Несвятой мученик

Солнечные лучики беспрепятственно просвечивали чистейшую воду хардольской речки, тихо текущей, но искажающей свет. Тени от кувшинок на дне напоминали тени от листвы в лесу в ясный жаркий день. Но сновавшие беззаботно рыбёшки пустились наутёк от вторжения в подводный мир, нарушившего его спокойствие. С громким бульком и плюхом на дно упал груз, к которой толстой тяжёлой цепью был прикован волк в монашеской рясе. Пьер с трудом сдержал вопль, сохранив небольшой запас воздуха, пока тяжёлая цепь больно тянула его всё ниже и ниже. Лёгкий скулёж глупого щенка почти сразу же прервался - зря он решился на эту безумную идею! И теперь делать было нечего - как не тянулся волк к поверхности, цепь не позволяла ему всплыть. И хотя река была относительно мелкая, хотя поверхность была только на две головы выше вытянутого вверх носа, изредка выпускавшего пузырьки, насладиться облегчающим вдохом больше не было никакой возможности. - Рбабл! - священник вскрикнул от ужаса, придушенно дёргаясь и пиная свободной задней, но когда от крика безвозвратно покинул пасть целый ворох пузырьков, волк сжал челюсти в оскале, трясясь от духоты. Что сейчас делать? Бороться? Молиться? Словно пьяный от жара в груди разум ни то, ни другое не сможет... Ни скулёж, ни дёргания не помогали, лишь болталась цепь, слишком массивная, чтобы можно было с нею выплыть даже не имей она на нижнем конце груза. Болтай не болтай - спасения не было, и Пьер это соображал хорошо. Но надеяться на то, что спасётся божьей милостью во второй раз - нет, сомнения терзали, он продолжал отчаянно рыпаться, понапрасну растрачивая силы. Хвост поджимался от страха, но потом вставал от адреналина, распушаясь в воде ещё сильнее. Пьер грёб всеми лапами - но двигались только свободные, скованную вытягивало вниз, металл холодил своей хваткой лодыжку, от толчков сдавливал. Священник не вовремя вспомнил, как тонул в колодце... но тогда рядом были друзья и спасли его от подводной змеи, или щупалец, а здесь... Здесь он был наедине с водой, что омывала его тело, но не была способна ничем помочь. А вот утопить вполне поможет! Пьер повернулся, вцепился в цепь лапами, но куда там! Железные скобы разогнуть было никак не возможно! Но, сходя с ума в духоте, бурля, выкашливая хрипло всё более редкие струи воздуха, Пьер, упираясь задними лапками то в груз, то в ил, тянул, тратил силы. Мышцы только напрягались и тратили кислород. И тогда серенький сорвался на отчаянный безумный танец. Взбаламученная вода бурлила вокруг него, но высвободиться он не мог никаким образом. И что хуже - чем больше появлялось желание открыть пасть и глотнуть воды вместо воздуха становилось , тем меньше оставалось последнего! Закрыв глаза и задрав морду, он снова взрыкнул, глухо и бессильно. Сознательно он уже не мог молиться, но безмолвно только это и делал. Пусть его вынесет хоть в рай, хоть на берег Нашара - лишь бы покинуть реку и безбожный Хардол... Пьеру было настолько плохо, что он с трудом осознавал самого себя. Мокрого волка шатало, словно пьяного, перед глазами застыла мутная пелена, а в голове и груди словно колокола били, и каждый удар резонансом звучал по всему телу, заставляя несостоявшегося утопленника вздрагивать и спотыкаться. - Тебе нечего терять, кроме своих цепей, - дёрнув за заднюю монаха, его привёл в чувство чёрный, как клякса или сам чёрт, дракон с горящими, как масляные лампы, глазами. - А кончина твоя была... Не достойная твоего сана. Хуже, чем смерть от утопления, только смерть от щекотки. Бр-р-р. - Звучит не так уж и плохо... - свободно пробормотал Пьер. Что же он, умер? Но почему тогда не болтается на дне, в объятиях цепи, почему весь мокрый? Да и не может быть покойному так плохо! В Нашаре ко всяким странностям быстро привыкаешь, но всему же есть предел... Да и к тому же, что-то Пьеру не понравилось в этом чёрном драконе. - Где же твоё благочестие? - порицал он Пьера. - Скажешь, смерть во время секса тоже хороша? Где твоё целомудрие, священник, оно лишь в проповедях? Ты говоришь, а я делаю - вот почему вам не одолеть Хардол, а мне - можно. Воплощения являют бо́льшую праведность, чем христиане, - рычал возмущённо, и быть может гордо, темношёрстый. - Так вот кто ты... - Пьер огляделся по сторонам и вздрогнул уже от вида местечка, в которого его занесло. - Обитель Воплощений? Да простит меня Господь, но я видел места и похуже... Только знаешь, друг, - волк выдохнул и скрестил лапы на груди. - Я раскаиваюсь в своей несдержанности, а ты прямо сейчас похваляешься тем, что можешь творить беззаконие и оставаться безнаказанным. - Я не творю беззакония, закон в душе моей, иначе не был бы Варлад Воплощением, - Тёмный тоже оглядел дальние тени города, старого и величественного, не похожего на иной Авваатер - тот, что находился в реальности. - Убрать безверие из Города Отцов - наша общая цель. Мало того, мы оба стремимся к тому, чтобы здесь вновь возобладала Тьма. Видишь ли ты величавую башню по центру града, словно ось колеса возвышающуюся? - Варлад расправил крыло в сторону вытянутого пятиглавого собора. - Это храм Тьмы, той, чью мудрость воспринял даже твой Иисус. - Это ваше заблуждение, драконы Нашара, - произнёс Пьер, вернув себе самообладание. С этим Воплощением нужно держаться достойно, даже если именно Варлад и спас его из-под воды. - Ваше сознание заменили ложные идолы, и вы позабыли про истинного бога. - Ты умер и уже в своём раю, - Варлад снова взял в лапу цепь и заставил её исчезнуть. - Это не ад, ведь тебя не станут наказывать. - Это не ад, но и не рай. Может, ты всё же вернёшь меня в Нашар? Сестра Надежда может отправиться на мои поиски, и я... Не хотел бы, чтобы она повторила мою судьбу. - Решил противиться воле своего Бога, по которой ты умер? Решил воскрестнуть моей силой? - рассмеялся Варлад. - Истинный Бог... - еле слышно пробормотал он, но тут же вернувшись к основной теме. - То, что я был крещён, не помешало мне стать Воплощением. Наверное, и тебе жречество в христианстве не помешает прибегать к помощи Безначальной. - По воле божьей я погиб телом, но жив душой, по его же воле вернусь или не вернусь туда, куда стремлюсь, - ответил Пьер. - Ты тоже стал Воплощением не по своей воле - думаю, раз ты был крещён, то попал в этот мир так же, как и мы. - Но об этом не жалею. Тут всё куда интересней, человеческая жизнь была скучной, однообразной, унылой, обычной и никому не нужной. Поэтому вернуться домой было моей волей даже без ведома моего сознания, - как и все Воплощения, Варлад говорил от лица Тьмы, а не собственного. - Ну а ты сюда как попал, по своей ли воле? Или скажешь, что это я тебя утащил по божьему попущению? - Об этом я не знаю, но уверен в том, что ты сможешь меня отсюда вытащить... - Пьер ещё раз огляделся по сторонам. - Хотя если бы тебя здесь не было, я бы решил, что очутился в нави. - В нави хуже... - сменил Варлад тон на более мрачный и монотонный. - И мы не так далеко от неё... Ближе, чем обычный мир. Интересно, откуда ты знаешь про навь и как она выглядит? - Я знаком со многими драконами, странно, что Всеведущая Тьма этого не знает. И в отличии от многих, я всегда стремлюсь знать, что происходит вокруг меня. Хватит того, что я всё время попадаю в передряги, словно неразумный волчонок... - тут он запнулся. - Хотя мне это не очень-то помогло в очередной передряге... - Мне больше интересно, что, по твоему мнению, хуже - вера в Тьму или полное безверие, как в Хардоле? Наверное последнее, раз ты отправился сюда, а не остался в Нашаре... А значит, можешь помочь хардольцам вернуть былое. Даже отсюда. - Ты пытаешься призвать меня к себе, но мне дорого моё самосознание, - возразил Пьер. - Посмотри на свою обитель! Того же ты хочешь в Нашаре и Хардоле? Значит, наши цели с тобой расходятся. Я забочусь о спасении душ драконов, а не вопросами политики и власти. - Так же, как и я. Иначе бы в Нашаре правил я, а не Инанна. Я не правлю, а направляю. И незачем делать из реальности Тень, у них разные цели... Здесь мёртвые, а там живые. - Ты не похож на мёртвого, - возразил Пьер. - И уж точно мертвецам нет дела до дел живых. - Это на моей могиле впервые сказали: "Плоть истлевает - Тьма вечна". Про таких, как я, написано в Шуе Норой: "Живой среди мёртвых и мёртвый среди живых". И даже в Библии: "В мире сем, но не от мира сего", - на последней фразе Варлад задумчиво приумолк, будто удивившись сам себе. - Так или иначе, и тебе тоже нет дела до мертвецов, и ты собирался спасти хардольцев. Неужели воля твоя столь слаба, что смерть её попрала, и ты хочешь вернуться именно в Нашар, а не снова в Хардол? - Иногда нужно отступить, если желаешь победить, - Пьер испуганно замолчал, когда неподалёку скользнула какая-то тень, но так как Варлад не проявлял беспокойства, продолжил. - Вернувшись в Хардол, я разве что дам повод его жителям вновь меня утопить - для вас, драконов, воскрешения в порядке вещей. - Вот поэтому ты отец, да не святой. Будь у святого мученика такая возможность, он бы приносил себя в жертву Богу столько раз, сколько Он попросит. Этим вера твоя слабее моей уверенности. А я тебе скажу - моей силой тебе и одного воскрешения хватит, чтобы погрузить во Тьму Хардол. Веришь или снова трусишь? Пьер передёрнул плечами. - Верю, почему нет? Сила твоя мне не известна до конца. Но раз ты не хочешь возвращать меня в Нашар, значит, на то есть причина, которую даже ты преодолеть не можешь. - Знаю я эту сказку... "Взять на слабо," - Варлад сказал по-русски, но даже благодаря общению с Надеждой Пьер не понял смысла идиомы. А Варлад не имел настроения объяснять. - Моя воля сильнее. Так что иди ты, поп, откуда пришёл, и сам убедишься в моих словах. - Варлад отвернулся от Пьера, и тот почувствовал, что тяжёлый мир вокруг него развеивается, как дым, возвращая обычный.