После... (сборник небольших историй)

Проснувшись в объятиях Домагоя, Лука сразу вспомнил, что произошло вчера вечером, но никакой вины или раскаяния он не ощущал. Солнце уже поднялось над океаном, и человек с неудовольствием отметил, что его не разбудили, как обещали, через два часа, и в результате он мок в воде до самого утра, хотя никакого дискомфорта из-за этого вроде бы не было. Решив, что пора вставать, хорват развернулся в купели и попытался согнуть ногу, чтобы вылезти на берег, но вместо привычного движения у него получилось что-то странное: казалось, что сгибаются сразу обе ноги, да и вообще конечности по отдельности даже не ощущались. С замиранием сердца Модрич ощупал свои бедра и притянул колени к груди, уже догадываясь, что сейчас увидит и не ошибся. Вместо ног у него появился орехового цвета хвост, заканчивающийся желтовато-коричневым плавником. - Тебе нравится? - раздалось сзади, и его обняли за плечи. - Сядь на камни, покажись полностью. - Это что такое? Откуда он взялся? - немного нервно спросил Лука, разглядывая перепонки между своих пальцев. - Ну, есть еще один способ стать русалкой - заняться сексом с представителем вида, принять в себя его семя и подождать, пока оно полностью впитается, что мы и сделали. - А почему ты мне сразу об этом не сказал? - немного повысил голос Лука. - Потому что ты мне симпатичен, и я хотел просто заняться любовью по взаимному согласию. Чтобы ты не боялся последующего превращения и не воспринимал это как некий ритуал, а тоже получал удовольствие. - Так, ладно. А обратно как? И давай, чтобы дальше без всяких недомолвок. - Не волнуйся, как только попадешь в свой мир, все станет по-прежнему. Давай, вылезай на камни, покажись. Не став больше ни о чем спрашивать, хорват кое-как выбрался на берег, чувствуя себя самым настоящим неповоротливым на суше тюленем и, сев на задницу, еще раз оглядел свой хвост. Особенно его интересовала едва заметная на ореховом фоне щель. Хотелось рассмотреть себя и там, потрогать, узнать, какими будут ощущения, но делать это при Домагое было, вроде как, не совсем удобно, даже учитывая то, что вчера они занимались сексом. - И чего ты стесняешься? - лукаво осведомилась настоящая русалка, устраиваясь рядом. - Я догадываюсь, что ты хочешь сделать. Помочь? - Давай, - кивнул Лука прежде, чем успел подумать. - Откидывайся на спину или на локти, так будет удобнее, - тихо произнес Домагой, уже настойчиво поглаживая щель подушечками пальцев. Модрич повиновался и почти сразу почувствовал, как пальцы сменил упругий язык, проникая внутрь складки и вылизывая чувствительную слизистую. Ощущения были непривычные, но очень приятные, и в какой-то момент мужчине начало казаться, что длины языка уже катастрофически не хватает, и ему почти невыносимо захотелось настоящего проникновения на всю глубину. Одновременно с этим он ощущал и вполне обычное напряжение эрегированного члена, который уже поднялся и почти прижимался к поверхности хвоста, и Лука просто перестал понимать, чего именно в данный момент хочет сильнее: принять в себя чужую эрекцию или вставить самому. Однако выбрать ему не дали. Домагой повернул его на бок, лицом к себе и, подтянувшись повыше, прижался к любовнику, плавно проникая в него на всю длину, и почти сразу начал размеренно двигаться. Было невероятно, но что-то подсказывало, что только от одной этой стимуляции он кончить не сможет. И немного погодя, словно поняв желание партнера, Домагой выскользнул из него и, еще раз поцеловав, развернулся так, чтобы они оказались в позе валета. Сначала Лука не понял этого положения, но тут любовник сунул руку между их тел и помог двум членам одновременно войти в удачно расположенные отверстия. Эта поза была настолько непривычная, что Модрич просто не соображал, что делать и как двигаться, и поэтому замер, позволяя партнеру полностью над собой доминировать и выбирать скорость и амплитуду движений. И все что оставалось хорвату, это обнять и уткнуться лицом в чужой хвост, чувствуя такую же хватку на своем. На этот раз Лука кончил первым и вцепился в бедра любовника, останавливая его. - Вот теперь все как надо, - удовлетворенно выдохнул Домагой. - Точно ничего не будет вытекать, чувствую. Мужчины еще какое-то время лежали обнявшись, пока Модрич отходил от не совсем обычного оргазма, а Домагой получал свои отголоски наслаждения, которые, оказывается, были для русалок в порядке вещей. Но один из них еще не кончил, и подтверждение этого Лука все еще ощущал в себе. - А сейчас поворачивайся ко мне задом, - почти приказал Домагой. - И не бойся. Теперь ни подготовка не нужна, ни смазка. Лука не стал возражать, и хотя возбуждение уже прошло, сделал так, как ему сказали, полностью доверяя своему любовнику и разрешая ему взять себя и таким образом. Он не знал, чего ожидать от анального проникновения в теле русалки, но расслабился и чуть подтянул хвост к груди, чтобы Домагою было удобнее. Как ни странно, все прошло очень легко и естественно - никаких неприятных ощущений или сильного трения, как будто задний проход стал шире, эластичнее и обильно выделял смазку. Сексуального удовольствия от акта хорват уже не получал, но когда любовник кончил в него, и внутри пошла уже знакомая волна удовольствия, Лука отпустил себя и, закрыв глаза, застонал в голос, почти вскрикивая, и не стесняясь любовника, который продолжал прижимать его к себе... - Я вот чего не могу понять, - Лука вытянулся на песке, подставляя тело под теплые солнечные лучи. - Если вы так активны и хорошо приспособлены к сексу, почему вас так мало? Вот мне уже четвертый десяток пошел... - А мне седьмой, - быстро вставил Домагой, ложась рядом. - Какой?! - Модрич аж приподнялся, удивленно уставившись на любовника. - Лучше бы ты не говорил. - А почему нас так мало... - продолжил мужчина. - Просто когда кто-то хочет дать потомство, не важно самка или самец, (если ты еще не понял - мы все гермафродиты), то эта особь спускается на дно, делает небольшое гнездо из камней в кораллах или расщелине, ждет подходящего дня цикла и откладывает несколько маленьких икринок, размером с ноготь, а потом в течении нескольких дней эту икру должна оплодотворить другая особь, которую обычно находит первая и приводит к гнезду. - А потом? - ошалело спросил Модрич, совершенно не ожидая такого поворота. - А потом все. Родители уплывают и оставляют гнездо на произвол судьбы. У нас не принято заботится о потомстве. Естественно, при таком раскладе почти вся икра и новорожденные русалки погибают. Но иногда кто-то выживает и развивается до взрослого состояния. А все знания дает нам океан. Это как высший разум, он делится с нами информацией. Но мы с самого появления на свет одиноки в этом мире, и умираем так же в одиночестве, а тела съедают рыбы. Так всегда было и всегда будет. - А кто же тогда дает вам имена? - Океан. - Послушай, а ты говорил про какого-то владыку, - начал Модрич, не зная, как правильно сформулировать вопрос. - Это самая старая особь, соответственно, у нее больше всего информации и самая сильная связь с океаном. - А у тебя есть потомство? - тихо спросил хорват. - Ну, в смысле, может быть? - Может. Пару раз меня просили оплодотворить гнездо, но естественно, я не знаю, что потом произошло с икрой, - безразлично ответил Домагой. - А вы заботитесь о потомстве, и поэтому вас так много, я знаю. - И тебя устраивает такая жизнь в полном одиночестве? И, как я понимаю, очень долгая жизнь. - Я не знаю другой жизни, но... нет, не устраивает. Мне очень часто хочется близости и общения, только у меня ни с кем не сложилось, так как почти все русалки одиночки. - Ты мог бы вырастить свое потомство, - с некоторым сомнением произнес Модрич, понимая, что это совсем не то, чего хочет находящееся перед ним существо. - Лука, чисто теоретически, мы с тобой могли бы сделать гнездо. А вот теперь скажи, тебе оно надо? - Мне нет, - замотал головой хорват и даже вздрогнул, представив подобную перспективу. - Вот и мне нет! - зло произнес Домагой. - Ладно, прости. Я понимаю, - Лука обнял мужчину и целомудренно поцеловал его в уголок рта. - Пойдем, нам пора, - как ни в чем не бывало произнес Домагой через несколько минут и приподнялся на локте. - Куда? - Как к куда? - хитро сощурилась русалка. - Нас ждет океан. Поплавать в образе русалки было очень интересно, и Лука поспешил за Домагоем. Вернее, попробовал поспешить. Сползти в воду, опираясь на руки и пока еще не особо послушный хвост, оказалось довольно сложной задачей, и сейчас мужчине было уже не до смеха - ему самому пришлось неуклюже елозить по песку, чтобы добраться до воды. Наконец, Модричу удалось проползти на достаточное расстояние, и он попробовал плыть, бестолково виляя хвостом и оставаясь при этом почти на одном месте. И вот теперь настала очередь Домагоя смеяться над забавными действиями недорусалки, которая никак не могла сообразить, как управляться с хвостом. - Ныряй с головой и давай на глубину, - отсмеявшись, произнес Домагой. - Под водой будет легче. - Я боюсь захлебнуться, - честно признался Модрич. - Как там дышать? - Лука, просто делай так, как я говорю. Доверься океану. И хорват, плюнув на все, просто опустил голову под воду и пополз уже по дну, чтобы добраться до глубины, а потом поплыл, удивляясь тому, что у него, кажется, что-то начало получатся, а еще через несколько секунд мужчина с изумлением отметил, что и не вспоминал о том, что ему нужно дышать. Все происходило само собой. Домагой уплыл вперед, и Лука остановился, завороженно наблюдая, как он изящно и грациозно скользит в толще воды, а потом попытался догнать, и как ни странно, у него получилось. Русалка немного притормозила, схватила Модрича за руку и потащила вперед, помогая разогнаться. И совсем скоро мужчина уже самостоятельно носился в воде, наслаждаясь простором, скоростью и ощущая что-то сродни того, что обычно чувствовал на футбольном поле, разве что сейчас недалеко от него находилось всего одно живое существо. - Тебе нравится? - раздалось в голове, и Лука от неожиданности не успел развернуться и влетел в стену густых зеленых водорослей, запутавшись в них. - Я не умею читать мысли, не переживай, - Домагой подплыл к нему и помог выбраться из зарослей. - Просто в воде мы можем разговаривать только так. Думай обо мне и о том, что хочешь сказать. Попробуй. - Очень непривычно все, но мне, пожалуй, нравится, - подумал Модрич, глядя на русалку в упор. - У тебя получается, - улыбнулся тот. - Но не обязательно на меня смотреть. - Хорошо. А где то место, где ты меня нашел? - Давай покажу. Поищем часы вместе. И смотри очень внимательно, их могло немного занести песком. Следующие несколько часов пролетели незаметно. Сначала Домагой показал ему врата, представляющие собой четкую окружность из коротких почти черных водорослей около пяти метров в диаметре на белом песке океанского дна, а потом тщательно осматривали это дно в поисках маленькой, но очень нужной вещицы. Модрич почти сломал глаза, стараясь разглядеть серебристые часы, но их нигде не было. - Лука. Я их нашел. Хорват резко оглянулся и посмотрел на Домагоя, который держал в руке маленькие потертые часы. Неожиданно Модрич подумал о том, что он на месте русалки, скорее всего, не захотел бы себя отпускать и спрятал бы ключ, но эту мысль он не отправил. - Что? - Домагой понял, что Лука что-то напряженно обдумывает, но ему об этом не говорит. - Просто я подумал, ты мог бы не отдавать их мне. Нам было хорошо, и ты мог бы захотеть оставить меня здесь... - окончательно смутился Модрич, не понимая, зачем он вообще начал этот щекотливый и ненужный разговор. - Мог бы. Я хочу оставить тебя здесь и могу сломать эти часы прямо сейчас. Рано или поздно ты меня простишь. Года возьмут свое, а океан научит мудрости. Но ты будешь по ним скучать. По тем, кто остался в другом мире. А этого я не хочу. Не хочу, чтобы тебе было плохо. Я слишком хорошо знаю, что значит, когда рядом никого нет. Возьми их и возвращайся домой. Домагой протянул ему часы, но вместо того, чтобы схватить этот ключ от дверей в свой мир, Лука обнял мужчину, прижимая к себе и обвивая его хвост своим. - А я смогу иногда возвращаться сюда? Приходить в гости, если часы останутся у меня? Как они вообще работают? - Ты не понимаешь... - Так объясни! - хорват заглянул в глаза существа напротив. - Нельзя периодически становиться то русалкой, то человеком. Рано или поздно организм устанет от метаморфоз и остановится на какой-то одной форме. Это может произойти и на третьем превращении и на тридцатом, точно никогда нельзя сказать. Тебе не стоит так рисковать. Представляешь, что будет, если ты застрянешь на варианте с хвостом? Бери, - на этот раз Модрич забрал часы, зажимая их в кулаке, и Домагой продолжил. - Когда окажешься в кругу перехода, сними с циферблата стекло и прокрути стрелку назад. Не старайся выставить какое-то определенное время, просто назад. Появится водоворот и затянет тебя обратно. И вот еще что, четко представь место, куда тебе нужно попасть, например, бассейн у твоего дома, главное, чтобы вода была. И береги часы. Может когда-нибудь действительно захочешь вернуться. Не ко мне, а просто вернуться. Достаточно будет сжать часы в руке и уйти под воду с головой. Где угодно, хоть в своей ванной. - Мне, наверное, нужно во Францию вернуться. Там документы... - Лука, - как-то подло ухмыльнулся Домагой, - ты выныривай, конечно, где хочешь, но только учти, что ты сейчас голый и, соответственно, так и выплывешь. - Об этом я не подумал, - Модрич на эмоциях хотел ударить кулаком по воде, но на глубине жест получился довольно странным и бессмысленным. - Ну, я так и понял, что ты не подумал, - опять усмехнулась русалка. - И ключей у меня нет, и телефон утопил, а мои все могут быть еще на море, если им не сообщили, что я пропал, - продолжал рассуждать хорват. - А возвращаться, это сколько же еще времени терять. - Вернись к кому-нибудь из друзей, у кого есть водоем, - подсказал Домагой. - Да, наверное, так и сделаю. - Тогда иди, - русалка притянула к себе мужчину и глубоко поцеловав, резко отпрянула, отплывая немного в сторону и вверх. Кинув прощальный взгляд на водное существо, Модрич заплыл в центр круга и, легко сняв с циферблата стеклышко, прокрутил минутную стрелку назад, думая при этом о бассейне у дома Серхио Рамоса и даже на всякий случай вспоминая точный адрес одноклубника. Песок на окружности пришел в движение, и буквально через несколько секунд закружился пока еще слабый водоворот, который, впрочем, уже довольно ощутимо затягивал мужчину куда-то вниз. Он возвращался домой, но на сердце все равно было тяжело. Луке не хотелось прощаться с Домагоем навсегда, но он прекрасно понимал, что лучше действительно прекратить это общение, пока они не привязались друг к другу слишком сильно. Неожиданно наверху промелькнула большая тень, и мужчина тревожно уставился на огромную рыбу, которая явно заметила Домагоя и поплыла к нему. Русалка же, не отрываясь, смотрела на врата и, увидев опасность почти в последний момент, испуганно метнулась в сторону, уходя от мощных челюстей хищника. А сам зубастый монстр кинулся уже к Модричу, но перед самым водоворотом резко развернулся, создавая волну, которая отбросила хорвата на пару метров, но, к счастью, не выкинула за пределы врат. И тут его резко дернуло вниз, а вода вокруг вдруг стала черной. Лука инстинктивно устремился наверх, изо всех сил работая хвостом, и внезапно выскочил на поверхность, хотя помнил, что врата располагались на довольно большой глубине. Вокруг все было хорошо знакомо, и Модрич сразу узнал дом Серхио, да и самого хозяина, который сидел перед бассейном в шезлонге и потягивал какой-то напиток из небольшой стеклянной бутылки, выпавшей из его руки, как только он увидел вынырнувшего друга. - Лука? - ошарашенно произнес Рамос, глядя на голого Модрича, вылезающего из его бассейна, и не придумав ничего лучше, добавил. - Как там во Франции, как съездил? - Никогда туда больше не поеду! - рассмеялся хорват, чувствуя невероятное облегчение от того, что он вернулся домой. - А это что за херня?! - вскрикнул Серхио, и почти выпрыгнул из шезлонга, испуганно подаваясь назад. Модрич быстро обернулся и увидел, как из бассейна на бортик резко выскочил Домагой, напряженно вглядывающийся в темную воду. Откуда он тут взялся было понятно - из-за паскудной хищной рыбины его случайно затянуло в водоворот. - Лука, где часы?! - чуть ли не с ужасом произнесла русалка, глядя на раскрытые ладони человека. - Только не говори, что ты их опять потерял! - Да там рыба эта... - начал бестолково оправдываться хорват, чувствуя, что неприятная ситуация может обернуться трагедией. Как теперь Домагою вернуться назад? А если он не вернется, как ему выжить здесь? Совсем одному в чужом мире. Отвезти его к океану? Но здешняя акватория - совершенно другая среда. Загрязненная, опасная, незнакомая. И никого рядом. Не будет даже голоса океана, который дал ему имя. А если его поймают люди или нападет акула? Об этом не хотелось даже думать. Домагой помог ему, перешагнул через свои желания, отдав ему ключ, а он подвел это существо, опять не смог сохранить такую важную вещь, - Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? - хозяин бассейна уже отошел от шока и во все глаза смотрел на странное существо, появившееся буквально из неоткуда. - Это Домагой, он настоящая русалка, - только и выдавил из себя Модрич. - Ты ебанулся, или это я пивом отравился? Ты сам то как здесь оказался?! - Я сейчас все объясню, только это... дай мне какое-нибудь полотенце что ли, или трусы. А то как-то неудобно посреди двора с голой задницей стоять. В невероятный рассказ Серхио поверил сразу, ведь подтверждение существования порталов в другие миры и иных рас он видел собственными глазами, да и продолжал видеть. Одно из них сидело на бортике его бассейна и обнимало свой хвост в районе колен, тоже слушая, о чем говорит Модрич. Впрочем, Лука рассказал далеко не все, благоразумно, или просто стыдливо, опустив пикантные подробности своего пребывания в мире воды. - Меня еще не хватились? - между делом спросил хорват, закончив свой рассказ. - Нет. По крайней мере, мне о твоей возможной безвременной кончине никто не сообщал, - усмехнулся Рамос. - Часы! - опять напомнил Домагой и осторожно склонился над водой, стараясь что-то разглядеть. - Надеюсь, рыбу не затянуло водоворотом вместе с нами. - Серхио, включи подсветку в бассейне. Вода озарилась мягким светом, и Домагой, убедившись, что хищник остался в водном мире, сразу нырнул, опускаясь на дно, чтобы найти часы. Но подарка мелюзины там не было. Это Лука понял по обеспокоенному и растерянному выражению лица появившейся у бортика бассейна русалки. - Их нет, - подавленно произнесло существо, взглянув на мужчин. - И что теперь делать? - Модрич опустился на колени и положил руку на мокрое плечо. - Не знаю, надо подумать. - Сможешь какое-то время пожить в такой воде? - Это будет тяжело. Она холодная и совсем пресная. - Можно подогреть, - вставил молчавший до этого Рамос. - Сколько градусов нужно? - Я не знаю, - Домагой обнял себя руками и потер плечи. - Ладно, с этим разберемся. Садись пока на бортик, давай я тебя вытру, а то вода, и правда, прохладная, - произнес хорват, подхватывая полотенце, которое ему выдал Рамос. - А соль у тебя есть? - повернулся он уже к хозяину дома. - Пачки две вроде бы есть на кухне. - Тащи. Ты дома один сейчас? - запоздало спросил Модрич, вытирая крепкое тело русалки, которая опять выбралась на бортик. - Да, на пару дней один. Ладно я за солью и обогрев включу, скоро вернусь. - А сколько ты можешь прожить без воды на суше? - обратился хорват к Домагою, когда Серхио ушел. - Совсем без воды пару часов, иначе пострадает плавник. Лука, мне страшно. В вашем мире я жить не смогу, я погибну. - Мы что-нибудь придумаем, - уверенно произнес мужчина и не нашел ничего лучше, чем поцеловать русалку в губы. Он пытался успокоить мужчину, убедить в том, что тот находится в безопасности, но к сожалению, сам в это не верил и надеялся только на то, что выход из сложившейся ситуации придумает и подскажет сам Домагой. И времени, как оказалось, было не так уж и много. А еще хорвата сильно беспокоил тот факт, что русалку кто-нибудь может случайно увидеть, и это приведет к еще большим проблемам. - Стоп. А вот я чего-то не понимаю, почему эти самые мелюзины могут превращаться в людей, когда захотят, и раздаривать ключи направо и налево, а вы так не можете? - озадаченно спросил Лука, которому этот вопрос почему-то не приходил в голову раньше. - Потому что мелюзины - это духи, феи, существа, наделенные магией, а мы почти, как вы, только живем в воде, - сразу же ответил Домагой, склонив голову ему на плечо. - Все-таки у вас тут очень неприятный климат. Вроде и тепло, а ветер прохладный. - Так уже почти ночь... - начал Модрич, но тут за его спиной послышались торопливые шаги. - Лука, я в морской биологии не сильно разбираюсь, вернее, совсем не разбираюсь, но мне кажется, что то, что мы посолим сейчас воду, не особо исправит ситуацию, - с сомнением произнес Рамос, высыпая в бассейн две пачки поваренной соли. - В морской воде, вроде, еще какие-то примеси есть. - Конечно, вы не сможете воссоздать тот состав воды, к которому я привык, здесь это, наверное, и невозможно, но так мне будет немного легче, - ответила русалка за Модрича. - Так странно, что ты умеешь разговаривать, - выдал хозяин дома, отбрасывая пустую упаковку из-под соли и придвигаясь ближе к необычному существу. Рамосу очень хотелось рассмотреть русалку, дотронуться до нее, хоть немного унять свое любопытство, и мужчина не собирался отказывать себе в этом. Будучи далеко не самым робким человеком на свете, а проще сказать, довольно наглым и самоуверенным, Серхио беззастенчиво пялился на Домагоя, а через несколько секунд уже самозабвенно лапал его хвост. Особый интерес вызывал шикарный плавник, который Рамос, не долго думая, расправил и расстелил на белом кафеле, осторожно поглаживая его пальцами. Модрич с сожалением бросил взгляд на самый край, где так и осталась некрасивая рваная зазубрина, которую он сам и сделал по незнанию и дурости. Русалка сидела спокойно и терпеливо позволяла еще одному человеку разглядывать и касаться своего тела, а потом и сама протянула руку и дотронулась пальцами до бородки Рамоса, с интересом проходясь подушечками по жестким волоскам. - Мне всегда казалось очень странным, что у людей растут волосы на лице и теле, - произнес Домагой, явно не оценив мужественный имидж Рамоса. - А у вас не растут? - Серхио уже поймал руку русалки и разглядывал перепонки. - Нет, только на голове. Даже брови и ресницы далеко не у всех есть. - Странные вы! - А мне кажется, что вы странные, - улыбнулся Домагой, в первый раз за все время пребывания в чужом мире. - Я все-таки посижу немного под водой, мне нужно подумать, - русалка спустила хвост в бассейн и подвигала им. - Уже немного лучше. - Хорошо, - кивнул Модрич и поднялся на ноги. - А я попрошу у Серхио какую-нибудь одежду, а то он пока расщедрился только на полотенце и трусы. - Ну, так, правильно! Ты же сам когда из бассейна вылез сказал: мне или полотенце, или трусы! А я тебе между прочим, и то, и то дал. - Вот спасибо большое! Мужчины рассмеялись и пошли к дому, а русалка скользнула в воду и почти сразу опустилась на дно... Отведя гостя в спальню, Рамос выдал ему штаны с футболкой из своего шкафа и присел на край маленького столика, обдумывая то, что хотел сейчас сказать, и стоит ли вообще это говорить. - Лука, а можно вопрос? - решился мужчина. - Я тут случайно увидел, что ты это существо в губы целовал. Ничего мне еще рассказать не хочешь? - Вот как, - хорват замер с футболкой в руках. - Ты не думай, я не осуждаю. Мне просто интересно. - Если вкратце, то мы друг другу понравились, и он меня соблазнил. Понимаешь, я тогда был в таком угнетенном и неопределенном состоянии, что захотелось хоть как-то расслабиться и отвлечься, вот я и уступил, и если честно, нисколько об этом не сожалею. Это было как... как с другом, наверное, хотя мы с ним почти незнакомы. А еще, оказывается русалки - гермафродиты, и можно войти и спереди и сзади. - То есть, ты трахал рыбу! - хохотнул Рамос. - Ну, да, - усмехнулся хорват, видя, что Серхио не выражает недовольства по тому поводу, а просто проявляет любопытство. - И рыба меня. - А ему есть чем? - еще сильнее заинтересовался хозяин дома. - Есть. Появляется при возбуждении из вертикальной складки в районе паха, - просветил его Модрич, почему-то чувствуя себя в этот момент настоящим извращенцем. - Лука, а вот чисто теоретически... - Рамос даже замялся. - Ты сказал, что с ним, вроде как, по дружбе сексом занимался... А со мной бы мог? Или ситуация все же другая? И вот тут Модрич завис. Конечно, он не раз задумывался о подобной перспективе. Все это время проведенное вместе, все эти объятия, касания, дружеские поцелуи и неминуемое желание зайти дальше, которого хорват всегда стеснялся и старался задвинуть подальше. И вот теперь Серхио спрашивает его об этом сам. - Мог бы, - осторожно ответил Лука. - Я, честно говоря, об этом даже думал. - Я тоже. Каждый раз в душе хочется подхватить тебя на руки, чтобы ты обнял меня ногами, и прижать к стене, - признался мужчина и в одно мгновение оказался рядом со своим гостем. - Ну, что ж, как-нибудь можешь это сделать, - усмехнулся Модрич. - Считай, что официальное разрешение у тебя есть. А сейчас давай спустимся на кухню. Я три дня нормально не пил и жрал какие-то морские лопухи вместо нормальной воды. А еще меня очень беспокоит ситуация с Домагоем. - Да, тут, конечно, хреново все, - Рамос провел рукой по своим волосам и почесал затылок. - Вот и я об этом. Быстро спустившись на кухню и опустошив два стакана воды, Лука поспешил вернуться к Домагою, опасаясь надолго оставлять его одного. Перспектива секса с Серхио, конечно, будоражила, но сейчас на первом месте была русалка, и все остальное машинально отбрасывалось на второй план. Водный житель обнаружился в самом углу бассейна. Он сидел на дне, подогнув под себя хвост и задумчиво склонив голову. А между тем погода начала резко портится. Сильные порывы ветра стали по осеннему холодными, и уже заморосил мелкий противный дождь. - Сука... - ни к кому конкретно не обращаясь, протянул Серхио. - Такое впечатление, что у меня в бассейне труп. А если кто увидит? И гроза, похоже, будет. Может его в ванну перенести? У меня большая. - Да уж, - Модрич тоже посмотрел на небо и поежился. - У тебя соль осталась? - Нет. - Иди, у соседей попроси четверть стакана, пока еще не очень поздно. - Да как-то неудобно. - Почему? - искренне не понял хорват. - Нет ничего более естественного, чем спросить у соседей соль или сахар. - Ну, видимо, это только для тебя нет ничего более естественного, - проворчал Рамос, но к соседям все-таки пошел. - Домагой, - Модрич опустил руку в воду и поболтал там, привлекая внимание русалки, которая тут же поднялась на поверхность. - Погода портится. Сейчас Серхио вернется и перенесет тебя в ванну. Там тоже вода есть. - Хорошо. Я, кажется, знаю, что можно попробовать сделать. Ты помог животному мелюзины, то есть помог ей, а такое они не забывают. Дева запомнила тебя, и в принципе на рассвете ты можешь ее позвать. Конечно, тревожить духов не самый лучше вариант, но другого я просто не вижу. И думаю, она тоже поймет. - И как ее позвать? - Ну, уж не орать из окна это точно, - усмехнулась русалка. - На рассвете умоешься чистой, холодной, проточной водой, думая о ней, и тихо, почти шепотом позовешь, напоминая, при каких обстоятельствах вы встретились. Поскольку имени ее мы не знаем, можешь обращаться - Дева чистых источников. - Так, ладно, ближе к делу еще раз мне это все повторишь, - вздохнул хорват, которому совершенно не хотелось связываться с разными непонятными духами и феями. Рамос вернулся минут через пять и, с трудом подняв тяжелую русалку на руки, понес в хозяйскую ванную, которая по закону подлости располагалась на втором этаже. По пути Домагой с любопытством вертел головой, осматриваясь в незнакомом месте и недоумевая, зачем людям так много ненужных и непонятных вещей. Наконец, подъем закончился, и Серхио опустил гостя на бортик большой круглой ванны, а Лука открыл краны, наполняя белую емкость теплой водой. Не став дожидаться, когда ванна наберется даже до половины, русалка опустила туда хвостовой плавник, а через несколько секунд соскользнула сама, обдавая стоящих рядом мужчин крупными брызгами. - Как тепло, - мурлыкнул Домагой и сполз ниже, опускаясь в воду по плечи. - Лука, иди сюда. Немного поколебавшись, Модрич все же разделся до гола и тоже залез в ванну, уже понимая, что простым сидением и разговорами дело вряд ли ограничится. Конечно, можно было сразу сказать русалке, что он не настроен на близость, или просто пресекать попытки дотронуться до себя неподобающим образом, но мужчина почему-то ничего из этого не сделал. А когда Домагой обнял его, склонив голову на плечо, даже погладил его по мокрым волосам и поцеловал в лоб, после чего русалка весьма настойчиво потянулась уже за настоящим поцелуем, и хорват не смог отказать. - Серхио, присоединишься? - Модрич поднял голову и посмотрел на друга, который с нескрываемым интересом разглядывал эротическую картину в своей собственной ванной. Рамос не возражал и тоже опустился в теплую воду, стараясь на придавить роскошный золотистый плавник, устраиваясь рядом с ребятами. Но в результате ему все же пришлось приподнять конец хвоста и положить себе на ноги, чтобы разместиться нормально. И тут же, не сдержавшись, он погладил русалку где-то в районе икры и, не встретив никакого сопротивления или недовольства, сместил ладонь выше, поднимаясь к колену и бедру. Домагой не возражал, абсолютно не стесняясь человека напротив, которого совершенно не знал. Ему бы это и в голову не пришло. Он просто наслаждался теплой водой и обществом Луки, и не был против того, чтобы Серхио дотрагивался до них обоих. Новый человек ему не особо нравился, но он являлся другом первого человека, и этого было вполне достаточно. Поняв, к чему все идет, Модрич провел пальцами по щели на хвосте и почти одновременно с этим почувствовал, как на внутреннюю поверхность его бедра легла ладонь Рамоса и настойчиво погладила, явно намереваясь подняться вверх, к паху. Но полностью расслабиться хорват не мог. В голове все время вертелись мысли о том, как он будет звать мелюзину, и что в итоге из этого получится. А что если она не придет или откажет? Его губ и шеи касались чужие губы и языки, однако возбудиться не получалось. Снова и снова в мыслях прокручивалась та сцена на набережной: собака - старуха - часы. Как ее называть? Дева чистых источников? Вроде бы так. И что дальше? Просто сказать: пожалуйста появись, нам нужна твоя помощь? Хорват так задумался, что не сразу сообразил, что его перестали ласкать, а любовники удивленно смотрят в одну сторону, куда он сразу же повернул голову, подозревая неладное. Возле самой ванны стояла большая черная собака, приветливо виляющая хвостом, а чуть поодаль, словно из воздуха, появилась уже знакомая высокая старуха, правда, на этот раз в длинном, старомодном, струящемся платье белого цвета, из-под которого немного выглядывали босые ступни. И вот сейчас Луке стало по-настоящему неудобно, как будто его застала с любовниками собственная мать. - Ох, мальчики, - покачала головой мелюзина, - что же это вы моим подарком так не дорожите. У часиков цепочка для чего имеется? Чтобы на руку ее накидывать. А то не мудрено в воде то потерять. И ты ему, рыбка, не подсказал. - Я об этом не подумал, - признался Домагой и, протянув руку, погладил большую черную собаку. - Красивое животное, никогда таких не видел. - А ты много чего не видел, - улыбнулась старуха, подходя ближе. - Многого, - согласилась русалка, продолжая ерошить пальцами мягкую шерсть. - Дева, ты можешь вернуть меня обратно в мой мир? Здесь меня ждет смерть. - Да, ты принадлежишь океану, - кивнула фея и, сунув руку в карман, достала оттуда часы и положила на край раковины. - Как пользоваться, ты знаешь. Если захочешь, найдешь первые и вернешь Луке, но будь очень осторожен, имей четкое представление о том, где должен вынырнуть. - Простите, - робко подал голос Модрич, - я думал, вас можно позвать только на рассвете... - Вода течет, мир меняется, - опять улыбнулась мелюзина и взглянула на Домагоя. - А ты, рыбка, не хочешь провести пару дней с новыми друзьями? - Я боюсь, это невозможно, да и не хотелось бы создавать лишних проблем, - осторожно ответила русалка, не понимая, куда клонит фея. - А было бы здорово показать тебе наш мир, - опять произнес Лука и с сожалением вздохнул, осознавая, что это действительно невозможно. - У тебя будет два дня, чтобы погостить здесь. Мелюзина склонилась к Домагою и, опустив руки в воду, провела ладонями по всему хвосту, от талии до самого плавника, и как только она это сделала, облик русалки начал быстро меняться: зеленый хвост светлел и превращался в ноги, и через пару минут в ванной сидели три самых обычных человека, один из которых с изумлением рассматривал свои коленки. - Берегите его, - строго произнесла старуха, явно обращаясь к Модричу и Серхио. - Одного ни на минуту не оставляйте. Я добрая, но за рыбку головой отвечаете. Оба. Еще раз окинув взглядом притихших мужчин, мелюзина уже привычным жестом отбросила волосы за плечо и повернулась в выходу, пряча улыбку. Эта троица ее умилила, и что-то подсказывало древней фее, что эта их встреча не будет последней, а еще нужно было пополнить запасы часов-ключей, так, на всякий случай.