Погружение

Первые недели после того, как Рин ушла, Бену казалось, будто это все не всерьёз. Он продолжал каждый день приносить свежую рыбу и не запирал двери, потому что Рин могла вернуться в любой момент. Ночью он спал очень чутко, вскакивая по нескольку раз на малейший шорох. В его ныне пустой спальне продолжала стоять кушетка, иногда, выключая свет, он забывался и подходил к ней, чтобы укрыть одеялом отсутствующую девушку. Мэдди жила у отчима: возвращение матери требовало этого, да и пауза в отношениях им обоим не мешала. Бен был этому даже рад: так не нужно было делать вид, будто все хорошо, а темные круги под глазами вполне можно объяснить окружающим, ссылаясь на переживания из-за размолвки с девушкой. Спустя пару недель такого существования однажды утром Бен обнаружил себя молча уставившимся в зеркало. Вероятно он собирался побриться, но внимание ускользнуло, как все чаще бывало в последние дни. Из зеркала на него смотрело осунувшееся, бледное лицо человека неопределнного возраста. Такие в их городе чаще всего бывали у торчков. Волна отвращения к себе внезапно обожгла настолько, что стало трудно дышать. Он, Бен Паунелл, подающий надежды молодой ученый, сын самого влиятельного человека в городе, сам довел себя до такого состояния, и из-за кого?! Из-за девчонки, нет, даже не девчонки, а антропоморфного создания, разновидности морских животных. А между тем, свою мать он даже не навещает, и ей приходиться бороться с недугом без любимого сына. Эта мысль на какое-то время подействовала отрезвляюще, так что даже гулкая “песнь” сирены приумолкла в голове. Бен действительно взял себя в руки: разгреб накопившиеся завалы по работе, стал регулярно звонить родителями и навещать их хотя бы раз в неделю, даже стал снова встречаться с приятелями и возобновил отношения с Мэдди. В родительском доме атмосфера была тяжелой: после гибели Декера призрачаная надежда на выздоровление была утрачена, и мать Бена, всегда жизнелюбивая, элегантая женщина впала в самую настоящую депрессию. Впервые Бен подумал о том, что как бы ни были жестоки опыты над русалками, возможно для его матери и ей подобных это могло бы стать спасением. Во внутреннем кармане пиджака оставалась лежать визитка Декера. Спустя два месяца после исчезновения Рин и через семь недель после решения больше не думать о ней, он внезапно увидел на улице невысокую худую девушку с темно-рыжими волосами. Сердце сделало кульбит и, пару раз стукнувшись о ребра, полетело куда-то вниз, а сам Бен полетел к этой девушке, изрядно напугав ее. Конечно, это была не Рин, просто цвет волос и комплекция схожи, у той девушки не было глаз цвета морской волны в солнечный день и острых скул. И снова в голове появился этот протяжный шум… Но вперые за эти два месяца Бен посмотрел на ситуацию по-другому. До этого он был зациклен на собственных переживаниях, не задумываясь, что чувствует Рин, потерявшая сестру. Девушка в горе, плохо контролирующая агрессию, с трудом говорившая… И Бен возобновил поиски. Маловероятным было, что после смерти Донны Рин захочет вернуться в “семью”. Однако, поиски на земле успеха также не приносили, несмотря на частных детективов и приметную внешность девушки. Спустя несколько месяцев надежда стала гаснуть, и Беном постепенно овладевала странная апатия, настолько глубокая, что когда Мэдди сообщила ему о своем решении окончательно расстаться, он не ощутил ничего. Бен знал, что в жизни больше не будет ни больших радостей, ни больших огорчений, и сам он пуст, как выпотрошенная устричная раковина. Это состояние продолжалось, пока однажды отец не сообщил ему о том, что его мать в больнице после неудачной попытки суицида. Теперь, спустя два года после этих событий Бен нисколько не сожалел о принятом в отчаянии решении. Он занимал должность покойного Декера. И нужно сказать, был на хорошем счету. Число подопытных (Бен Паунелл предпочитал термин обследуемых) достигло десяти – знание повадок русалок помогло скоординировать военные корабли. Конечно, сейчас в лаборатории многое изменилось. Бен, в конце концов, не был извергом или садистом, поэтому все болезненные для русалок процедуры проходили под анестезией. Команда зоопсихологов изучала интеллект этих созданий. Из полученных образцов биологических жидкостей удалось выделить нейротрофический фактор. Паунелл не сомневался, пройдет совсем немного времени и ему удастся перейти к клиническим исследованиям полученного лекарства. О Рин он не забывал, но и не вспоминал. Песня, звучавшая в голове Бена казалась ему гарантией того, что она жива, невозможность найти ее на земле – свидетельством ее возвращения в океан. А это означало лишь одно – рано или поздно они встретятся, Бен не устанет посылать военные катера в те воды, где Рин и Донна плавали прежде. Природная изворотливость однажды обманет ее, и тогда она окажется здесь. Что бы там ни говорила Хелен, он не отпустит Рин снова.