Еще один шанс. Ночь хранимых

Его подстрелили. Пуленепробиваемый плащ надежно защищал тело и руки, а вот воротник, прикрывающий шею, должен был служить не только броней, но и обеспечивать подвижность - и, как всякий компромиссный вариант, довольно скверно выполнял обе свои функции. Неважно, был ли этот стрелок особенно меток или особенно удачлив, сейчас он оседал на пол вслед за Хэем; в груди его торчал нож. А в горло Хэя врезалась крупнокалиберная пуля, разрывая трахею и сокрушив кровеносные сосуды. Это было настолько больно, что даже казалось неважным. Холодно. У него осталось слишком мало крови, чтобы согреться. Хэй всегда ненавидел огнестрельное оружие. C каждым ударом сердца из него вытекала жизнь. Хэй знал, что разорванная сонная артерия даст ему еще секунд тридцать, но время растягивалось и растягивалось, пытаясь обернуться вокруг него защитным коконом, и все не хотело заканчиваться. Высоко над ним появилось бледное лицо Инь, а потом он увидел ее ладонь, приближающуюся к его лицу, чтобы закрыть ему глаза. "Погоди, Инь", - хотел сказать он, - "Не делай этого! Я ведь еще не умер", - но не сумел издать ни звука. Мир почернел и сократился до нежного объятия и теплого дуновения, ерошащего волосы у виска. "Идзанами? Это ты всегда стояла у меня за спиной?" *** Хэй открыл глаза. Закрыл и открыл снова. Разницы не было никакой. Тогда он сконцентрировался на других органах чувств. Среди звуков преобладал шум воды - падающей откуда-то сверху и плещущейся сбоку, но вокруг было сухо, только холодно. Что-то придавило грудь - теплое, дышащее. Зрачки между тем адаптировались к темноте, и окружающее пространство немного структурировалось. На груди у него свернулась клубком крупная белка-летяга. - Мао? Зверь открыл один глаз, потом второй. - Где мы? - Не знаю. Хэй поднялся на ноги, пересадив белку на плечо и сделал несколько шагов в ту сторону, где темнота была чуть более проницаемой. Теперь было ясно, что они находятся под широким мостом. Рядом угадывалась река, а сверху, с края моста срывались потоки воды. Сквозь плотную пелену дождя на другом берегу виднелись освещенные здания - до боли знакомая линия крыш токийских небоскребов на фоне серого неба. - Что последнее ты помнишь? - Пуля, пришедшая рикошетом. Этот сукин сын... ненавижу огнестрельное оружие. А ты что помнишь? - Пулю в горле. Хэй провел рукой по шее - зияющая рана исчезла, оставив после себя только участок чуть более чувствительной кожи. Ворот водолазки был заскорузлым - от высохшей крови? В темноте не разберешь. Сколько времени прошло? И как они оказались в Токио (если это был Токио) - ведь перестрелка произошла на Филиппинах? Ливень кончился, и холодный ветер вцепился в облака, разрывая их на куски и отгоняя в сторону. Реку, мост и город в отдалении залил бледный белый свет. - Хэй, ты видишь то же, что и я? - Я не знаю, что ты видишь. Я вижу луну. - Мы там? - Похоже на то... Я, правда, не знаю, есть ли там луна. - Видимо, есть. Ну-ка скажи, что ты помнишь. - Я тебе уже сказал. - Нет, до того. - ЦРУ, Инь, Мадам... - До того? - Идзанами, Врата Ада, Адская Война. - До того? - Синдикат, Эмбер, Южная Америка... Можешь не экзаменовать меня, я все помню. Ты? - Я тоже. Они замолчали. - Потерять воспоминания - все равно, что умереть. Если учесть, что ты и правда умер - мы с тобой оба умерли - Идзанами сделала нам воистину царский подарок, - наконец произнес Мао.