***
Опять этот замок, опять та же комната изо льда, тот же вид за окном: метель, сугробы, вьюга… Опять одиночество и холод, безразличие, апатия. Опять валит снег, эти белые снежинки-пчелки. Каждый раз эти маленькие слуги королевы плачут, лезут ко мне в открытую форточку… Как же они надоели! Я ведь, по сути, такой же прозрачный и маленький, как они. Такая же марионетка в руках моей прекрасной Госпожи с глазами из ослепительного, сверкающего льда, в которых нет, и никогда не было, тепла. Лишь холод, пустота и резкость. Неужели и у меня такие глаза? Красиво! И… Страшно и жутко… Внутри меня Антарктида. Там ледяные ветры, туманы, холодное, безграничное море… Значит, и в глазах то же самое. Я повернулся на правый бок в своей постели из того же льда и посмотрел в стенку. Она отражает мой облик. Каждый день я смотрю в отражение с надеждой хоть на какие-то изменения, но я всегда остаюсь таким, каким и был… Синюшная кожа, мертвые серо-голубые глаза без капли сожаления и сопереживания, никаких чувств. С каждым днем во мне умирает все больше и больше тепла… «Аромат цветов, красота и радость, стихи поэтов и любовь… Их не существует. Ты должен забыть все это!» Эти слова моей Госпожи я запомнил навсегда, но… Не забывал ничего из этого! Ведь как можно забыть то, чем когда-то дорожил, чем когда-то жил?! Каждый день, как мука! Я все жду, когда же моя жизнь здесь закончится… Сколько раз я пытался сбежать отсюда! Миллионы способов и попыток были обречены на провал. Стены — глаза королевы. Я как в тюрьме… Я даже думал о самоубийстве! Но мое сердце и так уже неживое! В моем теле нет крови. Оно все состоит из воды, айсбергов и штормов, из замороженных и обездвиженных надежд. Здесь никогда не бывает солнца. Здесь нет ярко-зелёной травы, красиво цветущих и вкусно пахнущих цветов, пушистых деревьев. Здесь не поют птицы. Здесь завывают ветра, плачут замёрзшие остатки деревьев и то ли стонут, то ли скрипят под натиском явлений природы, созданных Госпожой, кучи маленьких остроконечных снежинок, о которые запросто может пораниться обычный человек из плоти и крови… Я не чувствую нежных прикосновений лучей к моей бледной коже. Я забываю ощущение травы под ногами, запах цветов, который наполнял меня прекрасным чувством жизни, пение птиц, которое веселило меня и вдохновляло. Я так скучаю по этому… Переворачиваюсь на спину и закрываю глаза. Мне противно смотреть на себя такого. Мне противно знать, что я холодею и черствею с каждым днём, с каждым часом, с каждой минутой, с каждой секундой. Я ли это?.. Я сжимаю свою кожу со всей силой, которая у меня есть, чтобы чувствовать хоть что-то! Я не хочу умирать… Я хочу жить, быть свободным! Я хочу любоваться искусством, петь песни, танцевать и играть, хочу ощущать всё, что меня окружает, хочу создавать что-то новое, что-то особенное, хочу дарить любовь миру… Я не хочу быть аморфным и безразличным. Я не хочу быть одиноким… Неожиданно со стороны окна послышался низкий, хрипящий голос: — Хватит жалеть себя, девчонка. Разнылся он тут! Бедный, несчастный! Я резко открыл глаза. В зеркале, обрамлённом тысячами замёрзших слёз, упавших из глаз пострадавших от рук моей Госпожи людей, был я. Точнее, моё отражение. В свете луны лицо казалось острым, волосы, отливающие серебряным, были закручены на концах. Глаза светло-серые, почти сливающиеся с белком, полные насмешки и власти. — Ну что ты так удивляешься, «мой милый мальчик»! Его рот изогнулся в игривой улыбке. Он смотрел на меня, как на жертву. Я хотел позвать на помощь. Я знал, что мне никто не поможет. По крайней мере, никто не помогал мне раньше… Госпожа и её слуги как будто меня не слышат. Но попытка — не пытка. Отражение перешагнуло преграду в виде зеркала и медленным шагом начало приближаться ко мне, хрустя костями и разминая шею. Улыбка пропала, а глаза приобрели чёрный, как бесконечность и пустота, блестящий цвет. Чёрная рубашка придавала ему ещё более устрашающий вид, а перчатки без пальцев подчеркивали тонкие, длинные, изящные пальцы, которые уже тянулись по направлению к моей шее. — Только попробуй пискнуть или позвать на помощь, и тебе будет худо!!! Как только его пальцы коснулись моей шеи, то тут же впились в неё. Я почувствовал боль! Небывалую боль! Но не смог ничего поделать: ни закричать, ни пошевелиться, ни оттолкнуть его… Это было невыносимо! Как будто на меня льют тонкой струёй кипяток, но с большим напором. Ожоги чувствовались по всему телу, а шея как будто была заключена в ошейник из раскалённого железа и не впускала воздух в моё полуживое тело. Может, это убьёт меня и освободит от бессмысленного существования?! — Я же говорю… Наивный до безобразия! По моему холодному запястью прошёлся один из острых пальцев этого чудовища. Я почувствовал, как из точки соприкосновения его конечности с моим телом что-то стрельнуло мне в висок. Как пуля. Но проходила она очень и очень медленно. Я чувствовал движение этого «нечто». Вспышка! Взрыв! Я начал гореть изнутри. Прошло секунд десять, а мне казалось, что я уже вечно терплю эту ужасную боль. Но я не умирал. — Ты и не умрёшь. По крайней мере, не так, как ты думаешь и рассчитываешь. Боль внезапно прекратилась. Моё тело снова приобрело обычную для него температуру. В комнате было пусто. Никого. Даже снежинок за окном не было. Было очень тихо и спокойно. Я подскочил со своей ледяной кровати и в мгновение ока оказался возле зеркала. Я увидел отражение своего ошарашенного лица, которое наконец-то хоть что-то выражало. Мой вид никак не изменился. Та же кожа, те же глаза и волосы. — Может, мне это привиделось…- прошептал я себе под нос. Я ещё раз внимательно оглядел себя. Нет, ничего особенного не появилось, нос не пропал и уши на месте… Когда мне не спится, как этой ночью, я подхожу к окну и смотрю на единственную вещь, которая мне нравится в этом месте. Северное сияние. Слияние цветов — гармония всех моих бывших чувств. Зелёный — моё чудесное и красочное лето, фиолетовый — запахи цветов, жизни, розовый — закаты и рассветы… «Ну и розовые сопли… Точно как девчонка! — прервал мои мысли мой же голос в голове. — Пора завязывать с этим». Я открыл окно. Теперь холодный ветер ощущался совсем по-другому. Он освежал, придавал бодрости и чего-то ещё, что-то пока ещё неизвестно мне. Во мне появились силы что-то делать. «Здесь слишком скучно. Так, если я заточён здесь, но руки у меня не связаны, то я могу устроить себе веселье сам!» Я выбежал из своей комнаты, не закрывая окна. Пусть эти снежинки-плаксы погостят у меня одну ночь. Это им мой подарок в честь моего веселья. Зал дворца пропускал в себя свет большой белоснежной луны, поэтому люстры, свечи и прочие огненные предметы, грозящие расплавить здание, здесь не нужны. «Наверное, было бы красиво, если бы этот дворец начал плавиться и истекать каплями-слезами! Будто собрали всех людей, которые были заморожены, и плакали от страха смерти, — подумал я. — Слабаки. Смерть — не самое страшное, что может случиться». — Может, устроить это? Моей Госпоже ничего не стоит воссоздать свой дом заново! — уже вслух проговорил я. Внутри появилось чувство адреналина. Ч-у-в-с-т-в-о! Коварно-счастливая улыбка сама по себе появилась на моём лице. Я предвкушал действия Госпожи, когда она увидит погром. Как она переоденет маску спокойствия и безразличия ко всему! Как потеряет контроль и, возможно, наконец-то даст мне свободу! Я закрыл глаза, вдыхая запах азарта. Я представил, как пламя свечек разрушает ледяные стены моей тюрьмы, как я убегаю отсюда! Я уверен, что сегодня мой последний день здесь! — Ты до ужаса смешон, мой милый мальчик, — по всему залу раздался спокойный голос моей Госпожи. — Неужели ты думаешь, что я ничего не вижу ночью? Ведь дворец — часть меня, мои глаза. Сейчас время сна. Моя улыбка стала ещё шире. Однако в тёмном углу её всё же не было видно. Конечно, я знаю, что она видит. Пусть видит, что я не стану существовать по её правилам. Мне уже нечего терять. — Я знаю, что Вы видите меня, моя Госпожа, даже в ночи. Но разве не Вы сами говорили мне, что во сне нет смысла, что сны — иллюзии и обманы, игры больного людского разума? Молчание в ответ. В лунном свете появился снежный кошмар всех людей и мой кукловод — Снежная Королева. Она была в своем неизменном блестящем платье в пол, только без короны на голове. Её волосы были распущены и доставали почти до пола, вились, как лоза винограда. — Подойди сюда, мой милый мальчик, — прекрасный внеземной голос манил. Я не стал подчиняться её приказу. Отныне я буду подчиняться только себе! Надоело! Откуда ни возьмись, во мне разгорелся обжигающий холод. Я почувствовал прилив сил, как тогда, возле окна. Мои глаза стали видеть чётче, рецепторы обострились, сумасшедшая улыбка не слазила с моего лица, а только больше расширялась, силясь порвать мне рот. Я топнул ногой со всей силой, что у меня была, и закричал хриплым, низким голосом моего отражения, приходившего ко мне не так давно: — Ненавижу! Надоело! Надоело существовать! Хочу делать то, что Я хочу! Мне не нужна твоя ничего не стоящая вечность, если Я несчастлив! Если Я заключён в себе! Гори ярким пламенем ты, Королева пустой Вечности, и всё, что ты создала своими, эгоистичными руками!!! Дворец начал рушится, ломаться на неровные куски, неправильные, но подходящие друг к другу пазлы. Трещины красивым узором украсили ледяной пол и высокий потолок. Королева не знала, что делать, и растерянный вид некогда властной Госпожи рассмешил меня. Мой громкий, хрипящий, булькающий и меняющий частоту звука смех только ускорил распад и грохот ледяной тюрьмы. — Смотри, как рушится именуемое тобой счастье, ТВОЯ ВЕЧНОСТЬ! — сквозь смех прокричал я. С диким криком Госпожу разорвало на мелкие куски льда. От неё остался лишь шлейф остроконечных, несчастных снежинок, которые уже никому не смогут причинить вред. Я смотрел на всё это и ликовал. Ликовал, потому что я наконец-то смогу убежать отсюда! Смогу убежать от заточения, от правил, от контроля! Теперь я не буду марионеткой! Теперь я буду свободным! Падающий кусок льда на долю секунды показал моё отражение, но этого мне хватило, чтобы перестать радоваться. Я чудовище. Один мой глаз соответствовал бесконечному цвету света луны, а второй налился пугающей даже меня чернотой, бездонностью, жестокостью. Со стороны светлого глаза были мои обычные светло-русые волосы, а со стороны тёмного глаза они были серебряные с чернеющими концами. Моя улыбка была как у психбольного, который окончательно сошёл с ума! И это я настоящий?! Я чудовище. Что я наделал… Я убил! Я разрушил то, что не создавал! Я не имел права… Этого я хотел на самом деле? Такой свободы?! Ненависть к этому месту, к самому себе победила разум. Я сошёл с ума… Теперь я свободен навеки. Никто не сможет подчинить меня себе. Теперь я Ледяной Принц Вечного Забытия…Я так хочу заснуть и не проснуться, Ведь к прежней жизни никогда мне не вернуться….