Часть 1
30 декабря 2018 г. в 20:21
Был обычный новогодний вечер, звёзды уже начинали подниматься над маленькой красивой планетой, где находился замок Вейдера, приближая неизбежное наступление праздника, вот только ситху сейчас было не до того. Как и во все прежние года, с момента смерти Падме, тёмный лорд в этот день одиноко сидел в своём кабинете и занимался делами. У него уже много лет не было ни семьи, ни друзей, ни счастья и даже подчинённые, которые обычно вечно заискивали перед Вейдером сегодня отсутствовали. Ситх сам распустил всех штурмовиков и всех живых обитателей замка, кроме, конечно, его пленников, по домам. В сей грустный и печальный для тёмного лорда день ему не хотелось видеть никого из тех, кто никогда по-настоящему не был ему близок, знать и чувствовать, что несмотря на всю свою внешнюю внушающую силу, на самом деле в душе он был несчастен и абсолютно одинок. И созерцать, как все другие радуются наступлению Нового года, при этом страдая самостоятельно было невыносимо больно. Наверное, от того, Вейдер так сильно пытался погрузиться в некие бумаги, отчёты, переданные ему подчинённым и готовящиеся им для Императора, чтобы не думать, чтобы забыть, чтобы не вспоминать…
Ситху уже почти удалось отвлечься от печальных, вопреки празднеству во всём мире, мыслей о Новом годе, как внезапно его самого отвлекли весёлые крики Люка и Леи, доносившиеся до сюда из одного из соседних центральных залов замка, где сейчас веселились дети. Тёмный лорд не хотел отрываться от дел, но на секунду, всего на одно мгновение, эти радостные возгласы выдернули его из горы отчётов и вернули в реальность, в реальность, где у Вейдера в данный день не было ничего, кроме этой до боли ненавистной ему рутинной бумажной работы.
Поначалу тёмный лорд разозлился, он как никто на свете ненавидел чувствовать себя одиноким и слабым, а значит и ненавидел, когда его заставляли мысленно к этому приходить другие. От чего, крепко сжав в сильных механических пальцах какие-то бумаги, попытался более усиленно сосредоточиться на них. Но, к сожалению, больше ему это не удавалось. Вместо мыслей о работе почему-то стали навязчиво лезть грустные и печальные воспоминания о прошлом, и от них уже не было спасения, теперь ни о каких отчётах не могло быть и речи.
С тяжёлым вздохом отложив скучные и нудные бумаги прочь, Вейдер задумался. Перед глазами невольно вырисовался образ того последнего Нового года, который они с Падме встречали вместе. Тогда, в тот чудесный, по-семейному тёплый и сказочный вечер, супруги до безумия влюблённые друг в друга сидели рядом, вместе около ёлки, перед камином, и сладостно мечтали о том, что однажды вот так же они будут встречать очередной Новый год, с умилением глядя на то, как рядом бегают и играют их общие дети. От воспоминаний этого Вейдеру на душе сделалось ещё хуже, тоскливее и больнее, неприятные холодные ощущения утраченности той идиллии острыми клиньями льда пронзили его многострадальное сердце. А в памяти всплыл новый образ.
Это был уже совсем иной день, иной праздник, встреченный совсем по-иному, но от этого он был не менее счастливым и тёплым. Тогда, в тот Новый год, Орден отправил их с Асокой на задание на Хотт. Нужно было прибыть на заброшенную базу Республики, исследовать её, и отправить данные командованию. В тот день Энакин поначалу злился, что не сможет провести праздник как положено, с любимой и единственной женой, и всё будет просто ужасно. Однако торжество получилось не менее прекрасным и запоминающимся. Быстро выполнив порученную им миссию как раз за час до Нового года, Энакин и Асока случайно нашли на базе бутылку редкого фиолетового шампанского. Вернуться на Корусант до наступления праздника они бы точно не успели, от чего, решили отметить Новый год прямо там. Весело шутя и поддразнивая Тано, Скайуокер Силой откупорил бутылку и разлил содержимое по каким-то грубым стаканам. Тогрута тогда впервые попробовала шампанское, да и вообще спиртное, от чего была как-то глупо по-детски счастлива, и праздник сделался ещё веселее, пусть даже окружающая обстановка в тот раз была совсем не располагающей.
С грустью вспомнив и этот день, Вейдер ещё раз тяжело вздохнул, потянулся мощной механической рукой к одному из ящиков стола и извлёк оттуда нечто, что до сих пор являлось для него «живым» символом прошлого. Ситх печально разжал пальцы, и на ладони его в свете искусственных ламп сверкнула серебристая падаванская цепочка Асоки. Да, тёмный лорд хранил её, до сих пор хранил, как напоминание о былом, которое уже невозможно было вернуть. С грустью посмотрев на неё, Вейдер перевёл свой усталый и измученный образами из прошлого взгляд на электронные часы. До нынешнего Нового года ещё оставалось время. И крепко сжав его сильные металлические пальцы вокруг цепочки принял решение, некое судьбоносное решение именно для этого дня.
Прошло ни много, ни мало с того момента в кабинете, и вот уже ситх шёл к намеченной ему цели. А именно к одному из центральных залов замка, где сейчас безмятежно веселились его дочь и его многострадальный новый ученик, держа в руках некие коробки. Вопреки своей обычной привычке появляться эффектно, в этот раз тёмный лорд вошёл в помещение тихо и незаметно, как-то растерянно остановившись на самом пороге. Комната была огромной и ярко освещённой, повсюду висели гирлянды, разноцветные лампочки, а подле дивана, находящегося прямо напротив горящего камина, возвышалась огромная украшенная ёлка. Асока мирно стояла подле неё и вешала на изумрудные пушистые лапки последние игрушки. А в центре просторного помещения весело резвились, догоняя друг друга, крича и смеясь, дети.
На мгновение, всего на одно приятное мгновение, происходящее напомнило Вейдеру картину семейной идиллии из прошлого и из его старых мечтаний о будущем. И ситх так и замер на пороге комнаты в неподвижном бездействии ровно до тех пор, как все присутствующие сами его не заметили. Появление в огромном просторном зале тёмного лорда как-то невольно напрягло всех присутствующих, Асока на мгновение перестала вешать игрушки и замерла в слегка взволнованном молчании, дети тоже перестали носиться и орать, остановившись где-то на середине комнаты и виновато взглянув на Вейдера. Кажется, тёплая семейная идиллия оборвалась так же спонтанно, как началась до этого. В неком «осознании», что ситх пришёл для того, чтобы остановить сей праздник жизни.
Однако, на самом же деле, тёмный лорд явил свой лик «миру» совсем не для того. Понимая, что неловкая пауза затягивалась, откровенно портя ту приятную сказочную атмосферу веселья, которая была здесь до его прихода, Вейдер тут же решил исправить ситуацию.
— Лея, Люк, подойдите сюда, у меня кое-что для вас есть, — моментально подозвал детей он, чуть выставляя вперёд длинную белую украшенную праздничными ленточками коробку.
Не желая вызвать неистовый гнев ситха, близнецы тут же подбежали к нему и приняли в руки странный, неизвестный подарок. Аккуратно разрывая упаковку девочка и мальчик, не столько с любопытством, сколько со страхом, решили узнать, что было внутри. И вот уже через пару мгновений новогодние подарки для детей тоже явили себя миру. Это были тренировочные световые мечи, новенькие, самые лучшие, самые совершенные, идеально похожие на настоящие, но при том, при пропадании по цели не наносящие особого вреда. И лишь только узрев их, Люк и Лея тут же позабыли о своей настороженности и о страхе, и обо всём на свете, ведь их место мгновенно заполнил бесконечный восторг.
— Чтобы вы больше не нанесли вреда никому, — коротко констатировал факт строгим наказанием на будущее ситх под радостные визги благодарности, тут же метнувшихся играть с новыми гаджетами, кстати, с клинками белого цвета, детей.
Видя, что всё оказалось не так страшно, как она предполагала, Асока с облегчением вздохнула и продолжила вешать на елку новогодние игрушки. Взяв один из красивых, блестящих шаров, а именно сине-золотой, Тано уже было занесла его над одной лапкой изумрудного дерева, как внезапно, почувствовала холодное, ледяное присутствие ситха прямо у себя за спиной.
Предвкушая нечто нехорошее, тогрута невольно вздрогнула и от испуга даже выронила сверкающий шар на пол. Мгновение, ещё мгновение, и великолепная яркая игрушка разбилась бы в дребезги, в один момент сделавшись вестником первых несчастий для женщины на данную ночь.
Но этого так и не произошло. Резко взмахнув рукой, Вейдер ловко поймал блестящий шарик Силой и, плавно водрузив его на нужную лапку ёлки, спокойно и мирно прошептал Асоке на монтрал.
— Не бойся, сегодня я не причиню тебе вреда.
Слова ситха звучали неубедительно, однако тон его был таким миролюбивым, впервые в жизни миролюбивым, что Тано невольно поверила тёмному лорду и, тем не менее, пока не спешила предпринимать каких-то дальнейших действий, просто молча стоя развёрнутая к нему спиной и с изумлением выжидая того, что будет дальше.
Не желая больше тянуть время и как-то невольно пугать тогруту, Вейдер внезапно и для неё, и сам для себя продолжил, сказал то, что не решился бы произнести никогда ранее:
— К тому же, у меня есть кое-что и для тебя.
Явно не ожидая подобных слов, женщина ещё больше удивилась. И, резко развернувшись к Вейдеру лицом, Асока недоверчиво всмотрелась в тёмные линзы его шлема, будто пытаясь прочитать в них намерения ситха, но как всегда столкнувшись лишь со слепой неизвестностью.
Видя, что она явно изумлена, тёмный лорд, едва ли не трясущейся рукой, протянул Тано небольшую чёрную коробочку, украшенную яркой красной ленточкой.
— Ничего особенного, но думаю, что это тебе наверняка дорого, — тут же добавил Вейдер, с неким волнением наблюдая, как так же не смело, как он подарил, тогрута пытается принять его подарок.
Трясущимися от страха и волнения пальцами женщина осторожно, словно там была бомба, взяла чёрную коробочку, и медленно, мучительно медленно, вскрыла её, будто ожидая самого ужасного на свете. Но каково же было её удивление, когда вместо какой-то очередной издевательской или унизительной штуковины, внутри, на бархатной подстилке лежала… Её падаванская цепочка. Серебро джедайского украшения весело замерцало в свете новогодних ламп, как на лице Асоки тут же засияла радостная улыбка. Вейдер угадал — это действительно было дорогим для неё подарком, настолько дорогим, что ситх даже не мог себе представить. Ведь именно эту цепочку, когда-то давно Тано оставила своему любимому и единственному учителю, и ей хотелось верить, хотелось надеяться, что тот хранил её до самой смерти, до самого приказа 66, каждый день вспоминая о своём бывшем падаване, как каждый день помнила о нём она.
Тогрута не знала, как это джедайское украшение попало к тёмному лорду, она не знала, по каким причинам оно оказалось у него, и зачем Вейдер решил ей его подарить. Но женщина была сейчас так счастлива, что просто не могла сдерживать своих эмоций, буквально впервые в жизни, после, конечно, спасения Люка, испытывая к тёмному лорду самую чистую, самую добрую, самую искреннюю благодарность. И эти чувства так обильно переполняли её, что Асоку разрывало от желания поделиться ими со всеми миром, а что самое главное, с ним, с Вейдером. От чего, не долго думая, вся на радостных эмоциях, Тано просто прыгнула к нему на шею, обнимая в тёплых счастливых объятьях благодарности.
Прошло пару мгновений, пару нежных и приятных мгновений, прежде, чем оба они опомнились, и, испытывая какую-то смешную, глупую неловкость, попытались отстраниться друг от друга. Ситх как-то смущённо и сконфуженно смотрел на тогруту, что благо было не видно под маской. Она тоже, абсолютно пылая румянцем неловкости, пыталась исследовать его глазами. И оба не знали, что сделать и сказать.
Поступок Асоки был явно неуместным и непозволительным, и от этого она как-то ещё больше испугалась, в ожидании последующего справедливого наказания, получать которое ей очень и очень не хотелось, ведь тогрута впервые была мила и искренна с ситхом.
Вся дрожа и при этом стараясь хоть как-то отвлечь его от мысли об оном, Тано неловко и невпопад заговорила:
— П-прости… А у меня для тебя ничего нет, — произнеся эти слова, тогрута поняла, что совершила ещё один страшный проступок и невольно зажмурилась, явно ожидая удара по лицу за свою дерзость, уже вторую по счёту дерзость за сегодня.
Но его так и не последовало. К счастью женщины не последовало.
— Ничего страшного, — как-то внезапно и для неё, и для самого себя, абсолютно спокойно и даже почти довольно произнёс ситх.
— Зато у меня есть ещё один сюрприз для тебя, — тут же добавил тёмный лорд, подав дроиду, находящемуся у двери, знак рукой, заметив которой, тот тут же принёс на подносе бутылку фиолетового шампанского и два изящных высоких бокала.
Узрев спиртной напиток, тот самый спиртной напиток, что когда-то столько для неё значил, Асока аж села от удивления на диван, как-то нелепо прикрепляя падаванскую цепочку к её украшениям на монтралах. Вейдер тоже устроился рядом и, выждав, когда дроид расставит всё по местам на небольшом стеклянном столике, подгадал момент. Пробка резво вылетела из бутылки по велению Силы ситха примерно так же, как и тогда на Хотте, один в один повторив тот самый приём Энакина, от чего Асока в ожидании вздрогнула. Красивая узорная бутылка поплыла по воздуху, разливая по бокалом яркую, шипящую фиолетовую жидкость. Полагаясь на свои воспоминания, сейчас ситх делал всё так же, как и тогда, в тот самый запоминающийся день, а вернее ночь, праздничную ночь.
До наступления Нового года осталось всего несколько минут. Аккуратно, чтобы не раздавить хрустальные бокалы, ситх взял ёмкости со спиртной жидкостью в руки и подал одну Тано. Та приняла бокал с новой волной неожиданной благодарности, как-то по-новому смотря и на тёмного лорда. Их взгляды встретились точно под начало боя часов.
— С Новым годом, — тихо прошептали они оба друг другу, когда хрустальные емкости соприкоснулись в праздничном, весёлом звоне.
Заворожённая торжественностью, сказочностью, уютом момента Асока немного отпила шампанского, затем крепко и нежно прижав к себе бокал, в то время как Вейдер отставил свой прочь, так и не коснувшись спиртного по понятным причинам.
Отчего-то на душе Тано вдруг сделалось так тепло и хорошо, как не было тепло и хорошо ей ещё никогда. Где-то рядом весело играли дети, в камине умиротворённо потрескивали горящие дрова, а за окном, за широким панорамным окном, по приказу Вейдера, запущенные дроидами разрывались яркие, разноцветные, сочные, блестящие и мерцающие в ночном небе фейерверки. В этот момент, когда часы добили последний двенадцатый удар сердце ранее холодного, будто неживого ситха дрогнуло и оттаяло. Он внезапно так расчувствовался, что тёмному лорду невольно захотелось обнять тогруту. И Вейдер тут же воплотил своё желание в жизнь. Его уверенная механическая рука, как-то сама собой слегка приобняла женщину за плечи. Поначалу испугавшаяся подобного проявления чувств Асока вновь, уже в который раз, невольно вздрогнула, но, опять взглянув сначала на ранее безжалостного, а теперь такого… Доброго, милого, нежного — Тано не могла подобрать каких-то иных слов, — ситха, а затем окунувшись взглядом в бокал, её недопитого фиолетового шампанского, в коем сейчас тонули все её горести и беды, и который она с такой нежностью прижала к груди, тогрута невольно расслабилась. Не долго думая она тепло и мягко прильнула к тёмному лорду, словно собственному возлюбленному или нет, даже мужу, отцу её детей, положив голову на плечо и чуть сильнее улыбнулась. Впервые в жизни прижалась к нему и улыбнулась сама, без страха, ужаса и отвращения. И в этот момент Вейдер будто почувствовал вновь возродившуюся между ними связь, некое такое приятное, родное и нежное тепло. И в этот момент Вейдер понял, что теперь он был не один, в сей особенный Новый год, спустя столько лет страданий и одиночества, и у него, нет, у них у всех, было тихое семейное счастье.