Часть 1
1 января 2019 г., 18:25
Первая ночь Йоля выдалась безлунной и очень снежной. Стоило бы зажечь больше свечей, однако Чилдермас решил, что темнота не так уж плоха. Будут другие ночи для света и радости, а первую хотелось провести в покое. Достаточно было того, что в камине горело йольское полено.
Гостей из другого мира Чилдермас в эту праздничную ночь не ждал, однако Ласселз обнаружился на своем привычном месте, в кресле у окна, причем сидел он там с самым светским видом. Его лицо было по-прежнему бледным, а во всей позе читалось нечто неестественное и скованное.
— А я думал, это, — Чилдермас кивком указал на потрескивающее в камине полено, — остановит тебя, и ты не сможешь пройти сквозь зеркало.
— С чего бы? — в голосе Ласселза мелькнуло ехидство. — Я же не злой дух.
Чилдермас посмотрел на него с нескрываемым сомнением.
— По крайней мере по отношению к тебе у меня сейчас нет никаких недобрых намерений. — Ласселз вскинул руки вверх в примиряющем жесте. — Иначе бы ты о них узнал, причем еще в первый мой визит.
— Допустим, я тебе верю. — Чилдермас кивнул и устроился в кресле напротив. — Зачем же ты тогда пришел? Мне думалось, зимой вы не покидаете свой мир.
Ласселз посмотрел на него с недоумением — то ли с притворным, то ли с истинным, и спросил:
— «Вы» — это кто?
— Твой теперешний народ, — пояснил Чилдермас. — Зиму вы не слишком-то жалуете.
— Кое в чем я от них по-прежнему отличаюсь, — бросил Ласселз и отвел взгляд. — Хотя ты прав, время сейчас не лучшее. Мне дорого обошелся этот визит.
Они помолчали.
— Что, будешь снова читать? — Чилдермас кивнул на книгу, которую по нелепой привычке и безо всякого практического смысла держал у кровати. — Хорошо, я послушаю, если это единственное, за чем ты пришел.
Ласселз покачал головой.
— Нет. Сегодня читать не выйдет. Сегодня я тороплюсь.
— А что так? И куда же?
Ласселз не ответил. Чилдермас отметил, что на этот раз шрамы на его руках скрывали достаточно высокие черные перчатки.
— Так и не скажешь прямо, чего хочешь?
— Небольшую… Назовем это услугой, — все же соблаговолил ответить Ласселз.
— Какого рода?
— Сейчас увидишь.
Чилдермас подумал, что ему следовало бы испугаться. Однако йольское полено все еще ярко горело, защищая от зла, и Ласселз вряд ли мог легко переступить через такую мощную магию.
Тот тем временем встал с кресла, подошел ближе и вдруг, словно бы не давая себе шанса одуматься, склонился и крепко поцеловал Чилдермаса в губы. Это было настолько странно и неожиданно, что даже сопротивляться не хотелось. А может, дело было в Ласселзе и его ледяных губах, и той магии, что теперь была ему доступна. Как бы то ни было, Чилдермас позволил ему медленно целовать себя, однако в момент, когда он сам попытался ответить, просто чтобы смутить, Ласселз резко отстранился.
— Ты мог бы просто попросить, знаешь ли, — проговорил Чилдермас, сделав глубокий вдох и вытерев рот.
— О чем? — Ласселз смотрел на него как ни в чем не бывало.
— О нескольких волосинках, что ты вырвал у меня и так ловко спрятал в карман. — Чилдермас ухмыльнулся. — Я знаю, куда смотреть, Ласселз. И я знаю, что ты хочешь возвращаться в мир живых почаще. Я не намерен препятствовать, пока ты не нарушаешь правил этого мира.
Кажется, Ласселза несколько удивила такая откровенность.
— Вот как, — протянул он. — Однако кое-чего ты все-таки не понимаешь. Дело совсем не в твоих волосах, хотя не скрою, они мне пригодятся.
— А в чем тогда?
— Целовать живых приятно. У вас такая горячая кровь, а в Йоль всем хочется согреться, даже таким, как я. Тебе от этого нет особенного вреда, не беспокойся.
Чилдермас кивнул, принимая ответ. Пока что он чувствовал только легкое головокружение, и с этим можно было примириться. Да и в самом деле, этот поцелуй — далеко не самое странное из того, что с ним случалось в жизни.
— Но в следующий раз ты все же предупреди, — прибавил Чилдермас. — Или хотя бы позаботься об омеле. Надо соблюдать традиции, если уж на то пошло. Тебе ли не знать.
— Непременно, — Ласселз ухмыльнулся. — В следующем году.
Он отвернулся и ушел в зеркало так быстро, словно боялся потерять украденное у Чилдермаса тепло. Кто знает, может, и в самом деле боялся.
«В следующем году, — повторил Чилдермас. — В следующем году».