Слишком поздно

      Снег мягкими хлопьями падал на землю, легко ложась и покрывая её своим пушистым одеялом, а воздух был тяжёлым из-за мороза. Удивительно, что, буквально, две недели назад зимой даже и не пахло, учитывая то, что хорошая зима в Нокфелле — небольшая, но редкость. Смотря на всю эту картину, хотелось улыбаться. Лёгкие, как пушинки, снежинки плавно, медленно, изящно сыпались с неба, погружая меня в такое умиротворение и спокойствие, которое за, казалось, недолгие две недели я потерял.       И всё равно переживания и проблемы уходят ненадолго. Из-за всего этого дерьма я стал… Другим. Нервным и обеспокоенным. Такого я за собой никогда не наблюдал. Никогда.       Алекса после новости о её отце совсем погасла. Те лёгкость, доброта и улыбчивость куда-то улетучились, остались лишь бесконечная боль в её глазах, переживания и слабый огонёк надежды, который с каждым днём постепенно тускнел, ведь от состояния комы мистер Картер не спешил освобождаться. Девушка взяла себе больничный и отлёживалась дома. Иногда я приходил с её позволения, и мы вместе навещали её отца. Иногда — просто сидели у неё в комнате и молчали, обнимаясь.       А Ларри… Ларри совсем изменился. С каждой выпитой им бутылкой алкоголя он менялся. Стал агрессивнее, вспыльчивее, чаще прогуливал школу. Как бы я, Тодд, Эш или его мать, Лиза, ни уговаривали его прекратить гробить жизнь и встать на ноги, тот начинал огрызаться, а иногда вымещал на нас злость. Даже когда я сидел с ним в домике падало настроение, как моё, так и его. Неприятно, страшно, что прошлая личность крутого, забавного приколиста Ларри меркнет с каждым днём.       Можно ли сказать, что я полностью спокоен? Нет. Определённо нет. Всё как-то резко обрушилось на нас, так что свободно вздохнуть — сложно.       Я лежал на кровати и пытался уснуть. Но все мысли перемешались в одну большую кучу, мешающей сделать это. Не усну ведь. Нужно чем-то себя занять, иначе скоро помру. Тодд у бабушки, Ларри и Ал в депрессии, а Эш сидит с братом. Вот чёрт… Я решил просто прогуляться по апартаментам, может, заодно, встречу какой-нибудь намёк на призрака? Что-то в последнее время всё подозрительно тихо и спокойно.       5 этаж — этаж, кишащий призраками и всякой паранормальной нечистью. Я достал из кармана толстовки SGB и активировал его. Держа прибор наготове, зашёл в 504 комнату и сразу направился в ванную.       — Мег? Чувиха, ты здесь? — в ответ—ничего. Тишина. Только я собрался выходить, как вдруг, экран приставки засиял ярким зелёным свечением. Позади донёсся крик, а затем, голос. От неожиданности, я, конечно, дёрнулся.       — Привет, Салли Фэйс! — обернувшись, я увидел маленького роста призрака-девочку. Меган Холмс. Давно её не видел.       — Привет, Меган! Ты как? — я сел на ванну и по-дружески улыбнулся. Я прекрасно знаю, что на мне протез, и Мег не увидит, но улыбка сама лезет на моё лицо.       — Я—хорошо. Подружилась с красивой женщиной, правда она призрак… Но, знаешь, это даже плюс. А ты, Сал? — Её задорный голос звонким эхом отдавался по помещению. Чёрт, какая же она радостная и невероятно милая. Наверное, там, на другой стороне действительно спокойно и хорошо, не как в суровой реальности.       — Я… Знаешь, по-честному, не особо. Многие проблемы и всяческие переживания появились, — тяжёлый вздох. Улыбка с лица Холмс сползла после того, как та услышала мои слова.       — Расскажи, Салли, — попросила она слегка печальным голосом и жалобно глядя на меня.       — Не уверен, что тебе интересно, но, хотя бы, ты — единственная, кто может выслушать сейчас. Дело в том, что два моих лучших друга… Не в лучшем состоянии. Ларри спивается и гонит себя в могилу, а Алекс будто… Умерла внутри. Я и другие мои друзья пытались и пытаемся как-то помочь, вытащить их из депрессии, но всё впустую. Мне просто тяжело от той мысли, что кому-то из моих близких друзей плохо, — клянусь, я готов был разрыдаться. Но чудом сдержал свои эмоции. Почти. Голос предательски дрожал. Девочка присела рядом со мной и положила руку на плечо. Забавно, я её совсем не чувствую. Но чувствую какое-то… Небольшое облегчение, наверное. Всё-таки, выговариваться призракам иногда полезно. Возьму на заметку.       — Послушай, чувиха, а ты не видела в последнее время ничего странного? — нарушая тишину, как бы невзначай я задал вопрос. Мег задумалась на мгновение.       — Знаешь, после последнего визита твоей подружки Алекс, которая, кстати, меня напугала, около месяца назад никто не появлялся. Но… — она снова задумалась. Обдумывала? Вспоминала? — Полгода назад я увидела здесь женщину. Красивую и довольно молодую для своих лет. Она была со светлыми волосами и очень красивыми зелёными глазами, которые всё время блестели от слёз. Её улыбку редко можно было увидеть, но всё же, улыбка очень добрая. Женщина сидела здесь и плакала, твердя что-то об опасности, угрожающей её дочери. Папочка сказал, что мне нельзя к ней подходить, но мне было так её жаль, что я ослушалась его, — вздох. Очень интересно… Насколько я знаю, призраки привязаны к месту своей смерти. Хотя, может, эта женщина умерла прямо здесь, в ванной? Но тогда бы Меган увидела это. Да и дверь была закрыта ровно до того момента, как Лекс открыла её.       — А как она здесь оказалась, не знаешь? Ведь вы всегда прикованы к месту смерти.       — Нет, прости. Я как-то и не спрашивала. Подумала, может, она могла быть отпущена кем-то или чем-то… Хм, даже если я спрошу, то всё, что она делает—плачет и говорит про свою дочь. Не выйдет. Но ничего, мы с ней здорово проводим время. Подозрительно и совершенно непонятно. Может, вызвать её? Не получится. SGB среагировал только на Холмс. Значит, попробую рассказать всё Тодду, когда он приедет. Возможно, эта женщина как-то связана со всеми убийствами, происходящими в апартаментах. Сидя на диване и уплетая ужин, который приготовил папа, я смотрел телевизор. На самом деле, я просто пялился в экран, задумавшись. Женщина из небольшого пояснения моей подруги-призрака кажется мне очень знакомой. Не помню, но, вроде бы, я слышал о ней от кого-то. Может, даже узнаю в ней кого-то. Этот «кто-то» не сможет дать мне ответы сейчас, так что я лучше сам всё выясню у призрака… Как только Моррисон вернётся, сделает какой-нибудь апгрейд прибора. ***       Неуверенный и тихий стук в дверь. Открывает Алекс. Внешний вид её так и не поменялся: спутанные белокурые волосы беспорядочно лежат на плечах, попадая на нездорово-бледное лицо. Разве только появились мешки под глазами и безжизненный, тусклый взгляд. Больно смотреть на друзей, когда они в таком ужасном состоянии. Очень.       — Слушай… Как ты? — почти шёпотом спросил я, хотя прекрасно видел её состояние. Та пожала плечами и усмехнулась.       — Вроде бы пока жива. Разве только ночь не спала… — голос совсем охрип.       — Ты не против… Прогуляться? Картер на секунду замерла, задумавшись.       — Ну… Не помешает проветриться, — натянула на лицо что-то типа улыбки и, предупредив, что пошла переодеваться, закрыла дверь. Я подошёл к лифту и нажал на кнопку вызова. Хорошо, что Ал согласилась, к тому же, мне просто необходимо было в очередной раз стать «психологом» и избавить от лишних переживаний хотя бы ненадолго. Да и вопросов за последние полчаса накопилось больше, чем достаточно. Правда, не уверен, что сейчас подходящее время, чтобы задать их. Тем временем, девушка, закрыв дверь, подошла ко мне, и мы зашли в «транспорт». По прибытию на первый этаж, вышли из апартаментов и побрели на излюбленное нами место — заброшенный парк. Хоть парк и мрачноват, это место хорошо тем, что здесь нет людей, которые смогли бы как-то помешать идиллии недолгого спокойствия. Мы часто ходили и ходим туда, садимся около пруда и просто разговариваем. О себе, о каких-то переживаниях, о жизни в целом. Скаймейка у замёрзшего пруда покрылась снегом, так что я убрал его, и мы сели.       — Есть какие-то новости об отце? — поинтересовался я.       — Нет. Никаких. Кроме того, что его состояние в любой момент может сильно ухудшиться. Джоан всё время у него. Присматривает.       — Ты целыми днями одна?       — Ну, типа того. Иногда ты приходишь, поднимаешь мне настроение. Знаешь, хоть и не заметно, но это правда, — она улыбнулась. Искренне. Этого я долго ждал.       — Ты в любой момент можешь позвать меня или придти сама и просто выговориться. Поговорить. Поднять себе настроение. И ни в коем случае не прятать свои настоящие эмоции, какие-то секреты, — наверное, скорее требовательно, чем настойчиво, обратился я к девушке. Она усмехнулась.       — Хорошо, но… Тогда сними протез, — я дёрнулся от такой просьбы.       — П-поверь, я бы снял, но не хочу пугать тебя, — издал грустный смешок и устремил взгляд куда-то в даль.       — Эта штука меня ужасно напрягает. Вечно одно и то же ничего не выражающее каменное лицо. Сам же сказал, что между друзьями никаких секретов и быть не может, — она улыбнулась в ожидании моего ответа.       — Чёрт… Моё лицо—большое исключение, Алекс, — как-то грубо отрезал я. — Прости.       — Здесь только мы вдвоём. Или ты попросту не доверяешь мне? — взгляд сощурился в подозрении. Специально это делает, я же вижу. Зачем? Чего она хочет добиться?       — Не понимаю, зачем. Конечно, я тебе доверяю, но я… Просто… Боюсь. Очень. Столько людей увидели моё лицо, и у практически каждого появлялась ненависть ко мне. Отвращение. Я не хочу тебя терять, понимаешь? Её руки потянулись к моему лицу. Затем, куда-то к затылку. Она расстегнула нижние застёжки. Я сразу же запротестовал, но почему-то не мог пошевелиться. Не хотел.       — Нет, постой… Я… Ты… — она остановилась.       — Сал. Пожалуйста, верь мне. Даже если твоё лицо такое ужасное, каким ты его описываешь, я всё равно не поверю. Самое главное в человеке — не его внешность, а душа. Характер. Чувства. Столько людей, даже видев просто лицевой протез, который так тщательно скрывает твоё лицо, дружат с тобой, не потому что ты красивый или нет, а потому что ты добрый, отзывчивый и очень понимающий. И я знаю, что ты волнуешься. Просто верь мне. Я замолчал. Лекс сделала последние движения руками, и протез упал на землю. Что я увидел на её лице? Счастье, восхищение и ни капли страха или неприязни ко мне. Это были её настоящие эмоции…       — О боже, такое красивое, — прошептала блондинка, дотронувшись до щеки.       — Ч-что?       — Эстетичное… Ужасно красивое. Краска выступила на моём лице. Смущение. Она видит его. Теперь ничто не может это скрыть.       — Ты думаешь, что говоришь? — я тихонько рассмеялся, перехватив её руку и взяв в свою.       — Конечно… Улыбнись, Салли. Пожалуйста! Я натянул на лицо улыбку. Вернее, она сама налезла после её слов.       — Круто… Теперь я увидела тебя и убедилась, что дружу с красавчиком, — засмеялась. Так искренне и беззаботно, будто забыла всё плохое. Что я испытывал? Счастье. Я счастлив, что меня приняли таким, какой я есть, причём открыв свои настоящие эмоции. Алекс — одна из немногих лучших друзей, которая видела меня настоящего. И она не убежала… По истечению пяти-десяти минут восхищения моим лицом, она дала мне мой протез со словами:       — Мне холодно стало. Пошли в апартаменты? Улыбнувшись, я нацепил своё «лицо» и, взяв девушку за руку, побрёл в сторону дома, попутно болтая с ней. Всё на мгновение стало так, как раньше. Умиротворённо, непринуждённо и легко.