- Есть карий, а есть голубой.

— Есть карий, а есть голубой.

      Длинные руки, тонкая шея, узкие плечи, идиотский розовый свитер с темным фиолетовым верхом и юбка плиссировкой… Фриск это ненавидит.       Они встречаются зимой. Случайно.       Фриск ненавидит случайные встречи зимой. В канун рождества.       Алые вишни смотрят на него с непонятной тоской, но Фриск всё равно. Ему теперь всё равно. Раньше всё было по-другому, раньше ему не было настолько всё равно. Раньше… Раньше, его будил Папирус по утрам. Раньше Санс был его другом, раньше, Санс был рядом. Раньше, у него была семья.       Раньше, раньше, раньше!       Он до сих пор помнит разбитый взгляд «чешуи»; голубой «мохнатый», превращающийся в светло-синий и красный браслет, выпавший из рук.       Воспоминания душат, а взгляд алых вишен рвёт на части.       В следующую их встречу Бетти выглядит иначе: яркие розовые пряди собраны в низкий хвост, свитер заправлен в брюки клёш, и это не раздражает, но выглядит довольно нелепо, а в глазах девочки-подростка на самом дне плещется не ненависть, а постыдная надежда.       Надежда, до которой Фриск нет дела. Надежда, которую Фриск решительно ненавидит.       Бетти надеется на прощение, которого не будет ни нынешней сухой осенью, ни холодной зимой, ни следующим жарким летом. Никогда.       Как и не будет счастливых концовок. Никогда. Эта зима смотрит на Бетти очень пристально карими вишнями его прищуренных глаз.