После... (сборник небольших историй)

Их диалог прервал влетевший в комнату Лука. Мужчина был явно сильно напуган, и ребятам тоже сделалось страшно - если уж этот человек в таком состоянии, значит, происходит что-то действительно жуткое. И словно в подтверждение их мрачным мыслям по подземелью прокатилась волна непонятной вибрации, сопровождавшаяся каким-то, пока еще тихим низким гулом, и в замкнутом ограниченном пространстве непонятное явление вселяло чуть ли не первобытный ужас, хотя пока вроде бы ничего особенного не происходило. - Это что, поезд? - вздрогнув, озвучил Домагой то, что первое пришло в голову. - Может действительно метро? - Да какое метро? Мы тут уже столько времени сидим и в первый раз услышали. Поезда ходят намного чаще, если ты не знал, - почти огрызнулся Игорь, сердце которого едва не выскакивало из груди. - Идем! - Лука схватил за руку Домагоя и, бросив призывный взгляд на Акинфеева, кинулся к выходу. В комнате с мумией Модрич взял со стола уже подсохшее сверху сердце и протянул его ребятам, которые, в свою очередь, в замешательстве переглянулись. - Ешьте! Пожалуйста, ешьте! Оно идет сюда! - глаза Луки расширились и, казалось, он находился на грани истерики, но в то же время складывалось впечатление, что он был на сто процентов уверен в своих словах. И несмотря на бредовый смысл фраз, мужчина выглядел совершенно вменяемым, словно предупреждал их об опасности и реальном способе ее избежать. - Лука, успокойся, все хорошо, - Домагой сделал шаг вперед и даже подумал над тем, чтобы действительно взять в руки это сердце. - Вы не верите мне. Думаете, что я больной. Но я не слабоумный! - Модрич смотрел на них чуть ли не с отчаянием, не зная, что делать и как доказать свою правоту. - Пожалуйста, поверьте мне, - уже почти спокойно добавил мужчина, взяв себя в руки. - У нас очень мало времени. Оно уже близко. - Послушай, - заговорил молчавший до этого Игорь, - я не знаю, что это был за звук, но та паника, которую мы все ощутили, скорее всего, не настоящая. Говорят, что есть частота, не помню уже сколько Герц, которая почему-то вызывает у людей чувство ужаса, хотя реально ничего страшного или опасного нет. Внезапно свет несколько раз мигнул, и по тоннелю опять прокатилась непонятная волна гула и вибраций, но на этот раз ощущалась она куда сильнее. Игорь и Домагой испугались, что лампы окончательно погаснут, оставив их в кромешной тьме, а вот Лука, похоже, что-то напряженно обдумывал и никак не мог принять решение. - Уходите, - наконец, произнес Модрич твердым, но полным разочарования голосом. - Я не хочу смотреть на ваши разодранные трупы. - Но... - начал хорват, сам не зная, что хочет сказать. - Или же делайте так, как я говорю. Решайте сейчас. - Надо съесть все? - Вида с отвращением и каким-то внутренним протестом посмотрел на орган, и ему вдруг показалось, что это сердце в руке Модрича сейчас начнет сокращаться, выталкивая из оборванной артерии остатки крови, которая уже наверняка свернулась, превратившись в склизские коричневые сгустки. Домагою стало казаться, что он сам сходит здесь с ума, но... он поверил. Слишком много фактов подтверждало то, что этот странный человек говорит правду. Растерзанные за минуту тела, залитый кровью с пола до потолка тоннель - вряд ли это могли сделать люди. Нет, могли, конечно, но не так быстро и тихо. Лука перемещался в полной темноте слишком уж легко и свободно, утверждая, что видит препятствия - невозможно для обычного человека. Жуткий звук и вибрация. И еще кое-что, в чем хорват до последнего не хотел признаваться сам себе, списывая увиденное на нервное потрясение и игру воображения - когда они нашли Модрича у останков, и он, подскользнувшись, упал, увидел на потолке и стенах между кровавыми брызгами и потеками красные следы, как будто там лазило что-то вроде большой обезьяны. Отчасти именно поэтому у него тогда и случилась короткая истерика. - Нет, - с облегчением замотал головой Модрич. - Хотя бы пару кусочков. Я помогу. Только быстрее. С этими словами Лука сам вгрызся в жесткую мышцу и, откусив небольшой кусок, выплюнул себе на ладонь и протянул Домагою. Тот, поборов брезгливость, забрал частицу плоти другого человека и, собравшись с духом, сунул ее в рот, начав жевать. Под зубами как будто захрустело, на языке появился металлический привкус, и Вида, прижав ладонь к лицу, бросился в помещение с раковинами. Он практически упал на колени, наклонившись над одной из дыр в полу, и его все-таки вывернуло, как бы он не пытался сдержать позыв, убеждая себя в том, что съесть сердце того, кто хотел ему зла, не так уж неправильно и аморально. Однако организм доводы разума не принимал, и мужчину опять вырвало почти одной желчью. Нос заложило, с губ свисала нить прозрачной слюны, а глаза слезились, хотя плакать совершенно не хотелось, так как никакой особой вины хорват за собой не ощущал. Просто омерзение и отвратительный вкус сырого мяса во рту. Рядом почти такой же номер наблюдался в исполнении Игоря. А стоявший позади Модрич просто не знал, что делать, растерянно глядя на склонившихся над дырами ребят. Наконец, Домагою немного полегчало, и он поднял голову, ощущая под ладонями грязный холодный пол туалета, наверняка, уже не один раз залитый мочой, и от этой мысли его опять чуть не вывернуло. - Не надо жевать, просто глотай! - услышал над собой Вида. И тут же его потянули за шкирку назад, заставляя распрямиться, а в губы ткнулись теплые пальцы с зажатым в них, совсем маленьким кусочком мяса. Подчинившись, мужчина схватил его зубами и сразу же проглотил целиком, чтобы не почувствовать вкус. Вроде бы получилось, и Лука тут же сунул ему в рот еще кусочек, а потом еще и еще. Последним хорват чуть не подавился и с трудом отвлекся от очередного рвотного спазма. - Запей водой из-под крана. Ее можно пить, - быстро посоветовал Модрич и склонился уже над Игорем. Через несколько секунд Лука подтолкнул к раковине и Акинфеева, а потом поволок ребят обратно в помещение с мумией, где вытащил из-под стола ведро с какой-то черной пылью и, зачерпнув ее в ладони, высыпал себе на лицо, словно умываясь. - Быстрее. Оно не любит чистое и белое, - торопил Модрич, обсыпая пылью одежду и волосы ребят, пока они нехотя натирали свои лица и руки. - А теперь садитесь сюда. Закончив с этим занятием, Лука указал на кучу тряпья в углу, а сам подхватил со стула высохший труп и отнес его туда же, осторожно опуская на пол, чуть ли не на ноги мужчинам, прижимающихся к серой стене. - Ты что творишь? - зашипел на него Акинфеев, но Модрич резко его одернул. - Запах смерти. Он собьет его с толка, - Лука втиснулся между ребятами и притянул к себе мумию. - И ни слова! Ни звука! Что бы вы ни увидели. Иначе смерть. По коридорам опять прокатился низкий гул, мигнул свет, но, к счастью, не погас, хотя уже через пару минут Вида подумал о том, что, пожалуй, лучше было бы оказаться в полной темноте, чтобы не видеть этого ужаса. Из коридора, по которому они пришли в жилище Луки, прямо стене ползла тьма. Очертания ее напоминали человеческую фигуру, но перемещалось нечто словно насекомое, опираясь на четыре конечности. Оказавшись в помещении, существо покрутило головой и, безошибочно определив, где находятся люди, двинулось к ним, спустившись на пол. Приблизившись почти вплотную, оно поочередно обнюхало каждого из них, и мужчинам стоило огромного труда не заорать, когда перед их лицами предстала клубящаяся тьма, через которую неясно проглядывали очертания голого черепа. Наконец, тварь отпрянула, очевидно удовлетворившись увиденным и, не став проверять остальные помещения, скрылась в темноте тоннеля. - Ушло, - с облегчением выдохнул Модрич. - Можно говорить и вставать. - Что это было? - почти в прострации спросил Игорь, не спеша подниматься с пола. - Не знаю. Оно искало вас, но благодаря всему, что мы сделали, посчитало за своих, и поэтому успокоилось. И какое-то время приходить не будет. Так что все хорошо, - улыбнулся Лука. - Искало, чтобы съесть? - уточнил Акинфеев. - Нет. Оно никого не ест. Просто убивает и разрывает на части. Кормит других и... меня. Как своих детенышей, - пожал плечами мужчина и улегся на тряпье рядом с мумией. - Спать хочу. Со света не уходите, иначе вас съедят. - А ''другие'' это кто? - опять спросил Игорь. - Не знаю. Голые, бледные, похожи на людей, но передвигаются на четвереньках. Боятся света. - Злые духи или призраки, если света боятся? - уточнил Вида, уже готовый поверить в любую мистику. - Нет. Это же подземные жители. К свету не приспособлены. Он им глаза режет, - наконец-то, пояснил Лука хоть что-то. - А как они узнают, что ночь, и пора на охоту? - А ты вспомни котов на нашей базе, - вмешался Игорь. - Они всегда к столовке в нужное время подтягиваются. У животных что-то типа внутренних часов. - Жаль, что у нас часов нет. - Можете спрашивать у меня, - несколько самодовольно произнес Модрич. - У меня тоже внутренние часы. - Ты собираешься спать здесь? - Домагой поднялся и посмотрел на Луку сверху вниз. Сил удивляться уже не было. - Да. Одному очень неуютно, а запах смерти защищает. - Нет, так не пойдет, - вздохнул Вида. - Пойдем на кровать. Давай сдвинем их, и я лягу рядом с тобой. Хочешь? А кроме того, я так извозился в кровищи сегодня, что от меня самого, наверное, смертью разит за километр. У тебя, кстати, нет футболки более-менее чистой? Ну, или хотя бы не такой грязной как моя? - Есть, - Модрич покопался в куче тряпок и, выудив оттуда мятую серую футболку, протянул ее мужчине. - И помыться бы не помешало, или хотя бы обтереться. И умыться. Всем нам, - добавил хорват. - Уже можно быть чистыми? - Совсем чистыми тут лучше никогда не быть. Но умыться, пожалуй, уже можно. Все прошли в помещение с умывальниками, и Домагой с неудовольствием провел рукой по пыльным, местами слипшимся от крови бандита волосам, но Лука запретил их мыть, сказав, что его светлые волосы все равно придется испачкать хотя бы из-за их цвета. Пришлось сполоснуть только лицо и руки и, обтерев мокрой тряпкой торс, влезть в выданную футболку. Приведя себя в порядок хоть немного, мужчины направились в помещение с койками, где Вида, как и обещал, сдвинул две кровати и потянул Луку за локоть, предлагая лечь рядом. Тот был не против и легко принял приглашение мужчины. - Вот я, знаете, чего еще боюсь, - признался Домагой и, приподнявшись на локте, посмотрел в лицо лежавшего на спине Модрича. - Что я проснусь, а эта мумия надо мной стоит или рядом лежит, как ты сейчас. Я к тому... Ведь не может же такого быть? - Может, если он ее притащит, - усмехнулся Акинфеев, которого такой сюрприз тоже бы не порадовал. - Лука, пожалуйста, не приноси ее сюда. Я точно рехнусь, если такое спросонья увижу. - Не буду, - пообещал мужчина. - Вот и отлично, - кивнул Вида и, склонившись над Лукой, по-дружески потрепал его по волосам. Модрич смотрел на него спокойно, но вдруг шкодливо улыбнулся и, резко подавшись вперед, коротко лизнул в губы и опять откинулся на тонкую подушку. Но почти сразу сделал это еще раз, проводя языком по влажным губам, не ожидавшего такого поворота, мужчины, уже медленно. А после этого буквально сжался в комок и спрятал лицо, уткнувшись носом в матрас, словно ожидая, что Вида начнет его ругать или даже ударит. - Доигрался? - тут же вклинился Игорь. - Ну, вот что ты делаешь, что? - не повышая голос, спросил Домагой, все еще чувствуя чужую слюну на своих губах. Это не было противно или неприятно. Пожалуй, даже наоборот, симпатия этого человека в этом месте, словно в другом мире, завораживала и привлекала своей необычностью и новизной до такой степени, что мужчине внезапно захотелось большего, тем более, что со стороны Луки это была не простая невинная ласка, а с явным сексуальным подтекстом. Однако уступать странным желаниям, наверное, все же не стоило. - Ты злишься, - глухо донеслось из ''клубка'', скорее, утверждение, чем вопрос. - Не злюсь, - честно сказал Вида и попытался развернуть тугой ''клубок'', потянув Модрича за запястье. - Давай, вылезай оттуда. - Нет. - Лука, то, что ты сейчас сделал не совсем правильно, - Домагой не знал, как сказать, особенно учитывая то, что ему самому это спонтанное проявление симпатии очень даже понравилось. - Не совсем? Ну-ну, поощряй его дальше, - опять вставил Игорь, думая, что за подобное мелкому каннибалу вполне можно было надавать по шее. - Зачем ты так сделал? - мягко спросил Вида, ласково поглаживая напряженное плечо. - Ты хороший, нравишься мне, - поняв, что на него не сердятся, Модрич, наконец, развернулся и робко провел пальцами по щеке светловолосого мужчины. - Ты тоже мне нравишься, но... - Домагой хотел сказать, что такие отношения между ними невозможны, однако вместо этого выдал совершенно другое. - Слушай, а я тоже могу так сделать, да? Лука кивнул, и хорват с озорной улыбкой нагнулся и провел языком по слегка приоткрытым губам Модрича, и еще несколько раз, словно лакая воду. Под ним находилось странное, не сказать, что красивое существо, но оно искушало сочетанием чистой невинности и страшных грехов почище любого инкуба. Милое симпатичное создание живущее во тьме и питающееся при случае человеческой плотью, при этом смотревшее на него с такой теплотой и некоторым стеснением, что устоять было невозможно. - Вида, ты что творишь? - запоздало, чуть ли не с ужасом, произнес Акинфеев. - А целоваться ты умеешь? - томно спросил Домагой, не обращая внимания на возмущения Игоря. Не дожидаясь ответа, мужчина опять склонился к Модричу и нежно поцеловал в теплые мягкие губы, которые приоткрылись ему навстречу. Пальцы каннибала легли на затылок, зарываясь в волосы, и Вида буквально растворился в ощущениях, позабыв даже о том, что его могут укусить и оставить, например, без кончика языка, который он уже успел просунуть в чужой рот. Вопреки ожиданиям, целоваться Лука, кажется, умел и беззастенчиво свое умение демонстрировал. Сам Домагой целовался с мужчинами всего несколько раз и никогда не заходил дальше, но в принципе относился к подобным связям совершенно нормально и даже не прочь был попробовать, вот только возможность особо не подворачивалась, а искать кого-то специально для секса он не хотел. Да и надобности особой не было, так как возле него всегда хватало красивых женщин. В теперешней же ситуации его смущало только одно - то что Лука, возможно, был умственно отсталый, больной человек и не отдавал себе отчет в своих действиях. Хотя, пока все его поступки в итоге оказывались очень даже последовательными и правильными, как и у любого здравомыслящего человека. А некоторый налет неадекватности мог оказаться лишь следствием пребывания в необычной и враждебной среде, требующей определенного поведения и навыков. Прокрутив в голове все это, Домагой окончательно расслабился и даже забыл про сидящего напротив одноклубника, что привело к довольно неприятным последствиям. Игорь не отличался особой толерантностью, а уж вид двух грязных целующихся мужиков в непосредственной близости от себя и вовсе вызывал отвращение и раздражение, тем более, что один из них был вроде как его товарищем. Терпеть эту мерзость дальше Акинфеев не мог и, вскочив с койки, резко оттолкнул Виду от Луки, с трудом поборов в себе желание врезать им обоим. - Совсем охренел? Я тебе о чем говорил, бестолочь?! Игорь держал хорвата за ворот футболки и плечо, заглядывая в его лицо, и благополучно упустил тот момент, когда Лука сделал выпад и вцепился зубами ему в кисть ближе к мизинцу. От неожиданности и боли вратарь коротко вскрикнул и инстинктивно рванул к себе руку, но каннибал держал крепко, все сильнее сжимая челюсти. Акинфеев хотел ударить его свободной рукой и уже замахнулся, но его кулак перехватил Вида, не позволяя осуществить задуманное. - Лука, отпусти его! - почти закричал мужчина, по-настоящему испугавшись, что тот может серьезно травмировать Игоря. - Хватит! Отпусти! - Сука... - Акинфеев едва сдерживался, чтобы не стонать в голос, но, по крайней мере, зубы на его кисти перестали сжиматься сильнее, спасибо и на этом. Домагой продолжал эмоционально взывать к разуму местного обитателя и уговаривать разжать челюсти, вклинившись между их телами и не давая вратарю ударить мелкого ублюдка. Наконец, уговоры подействовали, и Модрич отпустил, хотя сам Игорь раздраженно отметил, что эффективнее было бы не упрашивать и орать, а приложить его чем-нибудь по башке. - Игорь, ну, нахрена?! Сильно он тебя? - Вида обеспокоенно посмотрел на укус но ничего особо плохого не увидел. Только очень четкие отпечатки зубов, что, видимо, стоило рассматривать всего лишь как предупреждение. - Зачем ты это делаешь?! Острых ощущений захотелось? Да ты их вроде бы и так уже получил по полной программе! У тебя реально что ли на мужиков встает? ''Нет, только на слабоумных каннибалов в грязных тоннелях'', - хотел огрызнуться хорват, но вовремя остановился, побоявшись задеть Луку. - Вида, это неправильно, - уже спокойнее произнес вратарь, поднимаясь с койки, где он все время разборки буквально нависал над Модричем. - Ну, ничего не могу поделать, - Домагой словно начал оправдываться. - Прямо тянет к нему, как к чему-то очень запретному. - Да делай что хочешь, - устало отмахнулся Игорь, в один момент растеряв весь свой запал и утратив интерес к происходящему. - Хоть задницу ему подставь. Мне все равно. Только потом не жалуйся, что что-то пошло не так. Акинфеев еще раз посмотрел на руку и, убедившись, что все в порядке, вернулся на свою койку. Он был полностью вымотан и эмоционально и физически, и хотелось просто лечь и закрыть глаза. Забыть на несколько часов и о похищении, и о каннибале вместе со всеми тоннельными монстрами, и неадекватном поведении товарища, с которым они, в общем-то, никогда не были особо близки и общались постольку поскольку... Все потом, а сейчас уставший разум требовал покоя. Игорь повернулся на бок и закрыл глаза, надеясь, что вскоре все наладится, и они выберутся отсюда. - Лука, сколько сейчас примерно времени? - послышалось за спиной. - Около двух ночи. - Давай тогда спать, - Вида коротко поцеловал мужчину в уголок рта и, устроившись поудобнее, ненавязчиво обнял его за талию и на всякий случай прибавил, - все хорошо. Мы просто все очень устали. Лука как-то натянуто улыбнулся, но кивнул, и Домагой вдруг понял, что обязательно попробует забрать этого человека с собой. Поговорит с ним, предложит уйти отсюда, попытается донести, что его жизнь не здесь и нужно вернуться к людям. Однако самым сложным казалось объяснить Модричу, что ему понадобиться помощь в адаптации в специальном учреждении, ведь здесь он был почти свободен и делал, что хотел, а наверху окажется зажат в рамки системы, которые нужно знать и понимать. Как будет протекать их разговор, хорват не представлял, но так или иначе, последнее слово будет за Лукой, который повернулся к нему лицом, взял за руку и уже, похоже, задремал... Модрич не любил вспоминать свою прошлую жизнь, ведь в ней, по сути, не было ничего хорошего. Просто безрадостное муторное существование. Ощущение никчемности и посредственности во всем. Невзрачная внешность, неуверенность в себе, одиночество, опостылившая работа путевого обходчика в метро. Когда-то у него были мечты, стремления, но к настоящему моменту их не осталось. Примерно четыре месяца назад Лука решил попробовать что-то изменить и, возможно, это стало ошибкой. Он уволился с прежней должности, и пока шли поиски новой работы, убивал время тем, что иногда лазил с приятелями-диггерами по разным подземным объектам, в большинстве своем заброшенным. Но один раз спуск, вроде бы, в самую обычную безобидную шахту на окраине города оказался неким переломным моментом всей его жизни. Это место было довольно хорошо известно определенному кругу лиц и интереса уже не вызывало, так как было исследовано вдоль и поперек, однако ходили слухи, что где-то там должен быть проход в целую систему бункеров, которые сделали ориентировочно в шестидесятых-семидесятых годах. Проект был масштабным и, наверняка, дорогостоящим, но по каким-то причинам оказался заморожен и в последствии даже засекречен. Именно он и интересовал диггеров. Модрича же во всех этих вылазках, как инженера, привлекала, скорее, техническая сторона дела: как построены помещения, какие материалы где использовались, схемы тоннелей и вентиляционных шахт... И вот однажды кто-то из знакомых его знакомых нашел информацию о расположении замурованного входа, что и послужило началом последующих событий. Их было пять человек. Уже не молодых и достаточно опытных, однако это группу это не спасло. Сначала все шло как обычно: осмотр объекта, снимки, заметки, а потом начался кошмар. Первым звоночком которого оказалась мумия, сидящая на полу у стены в комнате с ящиками. Лука никогда прежде не натыкался на подобные сюрпризы в тоннелях, но страха не было, только грусть и жалость к погибшему здесь человеку. Дальше - больше. Исчезли двое членов группы, ушедшие в боковой коридор, а так же еще один, отправившийся на поиски. На этот раз были слышны крики, и Модрич с напарниками бросились на звук, но живыми мужчин уже не застали. Кровь, разодранные трупы и... странные подземные жители, неспешно поедающие останки. А немного поодаль жуткое человекоподобное существо, словно сотканное из клубящейся тьмы, опирающееся на все четыре конечности как животное. Напарник закричал от ужаса и побежал, а Лука сразу понял, что это бесполезно. И если от монстров из плоти и крови еще можно спрятаться или отбиться, то от сотканного из мрака существа - нет. Оно найдет везде. И мужчина сдался, за считанные мгновения смирившись с тем, что умрет в этом тоннеле. Словно в прострации он упал на колени, а потом и вовсе склонился, опираясь ладонями о пол и уронив голову, но тут же поднял глаза, чтобы взглянуть в лицо своей смерти. Не с вызовом, не с гордостью, не с отчаянием или страхом, а с тоской и усталостью. Мимо него, будто не замечая, пронеслись бледные монстры и скрылись за поворотом, но Модрич этого не видел. Он продолжал смотреть вперед. Темное существо неотвратимо приближалось, но Лука оставался на месте, не произнося ни звука. ''Это конец, это конец'', - проносилось у него в голове. Однако тьма медлила. Оно приблизилось вплотную, обнюхало лицо и волосы, а затем отпрянуло и вернулось к телам диггеров. Нагнулось и отхватило от трупа кусок мяса. И вот тут Модрич не выдержал и расплакался, сев на грязный пол тоннеля. Он не хотел умирать. Существо вернулось к нему и, подняв свою руку или лапу, стало размазывать по лицу Луки черную угольную пыль, а закончив, обтерло ладонь о его голову, словно погладив по волосам. Но тут же произошло нечто еще более страшное - оно достало изо рта кусочек плоти и ткнуло им в губы мужчины который почти инстинктивно взял еду, тем самым признавая не то власть, не то покровительство этого существа. Так все и началось. В тоннелях бывший работник метро освоился быстро, а к одиночеству привык уже очень давно, хотя оно по-прежнему его тяготило. Об убитых мужчина не вспоминал, так как друзьями с этими людьми они не были, и он почти ничего о них не знал. Шли дни, недели, Лука обжился в подземелье, но не переставал искать выход ( прежний оказался завален огромными камнями), но почти безрезультатно. Некоторые металлические двери были наглухо задраены, а в два тоннеля его не пускали монстры, хотя и не трогали в других местах, просто игнорируя присутствие нового жителя. Довольно быстро Модрич осознал, что прекрасно ориентируется в темноте, словно адаптировавшись к ней, и уже через пару недель перестал таскать с собой фонарь, который и так уже почти разрядился. Изредка в бункере появлялись какие-то люди, но итог для них был один. Их убивали и съедали монстры. Обычно Лука пытался избегать подобных пиршеств, обходя стороной, но иногда тьма требовала его присутствия, необъяснимо находя в тоннелях, и настаивала, чтобы человек время от времени осквернял себя каннибализмом. К счастью, чтобы удовлетворить это существо, много есть было не нужно, а зачастую, хватало просто слизать с пола немного крови. Мужчина долго об этом думал и пришел к выводу, что таким образом поддерживается его сопричастность с темными тварями, принадлежность к стае. Вопреки собственным опасениям, Лука не сошел с ума, поддерживая свой разум надеждой на возвращение домой, наверх. Туда, где светит солнце, и где остались его родители и пара не особо близких друзей. Откуда-то появилась вера в то, что все еще может наладится, и он цеплялся за эту веру, когда подкатывала тоска и почти отчаяние. В кромешной тьме пробивались лучи солнца, и Модрич ждал, пока сам не понимая чего. И вот сейчас ему казалось, что долгое, почти в три месяца ожидание подошло к концу. Нечто позвало его в тоннели, и он нашел там ребят. Футбол Лука иногда смотрел, поэтому сразу узнал Акинфеева, а вот второй мужчина был ему незнаком, хотя, вроде бы, его лицо где-то мелькало. Модрич обрадовался им обоим, живым людям, которые пришли словно из другого мира. До них хотелось дотронуться, убедиться в реальности происходящего, что он и сделал. Существо оставило их в живых, а значит, давало шанс. От волнения мужчина не знал, с чего начать разговор, да и мысли оказалось довольно сложно обличать в слова после долгого отсутствия практики разговорной речи, а потом Игорь решил, что он слабоумный, и Лука внезапно решил включить дурака, отчасти для того, чтобы посмотреть, как к нему будут относиться, и составить впечатление о пришельцах. А кроме того, если бы он сразу же выложил всю правду, ему бы просто не поверили и опять же сочли идиотом. В итоге все шло, как надо, но внимание и участие Домагоя немного сбивало с толка. Объятия, попытки утешить и поддержать, поцелуй в щеку, доброжелательное к себе отношение - все это подкупало и заставляло желать большего. Больше почти забытого тепла, ласки, объятий. Светловолосый мужчина был ему симпатичен, и Модрич пошел на поводу у своих желаний, сунув руку ему под одежду. И вроде бы сам Вида был не против, и поэтому Лука решился немного пошалить, лизнув его в губы. Неожиданно футболист ответил на заигрывания, и Модрич, впервые за очень долгое время, почувствовал что-то очень похожее на счастье. Простая, немного запретная ласка от незнакомого человека после продолжительного одиночества будто возвращала веру в жизнь. Однако на следующий день им всем придется серьезно поговорить. Лука проснулся первым, сразу же определив, что сейчас примерно десять-одиннадцать часов утра. Домагой лежал рядом, ощутимо держась за локоть и пуская слюни ему на плечо, отчего на черном рукаве футболки уже расплылось довольно заметное пятно. Усмехнувшись, Модрич покачал головой, что было довольно затруднительно в положении лежа и, отцепив от себя чужие пальцы, поднялся с койки. - Лука, - почти сразу послышался за спиной сонный голос. - Ты куда? Сколько времени? - Часов одиннадцать, уже утро. Да и поесть не помешает. - А что, от бандитов еще что-то осталось? Монстры не все сожрали? - не подумав, ляпнул Домагой и вытер скользкий от слюны уголок рта. - Нет, я не буду доедать, спасибо. - Слушай, я смотрю, ты тут быстро освоился, - Акинфеев тоже проснулся и поморщился, вспоминая вчерашние события. - Я не сильно тебя укусил? - немного виновато спросил Модрич, понимая, что нужно налаживать контакт и с Игорем. - Нет. Проехали, - вратарь посмотрел на свою, чуть припухшую руку, и отмахнулся. - Тогда вставайте. Нам нужно обсудить, что делать дальше. И это будет сложно. Лука вышел в помещение, где лежала мумия, которое условно считал кухней из-за наличия стола и, шагнув к оному предмету мебели, оперся о столешницу ладонями, думая о том, что надо было поцеловать Домагоя или просто дотронуться до него, пока тот спал. Хотя, скорее всего, у него еще будет такая возможность, ведь как вывести ребят из тоннелей, Модрич пока не знал. - Ты в порядке? - на плечо легла рука Виды, и мужчина обернулся. - Да, - грустно улыбнулся Лука, вспомнив, как этот человек обнимал его вчера. - Я не могу обещать, что вы вернетесь домой в ближайшее время. Я за три месяца здесь не смог найти выход, хотя... не особо и старался, если честно. - Три месяца, - покачал головой хорват. - Как ты попал сюда? - Влез через шахты со знакомыми диггерами. Но тот вход уже заблокирован. - Так ты все-таки нормальный, да? - с надеждой спросил Домагой, не убирая руку с плеча мужчины. - Я не давал вам повода в этом сомневаться, - лукаво улыбнулся Модрич, прекрасно понимая, что нагло опровергает факты. - Ну, конечно. По-моему, ты только этим и занимался. - Увлекся немного, - нехотя признался Лука. - Да и жизнь здесь накладывает определенный отпечаток. Например, я почти не говорю вслух, и это обстоятельство негативно отразилось на моей разговорной речи. Трудно подбирать слова. Непривычно озвучивать свои мысли, но сейчас уже легче. И потом мне было интересно, как вы отнесетесь ко мне убогому. Что вы за люди. Стоит ли вообще вас спасать. Когда люди считают тебя слабоумным, обычно не видят смысла притворяться доброжелательными и не особо следят а своими словами, можно многое узнать. - А наш поцелуй и то, что ты лизнул меня в губы, словно заигрывая, это для чего? - напряженно спросил Вида, переваривая услышанное. - Ни для чего, - пожал плечами Модрич. - Просто ты мне понравился. Минутная слабость. Правда понравился. - Я стесняюсь спросить... - усмехнулся Домагой. - А что у нас дальше по этому вопросу? - Ну... - Лука как-то робко улыбнулся и опустил глаза, - не знаю. Мне нравилось, что ты меня обнимал. - Ясно. Поняв, что Модрич и в ''здравом уме'' не против продолжения их близкого общения, Вида прижал его к себе, обнимая за талию и шею, а потом немного нагнулся и поцеловал. Вот теперь все было правильно - два нормальных адекватных человека, которые точно знают, чего хотят и симпатизируют друг другу. - Опять? Не, вы реально извращенцы. - Игорь, отъебись, а? Мы взрослые люди и сами разберемся. - Не сомневаюсь, - зевнул Акинфеев, усаживаясь за стол и думая о том, ни на этом ли стуле сидела мумия. - Хотелось бы обсудить наши действия. Нужно выбираться отсюда. - Есть несколько дверей, которые я не могу открыть, - сходу начал Модрич, отступая от Домагоя и присаживаясь на край стола, - а вы сильнее, может получится... - Если там замки... - Там нет замков, они задраены - нужно крутить обод. И судя по схемам, за ними могут оказаться проходы наверх. Есть обозначения лифтов, но вот в каком они состоянии, конечно, неизвестно. - А может они не просто так задраены? - неожиданно спросил Домагой. - Вдруг за ними еще более жуткие твари? - Еще хуже, чем ползающая по стенам и потолку тьма с просвечивающимся черепом? - усомнился Игорь. - Ну, не знаю. Скорее, это их тут заперли, чтобы на поверхность не вылезали. - А если... - Да тут куда ни плюнь, везде эти ''если'', - перебил Акинфеев. - Хорошо. Надо попробовать открыть двери. Как нам вести себя в тоннелях, и что делать при встрече с монстрами? И неужели тут нет ни одного ручного фонаря? Так и будем за ручку в темноте ходить? И как ты ориентируешься на неосвещенных участках? - Фонари есть, могу дать, только батарей нету - начал Модрич. - Насчет ориентируюсь... можешь не верить, но мое зрение тут очень сильно изменилось, не знаю, почему. И да, там, где нет света, придется водить вас за ручку. - А если поискать телефоны бандитов? Знаешь, где их трупы? Какой-никакой свет, да и связь может быть есть. - Игорь да они разрядятся в момент если фонарь гонять... - А сети тут нигде нет, - вставил Лука. - Тогда и заморачиваться с этим не стоит, - Вида тоже сел за стол и подпер голову кулаками, - Есть хочется, и пить. - Вода в кране. Консервы, галеты, сухофрукты, крупа в коробках... - И какой у этого всего срок годности? - А ты лучше об этом не думай, - усмехнулся Модрич. - Но давайте сначала о тоннелях. Как я уже говорил, твари из плоти и крови не любят свет, поэтому, кстати, нечто выключает его, когда появляется корм, так что пока вы на свету, они не нападут. А днем это вообще маловероятно. Сама же тьма не боится ничего и никого, убежать от нее нельзя и нужно следовать определенным правилам: оно не любит чистоту, светлые цвета, прямохождение, громкий шум, крики, и нельзя отказываться от того, что оно предлагает, я имею виду еду, корм. Но даже безукоризненное соблюдение всех этих пунктов не гарантирует безопасность. Тьма либо примет, либо нет. И насколько я могу судить, вам оно готово дать шанс. В общем, в тоннелях нужно всегда быть в пыли. При встрече с монстрами сразу опускаться на четвереньки и не шуметь. - Ты как-то общаешься с этими существами? - серьезно спросил Акинфеев, обдумывая полученную информацию. - Нет. Иногда оно зовет всех кормиться. Не знаю... Зов идет по тоннелям и помещениям, но это не только реальный звук, это еще и в голове, так как мы все каким-то образом знаем, куда именно идти. Это очень сложно объяснить. А еще оно словно все о тебе знает. Но не разговаривает. - Оно разумно? - снова спросил Игорь. - Я уверен, что да. А мы все - его домашние животные. Наверное, как-то так. - Я не хомяк и не собака - мрачно произнес вратарь. - Нужно выбираться. Следующие несколько дней прошли в изучении схем бункеров, блуждании по бесконечным коридорам и попытках проникнуть на неизведанные территории, скрывающиеся за тяжелыми металлическими дверями, три из которых мужчинам удалось открыть. Но, вопреки ожиданиям, эти маленькие победы не сильно приблизили их к выходу из сложившейся ситуации. Одна из дверей, больше всего интересовавшая Луку, действительно вела в коридор, упирающийся в шахту лифта, однако ни самой кабины, ни тросов, ни лестницы там не было, только поднимающиеся вверх гладкие стены. Вторая дверь уводила в другую систему тоннелей, куда Модрич решил пока не соваться и сначала посмотреть схемы, так как там не было света, и ребята не могли его сопровождать, а идти туда одному почему-то очень не хотелось. Третья же дверь открывала ход на лестницу уводящую вниз, и мужчины, не сговариваясь, пришли к выводу, что забираться еще глубже им точно не надо. Однако сами короткие пролеты в количестве четырех были скудно освещены, как и тоннель, где они заканчивались, и поэтому их все-таки решили исследовать, хотя ничего интересного там не обнаружилось, а часть коридоров, полого уходивших вниз, и вовсе были затоплены темной стоячей водой. Шли дни, все оставалось без изменений, но присутствие духа пока никто не терял, и трое людей продолжали искать выход. Бесконечные, сменяющие друг друга тоннели, россыпи каких-то помещений непонятного назначения, а потом опять возвращение ''домой'', отдых и сон. На утро все повторялось. Домагой и Лука все так же спали рядом, обнимались и целовались перед сном, но Игоря это уже почти не нервировало - он просто отворачивался и закрывал глаза, впрочем, надеясь на то, что соседи по спальне не соберутся зайти дальше, и ему не придется слушать их возню, тяжелое дыхание и плохо сдерживаемые стоны. К Луке он относился нормально, признавал его опыт и всегда беспрекословно слушался на вылазках в тоннелях, но смотреть, как он обнимает и целует Виду, было по-прежнему неприятно. Однако двое взрослых мужчин открыто симпатизирующих друг другу, не могли долго ограничиваться невинными прикосновениями, и Акинфеев уже почти смирился с тем, что скоро его поставят перед фактом. И произошло это довольно быстро. Вратарь как раз рассматривал очередные схемы, когда к нему подошел Домагой. - Игорь, надо поговорить. Не знаю, с чего начать, и как ты к этому отнесешься... хотя, плохо ты, конечно, к этому отнесешься, - Вида сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. - В общем, не мог бы ты оставить нас с Лукой наедине, скажем на часик перед сном? Ну, в бумагах там поройся, например. - А, то есть ты теперь с ним не только обниматься и целоваться будешь, но и трахаться, да? - прямо спросил Акинфеев, хотя и так знал, каким будет ответ. - Не совсем. Тут же ни смазки нет, ни презервативов. Поэтому, я думаю, стоит ограничится минетом и взаимной мастурбацией. - И не противно будет хер сосать? - Надеюсь, что нет. По крайней мере, хочу попробовать. - Зачем тебе все это? - устало произнес вратарь, сил злиться и психовать уже не было. - Я думал, ты нормальный мужик, а ты... Слушай, ну, если совсем уж приперло, рукой поработай, в конце концов. - Ты не понимаешь. Я хочу именно его. Обнимать, целовать, ласкать. У меня не было опыта с мужчинами, но я готов попробовать, потому что он мне действительно нравится. Знаешь, вот покажи мне его фотку еще пару недель назад и скажи, что я буду за ним бегать и, как ты выразился, облизывать, рассмеялся бы в лицо, а вот сейчас не до смеха. Он мне когда улыбается, я забываю и про эти тоннели, и про монстров, и даже поблагодарил бы бандитов за это похищение. И мне уже мало нескольких поцелуев и обнимашек перед сном. Я хочу большего. - Ты влюбился в него что ли? - серьезно, безо всякой иронии спросил Игорь. - Может и так, - нехотя ответил хорват. Обсуждать свои чувства к Луке с Игорем не хотелось. - Ладно. Когда соберешься с ним развлечься, скажи, и я вас оставлю. Да-а... Хорошо хоть, что он не слабоумным оказался. Тогда бы вообще пиздец был. - А можно сейчас? - Это ты у меня типа разрешения спрашиваешь? - усмехнулся Игорь, повертев в пальцах карандаш. - Ну... нет. Просто вдруг ты очень устал и захочешь лечь, скажем, минут через десять. - Не захочу. Ладно, извращенец, иди, развлекайся. Только не заляпайте там ничего. И так живем в стесненных условиях. Ничего не ответив, хорват улыбнулся и поспешил к Луке, который все еще сидел за столом на ''кухне'' и о чем-то размышлял, не подозревая, что Вида решил перевести их отношения на новый уровень. - Пойдем, - Домагой взял его за локоть и потянул за собой. В спальне Вида сразу прижал к себе Модрича и склонил голову, чтобы поцеловать. Лука был ниже и меньше, но не ассоциировался с девушкой и воспринимался как нормальный полноценный мужчина, с которым хотелось близости именно как с представителем своего пола. Конечно он желал войти в это тело, однако не видел ничего плохого и в том, чтобы отдаться самому. - Снимай, - Домагой потянул футболку Модрича вверх, но тот не позволил ее стянуть. - Ты чего? - А сам как думаешь? - Вида упрямо засунул ладони под пыльную футболку и погладил теплую поясницу. - Не хочешь зайти чуточку дальше? Я попросил Игоря, чтобы он дал нам время побыть вдвоем. Можно раздеться и просто полежать пообниматься если ты пока не готов к большему. У тебя ведь тоже нет опыта, ты говорил. Так что все зависит только от тебя, от твоих желаний. Закончив маленький монолог, Домагой опять взялся за края футболки, и на этот раз Лука позволил ее снять а потом и сам потянулся к майке футболиста. Он немного стеснялся высокого мужчину, но, несмотря на это, так же уверенно начал расстегивать его джинсы. Хотелось поскорее его раздеть, посмотреть на крепкое обнаженное тело, дотронуться до упругой кожи, провести по ней ладонями, и дело было не только в физическом влечении. Вида нравился ему из-за какого-то внутреннего света и позитива, из-за бившей ключом жизни, ведь сам Модрич уже давно не чувствовал себя живым, он словно медленно остывал, а этот человек заставил угольки в его душе вновь разгореться. Раздев странного героя своих эротических фантазий, Домагой опустился перед ним на колени и погладил его бедра, отмечая хорошо развитые рельефные мышцы ног. Скользнул пальцами по низу живота, очертил границу роста темных кудряшек и медленно провел языком от основания до головки почти вставшего члена. Это действие оказалось таким естественным, что больше мужчина не сомневался и уверенно взял в рот, уже не опасаясь, что ему будет противно. Лука не возражал, но через какое-то время легонько потянул любовника за волосы, отстраняя, а потом помог ему подняться с колен и втянул в долгий влажный поцелуй. - Я хочу, чтобы ты лег на меня, - отдышавшись, произнес Вида и опустился на кровать, откидываясь на спину и широко раздвигая ноги, приглашая устроиться межу ними. Он хотел дать Луке почувствовать себя мужчиной, распалить его желания, и эта поза казалась самой подходящей. Однако Модрич не спешил выполнять его просьбу, и пока просто сидел между его ног, разглядывая распростертое перед ним красивое тело на темном древнем матрасе, на железной койке, резко контрастирующее с мрачной и примитивной обстановкой вокруг. Светлые волосы рассыпались по тонкой подушке ( Домагой все-таки умудрился их помыть, хотя и знал, что перед очередной вылазкой все равно придется запачкать ), и Лука в который уже раз подумал о том, что этот человек не должен находиться в подобном месте. - Ну, давай же, - нетерпеливо заерзал Вида. - Я хочу почувствовать твой вес на себе. На этот раз Модрич великодушно уступил просьбе и лег на любовника, накрывая его своим телом. Домагой тут же обнял его руками и ногами, делая их контакт еще теснее, открываясь навстречу и целуя в губы. Однако лишь объятия в планы мужчины не входили, и он ненавязчиво подтолкнул голову Луки вниз, намекая на то, что тоже не против оральных ласк, хотя настаивать не собирался. Модрич немного завис, но потом все же решился сделать минет, помогая себе рукой. Взять глубоко у него не получалось, зубы то и дело задевали нежную кожу, однако Виде все равно было приятно, хотя он прекрасно осознавал, что кончить от этих робких и неумелых прикосновений не сможет. Интересно, а сам он сосал Луке так же неуклюже, но мило? Поняв, что с непривычки любовник быстро устал, Домагой потянул его вверх и предложил продолжить руками, вставая на колени. Так было намного удобнее и, лаская Луку как себя самого, мужчина быстро довел его до оргазма, отстав от него буквально на несколько секунд. - Так хорошо с тобой, - Лука лег на бок, чтобы иметь возможность смотреть на любовника и, положив под голову руку, грустно улыбнулся. - Жаль, что это не продлиться долго. - Почему? Что ты имеешь виду? - напряженно спросил Домагой, не понимая, куда клонит мужчина. - Я сегодня нашел нужные схемы. Тот тоннель, где нет света, наверняка, ведет к выходу. Там указана шахта лифта и несколько лестниц. Я схожу туда завтра. - Так это же здорово! - Вида не сдержал эмоции и, притянув к себе лицо Модича, коротко поцеловал в губы. - Подожди. Но почему ты считаешь, что наши отношения не продлятся долго? Наоборот, у нас нормальная жизнь будет. Кино, рестораны, прогулки, совместный отдых и, надеюсь, общая постель. Ты что, не хочешь попробовать встречаться? Я думал, ты тоже в этом заинтересован, что нравлюсь тебе. - А оно тебе надо? - В смысле? - еще больше удивился мужчина. - Ты вернешься к своей прежней жизни. Зачем тебе я? Здесь то понятно, выбор не велик... - Замолчи, - перебил Вида, прижимая к губам Луки пальцы, не давая ему говорить. - Я хотел забрать тебя с собой, когда еще думал, что ты спятивший каннибал, и это казалось проблематичным, а уж теперь я подавно не откажусь от тебя так легко. Я хочу, чтобы мы стали нормальной парой, ну, или хотя бы попробовали. Модрич посмотрел на него с недоверием, но спорить не стал, решив пустить все на самотек. Пусть будет, как будет. Если Домагой захочет, он останется с ним, а если нет, просто уйдет и больше никогда не напомнит о себе этому человеку, который пока проявляет к нему вроде бы искренний интерес и симпатию. Вида накрыл их обоих одеялом, и Лука прижался к нему, решив поверить, и закрыл глаза. На следующий день Модрич отправился в тоннели один, чтобы проверить темный коридор, а ребятам пока все же не стоило находится в катакомбах одним, и лучше было оставить их ''дома''. После короткой перепалки, мужчины все же согласились уступить и сейчас просто валялись на кроватях, от нечего делать лениво отмечая карандашом ходы, где они уже были, словно играя в настольную игру. Сколько времени, они определить не могли, но казалось, что с момента ухода Луки прошло уже несколько часов, и хорват начал волноваться. А еще через какое-то время забеспокоился и Игорь. Неожиданно по стенам прошла вибрация, смешиваясь с едва различимым гулом, и мужчины напряглись еще больше. За все время проведенное здесь, они видели нечто только один раз, и увеличивать число встреч очень не хотелось, но вариантов, похоже, не было. Существо звало. Туда, к той двери, через которую их привели бандиты. Они не слышали слов, не видели картинок перед глазами, а просто знали, что их там ждут. Сомнения длились недолго, и мужчины, спешно натеревшись черной пылью, шагнули в темноту. За эти дни они довольно хорошо запомнили некоторые маршруты и теперь шли, касаясь стены пальцами и отсчитывая повороты. Тьма уже не давила на психику так, как раньше, но ребятам все равно было крайне некомфортно, а кроме того, они все-таки боялись сбиться с пути и заблудиться. Однако странный зов повторился еще пару раз, становясь как будто ближе и словно убеждая в правильности выбранного направления. - Игорь, мы уже долго идем, - почти прошептал Вида, держась за край его футболки. - Где свет? Насколько я помню, мы уже должны его увидеть. Этот участок вроде прямой. - Не паникуй раньше времени, - отозвался тот, продолжая двигаться вперед на ощупь. - Лука говорил, что оно выключает свет, когда кормит тварей. Я вот только не уверен, нужно ли туда нам? - Нужно, - тут же подтвердил Домагой, но в его голосе все же звучало сильное сомнение. - Лука, скорее всего, там. А вот если нет, то будет очень плохо. Мужчины прошли еще несколько метров, и тут над головами зажегся тусклый свет, от чего им пришлось зажмуриться и какое-то время тереть глаза уже привыкшие к кромешному мраку. Участок тоннеля оказался знакомым, и люди уверено двинулись вперед, уже не опасаясь наткнуться на бледных монстров. - Видимо, все уже сожрали. Нам ничего не оставили, - глупо хихикнул Вида, почувствовав на свету заметное облегчение. - А тебе что, сильно хотелось присоединиться к ужину? - Да нет. Просто зачем тогда было звать? - Я думаю, тут по принципу: кто успел, тот и съел. Мы ползем как черепахи. Если бы в обычную столовую такими темпами шли, там бы к моменту нашего появления борщ тоже закончился, - попытался пошутить Игорь, чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущей атмосферы тоннелей. - Как думаешь, кто в меню? - опять спросил Вида, не желая оставаться в полной тишине. - А хрен знает. Может оставшиеся бандиты, а может какие-нибудь рабочие. Только бы не Лука. - Вот зачем ты сейчас это сказал? - Прости, но тут все может быть. Они уже прошли заляпанное засохшей кровью место предыдущего пиршества и теперь приближались к заветной двери, через которую их сюда привели. Здесь была свежая кровь, и мужчины замедлили шаг, уже приготовившись увидеть за следующим поворотом что-нибудь ужасное, и предчувствие не обмануло. Почти у самой двери на четвереньках стоял Модрич, опустив голову и глядя в пол, а над ним буквально нависало сотканное из тьмы чудовище. Шедший впереди Домагой тут же опустился на колени и оперся ладонями о пол, как и учил Лука, надеясь, что Игорь тоже так сделает. Повернув голову в их сторону, тварь глухо зарычала, и в этот момент Модрич быстро ткнул пальцем в растекшуюся по полу кровь. Сначала Вида не понял, что ему хотят сказать, но потом, словно спохватившись, подался вперед и, нагнувшись, начал медленно лакать из ближайшей красной лужи. По рту тут же размазалась вязкая жидкость, а язык ощущал шершавость бетонного пола при каждом движении. Мужчину замутило и от вкуса крови и от осознания того, что он лижет грязный пол тоннеля, по которому ходят ногами, но страх смерти был слишком сильным, и Домагой не решился нарушить правила. Очевидно, его поведение и покорность существу понравились, так как оно подняло небольшой кусок плоти, припасенный для своих новых зверьков, и швырнуло его почти под нос Виде. Нужно было брать лакомство, но хорват медлил. Он вдруг понял, что если сейчас схватит зубами это мясо, человеческое мясо, то сломается. Что-то в нем изменится навсегда. Он не такой сильный как Лука и возможно не сумеет сохранить себя, свой рассудок. Он уже и так мало походил на человека: грязный, с ног до головы покрытый черной пылью так, что сложно разглядеть черты лица, с измазанными кровью губами, стоит на четвереньках как животное и лакает с пола свежую кровь. Дальше уже будет точка невозврата. Глядя на его колебания, нечто недовольно заворчало, но не двинулось с места. Вместо него к мужчине приблизился Лука, не смея встать, а все так же опираясь на колени и ладони. И вместо того, чтобы что-то сказать, просто поцеловал. Футболист увидел перед собой такое же грязное, как и у него самого, лицо, на котором ярко выделялись белки глаз, а потом почувствовал, как к его губам прижимаются чужие. - Лука, не надо, не целуй, - дрожащим голосом произнес Вида, немного отворачивая лицо. - У меня после этого грязного пола какой-то песок на зубах хрустит. Если выберусь, наверняка, придется глистов выводить. Сзади раздался нервный смех Игоря, которому, кажется, тоже изменило самообладание. Ребята напряглись, но ничего плохого за этой сценой не последовало. Существо не проявляло враждебности, а поднялось на задних конечностях, став почти двухметрового роста и, взявшись за широкую ручку, с легкостью распахнуло тяжелую дверь, а потом протянуло Луке руку, словно желая помочь подняться. Модрич помедлил, но все же ухватился за большую, по сравнению с его собственной, кисть с длинными пальцами, и нечто потянуло вверх, поднимая его с колен. Несколько секунд человек пристально всматривался в лицо монстра, но вскоре повернулся к ребятам. - Вставайте. Мы уходим. Мужчины поднялись без посторонней помощи и, опасливо прижимаясь к стене, нырнули в тускло освещенный короткий коридор, упирающийся в шахту лифта. Кабина была на месте и, скорее всего, находилась в исправном состоянии, хоть и выглядела очень старой и ненадежной. Они уже двинулись к ней, но тут Вида понял, что что-то не так. Лука по-прежнему стоял перед открытой дверью, почему-то не решаясь переступить порог. - Лука, быстрее! - Домагой вернулся назад и, подавив приступ паники, опять зашел в тоннель, добровольно оказываясь на территории монстров. - Не знаю, - тихо произнес Модрич, все еще продолжая держаться за руку огромного существа - Там страшно. - А здесь тебе не страшно? - шокированно спросил Вида. - Там в моей жизни почти ничего нет... - У тебя есть я! За спиной послышался неприятный скрежет, и Вида резко обернулся. Нечто положило ладонь на дверь и медленно начало ее закрывать, как будто намекая на то, что людям нужно определяться быстрее - уходят они или остаются. - Теперь у тебя есть я, - торопливо повторил Домагой и, схватив Модрича за локоть, беспрепятственно увлек за собой. Дверь за ними закрылась, и трое мужчин поспешили к лифту. Игорь и Вида никогда таких не видели, но Лука быстро разобрался, что к чему, и кабина уверенно поползла вверх, сопровождая свое перемещение лязгом и скрежетом. Наконец, подъем закончился, и они оказались в каком-то пустом, замусоренном помещении, примыкающем к чему-то вроде большого ангара, тоже пустого, в разбитые окна которого проникал теплый свет вечернего солнца. То и дело вытирая слезящиеся от света глаза, ребята по одному протиснулись между створками перекошенных ворот и оказались в самом настоящем лесу. - Ну, и где мы? - первым подал голос Вида. - Похоже на какой-то заброшенный завод, - Лука посмотрел на серую махину за спиной. - И как мы планируем отсюда выбираться? - уточнил Акинфеев, за две недели уже привыкший спрашивать мнение Модрича по всем вопросам, связанным с их передвижением в тоннелях. - А ты позвони кому-нибудь из своих, - Лука вытащил из кармана старый мобильный телефон, очевидно тот, который использовали бандиты для связи с родственниками и начальством ребят. - А они ментам скажут. Те посмотрят, где есть забросы таких масштабов в области, и найдут нас. Я примерно знаю, в каком мы районе. Смогу объяснить, где искать. - Где ты его нашел? - Игорь посмотрел на экран и улыбнулся, набирая номер. - Хорошая связь и полный заряд батареи показывает. - Труп сегодняшний пошмонал, - пожал плечами Модрич. - Лука, ты чудо, - Домагой обнял мужчину и совсем тихо добавил, - люблю тебя.