По волнам блуждаю и прячусь в лесу, Мерещусь на чистой эмали, Разлуку, наверно, неплохо снесу, Но встречу с тобою - едва ли. Анна Ахматова
Холодный, довольно спокойный ветер, так неожиданно пришедший с севера, поддувал мне в спину, подталкивая идти дальше. Ледяной воздух раздувал полы плаща, обмораживая каждую клеточку тела. Изящные, тонкие снежинки ложились на волосы и лицо, сразу же превращаясь в холодные капли. Капли эти стекали вниз по ключицам и шее, мои когда-то пышные волосы мокли, превращаясь в холодные чёрные сосульки. Снежная погода всегда казалась мне красивой и романтичной, но только не сейчас. До этого я преодолела снежный буран и была не в лучшем состоянии. Хоть сил уже практически не оставалось, я размеренно шагала по рыхлому, но при этом хрустящему снегу. Еды не было уже два дня, воды с утра, а убежища и спокойного сна и подавно. Не знаю зачем, не знаю почему — как я не утратила надежду, сама не понимаю — но я продолжала путь. Всё дело в том, что нашу компанию настигли орки у самого подножья Карадраса*, когда мы уже почти догнали странников. Я чуяла опасность, исходящую от другой стороны скалы, и Алфирин** знал это, но, уже потеряв Рандира**, не послушался и решил подождать урук-хаев, чтобы отомстить за брата. Неужели он думал, что двое справятся с двадцатью? Конечно нет, смерть вскоре нашла его в лице огромного орка, а мне пришлось стремительно и трусливо убегать, бросив всю поклажу. Хоть удалось оторваться от тварей, все вещи были внизу и ничего не оставалось кроме как догонять Братство. Только потом я поняла, насколько сильно просчиталась. Если бы перед нападением натянула бы всю тёплую одежду на себя, ничего бы этого не было. Раны не были б такими глубокими, да и холод не добрался бы до окоченевшего тела. Этот тоненький плащик, так сильно стянувший плечи, лишь мокнул под завесой снега. Рука ныла, обильно кровоточа, а дар исцеления, которым владеют некоторые эльфы, тут ничем не поможет, ведь никто не в силах исцелить самого себя. Сейчас мои мысли занимали мечты о воде, тепле и чистоте, особенно о чистоте. Гигиену в походах просто невозможно соблюдать. Кожа вся в поте и крови, под ногтями и за ушами грязь, что на голове — вообще молчу. Так противно стало на душе, ведь я была чистюлей. Но в таких странствиях нормально помыться можно разве только в реке, до которой ещё очень и очень далеко. Битвы с орками не идут на прок, даже если ты искусный боец, всё равно прикладываемые усилия отнимают много сил. На восстановление энергии требуется куча времени, правда, мне, как эльфу, для этого требуется всего лишь несколько часов сна. Но, как уже и говорилось, в этом снежном аду выспаться не удаётся, следовательно — сил не прибавляется. Меня подгонял лишь ветер и ощущение близости живых существ. Именно сегодня пришло это чувство, эльфийская интуиция никогда не ошибается — я уже близко. Скоро будут слышны возгласы путников, разговоры Арагорна и Гэндальфа, маленьких хоббитов и гнома. Я присоединюсь к ним, буду защищать до последнего Хранителя Кольца, хоть пока и не знаю его лично, но уверена на сто процентов, что он добряк. Конечно, мне было очень жаль своих...а как же их назвать? Попутчиков, напарников, друзей? Можно применить любое слово, сказать можно лишь одно — мне их безумно жаль. Они были старше, но всё равно молоды, энергичны, полны сил. Рандир — светловолосый добряк с серыми глазами, который всегда разбавлял своими шутками тоскливые дни. Мечом он владел неплохо, как и луком, но, к сожалению, оказался самым слабым из бойцов и погиб на пятый день пути, при первой же облаве. Алфирин — брат Рандира, высокий гордец с большой силой и длинными шелковистыми волосами, такими красивыми и... Ой, да что же это я? Замечталась о мужчинах, настолько долго пробыла в их обществе, что думала даже о Алфирине, которого недолюбливала с первого же дня погони. Вдруг, в один момент, ветер ослабел и будто потеплел, отвлекая меня от нерадостных мыслей и самокопания. Чувствительные уши уловили еле различимые звуки голосов. Только чьих? С медленного шага я перешла на бег, стараясь двигаться тихо, наконец-то приближаясь к горному уступу, возвышавшемуся над холмиками. Голоса стали громче, и они не были похожи на обычные орочьи рыки. Но это пока ничего не значило. Нельзя было рисковать своей шкурой, загодя не проверив. Так-то так, но радость и надежда заполнили сердце, приглушая опасение и самосохранение. Я просто была уверена, что слышала голоса членов Братства и ещё быстрее побежала наверх. Ледяной ветер отступил, снег уже не пытался намочить, и теперь вперёд меня подгоняла радость — радость встречи с друзьями, которые успели стать мне родными. Звуки становились всё громче и громче, горная тропинка закручивалась всё больше и больше, ноги в снегу утопали всё глубже и глубже. Вот за поворотом показалась голова брюнета, и я поняла, что это... — Арагорн! Гэндальф! — счастливо и громко запищала я, бросившись к путникам. Дунадан за долгие годы стал для меня словно старшим братом. Он всегда поддерживал и поощрял, помогал в трудную минуту, давал ценные советы, защищал от гневающихся за проказы Лориэнцев. Мы были чем-то с ним похожи, и, несомненно, я любила его, не как мужчину, а как друга и брата. Седовласый волшебник также был дорог мне и незаменим. Он всегда представлялся всем добрым дедушкой, но многие знали, на что он способен и каким бывает в гневе. Митрандир — как его звали эльфы — жил уже не первое тысячелетие и, без сомнений, знал очень многое. Обычно он играл роль добренького беззащитного старика, а в реальности являлся одним из сильнейших магов Средиземья. Эти такие родные и близкие мне люди обернулись и, ничего не понимая, распахнули глаза. Наверное, выглядела я ужасно, потому что Арагорн в недоумении оглядывал меня с головы до ног. Гэндальф также пристально уставился на меня, постепенно узнавая знакомые черты. Милые хоббиты заинтересованно выглядывали из-за спины мага, а гном вышел вперед. Такое внимание смутило меня, заставив покраснеть. — Филигод***?! — произнес дунадан в ошеломлении. А я пробормотала под нос: — Что, совсем паршиво выгляжу? Все так и застыли. Тут Странник неожиданно расхохотался и раскрыл свои объятия. Я стремительно подбежала к нему и крепко обняла. Он был таким тёплым, что не хотелось отпускать, ведь я так сильно замерзла. — Моя птичка, где тебя так носило? — ласково спросил дунадан, гладя рукой по спине. Я подняла на него глаза и улыбка стала сползать с лица. Вспомнив все злоключения, что пришлось преодолеть, я уже чуть ли не плакала. Сглотнув образовавшийся в горле комок, я всё же заговорила: — Я... не могу передать всей горечи и боли, но... дело было так. Я с Алфирином и Рандиром (помнишь тех непосед?) догоняла вас по приказу лорда Элронда, чтобы помочь в этом задании. Но урук-хаи застали врасплох, и нам пришлось самим спасаться бегством. Мы долго сражались... Сначала погиб младший, потом старший, — слёзы текли по щекам и капали на грудь, — а я была вынуждена бросить всё и спасаться бегством, ведь... одна против двадцати не справилась бы... Простите меня за эгоизм, я должна была погибнуть в битве, но решила спастись сама, — просипела я, пытаясь справиться с рыданиями. — Ты всё сделала правильно, Филигод, не вини себя, — тихо произнёс Гэндальф. Радость Арагорна по мере рассказа сменялась тоской — тоской по утрате друзей. Ведь вырос будущий король именно среди эльфов, где каждого считали своим другом. Он снова обнял меня (на этот раз в утешение) и прошептал: — Sain ortheria imh****. В воздухе повисла тишина. Все присутствующие слушали мой рассказ, затаив дыхание, а после промолчали, отдавая дань погибшим воинам, сражавшимся за правое дело. Когда рыдания, подбиравшиеся к горлу, отступили, Арагорн отошёл назад. Теперь я наконец-то могла созерцать всех присутствующих.Братство Кольца
Это звучало так величественно и невообразимо. В своей голове я произносила название Братства гордо, превознося каждого его участника. Никто не сомневался, что здесь собрались лучшие из лучших с одной целью, скрепившей их — уничтожить Кольцо. Их не остановят какие-либо преграды, сильные и смелые воины обязательно исполнят своё предназначение. Ближе всех ко мне стояли Гэндальф и Арагорн. Из всех участников Братства я знала только их, поэтому сейчас меня ожидали новые знакомства. Элронд говорил, что из Ривенделла отбыло девятеро. К сожалению, мы прибыли в эльфийский город позже ухода Братства и не видели его участников. Поэтому приходилось основываться только на логику. Двоих я уже знала — Арагорн и Митрандир. Третий — гном с роскошной бородой и большими удивлёнными глазами — стоял прямо передо мной. Он доставал рослым мужчинам примерно до груди, но в руках держал два топора, называемых секирами. Это его оружие внушало некое уважение. За троицей виднелись четыре пары волосатых ног, по видимому, хоббитов. Маленькие полурослики, с которыми мне уже доводилось встречаться. Они очень добрые, весёлые и всё время ходят босиком. Один из хоббитов несёт кольцо — это я знала точно. Но оставалось ещё двое существ, которых было не разглядеть за остальными. Кто же они? Арагорн, будто поняв, чего я хочу, начал представлять меня всем спутникам. — Друзья! Эта юная эллет***** – Филигод, дочь Линдира****** — Все опять устремили на меня взгляды — Это Гимли, сын Глоина, — он указал на гнома — Это Мерри, Пиппин, Сэм и Фродо, — мужчины расступились, открывая взору хоббитов. Затем вперёд вышел мужчина, человек. Он точно был смертным, я видела его ауру. Редко можно встретить эльфа, который обладал бы таким даром. Видимо, мне сильно повезло, так как я могла не только видеть ауры существ, но и исцелять. Если первая способность была врождённой, то исцеление долго и упорно практиковалось. Так вот, мужчина был крепко сложен, с недлинными, тёмными волосами и бородкой. Он был одет по-гондорски, а на поясе носил охотничий рог. В общем и целом, он был довольно симпатичный. Когда гондорец взглянул на меня, в глазах его зажглись непонятные огоньки, которые были скорее похожи на интерес, чем на злые помыслы. Это меня порадовало, но во взгляде было что-то ещё, что я не смогла распознать, и это нечто его будто бы беспокоило. — Боромир, — представился он и протянул руку, которую я пожала. — Наследник Гондора, — как-то отрешённо добавил Арагорн. А я думала, что Арагорн является истинным наследником трона Гондора. Похоже, что Боромир был сыном наместника и считал, что трон принадлежит ему по праву. Но это ненадолго. Когда война закончится, Эстель вернется в Гондор и возьмёт в свои руки бразды правления. Наконец, последний член Братства Кольца выступил из-за спин друзей. Достаточно было одного взгляда на него, чтобы сразу захотеть обратно к оркам. Красавец эльф со светлыми длинными волосами и голубыми глазами смотрел холодно. За спиной у него красовался искусно отделанный лук с колчаном стрел, а на поясе висела шпага. Самый ненавистный враг, издевавшийся надо мной ещё в далеком детстве. Холодный красавчик, по которому вздыхает половина Лихолесья. Но только я знаю, на что он способен и каким является на самом деле. Казалось бы, воспитанный, скромный и вежливый аранен*******, но на самом деле лживый, подлый, жестокий...Леголас Трандуилион. Принц Лихолесья.
В глазах эльфа так явно была заметна ненависть, смешанная с яростью. Он зло оглядел меня, еле заметно кивнув головой. — Леголас, сын Трандуила. Вы знакомы, не так ли? — сказал Арагорн, не спрашивая, а скорее, утверждая. Я ответила аранену презрительным взглядом, так и не сказав ни слова. Между нами уже очень давно живёт глубокая неприязнь, и ничто не сможет сломать её, поэтому смысла говорить что-то друг другу нет. Увидев нашу реакцию, Гэндальф решил не позволить распалиться огню дальше и сказал: — Насколько я понимаю, тебя прислал Элронд с просьбой помочь Братству? Я кивнула. — Ну тогда... Добро пожаловать! — радостно провозгласил волшебник. — Филигод, ты ранена. Давай перевяжу плечо, — спохватился заботливый Странник. Только сейчас, когда эйфория от долгожданной встречи прошла, боль подступила снова. Я вспомнила о том, что стою здесь грязная, в крови. Это немного отрезвило, и я согласно подала руку дунадану. После перевязки ран я зачерпнула горсть снега и очистила лицо настолько, насколько было возможно. Идти по горам ещё долго, а если здесь и есть река, то с ледяной водой, где уж точно помыться невозможно. Мы отправились дальше. Пока не совсем понимая, каким путём Митрандир поведёт путников, я покорно шагала следом, всегда держа лук и шпагу наготове. Впрочем, как и Арагорн, и аранен, которые с детства были приучены владеть оружием. — Гэндальф, — я ускорила шаг и поравнялась с магом, — извини, я пока не в курсе всего дела и хочу спросить: А как мы пройдём горы? — Недавно нас здесь настигла снежная лавина. Её призвал Саруман Белый, перешедший на сторону врага, — лицо Митрандира помрачнело, — Я всеми силами старался защитить Братство, не брезгуя Тёмной магией. Это происшествие открыло мне глаза на то, что Саруман не сидит тихо в Изенгарде, а уже делает всё что только возможно, чтобы убить Хранителя Кольца. Тогда я предложил два пути, оба по-своему опасны. В итоге долгих размышлений Фродо выбрал Морию. — Мория!.. — шокированно прошептала я, — но, Гэндальф, ты ведь знаешь, что случилось много лет назад. Мы оба помним, кого пробудили в шахтах беспечные гномы и чем это им обернулось. — Да, Филигод, да, но Саруман отрезал нам другие пути, — печально покачал головой маг, — Боюсь, что если пойдём в обход, то от нас живого места не останется. — Значит, все мы обречены, — вздохнула я, понурив голову. — Обречена лишь она, — раздался голос позади. Аранен уже несколько минут слушал наш разговор. Чтоб у него уши обвисли, как у слона! — Конечно, нормальной благовоспитанной эллет сейчас впору тихонько сидеть дома, в безопасности, никуда не высовываясь. Но ребёнку, видимо, спускают всё с рук так, что даже не обеспокоились о её безопасности, — сказал он Гэндальфу, будто меня здесь и не было. Тоже мне, взрослый выискался, мы с ним ровесники, подумал бы сначала, прежде чем говорить. — Так то так, только этот ребёнок убил в одиночку почти всю орочью банду! Не даром ведь она дочь Линдира – советника владыки Элронда. Эту особу многие побоялись бы оскорблять, — театрально рассуждала я, делая вид, что говорю сама с собой, — Почему никого не волнует другой вопрос! Как самого принца Лихолесья отпускают в такие опасные странствия? Ведь царская особа и пораниться может, а то и умереть. Кто же в таком случае унаследует трон, интересный вопрос... — потом я вздохнула и будто глубоко задумалась. Аранен стал краснеть и, не придумав ничего в ответ, весь пышущий жаром, обогнал нас, направившись в начало колонны. Я заинтересованно разглядывала окружающий ландшафт, не имея ни малейшего желания посмотреть на Леголаса. Гэндальф же с интересом наблюдал за этим своеобразным спором, даже не пытаясь влезть. А по окончание пререканий он продолжил мерно шагать рядом со мной, напевая под нос какую-то незамысловатую песенку***
Сквозь тёмные тучи еле заметно проглядывал жёлтый месяц, окружённый яркими звёздами. Чуть слышно шелестели скрытые темнотой деревья. Вокруг царили мир и спокойствие. Казалось, что никакой войны и в помине нет, будто я никогда не встречалась с такими существами, как орки, что не видела ничьей смерти, что Кольца не существует. Да, оно притягивало и меня, но не так, как остальных. Не было большого искушения, мании, влечения. Возможно, на это влияло то, что я никогда не держала ни одно из Колец, а возможно причина в моём происхождении. То есть, я ведь единственная девушка здесь, так что Кольцо не сулит мне таких же желаний как мужчинам. Но это уже мои догадки. Время шло к ночи, всё вокруг погружалось в сон. Митрандир, Леголас, Боромир и Гимли умело скрывали усталость, в то время как хоббиты уже валились с ног. И только один Арагорн, полный энтузиазма, без устали шагал дальше. Всё-таки, заметив состояние полуросликов, Странник решил сделать привал. Я выдохнула с облегчением, так как сама очень утомилась. Ноги были словно ватные, а ещё не зажившие раны постоянно давали о себе знать. Разведя огонь и разложив поклажу, Братство устроилось у костра. Все доставали свои припасы, а я сидела в сторонке и могла только облизываться. Арагорн заметил у меня отсутствие еды и, не задавая лишних вопросов, любезно поделился своими припасами. Я подумывала утром прогуляться по лесу и набрать фруктов или орехов, ведь не могу же я всё время обделять Эстеля. Он, конечно, виду не подаст, но меня загрызёт совесть. Уютно устроившись на опавшей листве, я наконец смогла расслабиться. Закрыла глаза, постепенно проваливаясь в дрёму. Наконец, ко мне пришёл такой желанный, крепкий сон.***
Детство. Маленькой эллет не больше ста лет. Поздняя весна. На небе ни облачка. Солнце сверкает, блестит. Расцвели тюльпаны, фиалки. Неповторимым, ярким цветом горят ландыши. Трава налилась сочным, зелёным цветом. Проснулись бабочки, ёжики, мышки. Моя любимица уже тут. Ласточка — маленькая, изящная, бойкая птичка, всегда приносящая на своих крыльях радостные новости. Меня назвали в честь неё. Филигод. Птичка. — Что делает здесь эта прекрасная, юная эллет? — мягкий, детский голос озарил сады Ривенделла. Я обернулась и увидела эльфа примерно моего возраста с длинными, светлыми волосами и голубыми, небесного цвета, глазами. На лице его сверкала улыбка, взгляд искрился дружелюбием. — Здравствуй, а что здесь делаешь ты? — наивно спросила я. — Я? Я... — замешкался он, — я гуляю. Меня, кстати, зовут Леголас — произнёс эльф. — Моё имя Филигод. — Как синичка? — улыбнулся он. — Да, — я смущенно опустила ресницы. — Мой принц! — раздался с другого конца сада голос няньки. Леголас устало вздохнул и печально посмотрел на меня. — Так ты... — начала я. — Да, мой отец – Трандуил. Он король, так что... Меня уже ищут, придётся идти. Но я надеюсь, что мы ещё увидимся. До встречи, Филигод! — выкрикнул он. Эллет-няня уже уводила его обратно. Вскоре аранена было уже не видно и не слышно. А моя любимица, синица, улетела. Одними губами, в голове до сих пор хранив его хрупкий образ, я прошептала: — Прощай, Леголас...