Not owned anyone

Изабель никогда никому не принадлежала; ни закону, ни институту, ни парням, которых она меняла так часто, что уже через неделю после расставания забывала имя своего бывшего. Каждое новое имя превращало предыдущее в пыль. Парни тянулись к Изабель, открываясь перед ней и желая заполучить хотя бы немного её внимания. Но она никогда не открывалась ни для кого полностью. Это помогало избежать боли при расставании и позволяло оставаться свободной. Её устраивала такая жизнь. А факт личной свободы радовал каждый раз, когда она расставалась с очередным бойфрендом. Изабель было противно осознавать, что она может стать зависимой от какого-либо мужчины. Изабель была эгоисткой. Она твердила это всем и каждому, подкрепляя свои слова действиями. Именно поэтому она могла себе позволить нарушать законы конклава и пренебрегать тысячелетними традициями. Если её мать выражала какое-то негодование по этому поводу, а Александр начинал читать лекцию об уважении предков, то Изабель закатывала глаза и говорила, что ей плевать. Ни одно слова матери или брата не было для неё авторитетным. Все эти замечания и нравоучения были пустыми звуками. Ни одно из них не срабатывало. Изабель любит черные и короткие платья, действие руны гибкости и красное вино в высоких бокалах. Она не слушает советы и целуется в темных закоулках, доминируя над партнером. Изабель не испытывает к примитивным жалости. Она понимает, что они — всего лишь часть её работы, пешки которые не играют особой роли в борьбе между добром и злом. Они, словно слепые котята, что так нуждаются в защите сумеречных охотников. Только умиления в отличие от кошек, люди у Изабель не вызывают. Изабель, не принадлежит институту, возможно, только чуточку привязана к нему. Это её дом, но дом всегда можно сменить. Наличие или отсутствие института не играет для неё большой роли. Вся одежда заменяемая. А отец и мать, находящиеся в вечных ссорах иногда только мешают. Поэтому к ним она тоже не привязана. В конце концов, она может почувствовать себя дома практически везде. Все, что ей нужно, это стило и парочка туфель на каблуках. Изабель любит Алека так сильно, словно он часть её. У них с братом разница в два года и принципы, которые похожи так же, как похожи между собой черный и белый. Александр, наступает на горло собственному "я" и пытается быть тем, кем не является, дабы угодить родителям и конклаву. Александр Лайтвуд — гордость семьи. Она же живет для себя и ради себя, а демонов убивает ради удовольствия. Изабель плевать с высокой башни на конклав, а родители её только раздражают. Изабель Лайтвуд — позор семьи. Изабель не умеет напиваться до одурения, потому что в её голове ярким есть установка, которая не позволяет ей терять контроль над собой. Она ведь не хочет беспорядочных связей и неловких историй после пьянки. И не важно, что вся её жизнь — это беспорядочные связи. Изабель, не забивает голову мыслями о вечности и сути бытия. У неё нет на это не сил, не желания. Все силы уходят на борьбу со злом. Ведь она — это защитник слабых. Поэтому у неё нету времени на всякие глупости. Смерть поджидает сумеречного охотника за каждым углом, поэтому Изабель привыкает к чувству опасности и к отсутствию надежды на вечную и спокойную жизнь. Да она такой жизни и не хочет. Девчонки в её возрасте хотят долгую любовь и солиста известной группы в качестве парня. Она же хочет новые клинки, помаду, которая не стирается во время боя и чтобы половина конклава сдохла. Только вот иногда, в слишком тихие для Нью-Йорка ночи, когда она выходит с братьями на очередное дежурство, её посещает одна, разрывающая сознание мысль. Пока они убивают демонов или патрулируют город, прыгая с одной крыши высотки на другую, голова у Иззи кристально чистая. Дышится ей спокойно ровно до тех пор, пока Алек и Джейс не уходят с головой в споры об оружии и способах самозащиты. Тогда она остается одна и эта самая мысль, тяжелым грузом накрывает её и медленно убивает. А что, если Изабель Лайтвуд не принадлежит даже себе…