Я шагну за тобой

      За окнами магической лавки медленно шуршал дождь.       Кофе в термосе почти остыл, впрочем, на него всё равно времени не было.       Лиза уже пару недель лавировала между репетициями с группой, кутерьмой в лавке и скрупулезным сбором информации об Ордене, который так и оставался неразгаданной тайной, и ни один ключ не подходил.       За стеклом двери лавки уже висела табличка «закрыто», но Лиза задержалась, чтобы достать несколько коробок из каморки на завтра. И теперь раскладывала на витрине подвески с кристаллами под негромкую музыку из колонок.       Тогда её и застал звонок Николая, с которым они не виделись уже пару недель: оба были загружены с головой работой под конец года. Его голос, как и всегда, звучал спокойно и размеренно:       — Привет. Я только закончил в Службе, а ты хотела встретиться. Ты сейчас свободна?       — Да, как раз закрываю лавку. Где встретимся?       — Честно говоря, я бы предпочёл тихий ужин дома. Но если хочешь, я заказал столик в ресторане…       — Тихий ужин звучит просто отлично, правда.       — Тогда жду.       — Может, всё-таки у меня?       — Вроде твоя соседка ещё не съехала? Не хочу ей мешать. Или смущать.       Это всё звучало достаточно убедительно, но Лиза совсем не хотела чувствовать себя нахлебницей. Кулинарными талантами она не обладала, да сил сейчас даже на какие-нибудь макароны с сыром не было.       А захватить что-нибудь по дороге, чтобы сунуть в духовку на полчаса, — вполне.              В тихой и тёмной квартире пахло остывшим утренним кофе и реагентами для зелий. А ещё — едва уловимо можжевельником.       Чем-то магическим и волшебным.       Без яркого света квартира напоминала обиталище алхимика, который ночами перевоплощается в великого гения и ищет рецепт философского камня.       Наваждение пропало сразу, стоило вспыхнуть лампам, хотя щекочущее чувство осталось. Что-то такое внутри, что одновременно казалось и тревожным, и притягивало снова и снова.       Наверное, Лиза могла бы это назвать чувством свободного падения, когда прыгаешь с высокого моста на верёвке. Балансом на грани обрыва. То, от чего захватывает дух.       Возможно, в Николае это тоже было, только глубоко скрытое внутри.       За всей упорядоченностью и строгими правилами. Потому что его прыжок подобен дикому шторму, который не удержать — и Лиза видела его своими глазами.       Николай выглядел замотанным, но именно что выглядел — он даже бровью не повёл на вопрос, всё ли у него в порядке.       Конечно, да.       Лиза многозначительно хмыкнула, не настаивая на дальнейших расспросах, и просто взялась за приготовление чая, который был им обоим точно нужен сейчас куда больше кофе.       Как оказалось, их представления об ужине совпадали — Николай принёс с собой пакет из кулинарии, а Лиза — пару средних пицц.       Он исчез на пару минут в спальне и вернулся в едва ли неприлично спадающих джинсах и футболке с мрачным принтом с черепом и скрещенными колбами.       — Как твои дела? О Кристине я знаю достаточно, но не о тебе.       — Да всё в порядке. Ну, насколько это может быть. Жизнь идёт дальше, мне кажется, это главное. Тебе сахар добавить?       — Да, пожалуйста.       — Лучше расскажи о себе, мы две недели не виделись! Что у вас вообще творится? Я слежу за новостями в чате Телеграма...       — Каком-каком чате?       — А ты не знал? Сейчас покажу. Ребята создали специальный канал с сообщениями о прорывах. Мне Кристина показала, а ей Саша, что ли...       — А, ясно. Он говорил о чём-то таком, но я не особо вникал, забот хватало. Всё своим чередом.       Лиза бросила в его сторону внимательный взгляд. Ей нравилось наблюдать за ним. За мерными движениями того, как он пьёт чай, как стучит сигаретой по запястью в лёгкой задумчивости.       Может, последние недели они и правда были загружены работой или это был достаточно удобный предлог, чтобы временно не встречаться и дать друг другу время.       По крайней мере, наедине.       Лиза отчасти завидовала той легкости, которая осталась у сестры, — будто для той не было последних месяцев. Та же мечтательность во взгляде, искренность и разговоры про новый год в доме Кирилла с невзначай брошенным «вы же придете?».       Лиза не знала.       И только сейчас, оказавшись наедине с Николаем, поняла, чего ей не хватало всё это время.       — Ник, расскажи. Мне правда интересно знать. Как Кира? Как ты сам после всего этого?       — Тебе правда важно знать?       — Конечно! Думаешь, я просто так хотела встретиться? Или потому что мне ужинать больше негде?       — Тогда давай всё-таки достанем еду, а то чай не очень сытно, не находишь? Кстати, как твоя идея с продажей амулетов против теней?       — О, медленно, но работает. По крайней мере, первая партия разошлась. А ты не верил!       — Что ж, это хорошие новости. Чуть не забыл! У меня, кажется, настоялась полынь. Попробуешь?       Настойка оказалась терпкой и травяной, с горечью полыни, то, что хочется пить самыми тёмными ночами, чтобы танцевать с призраками внутри и смотреть, как падают звёзды.       Это был один из тех вечеров, который кажется бесконечным и затерянным во времени.       Настойка оказалась слишком крепкой. Настолько, что Лиза после второй порции попросила пощады и предложила смешать что-то не такое ядреное, в конце концов, просто виски со льдом. Николай легко согласился и занялся коктейлями, пока Лиза доставала из коричневых пакетов контейнеры с едой.       После ужина они устроились в гостиной, со стаканами виски со льдом, видом на ночной город и в обволакивающем полумраке вместо настырного электрического света.       Николай расположился в глубоком кресле, Лиза на полу так, что ей был виден краешек иссиня-чёрного неба в всполохах огней. Мелькала ленивая мысль, что пора домой, но не хотелось двигаться.       Приподнявшись на локтях, она бросила взгляд на Николая.       Откинувшись посреди пламени свечей на спинку кресла, с упавшими на лицо тёмными прядями, он казался безмятежным древним правителем, который зорко оберегает подданных от врагов.       И вот-вот готов сорваться на новую битву.       Неважно, будь сейчас глухая ночь или бескрайний рассвет.       После третьего стакана Лизе казалось, что мир слегка размывается и плывёт, а внутри удивительная лёгкость и покой. Все слова казались лишними, но они говорили о чём-то, возможно, незначительном, но близком им обоим. Николай рассказывал про Службу, про то, что Шорохов теперь лезет во все дела и это порой даже больше мешает, чем помогает.       Он не говорил про последние события, а Лиза считала, что не стоит настаивать. Хотя внутри поселилась тревога, какого ему после всего, что было?       А потом, катая в стакане янтарный виски, Лиза рассказывала про свои дороги.       — Знаешь, меня всегда тянуло за горизонт. Куда-то вдаль. Это всегда… пьянило. Мне казалось, что так правильно. Удивительный новый мир, полный тайн и загадок. Дороги вели вперёд. И не оставляли ничего взамен — так мне казалось. Я возвращалась домой, потому что так было нужно. Дела в лавке, учёба в колледже, пусть и по моему выбору. Вереница встреч, знакомств, сегодня ты знаешь этого человека, а завтра забудешь. Это так легко — никакого груза ответственности, ничего за спиной.       — Это неправильно, — возразил Николай. — Хорошо до поры до времени, но это как желание оставаться вечным подростком. И думать только о завтрашнем дне.       — Да. Я помню одну ночь… не так давно. Буквально этим летом. Я ездила к морю и помню отчётливо, как сейчас. Плавные белые полосы дороги, мелькание огней вдоль дороги, снова и снова. Они исчезали в темноте, как бусины. Без всякой магии колёса мотоцикла парили над асфальтом так, что хотелось захлебнуться ощущением полёта. Казалось, сам позвоночник хрустит от неё, и нет ничего — ни времени, ни пространства, бесконечная полоса в ночи. В никуда.       Лиза глотнула виски и перевела взгляд на небо за окном.       — И мне вдруг стало страшно. От этой распростертой бесконечности дорог, которые я так люблю. Я тогда едва не устроила аварию — слишком резко вильнула в сторону к обочине, мне надо было остановиться. Здесь и сейчас.       В полумраке комнате и запахе свечей она не была уверена, смотрит ли Николай на неё, но ощущала его пристальный взгляд на себе кожей.       — Потому что бесконечность без точки возврата — это пустота.       — Идём, покажу кое-что.       Лиза удивилась, с какой лёгкостью он поднялся, будто и не пил ничего.       На балконе было почти также морозно, но сейчас даже приятно. Николай вынул из портсигара сигарету и вежливо предложил Лизе, пламя высветило его спокойное лицо, только мелькнула тень тревоги.       Они стояли рядом, плечом к плечу, Лиза ощущала исходящий аромат чего-то древесного и чистого, выстиранного хлопка. И самую капельку — лекарственных трав.       — Говорят, стражи живут одним днём. Немного на грани. И это порой угнетает. Если тебе однажды стало слишком много свободы, то мне её иногда не хватает. Тогда я смотрю в небо — и неважно, есть там звёзды или нет.       — Твоя точка возврата.       — Когда кажется, что всё, что у нас есть — только здесь и сейчас.       Лиза придвинулась ближе, чувствуя, как медленно пробирает холодок и мёрзнут пальцы, а студеный воздух обдаёт до мурашек.       Николай повернулся к ней и поднял руку. Его пальцы запутались в волосах, сильные и нежные, он провёл ими по щеке, обвёл линию губ.       Его кожа казалась даже чуть теплее, чем её.       Или она просто подмёрзла.       Лиза ощущала его руки на своих плечах, большие пальцы нежно, медленными движениями поглаживали ключицы.       Никуда не торопясь.       Лиза потянулась к нему, обвила руками за шею, без всяких сомнений, которые весь вечер не давали покоя.       Тогда в чужой квартире, полная волнения за сестру и желания разобраться в том, что происходит вокруг, она впервые в жизни поддалась очарованию едва знакомого мужчины, вот так, легко и просто. В конце концов, почему и нет?       Ей казалось, она также легко выкинет ту ночь из головы и совсем не расстроится, если тот сделает вид, что ничего не было.       Вряд ли Николай был обделен вниманием женщин.       Вряд ли это надолго.       Вряд ли…       Лиза чувствовала тепло его тела, ладони, скользнувшие под кофту, настойчивое желание.       Его губы отдавали на вкус виски, льдом и полынью.       Она даже не заметила, как они вернулись в гостиную.       Казалось, Николай и правда не торопился, наслаждаясь каждым мгновением.       Медленно стянул с неё кофту, запутав в рукавах руки так, что она не могла ими шевельнуть или коснуться его, пока он выцеловывал дорожку от шеи и ниже.       Следы полыни и прохлады льда.       Лиза резко скинула кофту вниз к его лёгкому возмущению.       — Вот, значит, как?       — О, поверь мне, не ты один здесь можешь вести.       — Неужели?       Его это явно забавляло, а Лиза тем временем скользнула руками за ремень его джинсов, обводя его границу и с удовольствием наблюдая за тем, как Николай втягивает воздух.       Казалось, она каждый раз верила, что будет готова к этому, но стоило ему снять футболку, как взгляд поневоле скользнул по всему телу.       По каждому шраму.       И новой повязке слева.       — Ник! Это после сегодняшнего прорыва?       — Да, но это пустяки.       — Нет, не пустяки. Я хочу знать, что с тобой происходит. И если надо, помочь. Если ты считаешь, что я не буду обращать на это внимание, ты очень ошибаешься. Не всегда надо строить из себя супер героя.       — Мы можем поговорить об этом потом?       Он привлёк её к себе, рисуя ленивые линии по телу, вокруг груди и затвердевших сосков — пока сквозь ткань, по лопаткам и вдоль позвоночника. Лиза даже не поняла, в какой момент его пальцы расстегнули застёжку и высвободили из ненужного лифчика.       Николай утянул её за собой на край кровати.       С явным намерением ловким движением перевернуть на спину, но Лиза без колебаний села сверху, прижимаясь кожа к коже.       Николай ощущал, как кончики её волос щекочут обнаженные плечи. Будто впитав в себя морозный воздух, она пахла снегом и чем-то лёгким и свежим.       Он перехватил её руки за спину и завёл назад, возвращая себе контроль. Очертил кончиком языка по очереди каждый сосок и ореол, лизнул впадину между груди.       Лиза легонько прикусила его за плечо, и улыбнулась в шею, ощутив, как он вздрогнул и подался ближе, так, что между ними не осталось воздуха, только игра прикосновений и предвкушение.       Джинсы казались категорически тесными — обоим.       — Отпусти себя, — шепнула Лиза.       Николай замер, взглянув на неё.       — Что?       — Ты словно не даёшь себе расслабиться.       — Неправда.       — Я не уйду, Ник. Я просто рядом.       Она смотрела серьёзно и в то же время взглядом, полным страсти и… бесконечности, в которой иногда хочется затеряться.       Николай колебался — но всего пару мгновений.       А потом словно расстегнул один из замочков.       Резко притянул к себе, вжал в себя, углубив поцелуй. Движения рук перестали быть такими плавными и осторожными, скорее, чёткими и уверенными.       Не колеблясь, он перевернул её на спину и стянул по очереди с каждого джинсы.       Лиза дёрнулась было вперёд, но ей достаточно было одного взгляда, чтобы не спорить.       Пока.       Только вытянулась в струнку, когда он провёл пальцами по линии белья и под тонкую влажную ткань, а потом раздвинул бёдра и прижал их к кровати, не давая шевельнуться.       Его язык, губы, большие пальцы — всё возбуждало и оставляло следы. Круги на бёдрах, обжигающие прикосновения к клитору, линии вверх по телу.       Это пьянило лучше любых настоек.       Острее скорости и крутых виражей.       Ему хотелось отдаться, целиком и полностью.       Лиза вздрогнула, когда ощутила холодок на пупке и, приподнявшись на локтях, посмотрела на Николая.       В миске у кровати подтаивал лёд от виски, и одну тонкую льдинку он катал на языке.       С весьма довольной и неповторимой улыбкой.       Лиза хмыкнула и вывернулась из хватки, чтобы в следующее мгновение потянуть его к себе на кровать.       — Моя очередь.       — Я ещё не закончил!       — А нам некуда торопиться.       Николай на время сдался и просто откинулся назад, позволяя теперь ей вести.       Лиза предпочла подтаивающим льдинкам наколдовать твёрдые кубики, которые отлично смотрелись на крепком животе Николая.       Она искренне восхищалась его усердием и терпением. Её хватало разве что на долгую прогулку по выходным.       Так что это часть тела заслуживала отдельного внимания.       Лиза медленно водила кубиками вверх и вниз, до самого паха, ожидая, когда Николай издаст хоть звук. Капельки влаги скатывались от груди вниз, и она их слизывала.       — Чёрт!       Он не выдержал, когда она спустилась ниже и коснулась прохладными губами возбужденного члена, продолжая катать во рту один из кубиков.       Ощущения на грани.       Тепло рук и прикосновений, страсти, от которой так тяжело дышать, ледяного холода и жара кожи.       Кажется, первым всё-таки не выдержал Николай.       Или Лиза, которая нависла над ним, едва сдерживаясь от разрывающего желания.       Его руки на её бёдрах, она чувствует, как соски едва касаются его груди, как он медленно входит, не сводя с неё взгляда.       Глубже.       — Только не останавливайся, — шепнула она.       — Так?       Николай замер, давая прочувствовать мгновение.       — Ник!       — Не шевелись.       А потом резко скользнул внутри, прижав сильнее к себе и медленно наращивая темп.       Лиза перехватила его руки и стала двигаться сама, впитывая его.       Николай — это росчерки теней за спиной. Чёрно-белый мир, который смывает краски. Заклинания огня, медленная и горячая лава. Запах зелий и ягодных настоек.       Ярость точного удара.       Вкус крови и ритуалы в старом лесу. Таинство, сплетенное из земли и огня, древнее, то, что скрыто в поверьях и сказках.       И в то же время Лиза всегда считала его жизнью, которая даёт земля. Ночью, в которой ярче видны огни большого города, которые отражаются в его зрачках.       Тёмная часть осени с запахом корней.       Бесконечность, которая не уводит за горизонт, а всегда рядом.       Николай замер на краю бездны и остановил ритм, тяжело дыша.       — Вниз.       И что-то было в его голосе такое, что этому слову хотелось поддаться.       Лиза не стала спорить.       Николай накрыл её тело своим, окутанный безмолвием и только одним желанием.       Сейчас в нём не осталось размеренности или неторопливости.       Он разложил её под собой, заведя руки за голову, и вошёл резко. Лиза охнула и подалась бёдрами вперёд, не давая сомнений.       Ещё.       Она чувствовала его всего — и быстрый, твёрдый ритм, и глубокий поцелуй, и приятную тяжесть тела.       Даже ещё оставшиеся капельки влаги после льда.       Дыхания не хватало, и было ощущение, что он выпускает себя, какую-то накопившуюся ярость и боль, невысказанные слова и постоянный контроль.       Кажется, он всё-таки кончил первым с коротким стоном, но ещё двигался в ритме, пока Лиза не обхватила его бёдрами в сладкой истоме.       Некоторое время они просто лежали, тяжело дыша, ещё сплетенные и разомлевшие.       — Умираю от жажды, — призналась Лиза.       — М-м-м?       — Пить хочется. Может, лимонад сделать?       — Да, отличный план.       Казалось, то, что было минуту назад — всего лишь привиделось.       Николай снова казался строгим и собранным, только на губах играла лёгкая улыбка.       — Ты хоть когда-нибудь отпускаешь себя полностью?       — О да! И ты отлично это видела.       — Дима не в счёт.       — Я бы предпочёл поговорить о лимонаде.       Вот и всё — снова замочки. Лиза со вздохом поднялась, не зная, как донести до него, что он ей важен. Куда больше, чем случайные встречи раз в две недели.       И пока она возилась на кухне, бормоча под нос про упёртых и сильных мужиков, Николай успел пригладить волосы и накинуть полотенце на бёдра.       — Лиза, я в душ.       — Как насчёт лимонада?       — Как насчёт совместного душа?       — А ещё говорят, что секс — не хобби!       Кажется, ещё никогда Николай не выглядел настолько серьёзным.       — Как по мне, весьма подходит под определение хобби. И поверь, у меня есть несколько идей.