнить, кому же они принадлежат. На лице полное отсутствие эмоций. Беннингтон медленно моргает, пытаясь приподнять руку, но ничего не выходит. Силы исчерпаны, а тело больше не подчиняется сигналам мозга. Видя это, Шинода, присев на корточки, крепче сжимает, на этот раз горящую, будто пламя, ладонь, второй рукой доставая телефон из кармана. Он знал эти признаки, и от этого становилось лишь страшнее. Дрожащие пальцы набирают девять один один. Паника заполняет собой всё сознание, а руки начинают подрагивать. Звонок. Вызов. Нет, нет, нет! Честер чувствует прикосновение. Слышит набор звуков, отдалённо напоминающих речь. Беннингтон слышит до боли родной голос, отражающийся в стенках еле живого сознания, но не может разобрать ни слова. Сквозь туман он видит расплывчатые очертания: торчащие в стороны волосы, тёмные глаза, страх, застывший на лице, крик... — Честер! Честер, чёрт тебя дери, ответь! Хоть что-нибудь, Чез! — Майк крепче сжимает его руку, бьёт по щекам. Сильнее. Пожалуйста. Ноль реакции. Светловолосый лишь еле заметно приподнимает уголки губ и пару раз медленно моргает. Картинка перед глазами окончательно меркнет, напоследок оставляя размытый образ Шиноды в ярко-красных мерцающих пятнах. Он всё ещё чувствует прикосновение рук, сжимающих его жгущую ладонь. — Майк... — последнее, что вырывается из его губ прежде, чем глаза закрываются, а тело пробивает дрожью. Мозг отключается, сердце снова ударяется о грудную клетку. Удар, ещё один... — Беннингтон, мать твою, не смей отключаться! — голос Майка дрожит, от переизбытка чувств на глазах выступают слёзы. Шинода боится. Боится по-настоящему. Боится так, как ещё никогда в жизни не боялся. Парень отчаянно стискивает зубы и, приподняв голову Честера, прижимает его к себе, примыкая дрожащими губами к виску. — Прости меня, — шепчет Майк ему на ухо, вытирая стекающие по щекам слёзы. Ты должен был успеть. Ты. Должен. Был. Успеть. Через несколько минут прибыла скорая. Честера унесли на носилках, диагностировав передоз. Майк не мог собраться и принять реальность. Он винил себя. Он ненавидел всё это: чертовы таблетки, Нэйта, переезд, себя за то, что позволил ему так просто уйти... Шиноде хотелось отмотать время назад, вломиться в эту проклятую квартиру раньше, сделать все возможное, чтобы Честер не губил себя... Его охватили страх и отчаяние. Тело продолжало потрясывать, а слёзы всё ещё неконтролируемо текли по щекам, впитываясь в футболку. Он даже не помнил, когда последний раз так плакал. Майк просто не знал, что делать дальше, не мог ни о чём думать, ничего чувствовать. Единственное, что крутилось в его голове: мысль о том, чтобы Честер выжил. У него должен быть шанс. Должен. Только будь живым. Пожалуйста, будь живым. Вечер. Руки крепко сжимают телефон. Пустой взгляд. Тебе нужно заново научиться дышать. Майк сидит на своём столе, глядя перед собой в одну точку. Тело напряжено, а в голове ни единой мысли, кроме одной: с минуты на минуту ему должен позвонить врач и сообщить о состоянии Честера. С того дня прошло пол недели, но Шинода всё ещё не мог прийти в себя. Из-за тяжёлого состояния Беннингтона парень даже не мог навестить его, по причине чего переживания не утихали ни на минуту. За эти несколько дней Майк сильно сбросил вес и вымотался как физически, так и ментально. Он не мог есть, спать... Жить. Ему казалось, что он неплохо достал доктора ежедневными звонками, но по-другому было никак. По-другому он просто не мог хоть что-то узнать о Честере. Хоть что-то. Надеюсь, ты жив. Ты должен быть жив. Стрелка на часах сдвинулась на минуту. Тишину нарушает постукивание подошвой о деревянный стол. Красноволосый слегка побалтывает ногами, продолжая бесцельно смотреть перед собой. Он снова не ужинал, но сейчас даже не хотел думать об этом. Майк начал прогуливать колледж, ему стало не до учёбы: в голове постоянная каша из мыслей, беспричинная суета, будто он вечно не успевает жить, хотя, по факту, жизнь для него сейчас просто замерла, остановившись в ожидании. В глубине души Шинода всё ещё надеялся на то, что Честер сможет простить его. Хотя бы простить. А если нет, тогда что? Что тогда, гений, блять?! Последуешь его примеру?! Парень медленно моргает, недовольно мотнув головой. Когда ты уже заткнёшься. Звонок. Минута. Палец быстро проводит по экрану, сердцебиение значительно ускоряется. Дыши. — Слушаю. — Майк, добрый вечер. Звоню сообщить вам о Честере. К счастью, сегодня его состояние намного улучшилось. Нам удалось вывести бОльшую часть отравляющих веществ из его организма. Конечно, он всё ещё слаб и ему необходим полный курс реабилитации, но, я думаю, вы уже можете навестить его, если пожелаете. Выдох. — Я... — Шинода переводит дыхание. Спокойно. — Конечно. Могу ли я приехать сейчас? — парень спрыгивает со стола, схватив ключи от машины. Дыхание учащается, а внутри загорается искра надежды. — Да, только учтите, что время посещения ограничено до девяти. Парень быстро кидает взгляд на часы. Семь. — Хорошо. Большое спасибо, док. — Всего доброго. Связь отключается. Захватив рюкзак с фруктами, Майк быстро выскакивает из дома, на ходу заводя машину. Нельзя терять ни минуты. Из-за вечерних пробок добраться до больницы удаётся за сорок минут. Доехав и припарковав машину, Шинода пулей выходит из салона и, поставив на сигналку, направляется ко входу. В груди невыносимо пульсирует, мысли мешают сосредоточиться, а руки слегка подрагивают от чрезмерного волнения. Вход. Второй этаж. Палата. Майк смотрит через небольшое окно прежде, чем войти внутрь. Честер. Живой. Дав себе успокоиться, Шинода тихо открывает дверь, проходя внутрь палаты. Беннингтон безмятежно лежит на кушетке с закрытыми глазами. К левой руке подключена капельница, кардиометр равномерно пищит, извещая о стабильном пульсе. Майк осторожно подходит ближе, боясь сделать лишнее движение. От вида бледного и тощего Честера в горле пересыхает, а дыхание снова сбивается. — Честер, — шёпотом произносит он, по-прежнему боясь пробудить парня. Майк просто не знает, что говорить, когда он очнётся. Не знает, как смотреть в глаза. Но, видя медленно вздымающуюся грудную клетку, беспокойство постепенно отступает. Шинода садится на мягкий стул, поставив рюкзак рядом. Парень не отрывает взгляда от лежащего. Красноволосый аккуратно берёт его правую руку и, еле касаясь, проводит пальцами по ещё незажившим шрамам на тонких предплечьях. — Зачем ты так с собой... — Майк осторожно наклоняется и, поднеся татуированную руку, прислоняется сухими губами к запястью, а затем слегка отстраняется. — ... со мной. Шинода плавно кладёт его руку обратно. Неуверенно сжимает губы и тяжко выдыхает, готовясь что-то сказать. Что-то безумно важное. Он пострадал по твоей вине. Соберись! — Чез... — сердце забилось чаще. Блять. Перед смертью не надышишься. — Я был идиотом. Нет, даже не так, — закрытые глаза, облизанные губы, — я был полным долбоебом. Потому что скрывал отношения. Потому что дал тебе уйти и допустил, чтобы ты довёл себя до такого состояния. Потому что... Не признался раньше, как ты чертовски мне дорог. Не просто дорог, а... — краткий вздох, — как я люблю тебя. Люблю и боюсь потерять, — голос стал тише. Майк опускает голову, не открывая глаз. — Каждый твой шрам отражается на мне, и я просто... Просто, блять, ненавижу то, что ты с собой сделал, — он поднимает голову, глядя на спокойно лежащего Честера. — Слышишь, Чез? Ты не имел права так поступать с собой. И никто другой не имел права, и я... Каждый грёбанный день молился о том, чтобы ты не переступил чёртову грань. Надеялся, что этого не случится, — красноволосый поднимается и, присев на корточки рядом с койкой, прислоняется щекой к медленно вздымающейся грудной клетке Беннингтона. — Херовый из меня телохранитель, — произносит Майк, прижимаясь к его груди и слушая равномерное сердцебиение. В этот момент грудь Честера начинает вздыматься чаще, а глаза слегка открываются. Майк ощущает, как в его волосах путается рука и, приподняв голову, встречается с уставшим и до боли родным взглядом. — Шинода, признайся, ты существуешь, чтобы вечно вытаскивать меня из очередной задницы? — тихо произносит Честер, со слабой улыбкой изучая взглядом удивлённое лицо парня. Из груди Майка вырывается облегчённый выдох. — Ты... Ты совсем спятил. А если бы я не решился заехать?! А если... Агрх, — парень мотает головой, прогоняя ужасные мысли. Беннингтон хмыкает, проведя пальцами по колючей щеке. — Ты бы заехал. Ты всегда появляешься тогда, когда надо. Считай, это была проверка на скорость, — светловолосый странно усмехается, вызвав у Шиноды волну возмущения. — Это нихера не смешно. — Над пиздецом надо уметь смеяться. Без этого я бы уже не лежал здесь со всеми этими штуками в состоянии жалкого овоща, — Честер приподнимает руку, подключённую к капельнице и, окинув презрительным взглядом, опускает обратно. — Не такой уж и овощ. Возможно, слегка переспелый фрукт, — Майк встречается со взглядом Беннингтона и, увидев его улыбку, мягко улыбается в ответ, отпустив оставшееся возмущение. — Как скажешь, мистер откровенность. — Заткнись, — Шинода усмехается, легонько стукнув его по правому плечу. — Знал бы ты сколько усилий мне это стоило. — Могу только предположить, — Честер прислоняет холодную руку к его подбородку, проводя большим пальцем по щетинистой щеке. Майк заглядывает в карие глаза, наполненные усталостью и любовью и осознаёт, что он прощён. От одного взгляда парня по телу пробегают мурашки, а беспокойство окончательно покидает разум. Шинода накрывает его руку, боясь потерять зрительный контакт. Его выражение лица становится максимально серьёзным, а во взгляде видно сочувствие. — Пообещай мне, что всё будет хорошо, и этого больше никогда не повторится. Пожалуйста, — Шинода опускает свою руку, сжимая его ладонь, и пронзительно смотрит в глаза. Честер медленно моргает, а затем, вздохнув, тихо произносит: — Обещаю. А ты давай без неожиданных тайн и Нейта, а то на моём теле скоро ни одного живого места не останется. От услышанных слов Майка пробивает сожаление вперемешку со злостью, но он старается тщательно подавить в себе эти чувства. Не сейчас. — С Нейтом всё решено, больше он не посмеет к тебе прикоснуться. А если посмеет — я лично прострелю ему голову, — лицо парня выглядит максимально серьёзным, а взгляд становится леденящим, из-за чего Беннингтон почти верит в то, что он на полном серьёзе намерен сделать это. — Да ладно: Шинода, который выпустил мотылька на волю, когда тот случайно залетел в квартиру, убьёт человека. Майк, не шути так, ты меня пугаешь, — чуть тише добавил Честер, с опасением глядя в тёмно-карие глаза. — Нейт не человек. Просто мудак, — красноволосый сжимает губы, видя проступающее беспокойство в глазах парня. Он прикладывает ладонь к щеке Честера и, приблизившись, мягко целует его в щёку. — Никого я не убью. Пока что, — Майк отстраняется, загадочно улыбнувшись. — Этот мотылёк, кстати, заслуживал к себе более уважительного отношения, чем Нейт. В следующий раз он одними побоями не отделается. — Хм, — светловолосый внимательно сканирует его взглядом, — узнаю Шиноду, — на его лице вновь проступает улыбка, а во взгляде больше не видна напряжённость. — Я счастлив, что тебе уже лучше, — Майк снова примыкает к груди Честера, сжимая его ладонь. — Сколько дней ты не спал? — Нормально — недели три, но по ощущениям — минимум полгода, — красноволосый давит зевок, стараясь сильно не налегать на слабое тело. — Я так и понял. По виду ты бы отлично вписался в зомби-апокалипсис, — Беннингтон усмехается, глядя на спутанные волосы. — У меня были веские причины, — Шинода прикрывает глаза, слушая равномерное дыхание. От его вида Честер мягко улыбается. Внутри разливается тепло, наконец, избавляя его от ощущений ничтожности и самоненависти. Я люблю тебя. Спасибо, что не дал умереть. — Чёртова рубашка. Почему гладить хлопчато-бумажные вещи так сложно? — Майк снова обдал клетчатую красно-черную рубашку паром от утюга и, поставив прибор на место, поднял вещь в воздух, внимательно проверяя на наличие складок. — Она всё равно помнётся, так что сильно не парься, — Честер в белой длинной футболке на выпуск и в чёрных рваных джинсах зашёл в комнату и окинул ехидным взглядом возящегося Шиноду, стоящего в одних штанах. — Знаешь, ты не прибавляешь мотивации развивать навыки глажки, — Майк выключил утюг из розетки и, накинув на себя рубашку, подошёл к зеркалу, на ходу застёгивая пуговицы. Парень мельком глянул на часы. — Чёрт, никогда не думал, что скажу это, но мы опаздываем из-за моей возни, — он застегнул последнюю пуговицу и, расправив воротник, быстро причесал волосы, глядя в зеркало. Беннингтон подошёл ближе, и, глянув в зеркало на свои красные торчащие в стороны волосы, взъерошил их пальцами. — Зачем причёсываться, так ведь круче, — парень хмыкнул, бросив взгляд на Майка, чьи волосы были аккуратно зачёсаны набок. — Иногда можно выглядеть опрятно, тем более там будут люди, с которыми мы не знакомы, — Шинода брызнул на себя из флакончика и, убедившись в том, что он хорошо выглядит, развернулся, окидывая взглядом рядом стоящего красноволосого Честера, который всё это время с улыбкой наблюдал за процессом сбора. — Кто ты и куда ты дел растрёпанного неопрятного Шиноду? — Беннингтон склонил голову набок, засунув руки в карманы джинсов, и мило улыбнулся, рассматривая своего до жути привлекательного бойфренда. — Сочту за комплимент, — Майк подошёл ближе и, приподняв его подбородок, мягко поцеловал в губы, задевая колечко пирсинга. Шинода отстранился, и зарылся рукой в красных прядях, слегка взъерошивая причёску. — Тебе очень идёт этот цвет. — Потому что он твой, — Честер обхватил его талию, и, подавшись вперёд, снова прильнул к пухлым губам, осторожно сминая их. — Потрясно выглядишь, — отстранившись, произнёс Беннингтон, проведя пальцами по гладкой щеке Майка. — Нам надо бежать, — Шинода тыкнул носом в щёку Честера и, нехотя отпустив его и быстро взяв рюкзак и ключи, направился к выходу. Честер широко улыбнулся и, захватив свой рюкзак, последовал за ним. Ребята вышли из подъезда. Увидев их, из стоящей напротив машины вылез темноволосый парень азиатской внешности. Он подошёл ближе, оглядывая их оценивающим взглядом. — Воу, ну и как я вас теперь различать буду? — Здарова, Джо, — Шинода приобнял парня, похлопав его по спине. — Йоу, — Честер стукнулся с ним кулаком, а затем, слегка приобняв, отстранился. — Классно выглядишь, — Джо щёлкнул пальцами, указав на Беннингтона, на что тот скромно улыбнулся. — Что побудило могу не спрашивать, — темноволосый бросил хитрый взгляд на Майка. — Ши, ты тоже хорош. — Спасибо, — с улыбкой произнёс Майк, взяв Честера за руку, из-за чего тот ещё больше смутился. Увидев это, Джо лишь довольно улыбнулся, а затем махнул рукой в сторону тачки. — Ладно, погнали, пупсы, а то опоздаем и получим пиздюлей от Дэна. Парни подошли к машине. Джо сел за руль: так как он единственный не собирался пить на вечеринке, ему выпала роль человека, который должен был отвозить ребят. — Пупсы, значит? — произнёс Майк, залезая в салон. — Ага. Мне так нравится, — темноволосый завёл транспорт и, включив магнитолу, нажал на газ. — Всё с тобой ясно, — хмыкнул Шинода, накрыв рукой ладонь Честера. Беннингтон легко улыбнулся, положив ему голову на плечо. Теперь я чувствую, что всё правильно. Ты рядом. И я люблю тебя. Don't resent me And when you're feeling empty Keep me in your memory Leave out all the rest Leave out all the rest