Терпение

Декабрь – месяц очень темный и холодный, даже наступающие новогодние праздники не в силах скрасить его своей атмосферой. В это время из-за холода хочется лежать под теплым одеялом и не вылазить оттуда, желательно, до весны, но некоторые индивидумы предпочитают шляться по ночам неизвестно где, а другие – терпеливо ждать их на кухне с чашкой чая. Одной из них была пиковая дама, которая пила уже непонятно какую чашку черного чая и довязывала очередной шарф. За окном выл жуткий ветер, а стрелка на часах стояла на половине двенадцатого. Ожидание – не самая приятная в мире вещь, особенно, когда не знаешь сколько придётся ждать. Но девушка продолжала сидеть, хотя знала, что даже если она дождётся, то ни нормального разговора, ни даже теплого приветствия она не получит. Ее близкие часто говорят, что она тратит на Клео свои нервы и время впустую, что она ей не пара. Эмма всеми силами закрывает глаза на горькую правду, и дама этого не отрицала, но поделать ничего с собой не могла, ведь даже беря в счет постоянные гулянки и хождения на лево, в которые отказывалась она верить, Эмма любила эту египетскую ведьму. Немного горько усмехнувшись, она продолжила вязать. Синий шарф был почти закончен. Глаза жутко слипались, и она начала проваливаться в дрему. – И сколько, скажи на милость, ты собираешься тут еще сидеть? Девушка вздрогнула от внезапной реплики и резко повернулась. За ней стоял сонный и растрепанный Куромаку в когда-то подаренной Эммой бледно-розовой пижаме, на шее красовался аккуратно завязанный шерстяной платок. – Я рада, что тебе лучше, Куро, – девушка отвернулась и продолжила заниматься делом. – Почему ты не спишь? –Спасибо, я тоже этому рад, и у меня к тебе такой же вопрос. – музыкант подошел ближе – ты не против, если я составлю тебе компанию? Хоть Эмма и не особо хотела сейчас с кем-то разговаривать, она все-таки кивнула и пригласила своего друга сесть. Ждать он не заставил и в то же мгновение оказался с другой стороны стола. Король, не отрываясь, смотрел на девушку с какой-то горечью и сочувствием в глазах, красноглазая же не отрывала свой взгляд от спиц, лишь бы не встретиться им с музыкантом. В помещении царило слегка напряженное молчание, только тиканье часов и стук спиц друг о друга разбавляли эту мертвую тишину, которую должен был хоть кто-то нарушить. На часах уже было без десяти, и, поняв, что Эмма на беседу не настроена, Куро тяжело вздохнул и сказал: – Эмма, скажи, пожалуйста, сколько ты еще намерена это терпеть? Немного помедлив и натянуто улыбнувшись, брюнетка, не поднимая взгляда, ответила ровным голосом. – Прости за грубость, Маку, но это не твое дело. – Ты же не слепая… сколько можно закрывать на это глаза? – Мне задают этот вопрос уже на протяжении нескольких месяцев, и мой ответ остается прежним – Эмма подняла глаза и решительно посмотрела на Трефового короля – Я ей верю. Несколько секунд второй тупо смотрел на пиковую и внезапно начал посмеиваться, но в смехе не было и дольки веселья. Успокоившись, парень покачал головой и с жалостью посмотрел на свою подругу. Эмме было очень неприятно, что на нее так смотрели, но отводить взгляд она не спешила. – Боже мой, Эмма, ты же умная девушка! – повысил голос сероволосый, немного привстав – она делает тебе только больно... Неожиданно Куромаку прервал довольно громкий хлопок входной двери. Не нужно быть гением, чтобы понять, кто явился. Эмма сразу выскочила в коридор, а второй сел обратно за стол и очень тяжко вздохнул. –«Хотел бы я тебе помочь, дорогая, но тут поделать ничего не могу…» – подумал про себя музыкант, смотря то в дверной проем, то на оставленный на столе недовязанный шарф, в котором все-еще торчали спицы.