кто: Вы кому: вернись 24 октября, 10:12 я тебя ненавижу.
«Ювентус» вновь встречает тепло. Турин греет. Солнце ласкает. На чёрно-белых трибунах чёрно-белые плакаты с чужим именем. Это имя слепит глаза. Это имя клеймом выжигается на груди каждый день. Это имя бьёт. Это имя ломает. Пауло смотрит себе под ноги на мяч и бездумно прикрывает глаза. Мгновение — и мяч забирает игрок «Наполи». Ещё мгновение — и он лежит на траве и, открыв глаза, смотрит на ярко-розовые бутсы перед лицом. Карточка не ему. Пауло удивлён вообще, что Аллегри продолжает его выпускать с таким-то рвением играть и отказывается упорно отдавать какой-нибудь «Фиорентине», предлагающей неплохие деньги. Твердит, что у него есть потенциал. Откуда? Болельщики хором скандируют чужое имя, но Пауло кажется, что имя это должен твердить весь мир. Мир и твердил. Провозглашал, упивался. Радовался. Плакал. Знал, каким богатством обладает, но не рассчитал давление. Никто не рассчитал. Обычный просчёт. Математический или физический. Может, всё гораздо проще — человеческий. Никто ведь не виноват?кто: Вы кому: вернись 25 октября, 10:12 я тебя ненавижу.
Десять двенадцать утра. На Пауло смотрят внимательно большие тёмно-карие глаза, и внезапно становится стыдно. Криш пришёл. Криш вернулся. Криш сейчас с ним. Руку вытяни — и поймаешь его, потрогаешь тёплое запястье, ощутишь вновь бьющийся пульс, послушаешь дыхание. И Пауло ловит, а после понимает, что ладонь в его пальцах слишком узкая, детская, голос звонкий, усталый, но взгляд уже тяжёлый, как у старика, умудрённого опытом и перевидавшего много в своей жизни. — Ты звонил бабушке? Пауло держится. Ему почти двадцать семь, нельзя падать духом. Как там говорится? Не хмурь бровей из-за ударов рока, упавший духом гибнет раньше срока? — Звонил. Криш-младший залезает на кровать, улыбается. Ему всего десять, но Пауло кажется, что он гораздо старше. Ещё он думает, что не имеет права на тоску. Кришу-младшему тяжелее. Он в Италии один. У Паулокто: Вы кому: вернись 26 октября, 10:12 я тебя ненавижу.
С кровати Пауло встать не может. Лежит лишь и смотрит, не мигая, в экран, где последнее сообщение от абонента вернись датируется 25 октября 2019 года и звучит коротким совсем, обнадёживающим, счастливым напоминанием.кто: вернись кому: вы 25 октября 2019, 09:00 вылетел. люблю тебя. скоро буду.
Утро для Пауло всегда заканчивается в десять двенадцать утра. — Твой папа скоро вернётся, — безэмоционально говорит он Кришу-младшему, когда тот подходит к нему с чашкой горячего какао в руках. Мальчик болезненно морщится, но молчит. Понимает. Иногда Пауло кажется, что это не он оформил опекунство, а над ним. Потому что Криш-младший всё давно понял. А Пауло нет. Пауло скучает. Он же может скучать? Марио звонит ровно в одиннадцать. Интересуется бодро самочувствием и говорит, что команда решила устроить небольшой выход в свет. — Ты пойдёшь с нами? Пауло смотрит на часы. Одиннадцать. День давно закончился. — У меня Криш. Я не могу. Мы ждём Криша. Пауло хихикает глупо и повторяет: — Мы с Кришем ждём Криша. Хорошо звучит. У Криша-младшего в глазах — весь спектр испытываемых эмоций. От боли до сожаления, от сочувствия до понимания. У Пауло губы сводит от натянутой улыбки, он щурится и моргает, стараясь не заплакать, слушает тишину в трубке и смотрит в потолок. Марио тяжело вздыхает. — Пауло, — начинает он, но Пауло знает этот голос. Голос а-ля какой же ты придурок, Дибала, всё ждёшь и ждёшь, грёбаный Хатико. Он перебивает его поскорее, сжимает телефон в руке так, что обивка почти трещит, шипит змеёй: — Заткнись. Заткнись, слышишь? Мы ждём. Я жду. Иди сам и выходи в свет, меня только не трогай. Пауло бросает трубку прежде, чем Марио успевает что-то ответить. Потолок идеально белый, будто полотно. Криш-младший осторожно выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. Пауло почти что уверен, что слышит, как Марио говорит одноклубникам, что он сумасшедший и уже двинулся на почве переживаний. Он кусает губы, внутреннюю сторону щеки, прикрывает глаза ладонью и сильно давит на веки, сглатывает застывший в горле ком и понимает — так скучать нельзя. Он перезванивает Марио и извиняется, договаривается о встрече, виновато качает головой и бормочет что-то себе под нос, потом бодро встаёт и открывает шкаф. Футболка с чужим именем выпадает под ноги. Пауло смотрит на неё и чувствует, как начинает кружиться голова. Он поскорее хватает телефон и проверяет, нет ли сообщений. Их нет. Марио встречает его около большого торгового центра. Фанатов много. Пауло чувствует себя потерянным, когда неловко поправляет на себе бело-чёрную полосатую футболку с чужим запахом, и Марио смотрит на него с неодобрением. — Зачем? — шепчет он одними губами, а Пауло кажется сам себе забитым камнями на публике вором. Украл её. Украл. Украл. Он пожимает плечами. Фамилия Криштиану больно жжёт спину. — А теперь вопросы нашим дорогим гостям, — приветливо говорит комментатор Серии А, и Пауло хмуро берёт в руки микрофон, готовясь ответить на всё, что ему зададут. Марио рядом. Марио поддержит. А Криш… занят. — Вы скучаете по Криштиану Роналду? — Девочка. Маленькая. Два хвоста длинные, платье розовое, туфельки. Всё по закону жанров. Пауло вскидывается болезненно, ощущает, как стены давят, как мало осталось для него воздуха, как он сам себя в клетку загоняет и запирает за собой дверцу, выкидывая ключ в пропасть под собой. Вы скучаете по Криштиану Роналду? А что с ним случилось? Пьянич готовится перехватить вопрос, поставить под удар себя, но Пауло опережает. Он крепче стискивает микрофон в холодных пальцах, ищет поддержки где-то над собой и чувствует, как иглами в кожу впиваются семь чёрных больших букв. — Да. Пауло плачет, а камера жадно выхватывает его слёзы, транслирует всему Турину, тот — всей Италии, а та — всему миру. Марио обнимает, прячет его лицо на широкой груди, злобно смотрит на огромную толпу фанатов, а после решительно встаёт и уводит его из душного помещения — никто не идёт следом. Матюиди и Бонуччи, не сговариваясь, отвлекают на себя внимание, и Манджукич беспрепятственно выводит Пауло на улицу. Дождь идёт снова. — Криш вернётся? — Пауло двадцать семь, а в чудо ему ещё очень хочется верить. Марио смотрит на него молча, а после поднимает голову к небу и щурится, вглядывается в серые мрачные тучи и качает головой. — Нет. Пауло смотрит вверх тоже. Тучи кажутся ему мёртвыми, безжизненными, убийцами. — Кого просить, чтобы он вернулся? Марио пожимает плечами. Тут уже никого не попросишь. Тут только смириться и дальше жить, но огонь, которым Пауло раньше пылал, отнюдь не вечным оказался и погас, придавленный к земле обломками самого надёжного самолёта и известием о гибели всей семьи. Всей — только Криш-младший остался. Почему именно он? Непонятно. Утро Пауло стабильно заканчивается ровно в десять двенадцать утра.кто: Вы кому: вернись 27 октября, 10:12 я тебя ненавижу.