Утро

тебя отпустили?? скажи что да 11:01 валентин 11:01 скажи что да 11:01 я залезу к тебе в окно и украду если нет 11:02 ээй не игнорь ну пожалуйста 11:02

Да. Но, как ты понимаешь, мне придётся вернуться до 12 дня.

11:02

да плевать главное что отпустили 11:02 что они сделают если ты не вернешься вовремя 11:03

Скажем так, отец не будет в восторге.

11:03

если попробует тебе что-то сделать то переедешь ко мне 11:03 мама тебя любит она обрадуется 11:03

Давай не будем загадывать на будущее.

11:04

Может быть, мне не понравится, и я действительно вернусь домой утром.

11:04

посмотрим ;)) 11:04 ладно тогда жду тебя в четыре у себя и тогда двинем к катершванцам 11:05

Хорошо.

11:05

Валентин, помедлив пару секунд, закрыл мессенджер и отложил телефон. Возможно, идея Арно насчёт переезда и была чем-то крайне привлекательным ― в конце концов, жить с отцом в одной квартире в последнее время стало совсем невыносимо, ― но позволить себе такое он никогда не смог бы. Бросать младших на родителей было бы бессовестно, и приходилось раз за разом принимать удар на себя, с непроницаемым лицом выслушивая все возможные претензии, которые они могли высказать. Иногда Валентин задавался вопросом: почему они, неглупые, в общем-то, люди, не смогли понять, что Джастин сбежал из дома не из собственной дурости, а исключительно из-за их поведения? ― но ответа не знал. Может быть, потому что Джастин никогда не пытался им объяснить, хотя слушать бы они тем более не стали. Ситуация была довольно банальной и безысходной, и Валентин терпел. Ему некуда было уезжать надолго, но после знакомства с Арно сбегать из ледяного, ненавидящего его дома к Савиньякам на день или вечер быстро стало привычкой. Арлетта действительно была бы если не рада, то как минимум не против его переезда, но стеснять их не хотелось тем более. Резкий свет диода отвлёк от ненужных сейчас мыслей. Снова Арно. Что-то изменилось в планах на сегодняшнюю ночь? кстати возьми с собой доки 11:23 паспорт или права или типа того 11:23 мало ли куда мы пойдём 11:24

Вы планируете после вечеринки у Катершванцев пойти в клуб?

11:24

бля не 11:25 не ну можно было бы но я не оч хочу 11:25 прост мало ли надо будет бухла докупить там я хз 11:26

Хорошо.

11:26

Арно, ты же понимаешь, что я не позволю тебе много пить?

11:27

бубубу какая ты зануда 11:28 посмотрим! 11:28 все вали собираться 11:29 а то не вдруг расчесаться еще не успеешь 11:29 :Ь 11:29

Можешь не беспокоиться о моём времени, я всё успеваю.

11:30

В отличие от тебя.

11:30

Надеюсь, в четыре ты действительно будешь готов.

11:31

эй это че за наезды 11:32 я отлично всегда все успеваю 11:32

Ловлю на слове.

11:33

ой иди к кошкам 11:33 все я успею 11:34 пошел маме с вещами помогать давай крч 11:34

Удачи.

11:34

Арно в ответ только отправил очередной стикер с показывающим язык котом. Это было забавно ― он старался не повторяться, но из-за ветра в голове постоянно забывал о том, какие стикеры использовал раньше. Этот Валентин видел в третий раз, поэтому только усмехнулся про себя и ничего не ответил. В одном Арно был прав ― пора было собираться, до четырёх оставалось не так много, а нужно было ещё переделать гору дел, которые он вряд ли будет в состоянии закончить завтра. На дворе был двадцать третий день Осенних Молний. Зимний Излом наступит уже завтра ночью, и Валентин обязательно будет в это время дома. Как бы ни хотелось быть с Арно.

―

Вечеринка действительно оказалась… вечеринкой, в самом тривиальном её понимании. Валентин знал почти всех присутствующих; его знала примерно половина. Сидеть в стороне и смотреть, как веселятся другие, оказалось не так уж плохо. Даже с учётом того, что среди «других» был Арно, раздающий во все стороны улыбки. Светлые кудри он в начале вечера собрал в хвост, но тот уже распустился, придавая Арно ещё более взбалмошный, чем обычно, вид. ― Валентин, ― раздалось над ухом, и он запрокинул голову, откидываясь на спинку кресла, где вольготно устроился. Над ним стоял один из близнецов, в чьей квартире они устроили вакханалию, и улыбался. ― Почему ты не пьёшь? ― Не особо хочу, ― сделал он неопределённый жест рукой и снова посмотрел на людей, выискивая светлую макушку. ― Пытаюсь следить за Арно. ― Это хорошее дело, ― тут же одобрил Норберт ― у него было очень чистое произношение на талиг, хоть и фразы он строил не всегда правильно, ― и добавил: ― Хотя мне кажется, что отсюда ты не очень много сможешь посмотреть за ним. Хочешь, я приведу его сюда, пока он совсем не стал пьяный? Валентин заколебался. Ему не хотелось лишать Арно удовольствия от вечеринки ― в том, что только он и мог его получить, сомневаться не приходилось, ― но и позволять другу довести себя до невменяемого состояния тоже было неправильно. Норберт, расценив его задумчивость как-то по-своему, улыбнулся снова и молча ушёл, оставив растерянного таким манёвром Валентина на том же месте. Рассеянно покрутив в руке пустой стакан из-под мартини, Валентин потянулся поставить его на стол и вытащил мобильный. Несколько отметок в разных социальных сетях, сообщения с поздравлениями, даже одна просьба сфотографировать лекции, но ничего особенного или важного. Не зная, чем занять себя и руки, он уже думал пойти налить себе ещё чего-нибудь, когда на подлокотник рухнула очень даже знакомая задница в джинсах, в руки сунули полный стакан с чем-то тёмным ― виски с колой, что ли? ― а затем тут же съехали с подлокотника в кресло, довольно сильно потеснив его и вжав в кресло. ― Привет, мне сказали, что ты скучал! ― Арно улыбался так, будто был котом, вылакавшим банку сливок сразу после пузырька с кошачьим корнем. Говорил он вполне внятно, но чёрные глазищи сияли совершенно пьяно, да и алкоголем от него разило очень неплохо. ― Вроде того, ― коротко признал Валентин, сдерживая улыбку, но Арно всё равно уставился на его губы, благо, почти сразу же подняв взгляд обратно к глазам. ― Сколько ты выпил? Арно недовольно протянул что-то невнятное и поморщился. Вздохнув, Валентин поёрзал, принимая чуть более удобное положение ― судя по всему, друг никуда уходить даже не думал, ― и в его запястье тут же вцепились горячие пальцы. ― Стой, ты куда, мы должны выпить, ― скороговоркой выдал Арно и отпустил запястье, только чтобы приобнять. Норберт спохватился даже позднее, чем нужно было: он уже «совсем пьяный», и Валентин не мог себя оправдать даже тем, что проследить за этой общительной молнией практически невозможно. ― Валентин, ну пожалуйста… ― продолжал невменяемые уговоры Арно, неаккуратно наваливаясь сбоку и едва не проливая свой бокал. Он почти уткнулся губами в скрытое волосами ухо и почему-то расстроенно продолжил: ― Я хотел, чтобы тебе понравилось, но тебе не это… не нравится, и это хреново… ― Мне нравится, ― почти не покривив душой, ответил Валентин, не имея ни малейшего желания отодвигаться, но понимая, что это необходимо. Арно только тяжело вздохнул ему в шею. ― Давай выпьем, а потом пойдём проветримся немного? ― Ладно, ― легко согласился Арно и отстранился, всё же проливая алкоголь себе на джинсы и не замечая этого. Это действительно был виски с колой, и у Валентина получилось не поморщиться, едва ли не залпом опрокинув стакан, хотя крепкие напитки он никогда не любил. Арно потряс головой, прикончив едва ли не ополовиненный стакан в два глотка, и заторможенно уставился на него. ― Пойдём, ― встать получилось с трудом, но исключительно из-за Савиньяка, не желавшего выпускать его из рук. Вести его через не менее пьяных людей оказалось несложно: к часу ночи большинство разбилось на компании и отдельные парочки. Норберт, заметивший их ретировку, ограничился взмахом рукой; Валентин почти улыбнулся в ответ, но успел сдержаться. В затоптанном, заваленном вещами холле он искал их вещи минут пятнадцать ― в частности, благодаря посильной помощи Арно, который тянулся обниматься и целовать в шею, но никак не искать собственную куртку. Острые локти Валентина его не устрашали, хотя тот действительно старался, но в итоге обошлось без потерь и ранений, и они вылетели из чужой накуренной и пропахшей алкоголем квартиры в холодный и свежий подъезд. Арно, видимо, оказался устойчив к проветриванию мозгов холодом, потому что первым же делом умудрился усесться на подоконник и притянуть к себе Валентина, пьяно и сумбурно целуя. Чтобы противостоять этому напору, нужно быть либо ледяным, либо железным, а Валентин умел только притворяться, потому предпочёл сдаться на милость победителя. Горячие поцелуи ― губы, скулы, язык влажно прошёлся по линии челюсти, зубы почти нежно прикусили мочку уха, а затем плавно переместились на шею, явно оставляя следы ― грели до желания стащить куртку и с себя, и с этого невыносимо соблазнительного придурка, благо руки оставались под чужой одеждой и вряд ли замёрзли бы. Приходилось кусать губы, впиваться коротко остриженными ногтями в чужие лопатки и отчаянно стараться не выдать своего удовольствия ― вряд ли соседи или сами Катершванцы будут рады обнаружить такое… непотребство в своём доме. ― Ва-альхен, ― наконец, оторвался от измученной шеи Арно, отчего Валентин едва не застонал: и от облегчения, и от разочарования сразу. Он не любил, когда его пытались так дразнить, но у Арно получалось произносить это имя так горячо и правильно, что заставляло задыхаться. ― Что? ― Валентин аккуратно стянул болтавшуюся на самых концах волос резинку и надел себе на руку, только после этого посмотрев ему в глаза. От слишком искреннего взгляда Арно перехватывало дыхание. Валентин поцеловал его, укусив за губу, и тут же отстранился, не разрешая себе превратить один поцелуй в очередное пьяное безумие. ― У тебя же все уехали? ― спросил он, ероша спутавшиеся кудри, но получил в ответ только чуть более тесные объятия и рассеянный взгляд, осматривающий его лицо и шею. ― Арно, ― Валентин почти больно дёрнул за прядку, и только тогда чёрные глаза приобрели хоть какую-то осмысленность. ― Дома кто-нибудь есть? ― раздельно повторил он, позволив себе ненадолго залюбоваться. ― Нет, ― Арно облизнулся, встряхнул головой и как будто немного пришёл в себя. ― Нет, мама уехала в загородный дом, а братья либо с ней, либо где-то ещё. У них редко получается в последнее время отмечать с нами. ― Хорошо. Пошли к тебе? ― Не хочешь возвращаться? ― уже совсем вменяемый Арно смотрит внимательно и серьёзно. Мало кто видит за улыбчивым и вспыльчивым красавцем его такого, и Валентин до сих пор не знает, чем заслужил это доверие. С девушками, которые были в его жизни ещё в то время, когда Арно не осознал ни свои, ни чужие чувства, он вёл себя точно так же, как со всеми. В этом Валентин был уверен. Он молча покачал головой и заметил, как Арно недовольно поджал губы. ― Жаль, что тебе не понравилось, ― вздохнул он и уткнулся губами в ямку между ключицами. Пропускать светлые волосы сквозь пальцы было не слишком удобно. Хотелось расчесать их, а ещё лучше ― оказаться в тепле и сидеть уже там. ― Мне понравилось, ― повторил Валентин свой ответ и тут же нахмурился. ― У тебя задница не отмёрзнет сидеть на бетоне? Пошли домой. Арно снова вздохнул, коротко поцеловал туда, где спокойно бился пульс, и завозился, отодвигаясь и застёгивая куртку. Валентин успел поправить его шарф, отчего Арно только закатил глаза, но улыбнулся. Ночь оказалось слишком холодной, ветреной и неуютной, но всю дорогу до дома Арно они держались за руки, для тепла опустив переплетённые пальцы в карман куртки Валентина.

―

Арно сидел на столе, болтая ногами, и внимательно наблюдал. Валентин резал салат и чувствовал себя объектом наблюдения. Это было бы неуютно, не принадлежи взгляд Арно, но в итоге оказалось почти приятно. ― Почему ты ничего не делаешь, напомни, пожалуйста? ― вежливо уточнил Валентин, но паршивец в ответ развёл руками с пластырями на пальцах. ― Я слишком пьяный, чтобы доверять мне нож, ― с удовольствием процитировал его собственные слова Арно и поправил красную шапку. Усилием воли получилось не закатить глаза и не улыбнуться, но чужое безделье ощутимо раздражало. ― Иди сюда, я буду следить, чтобы ты не резался. Неаккуратно спрыгнувший со стола Арно был очень похож на пьяного закатного кота, но озвучивать это Валентин не решился. Он вручил в старательно замотанные им самим пальцы нож, подтолкнул Арно к кухонной тумбе, а затем обнял сзади, перехватив его ладони в свои, чтобы помочь. ― Ты не думаешь, что я буду только больше отвлекаться? ― судорожно вздохнул Арно, чувствуя прикосновение губ на шее, и вцепился в нож сильнее. ― Нет. Я думаю, что помогу тебе сконцентрироваться на поставленной задаче. Давай, Арно. Я знаю, что ты справишься, ― скрывать довольную улыбку и нотки в собственном голосе уже не удавалось, но это было и не нужно. Арно прикусил губу и промолчал, но он тоже улыбался.

―

― Я не хочу тебя к ним отпускать. У Арно от мороза были красные щёки и нос, но он всё равно не выглядел умилительно. Скорее, зло и расстроенно, но он ничего не мог сделать ни с Валентином, ни с его родителями. Оставалось лишь смириться и забить, что никогда не было в характере взбалмошного Савиньяка. ― Они ничего мне не сделают, ― в очередной раз повторил Валентин и поёжился: сегодня стало куда морознее, чем вчера, почти как этой ночью, разве что ветер слегка стих, но они топтались недалеко от входа на закрытую территорию уже минут десять, основательно замёрзнув. ― Ты не забудешь спрятать засосы? ― взволнованно кусал губу Арно, а Валентин думал только о том, что хочет его поцеловать ещё раз. ― Прости за них, я правда не специально, просто... ― Не забуду. Всё хорошо, Арно. Честное слово. Арно на секунду задумался, хмурясь и нервно стуча ногой по утоптанному снегу, и вдруг вытащил телефон, быстро что-то печатая. В кармане куртки Валентина завибрировало. Невозможно было не улыбнуться, читая сообщение, и Валентин улыбнулся, а затем поднял глаза, натыкаясь на удивительно счастливый и ясный взгляд тёмных глаз. ― Я тоже. Улыбка Арно светила как тысячи солнц. Он совершенно обычным образом шмыгнул носом, убрал телефон и неопределённо махнул рукой: ― Тогда созвонимся, окей? Я побежал. ― Удачи. Он дёрнулся, но удержал себя от объятий, зато снова махнул рукой, перед тем как развернуться и уйти. Валентин смотрел ему вслед секунды четыре, а затем пошёл к своему дому, прекрасно зная, что в диалоге его ждёт ещё как минимум одно сообщение.

―

я хотел бы забить на всё и целоваться с тобой всю оставшуюся жизнь 11:47 я люблю тебя 11:55 с наступающим 11:55