Как животные

      Молодой охотник, бродивший в густых лесах Поволжья, увидел деву. Она собирала цветы в холщовую сумку, что была перекинута через тонкое плечо. Мужской инстинкт вопил: «Добыча».       Мужчина замер в ожидании, как делал это сотни раз, выслеживая животное на охоте. Дева была юна и красива; русая коса свисала до земли, как только она наклонялась сорвать растение. Свободное платье не скрывало женственности тела, и чресла охотника напряглись.       Внезапно собирательница замерла и повернула голову в его сторону, словно лань, учуявшая опасность.       Ничто не могло выдать хищника, он был тих и невидим, спрятавшись за кустарниками можжевельника. Но тем не менее… дева бросила все, что держала в руках, и побежала.       Даже мысли у мужчины не возникло отпустить ее. Он стремительно погнался следом, пробираясь сквозь тяжелые ветви многовековых деревьев. Хранители леса не раз наблюдали, как хищник преследует дичь, но каждый раз исход погони был неизвестен.       Дева мчалась, как ветер, минуя препятствия в виде муравейников и поваленных деревьев. Страх подгонял ее, заставляя бежать без оглядки. Мысль, что охотник овладеет ей, внушала ужас.       Мужчины в их жестоком мире не церемонились с добычей. Женщин было много, и прав они не имели, подчиняясь лишь сильнейшим.       Ни стать никогда добропорядочной женой той, кого догнали в лесу и обесчестили.       Хищник преследовал добычу несколько верст кряду, удивляясь ее скорости и внимательности. Не каждая женщина может бежать столько времени, ни разу не обернувшись или споткнувшись.       Добыча выдыхалась, сердце с бешеной скоростью билось в юной груди. Думала она только о том, чтобы добраться до моста, на котором окажется в безопасности. За мостом деревня; там отец. Надежда мелькнула в сознании, и дева поторопилась. Мост стало видно. Душа ликовала.       Хищник же был неутомим, но ему надоело преследовать добычу. Он сделал решительный рывок; прыгнул и настиг прекрасную собирательницу цветов.       Мужчина лежал на юной деве, прижимая ее к ковру из листьев. Они тяжело дышали от долгой погони и рассматривали друг друга.       Красота мужчины поразила деву, но желание в его глазах отрезвило ее. Дева начала вырываться, пока не услышала: — Радмира?       Мало кто не слышал о деве с разноцветными глазами — дочери старейшины племени Россов. Их деревня находилась за прекрасной в своем безумстве, рекой Волга. Оба племени, жившие по обе стороны, обменивались шкурами, урожаем, и самодельными изделиями. Часто мужчины разных деревень, сталкивались в конфликтах из-за женщин или выпивки. Но мост был нейтральной территорией, на котором соблюдался мир. И конечно, они передавали из уст в уста традиции, песни, слухи и сплетни.       Песнь о прекрасной Радмире в их охотничьем племени Драгомир слышал слишком часто. Но редко кто мог увидеть ее в живую. Она не часто появлялась на людях, скрываясь в лесах или играя на гуслях в палатах отца.       Глаза разного цвета, пугали людей; старики говорили, что она ведьма. Ее удивительный дар лекаря лишь подпитывал слухи. К ней за исцелением шли многие отчаявшиеся. Но за надеждой и страхом приходила ненависть, когда она отказывала в помощи. «Не все в мире, вылечить можно. Я буду молиться за вас Даждьбогу» — говорила дева. И люди уходили, разнося злые и лживые слова о ведьме.       Однако мужчины, все равно хотели обладать прекрасной Радмирой. Дочь старейшины племени Россов отказывала всем, даже не выходя из палат. Так и жила она в своей независимости до девятнадцати лет, пока он не появился на ее пути.       Радмира не желала быть добычей неотесанного мужлана, тем более выходить замуж. Не желала рожать детей каждую зиму или умереть в родах, как ее мать. Радмира лежала под сильным, молодым телом охотника и задыхалась. — Ты… Мо’лодец… знаешь меня. Но я не могу сказать о тебе… того же. Отпусти меня и мой отец вознаградит тебя. Чего ты хочешь? Шелка, меха, драгоценности, оружие, женщины. Отпусти… Меня… А я… излечу все твои недуги. Я…смогу.       На этих словах, произнесенных так спешно, охотник рассмеялся. Радмира даже засмотрелась на красивого мужчину с волосами цвета вороного крыла. Потом быстро опомнилась. — Что же здесь смешного? Только тронь меня… — Радмира, я Драгомир. Слышала обо мне?       Глаза девы расширились от ужаса. Только глухой не слышал о славном воине и метком охотнике, Драгомире. Он снискал славу себе в войне, в охоте и в любви. Он был безжалостен с врагами и здоров как бык. За свои двадцать пять зим, он не болел ни разу. Юные девы, без стыда отдавались мужественному охотнику в лесах Поволжья. Но он хотел самую лучшую; обычная женщина не могла стать женой Драгомира. С ним нельзя было договориться. Он всегда брал то, что хотел. А его мощное, тяжелое тело не оставляло деве шансов на побег. — Наше племя богаче вашего. Я здоров и силен. Что же ещё ты можешь предложить мне, ведьма? — Отпусти меня, о славный Драгомир. Зачем тебе ведьма, когда твоей пожелает стать любая? — последняя попытка умаслить насильника. — Радмира, я поймал тебя. Я гнался за тобой долгие шесть верст. Никто не будет для меня более желанной добычей, чем та, о которой слагают песни, — одной рукой он держал ее запястья над головой, другой гладил лицо и запел. — Сладкая Радмира, за тебя отдам пол мира. Я в лесу тебя найду, и в палаты отведу.       Девушка запаниковала и снова начала вырываться из-под мужчины. Сопротивление Радмиры только распаляло охотника. Ни разу он не испытывал подобного желания, такого… огня в сердце. Он не хотел брать её силой. Она должна была сама отдаться ему. — Радмира, я не причиню тебе вреда. Я буду нежен. Я расскажу тебе, как буду любить тебя. Внимай моим словам, - он склонился к ее ушку и зашептал. - Я, словно художник, буду выводить узоры на идеальном полотне, что зовётся твоим телом, словно прохладная вода обласкаю языком, все твои потайные места. Как естественно молния врывается на синее небо, так же естественно, буду я врываться в твое прекрасное тело.        Дева глубоко дышала, и словно околдованная, слушала сладкоречивый голос охотника, и совершенно перестала сопротивляться, отдаваясь во власть победителя.       Он сжимал руками, через тонкую ткань, ее грудь и ласкал губами затвердевшие вершины. Драгомир целовал ее, языком проникая глубоко в рот. Свободной рукой он медленно поднимал подол её льняного платья и наслаждался зрелищем, которое открывалось.       Между ног виднелся островок волос, скрывающий настоящие врата рая. Драгомир потянулся туда рукой, слегка приоткрыл влажные губы пальцем и простонал: - Даждьбог смилостивись, там, так влажно… Я буду медленно ласкать тебя… там, чтобы услышать, как ты произносишь мое имя. Скажи же Радмира, ведьма племени Россов, как меня зовут? — Драгомир. — стонала дева в умелых руках.       Как только мужчина услышал свое имя, произнесенное сиплым голосом, его терпение закончилось. Он снял рубаху и вынул из свободных штанов свое копье, уже давно, готовое к сладкому бою. Охотник начал водить по нему одной рукой, другой проникая сквозь влажные складки.       Драгомир наблюдал, как прекрасная Радмира выгибается от его ласки. Он раздвинул ее ноги, и провел головкой по приоткрываться губам. Приготовившись войти, он сказал: — Радмира. Как реки сливаются с океанам, так и я сольюсь с тобою в этом великом природном танце, имя которому соитие, ты как плодородная почва взрастишь мое семя и плоды жизни именуемые детьми пойдут с нами бок о бок по тропе судьбы.       Радмира услышала ненавистные слова, и вся магия момента исчезла. Дева подняла руки, и резко впившись ногтями в красивое лицо Драгомира, закричала: — Нет! Нет! Я не стану твоей женой! Ничьей не стану! Мужчина зашипел от боли, и крепко сжал плечи Радмиры, которую трясло в истерике. — Прекрати орать.Я поймал тебя. Ты моя!       С нечеловеческой силой, вырвалась она из-под охотника, но не успела сделать и шага. — Всё могло быть по хорошему. Радмира! — Драгомир схватил ее за лодыжку и подтянул к себе, поставив на четвереньки. Одной рукой он держал вырывающуюся деву за талию, другой ударил по ягодицам, пока она не прекратила вырываться. Никогда женщина, не смела причинять боль мужчине. Расплата ждала ее за неповиновение. — Отпусти! — Я хотел быть нежным Радмира, но ты знаешь законы. — Драгомир пожалуйста, я не буду твоей женой. Охотник словно озверел, услышав ее слова, он резко схватив ее за волосы запрокинув голову назад и прорычал: — Значит, будешь шлюхой! — Драгомир рванулся и пронзил молодое девственное тело, своим членом. Он начал яростно вбиваться, даже не заметив, как от боли девушка дергалась. Толчок, ещё толчок. Кровь, тоненькой струйкой стекает по тонкому бедру. — Сама… Я... хотел быть нежным, — рычал он, не прекращая движений бёдрами.       Радмира плакала. Тело сотрясала дрожь. Боль внезапно прошла, сменившись ощущением пустоты. Тело её предавало, теперь ей хотелось, чтобы он не останавливался и заполнил эту пустоту. Дева ненавидела себя за эти мысли и ощущения. И ненавидела мужчину, с которым они совокуплялись, как животные, прямо в лесу.       Драгомир больше не слышал рыданий, только сдавленное мычание. А ощущения, когда стенки влагалища стискивают его член, говорили сами за себя. Он решил, что покажет ведьме, что есть не только боль, но и наслаждение.       Мужчина снизил темп, но движения стали глубже, а чувства пронзительнее. Он опустил одну руку вниз и нащупал место, куда проникал с таким упоением. Там, было сосредоточие женского удовольствия, которое он начал нежно массировать.       Спустя время, стоны Радмиры становились громче, и мужчина ускорил свои движения пальцами. Наконец, тело девы напряглось и дернулось, а ее вскрик, спугнул притихших на ветвях деревьях птиц.       Драгомир рукой обхватил талию расслабленной девы, и насадил на себя до упора. Он сразу взял быстрый темп, пока похоть не поглотила разум и он не зарычал: — Р-радмира!!! — Его семя, горячей струёй оросило ее лоно.       Мужчина навалился на деву и сразу же откатился на спину, тяжело дыша. Его законная добыча пыталась подняться и уйти, но он схватил ее маленькое, уставшее тело и положил на себя. — Драгомир, ты получил, что хотел? Отпусти меня, — она и вправду хотела уйти. Закрыться в палатах и рыдать; потому что не могло быть так хорошо с тем, кто сделал тебя добычей, с тем, кто овладел тобою, силой. Но разум кричал одно, а сердце сжималось при мысли, что никогда ей не предстоит более, испытать такого удовольствия. — Никогда. Не отпущу. — Мужчина восстанавливал дыхание и прижимал ее голову к груди. Он чувствовал, как чресла вновь наливаются кровью. — Я, не стану твоей женой, — тихо сказала Радмира, но голову с мужской, гладкой груди не подняла. — Станешь. И родишь мне детей. — Драгомир руками поднял ее лицо и посмотрел в глаза: голубой и зелёный. — Чего ты испугалась? — Я умру во время родов, как моя мать. Но и вернуться к отцу теперь не могу. — Женщины в наших краях рожают в пятнадцать, тебе уже девятнадцать. Ты молода и здорова, к тому же целитель. В твоей деревне теперь, тебе нет места, но будь горда. Ты станешь женой Драгомира! Это честь для любой женщины. Будь послушна и роди мне двоих сыновей… — Только двоих...? — спросила она подозрительно. — Сделаешь так, чтобы потом больше не зачинать, — пожал он широкими плечами. Потом сильнее прижал к себе. — Я хочу, как можно дольше наслаждаться твоим тонким станом. Нам будет хорошо. Мы будем постоянно любить друг друга, — улыбался мужчина, зная, что женщина в руках, уже его. — Как животные в лесу. — напряженно сказала Радмира и слезла с мощного тела. Она поднялась и отвернулась вглядываясь в даль. Там, за мостом была ее прежняя жизнь; здесь, за спиной-настоящая. — И как животные в лесу, .и как люди в моих палатах, есть много приятных способов. — Драгомир встал за ее спиной, взял за плечи и развернул к себе лицом. — Я покажу тебе, как доставить мне удовольствие ртом, и буду доставлять удовольствие тебе. Мужчина поднял ее на руки, совершенно не ощущая веса девы. Она обхватила его бедра коленями. Копье Драгомира, готовое к бою, снова искало заветный вход. — Ртом?! — глаза Радмиры расширились, а губы открылись в предвкушении. — Покажи. Охотник хищно улыбнулся и начал медленно насаживать деву на себя. Он забывался в ощущениях от такого тесного плена и простонал: — Потом…