После... (сборник небольших историй)

Лука поморщился. Конечно, перспектива спать в обнимку с Домагоем ему совершенно не нравилась, но и возвращаться к остальным тоже очень не хотелось, потому что все прекрасно знали, чем они тут занимались, и теперь уже, наверняка, начнутся издевательства, сальные шуточки, или, что еще хуже, открытые приставания. - Почему я не могу переночевать один? - напряженно спросил Модрич. - Ты ребят что ли стесняешься? - почти угадал Вида. - Я не стесняюсь. Просто как-то не привык к тому, что меня ебет мужик, а другие три мужика сидят в соседней комнате и, скорее всего, это обсуждают, - со злостью произнес Лука, поднимая с пола свою одежу. - Вы всегда так с пленными развлекаетесь? Может, мне теперь и их нужно обслужить?! - Нет. Я тебе уже все объяснил. И знаешь, можешь считать, что я последняя тварь, но... они бы не стали тебя держать. Артем просто неудачно пошутил, а я воспользовался ситуацией, - нехотя признался мужчина. - Ну, ты и сука... - Модрич не находил слов, чтобы выразить те эмоции, что бушевали у него внутри. - А как же презервативы и смазка? Ты всегда их таскаешь с собой в разведку? - Нет, конечно. Сегодня специально в аптеке искал. Слушай, а где моя резинка для волос? - Домагой оделся и теперь шарил руками по кровати, пытаясь нащупать в темноте маленькую закрутку. - Не знаю. Куда-то кинул, - Лука тоже натянул джинсы и водолазку. - Ладно, утром еще посмотрю. Я понимаю, что ты злишься, но, пожалуйста, не отталкивай меня сразу... - Ты отпустишь меня завтра, как обещал? - резко перебил его Модрич. - Конечно. - Остальное мне не интересно. Лука стоял перед военным и никак не мог понять, кто этот человек напротив - беспринципный эгоистичный ублюдок, готовый на все ради исполнения своих прихотей, или, наоборот, убогий, который по каким-то причинам никак не может найти себе партнера и действительно испытывает к нему некое извращенное чувство привязанности, или, еще хуже, внезапной влюбленности. Оба варианта были вполне вероятны и одинаково сильно не нравились, так как сулили полную непредсказуемость в дальнейших действиях ''маньяка''. Не став затягивать с неприятным моментом, Модрич первым вышел в коридор и вернулся в комнату, которую военные облюбовали для ночлега, и где стояли две полутораспальные кровати. Как и в прошлую ночь, свет зажигать не стали, чтобы не привлекать ненужное внимание, но, благодаря почти полной луне и безоблачному небу, в помещении можно было нормально ориентироваться. Лука до последнего надеялся, что все кроме часового спят, а тот не станет мешать остальным своими комментариями в адрес пришедших, но, как оказалось, вся группа словно ждала их появления. - Как прошла первая брачная ночь? - раздался бодрый голос Артема, как только они переступили порог спальни. - Хорошо. Не завидуй, - тут же откликнулся Домагой, но голос у него был невеселый. - Давайте, ешьте и спать. Мы вам там на столике все оставили, - произнес Акинфеев. - Завтра желательно встать пораньше, а то и так уже из графика выбились. Больше никаких расспросов не было. Лука спокойно, хоть и почти через силу поел и улегся на кровать, думая о том, как его угораздило попасть в такую ситуацию. По всему выходило, что из-за собственной глупости и любопытства. Давно не видел людей? Захотел посмотреть? Вот и посмотрел, и пообщался, и прочувствовал все на своей заднице. Матрас прогнулся под весом еще одного тела, его осторожно обняли со спины и целомудренно поцеловали в щеку. Модрич не протестовал, а просто проигнорировал настойчивые прикосновения и закрыл глаза, уверенный в том, что при посторонних Вида не позволит себе лишнего. А Домагой еще долго не мог заснуть, наслаждаясь минутами близости с этим необычным человеком. Скользнув ладонью по его предплечью, мужчина нащупал покрытую мягкой шерстью кисть и, погладив ее, переплел их пальцы. Своих ребят он не стеснялся, прекрасно зная, что они не осудят и не отвернутся от него, ведь почти за полтора года их группу связали не только уставные отношения, но и дружба. Правда то, что он сделал полчаса назад вряд ли бы встретило одобрение, и Вида искренне надеялся, что об этом говорить не придется. Когда Лука проснулся, Домагоя рядом уже не было. Мужчина сидел на подоконнике и задумчиво смотрел на своего пленника, которому стало как-то не по себе от этого взгляда. Сегодня военные планировали вернуться на базу, а значит, для Модрича настал момент истины: отпустят, убьют, или еще хуже - запрут где-нибудь и будут иногда наведываться, чтобы развлечься, превратив в личную куклу для секса. От Виды можно было ожидать чего угодно, и поэтому при первой же возможности стоило попробовать сбежать. И такая возможность представилась почти сразу. Не пройдя по направлению к пригороду и двух километров, они наткнулись на довольно большую стаю иных. Военные едва успевали отстреливать нападающих монстров, и Лука понял, что это его шанс скрыться. Район был хорошо знаком и, улучив момент, когда все от него отвлеклись, мужчина рванул в подворотню, где, как он помнил, к одному из домов примыкала пожарная лестница, по которой можно было забраться на крышу и перейти на другое здание, а оттуда уже рукой подать до свободы. - Что б вас всех сожрали, сволочи, - в сердцах пожелал Модрич и полез вверх по металлическим перекладинам. Выстрелы не стихали, изредка доносились короткие выкрики команд, но, судя по голосу, военные отступали назад к центру города. Добравшись до крыши четырехэтажного дома, Лука оглядел окрестности и увидел иных, бегущих по широкой улице. Их было довольно много, однако людей в камуфляже уже нигде не наблюдалось. Выстрелы стали редкими, а потом и вовсе затихли. Город опять погрузился в тишину, но тишина эта была тревожной и гнетущей. Неожиданно где-то далеко раздался громкий крик, и все опять стихло. Модрич еще какое-то время напряженно прислушивался, однако ни выстрелов, ни голосов больше не доносилось. Удалось ли военным отбиться, было неизвестно, но мужчину это не слишком волновало. Главное, что у него получилось сбежать, и теперь стоило как можно быстрее выбираться из растревоженного стрельбой города, пока по нему не начали рыскать все живущие здесь иные. Не теряя больше времени, Лука побежал по знакомому пути и довольно быстро выбрался на окраину, где уже начинался лес, через который он ходил в город и обратно. Сзади что-то взорвалось, и мужчина опять заторопился. Если в ход пошли гранаты, значит, у военных совсем дела плохи, но хуже всего было то, что они, несомненно, переполошили всю округу, и опасность нарваться на иных в разы возросла, а в лесу, как и на дороге, особо не спрячешься. Однако ему опять повезло, и уже часа через полтора Модрич дошел до своего поселка. Добравшись до своего убежища - крепкого каменного дома с решетками на окнах первого этажа, Лука обошел его вокруг, проверил двери и только потом зашел внутрь, уже по привычке прислушиваясь к тишине. Все было спокойно, и Модрич, скинув со спины рюкзак, завалился на узкую кровать, переводя дух, но тут же приподнялся и опять потянулся к валявшемуся на полу рюкзаку. Еще по дороге Лука заметил, что тот стал подозрительно тяжелым, однако останавливаться и заглядывать внутрь он не решался, опасаясь погони. Нет, военные вряд ли бы его преследовали, а вот иные вполне могли пойти по следу. Сначала мужчина подумал, что случайно схватил чужой рюкзак, но, посмотрев на потертую лямку еще в лесу, сразу признал свой. И сейчас ему не терпелось узнать, в чем же дело. Сверху обнаружились пакетики с семенами, а вот внизу нашлись три банки дефицитной тушенки, богатая аптечка, определено, с армейского склада, пистолет и патроны к нему, а кроме того, сложенный лист бумаги, который мужчина спешно развернул и заскользил взглядом по неровным прыгающим строчкам. - Лука, - начал читать Модрич, - если я вдруг не уследил, и ты сбежал, видимо, я не успел сказать тебе вот о чем: я очень хочу встретиться с тобой еще. Ты действительно мне нравишься. Сейчас не знаю когда и где, так как пишу в спешке. Давай так, уже сегодня днем я постараюсь оставить записку под указателем на лесничество, думаю, ты знаешь, где это. Наши патрули там обычно не ходят. Надеюсь, ты простишь меня и придешь. Лука... если записка не появится в ближайшие пару дней... значит, меня уже нет. П. С. Аптечка с военного склада. Некоторые названия могут быть тебе незнакомы. Ниже напишу, что для чего используется. Надеюсь на встречу. Перечитав записку еще раз, Модрич задумался. Домагой укрывал его своей курткой, поделился едой в первый же день, а теперь еще и отдал очень нужные вещи. Конечно, на базе ему выдадут новые, но до базы надо еще добраться, а по пути может произойти все, что угодно. И все эти действия характеризовали его как неплохого человека, просто очень одинокого и истосковавшегося по ласке, хотя момент с принуждением к близости никто не отменял. Тем не менее, злость постепенно сходила на нет, и Луке даже стало его жаль. Ведь в конце концов, мужчина был осторожен и нежен, и стремился доставить удовольствие и ему. А кроме того, внешность у Домагоя была не отталкивающая, и это тоже несколько сглаживало ситуацию. Модрич никогда не представлял себя с мужчиной, но сейчас, вспомнив, каким приятным может быть секс с другим человеком, поймал себя на мысли, что, пожалуй, ничего особо плохого в таких отношениях нет, правда, быть ''снизу'' ему откровенно не понравилось, но даже не слишком умелый минет в конце почти вытеснил неприятные ощущения, хотя осадок остался до сих пор. За последние два года, прожитых в постоянном напряжении и ожидании опасности, Лука уже позабыл, что людям свойственно желание любить кого-то, заботится, наслаждаться обществом друг друга, строить какие-то отношения. Все это осталось в прошлой жизни, но теперь неожиданно вспомнилось, и... Модрич почувствовал укол совести за то, что на эмоциях пожелал военным смерти, и в конечном итоге решил сходить к указателю и поискать записку от Домагоя. Завтра. Однако ближе к вечеру любопытство взяло верх, и мужчина, захватив воду, аптечку и пистолет, направился к лесничеству. Дорога заняла минут сорок, и уже на подходе к указателю Лука понял, что никакого послания под ним нет. Высокий столб, на котором была прикреплена табличка со стрелкой и три кормушки для птиц, располагался на небольшой, засыпанной песком и пылью площадке, и возле него не было ни одного следа. На всякий случай, если вдруг следы были стерты в целях конспирации, Модрич заглянул в кормушки, обошел столб кругом и даже порылся в песке у его основания, но ничего не нашел. Как ни странно, первой эмоцией стало разочарование, а вслед за ним душу заскребла тревога и какой-то иррациональный страх за почти незнакомого человека. Конечно, Домагой мог не успеть или просто полениться сюда заворачивать после утомительной разведки, но в то же время... военные могли и не отбиться. Особым терпением Лука никогда не отличался, вот и теперь ему совершенно не хотелось сидеть и ждать неизвестно чего, и он принял решение вернуться в город, осмотреть улицу, по которой за военными гнались монстры и найти то место, где взорвалась граната. Определенно, затея была рискованной, но Модрич хорошо знал тот район и высоко оценивал свои шансы остаться незамеченным. Однако у первых же многоэтажек его ждал большой и неприятный сюрприз - по улице, выбираясь из города, цепочкой шли три человека в камуфляже, в которых Лука без труда узнал группу Виды, но вот самого белобрысого командира с ними не было. Военные выглядели уставшими и потрепанными, но вроде никто из них не был ранен. На этот раз Модрич поспешил убраться подальше, так как реакция на его появление могла оказаться непредсказуемой. Мужчина почти сразу понял, что случилось худшее и, скорее всего, Домагоя уже нет, но движимый каким-то непонятным упрямством, продолжил свой путь. То тут, то там взгляд натыкался на мертвых монстров, а минут через пятнадцать он вышел к небольшому дому, у которого обвалилась часть стены. Здесь было много крови, но ни одного тела - видимо, растащили иные, никогда не брезговавшие каннибализмом. Лука походил вокруг, сам не зная зачем, и уже собрался поворачивать назад, но вдруг в полной тишине услышал звук осыпающихся камней и решил проверить, откуда он исходит. На первый взгляд все остальные дома были целыми, но тут звук повторился, и мужчина уверенно направился к стоявшей в стороне трехэтажке. Внешних повреждений, кроме трещин и местами обвалившейся штукатурки, на здании не наблюдалось, а вот внутри оно представляло собой руины с обрушившимся вторым этажом. И прямо посреди заваленного битым кирпичом и осколками плит помещения распростерлась человеческая фигура в пыльном камуфляже, в которой Модрич сразу узнал своего насильника. - Ты живой? - Лука присел рядом с Домагоем и легонько потряс его за плечо. - Вроде да, но не уверен, - через силу улыбнулся мужчина, открыв глаза. - Встать сможешь? - Если бы мог, уже ушел бы отсюда, - ответил тот, чуть повернув голову, чтобы лучше видеть Модрича. - Почему не можешь? Ноги? - Лука бросил обеспокоенный взгляд вниз, но ничего плохого не заметил, ни крови, ни неестественного положения конечностей. - Если бы... - Тогда что? - Спина. Возможно, позвоночник сломан, - тихо произнес Вида. - Нет-нет-нет... это плохо, - забормотал Модрич, не представляя, что делать дальше. - Лука, прости меня, - мужчина нашел его руку и несильно сжал пальцы вокруг запястья. - Да простил, простил уже. Что делать-то? - Ничего. - То есть как ''ничего''? - Ну, можешь поцеловать меня на прощание. И уходи, - грустно улыбнулся мужчина. - Нет, так не пойдет, - мотнул головой Лука. - У вас же есть врачи на базе? - Есть, но мне что-то не улыбается провести остаток жизни в инвалидном кресле. Я всегда был очень подвижным, не сидел на месте и просто не представляю, как по-другому. Особенно в нашем теперешнем мире. А еще я хочу открыть тебе большой секрет. Наклонись ко мне, - и когда Модрич наклонился, зашептал ему на ухо. - Охренеть, как неудобно лежать на камнях. - Ты идиот? - изумленно спросил Лука, но тут же стащил с себя куртку и подсунул ее под голову и плечи военного. - Да может все не так страшно. Ты же не врач. - Не врач, - эхом откликнулся Вида, - я просто предполагаю один из наихудших вариантов. - Ты чувствуешь, как я тебя трогаю? - Модрич с силой сжал бедро мужчины и с надеждой посмотрел в его лицо. - Да, - сразу же ответил тот и поморщился. - Но когда пытаюсь сделать движение ногами, спину аж простреливает. - Я думаю, это просто очень сильный ушиб, а значит, еще бегать будешь, - с некоторым облегчением выдохнул Лука. - Но, честно говоря, я боюсь тебя двигать, вдруг правда что-то с позвоночником и станет хуже, хотя и здесь не оставишь. Что делать? Давай я сбегаю на вашу базу и приведу твоих ребят? До темноты обернусь. Только скажи, где она конкретно находится. Они ведь придут? Я надеюсь, у вас не принято своих добивать? - Только если уж совсем безнадежная ситуация, - скривился Домагой, очевидно вспомнив что-то подобное. - Погоди, не надо никуда ходить. Для начала осмотрись вокруг, пока светло. Я где-то тут рацию выронил, даже слышал, как она включалась. - Что ж ты молчал?! Откуда звук шел? - Не знаю, голова гудела так, что не разобрал. Лука? - Чего? - Может быть все-таки поцелуешь умирающего, пока он еще не умер? Ну, типа последнее желание и все такое. - Не надо шутить с такими вещами, - серьезно произнес Модрич, но все же опять склонился к мужчине и уверенно его поцеловал. Это оказалось неожиданно приятно. Сухие теплые губы, упругий влажный язык, который почти сразу скользнул в его рот, чему Лука совершенно не противился. Теперь все было правильно, по обоюдному согласию, и Модрич уже ни о чем не жалел. Их странная встреча, почти принудительный секс, подтрунивание Артема - все это уже не казалось таким неприятным как еще несколько часов назад. Негативные эмоции улеглись, и сейчас мужчина видел перед собой самого обычного человека, который ему искренне симпатизировал и определенно хотел чего-то большего, чем просто общение или разовый секс. - Вида, Вида... - зашелестела где-то неподалеку рация, и Лука, встрепенувшись, начал осматриваться. - Да! - быстро ответил Модрич, увидев и схватив, валявшуюся метрах в четырех от них рацию. - Домагой?! - Нет, это Лука. Я нашел его. Нужен врач. Возможно повреждение позвоночника. - Понял. Как вас найти? Артем и Даниэль приведут помощь, а я возвращаюсь к вам. Объяснив Акинфееву, как добраться до нужного дома, Лука еще раз проверил все двери, посмотрел в окна и вернулся к Домагою. Находиться на первом этаже было крайне некомфортно, но с этим мужчина ничего не мог поделать, и приходилось надеяться только на помощь военных, которую надо еще дождаться. - Тебе больно? - спохватившись, спросил Модрич, доставая из рюкзака аптечку и воду. - Дать обезболивающее? - Давай, - устало кивнул Вида. - Холодно. Может поискать теплую одежду? Я могу тебе пистолет оставить. Твой же, кстати, - Лука достал нужные таблетки и сунул Домагою в рот, а потом, приподняв его голову, поднес к губам бутылку с водой. - Не нужно. Я из этого пистолета сейчас смогу только застрелиться, и хорошо, если со второго раза получится, - усмехнулся мужчина, сделав пару глотков. - Голова гудит. Не ходи никуда. Давай рацию, сейчас Игоря попросим. - Слушай, а как ты стал старшим группы? Ты извини, конечно, но тот же Игорь больше тянет на главного, - спросил Модрич после того, как перебросился парой фраз с Акинфеевым. - У меня отец настоящий военный в звании генерала, он, кстати, главный на нашей базе, поэтому я хорошо разбираюсь в оружии и кое-что смыслю в военных действиях, хотя сам не служил. А ребята мои до этого сраного апокалипсиса никогда автомат в руках не держали, вот так я у них старшим и оказался. Лука, надень куртку, а то и, правда, холодает, а ты в одной футболке, - Вида с трудом вытащил из под головы предмет одежды и подвинул к Модричу. - Мне нормально, я ладонь подложу. - О, да ты, оказывается, важная персона по современным меркам, - усмехнулся Модрич, натягивая куртку, а потом устроил голову раненого на краю своего рюкзака. - Тогда точно вылечат. - Мы с ним не особо ладим, - поморщился Домагой. - Он человек резкий, властный и свято уверенный, что во всем прав, а остальные дураки. - Не особо лестная характеристика. - Лука, он убивает таких как ты и остальным приказыает, поэтому тебе нужно уйти до прихода наших... Стоп! - Вида так удивился следующей мысли, что даже приподнялся на локте. - А ты здесь что делаешь? - Ну, я прочитал твою записку, немного остыл, решил, что не такая уж ты и сволочь, за неимением других дел дошел до указателя на лесничество, понял, что тебя там не было, и вернулся в город, чтобы попытаться понять, выбрались вы или нет. Да и прихватить что-нибудь никогда лишним не будет. На подходе издалека увидел твоих ребят... ну, дальше понятно. А ты как один оказался? - Монстров оказалось слишком много, автоматы быстро опустели, вон даже гранаты в ход пошли. Пришлось отвлечь их на себя, так и разминулись. А потом я тут на второй этаж залез и... наверное, дом еще до катастрофы в аварийном состоянии находился... ну, в общем, глупо все получилось. Провалился. Хорошо, что не на арматуру. Это вообще страшно, я видел. Ребята меня искали, даже где-то рядом прошли, звали, но тогда я не смог ответить, был в каком-то полубессознательном состоянии. Лука? - после небольшой паузы, опять заговорил мужчина. - А если я все-таки встану, будешь со мной встречаться? - Тебе батя не разрешит со мной общаться, - усмехнулся Модрич. - Я не собираюсь посвящать его в свою личную жизнь. - А ты мне дашь? - почти серьезно спросил Лука. - А то мне что-то не особо понравилось быть снизу. - Дам. В любой позе, - улыбнулся Вида. - Ну, тогда давай попробуем. Модрич наклонился и в подтверждение своих слов поцеловал мужчину уже по своей собственной инициативе. Но в то же время, Лука с горечью осознавал, что если Домагой и, правда, не сможет ходить, они вряд ли когда-нибудь увидятся снова. И их общение закончится, так толком и не успев начаться. А ведь он действительно простил Виду и захотел попробовать сблизиться с ним. - Как же мне нравится твоя шерсть, - военный уже сунул руку под футболку Модрича и поглаживал его поясницу. - Вот бы потереться об нее членом. - Извращенец, - тихо рассмеялся Лука. - Как у вас тут романтично, - раздался посторонний голос, и мужчины вздрогнули от неожиданности. - Я, конечно, все понимаю, но ваша беспечность, граничащая с идиотизмом, просто поражает. Ребят, ну, хоть как-то надо за периметром следить? А если бы это не я сейчас в окно влез, а мутант? Вида, живой? - Игорь встал на колени рядом с другом и, улыбнувшись, положил руку ему на плечо. - Типа того... - Я свитера захватил, но кажется, и хвост а собой привел, - Акинфеев тут же стал серьезен. - Надо в соседнее здание на второй этаж перебраться. Здесь не продержимся, я пустой. А хуже чем в этом доме, только посреди улицы прятаться. Как спина? Совсем хреново? Ноги согнуть можешь? - Обезболивающее хорошо подействовало, - Домагой осторожно повернулся на бок и, опираясь на локоть, подтянул к себе колено. - Кажется, хребет все-таки цел. Давай, помогай подняться. Но летел я эпично. Как в боевиках показывали. - Или в комедиях, - поддразнил Акинфеев, помогая Виде подняться. - Замолкни, юморист. Сейчас не до шуток. Лука, давай первым выходи, осматривайся. Я его один вполне дотащу, а ты не висни, шевели лапами. До ближайшего дома Вида кое-как дошел и даже поднялся по лестнице на второй этаж, но после этого буквально повис на Игоре, и тот уже почти тащил мужчину до кровати. Они успели как раз вовремя, возле трехэтажки, принюхиваясь, уже собрались несколько иных, очевидно те, что увидели Акинфеева и увязались за ним. Благо, после недавней бойни монстры были сытыми и не особо стремились охотится, а то бы догнали гораздо быстрее. - Игорь, Луке, наверное, с нашими не стоит пересекаться. Особенно если батек во главе спас отряда припрется. - Сейчас ему одному в городе и лесу будет еще опаснее, чем с твоим батьком на пяти квадратных метрах, - не согласился Акинфеев. - Ничего. У него же на роже не написано, что гибрид, а руки перчатками закроем, ща свои дам. Сейчас каждый третий в перчатках ходит, никто придираться не будет. А если что, все наши подтвердят, что мы его уже давно знаем, и это обычный человек-одиночка, который после гибели семьи, так и не оправился от потери и не хочет возвращаться в общество. Лука, извини, если задел, но сказать остальным что-то надо. - Все нормально, - кивнул Модрич, надевая перчатки. - И вот еще что, никаких нежностей при посторонних. Я понимаю, у вас сейчас начинается что-то типа конфетно-букетного периода, но давайте осторожнее. Далеко не все адекватно реагируют на подобные отношения. - Естественно, я понимаю, - Лука осторожно выглянул на улицу, но иных там уже не было. - В том, что ты это понимаешь, я не сомневаюсь, - усмехнулся Игорь, проигнорировав возмущенное ''эй'' со стороны кровати. - А вот насчет нашего белобрысого командира я не уверен. - Лука, а теперь давай придумаем тебе историю, почему ты до сих пор не примкнул к нам. * * * Несмотря на постоянную угрозу разоблачения, на базе военных Модричу понравилось. Периметр всегда находился под наблюдением, и в его пределах мужчина чувствовал себя почти в полной безопасности. Вокруг было много людей, почти как в прошлом, и за последние несколько дней Лука разговаривал больше, чем за два года, прошедших с момента катастрофы. Он был новеньким, и поэтому к нему часто подходили, знакомились, спрашивали, откуда родом, где жил, и рассказывали о себе. Но больше всего времени Модрич проводил с Домагоем, который уже ненадолго вставал и самостоятельно доходил до туалета и обратно. Врачи умудрились сделать ему снимки и выяснили, что ничего особо страшного нет, но, тем не менее, прописали постельный режим как минимум на две недели. Его группу не расформировали и не отдали под руководство другого человека, так что ребята дожидались выздоровления своего командира, просиживая штаны на базе и занимаясь всякой бытовухой. Модрича, с легкой руки Домагоя, определили к ним. Конечно, задерживаться надолго было опасно, но пока вроде бы все шло как надо, и Лука согласился остаться на какое-то время, якобы присмотреться, а потом уже решить - присоединиться к военным или уйти. Подобная практика была распространена, силой никто не удерживал, и поэтому все отнеслись к такому ''испытательному сроку'' совершенно нормально. С местом жительства проблем тоже не возникло. База располагалась на территории бывшей военной части, где находились несколько многоквартирных домов, и Вида, конечно же, предложил остановиться у него в двушке. Лука согласился и, благодаря этому, несмотря на занятость днем, проводил довольно много времени с Домагоем. Они разговаривали, узнавали друг друга, спали в одной постели, целовались, но пока ограничивались взаимной мастурбацией и минетом, что для Модрича, впрочем, тоже было в новинку, и он не сразу решился прикоснуться губами к члену любовника, благо, тот его не торопил. Несколько раз военный предлагал себя, но Лука не соглашался, опасаясь, что нагрузка на спину в любой позе будет довольно сильная, тем более, что по первости, Вида в любом случае начнет напрягаться, а Модрич уже искренне симпатизировал мужчине и ждал его полного выздоровления, чтобы выходить с базы в составе группы. Он не планировал оставаться надолго, но пожить более-менее нормально и спокойно очень хотелось. А потом... Если у них все получится, можно будет встречаться в поселке, где гибрид жил последние два года. А может все сложится еще удачнее: после первой зачистки города, в которой Модрич не участвовал по причине отсутствия боевого опыта, генерал принял решение об организации новой базы на территории небольшого завода и хотел отправить туда сына в качестве руководителя, что было бы очень удобно для новоиспеченной пары. Лука не знал, что будет дальше, но сейчас, обнимая спящего на его плече Домагоя, впервые за два года по-настоящему поверил в то, что все еще может быть хорошо, и чувствовал себя почти счастливым.