***
Голд впервые за свои годы, задумался над тем, как жестоко поступила Кора с его дочерью. Да что там темнить, она ужасно поступила с юной и невинной Реджиной, заставив девушку чувствовать всю боль. Они обе натерпелись от рук Коры, и теперь, когда она мертва, Румпель захотел её сжечь, чтобы она никогда и никому, даже в преисподней, не смогла причинить ещё больше страданий, чем причинила. Бедная девочка, самая жестокая пытка — поместить дитя в ледяной шар, и отправить на произвол судьбы, считая, отправить в лапы смерти. Мужчина остро чувствовал, что сейчас, больше всего на свете, он хочет вернуться в Зачарованный Лес, перемотать время, и взять на руки тот кряхтящий свёрток, прижать к груди и не отпускать, а главное, Румпель почувствовал желание защитить и её мать. Потянувшись за стаканом, он обнаружил что за ним наблюдает его «любовь». Посмотрев в глаза девушке, мужчина мечтал, чтобы она ушла, но: — Что с тобой происходит, Румпель? — обеспокоенно спросила она, упирая руки в бока. Голд знал, сейчас начнётся, именно поэтому налив коньяка, осушил стакан за один раз. — Румпель, я у тебя спрашиваю! Умей отвечать на вопросы, хватит скрывать что-то, мне это надоело, — а ему надоели постоянные истерики с её стороны. Каждый день, каждый час, Белль придиралась ко всему что она замечала, вплоть до того, что Голд неправильно поставил чашку. И сейчас девушка начала терроризировать его снова. — Белль, я не настроен на разговоры, — уставший мужчина, привалился к стене, выдыхая. Мысли опять закрутились с бешеной скоростью, мешая нормально соображать. — Румпель, прекрати, хватит. Мужчина не выдержал, сдавшись, он развернулся и вышел из лавки. Погода, на удивление, была тёплой, и не скажешь, что недавно была снежная буря. Голд опираясь на трость, пошёл куда глаза глядят. Единственное место, где он мог нормально думать, и то уже нет, была лавка. Но теперь возвращаться туда — не хотелось. Ноги сами привели на главную площадь, где он мог хоть немного подумать. Присев на лавку, он обессилено опустил голову на руки.***
Джессика, Реджина и Генри медленно шли по улице, разговаривая о всякой всячине, младший Миллс усердно рассказывал, что можно делать в Сторибруке, а Реджина — как не потеряться. — Операция «Мангуст» — для поиска сказочника, и операция «Лилия» — для поиска сестры Эльзы. — И всегда это так? — спросила Роджерс у улыбчивой донельзя женщины, которая обняла своих детей, радуясь как котёнок, который получил что-то очень вкусное, но на вопрос дочери — ответила. Девушка попросила у Генри книгу, и открыв на истории о Снежной Королеве, начала перечитывать. — На ходу читать нельзя, — заметила Реджина, смотря в книгу. Джессика кивнула и продолжила читать. Миллс остановилась видя, как к ним бежит Эльза, со всего маху налетая на Роджерс. Сама виновница конкретно не въезжала что происходит, но поняв суть быстрого бега Снежной, посмотрела в сторону. К ним стремительно шли Прекрасные и Крюк наперевес. — Мы должны её арестовать, — крикнул Нолан, указывая на притихшую Эльзу. — На каком основании, шериф? — вопросительно спросила Джессика, загораживая собой Королев. Реджина положила руку на плечо Роджерс, смотря в упор на семью Прекрасных. — Хоть здесь не начинай, — проговорила Миллс, обходя дочку и идя мимо зовя своих, следовать за ней. Джес крепко сжала руку Эльзы, даря поддержку. — Реджина, я с Эльзой пойду к границе, там может быть улика… Реджина? — видя, что брюнетка не причастна к разговору, девушка проследила взглядом за тем, на что так безотрывно смотрела Миллс, а точнее на кого. На лавке возле магазина с аппетитными яблоками в шоколаде, сидел согнувшийся Румпель, опустив голову на руки. — У них химия? — спросила Эльза, смотря на вкопанную Королеву. — Нет, физика, химия — это не про них, — заметил Генри, — я с вами. — Нет! — хором прошипели девушки, переглянулись, и так же синхронно засмеялись. — Ау, — провела рукой Снежная возле лица застывшей брюнетки. — Прости, я к вам чуть позже присоединюсь, нужно одно дело закончить, — и кивнув, женщина направилась к Голду. Впервые, впервые за всю жизнь, Реджина видела такого разбитого мужчину. Всегда сильный и уверенный Румпель, живущий одними сделками, сейчас сидел склоняя голову с закрытыми глазами. — Если я скажу, — садясь рядом, женщина коснулась плеча мужчины, — что удивлена увидев тебя в таком состоянии, ты поверишь? — Я всё потерял, абсолютно всё что было в жизни, — охрипшим голосом произнёс Голд, поднимая голову, смотря пустым взглядом в даль. Нил. Его милый сын, который умер на его руках, а ведь он так и не сказал ему, как сильно его любит, как больно было стоять над его могилой и просить прощение, за всё. Он толком даже не воспитал его, не дал того, что мог. Он ушёл, не виня отца в случившемся, но он ушёл. Генри. Внук и вовсе отвернулся от деда, не имея дело с предателем и монстром. Белль. А эта особа, начала выводить из себя каждый день, закатывая скандалы. Да, не такой жизни хотел мужчина, не такой. И наконец, Джессика. Его дочь. Живая и невредимая дочь, которую он тоже не воспитывал. Она не примет в жизни монстра, никогда. Злодеи никогда не могут любить и быть любимыми, а теперь, когда она здесь, в Сторибруке — он не сможет ей ничего сказать, ведь и она может уйти. — Мы оба в пролёте, Голд. Не делай из себя неженку, — прошептала Реджина, наблюдая за птицами, свободно летавшими и не знающие печаль. — Кора поступила жестоко, отобрав последнее, что у меня… у нас было.***
Эльза и Джессика подошли ближе к границе Сторибрука, пытаясь найти хоть что-то, что поможет отыскать Анну. — Та магия, когда ты разбила стену, — не выдержав тишины, начала разговор Эльза, — она сильная. — Я не владею магией, это было случайностью, — заметила Джессика подходя к красной линии. Присев на ногу и дотронувшись до магического барьера, она почувствовала будто тело обволакивает непонятной теплотой, вытянув руку вперёд, она коснулась земли. Тело будто начало жить своей жизнью, татуировка опять загорелась огнём, придавая невыносимую боль хозяйке, но как она и думала, первые синие огни начали окутывать руки, потом и саму девушку. Эльза присела рядом, кладя руку на плечо Роджерс. На дороге появился синий след, который вёл прямиком в город, девушка открыла глаза, схватилась за татуировку, рука задрожала, девушка испуганно посмотрела на Королеву Холода, и отвернувшись, прижала руку к себе. След, очевидно, мог вывести на Анну. — Ты как? — подойдя к Джессике, Эльза посмотрела на дрожащую руку и на гримасу боли, отразившуюся на лице Роджерс. — Мне нужен Голд, срочно! — почти панически крикнула Роджерс, и опустив руку, растворилась в облаке синего дыма, оставив Эльзу стоять с открытым ртом.***
Румпель и Королева сидели около башни с часами, утопая в мыслях об одном человеке, но как только начали приходить в порядок, рядом появилось синее облако, а потом появилась лежащая на асфальте девушка. — Блять, ну сколько можно? — заорала Джессика, смотря на свои труды. Повернув голову в сторону ошарашенных «родителей», девушка по-идиотски улыбнулась. — Ребят, скажите, что я не сошла с ума! — умоляюще попросила Роджерс, улавливая беспокойство в глазах парочки. — Нет, не сошла, — тихо проговорила Реджина, подходя к дочери. Рука по-прежнему тряслась, поэтому лёжа на асфальте, девушка подняла дрожащую кисть вверх, демонстрируя. — Думаю, пора мне объяснить, что за дурдом тут происходит! — В особняке, — сказала Миллс, окутывая всех троих магией и перемещаясь в особняк. Девушку это вконец заколебало, но оказавшись опять на полу, когда оба других стояли на твёрдой земле, психоз начал распространяться по телу. — Знаете, как ущербно я сейчас себя чувствую, — и поднимаясь с пола, она схватилась за дверной косяк, чтобы устоять н ногах. Румпель и Королева позвав Джессику в гостиную, посадили её на диван, отчего она опять почувствовала себя полнейшей дурой. Сформировав два шара, один в руке и ростовщика, а другой у Реджины, и пустив в центр, девушка начала наблюдать за своей жизнью в детстве. Вот она маленькая, тянущая ручки к прохожим, в полном холоде, ищет тепло и любовь. Вот она уже чуть взрослее, сидит рядом с камином и рисует лес, замок. Следующий момент, её примерно 15-16 лет, она начинает тренироваться в спортзале, усиленно бегать и заниматься стрельбой. Перед глазами начинали проноситься картинки из детства. И вот уже взрослая жизнь, первое убийство, первая потеря, первый поцелуй, а дальше её тёмная сторона: серия погонь, убийств и смертей. И вот сфера меняется, показывая первую ночь Реджины и Голда, беременность девушки, то как мать жестоко обращалась с юной Миллс, ускоряя процесс вынашивания дитя, рождение в комнате пыток, и удаление памяти у матери. Какая-то женщина подхватывает её тельце, беря левую ручонку и накладывает татуировку крыльев королевских покоев. Джессика в ужасе схватилась за руку. И вот опять сфера поменялась, женщина стирает память у юной Реджины и Румпеля, заключая всю магию и воспоминания в татуировке ребёнка. Сфера погасла. Роджерс шокировано смотрела в одну точку, и потом, медленно, словно в замедленной съёмке, повернулась к родителям. Королева стояла вся в слезах, обхватив себя руками, Голд — немигающим взглядом смотрел на дочь. — Я… — начала девушка пытаясь переварить хоть что-то из просмотренного, — а… — Мы знаем, — ответил Румпель, выходя из гостиной, — прости, никто не достоин такой судьбы, какую испытала ты. Мы — монстры, — и выйдя из особняка, направился прочь. Миллс хотела подойти ближе, чтобы что-то сказать, но девушка отрицательно покачала головой и заплакала. — Не надо… не подходи… — прошептала Джессика, беззвучно падая на колени.