Blessed be the mystery of love

— Видишь ли Дин, я знаю о тебе все, — Михаил стоит напротив зеркала, разговаривая с отражением, в котором он видит отчаянное лицо Дина Винчестера. — Как бы ты не противился, я давно проник в твою голову. — Ты ничего не знаешь! — кричит запертый в своем теле Дин. Одновременно он видит себя и не себя в зеркале; он не чувствует своего тела, не может пошевелить им, а в разуме идет вечная борьба с инородным существом, которое его всецело поглощает и контролирует. Лишь иногда, когда Михаил того хочет, Дин прорывается наружу, но все равно ничего не может сделать, кроме как биться в агонии и кричать, чтобы никто не слышал. — Я знаю, кто тебе дорог. Я знаю, кого ты любишь, — продолжает говорить архангел, снимая пиджак, под которым на белой рубашке растеклась кровь из раны, оставленной девушкой с копьем, — тебе сейчас больно. Больно быть запертым в собственном теле, видеть то, что я делаю… — Скоро будет больно тебе! — перебивает его Дин. — Нет, нет, — усмехается Михаил, смотря Винчестеру прямо в глаза через зеркало, — я не договорил. Скоро тебе будет еще больнее, потому что я оставлю тебя, но напоследок сделаю одну прощальную вещь. Архангел делает паузу, наблюдая за растерянным взглядом человека. — Кастиэль… — глаза Дина распахиваются шире от ужаса, — я знаю, что он для тебя значит. Поэтому я решил… забрать его, — Михаил улыбается. — Что значит забрать? Только посмей что-то с ним сделать! — рычит Дин. — О, нет. Я его не трону. То есть, физически он будет цел. Я лишь просто заберу его у тебя, из твоей головы. Проще говоря, сотру все воспоминания о нем без какой-либо возможности восстановления, — Михаил смотрит несколько секунд в отражение, видя, как меняется выражение лица Дина и отходит от зеркала, и тот вновь заперт в темноте. — Нет! — Архангел слышит отдаленный протяжный вой и наслаждается болью, которая раздирает тело и душу человека. — Скажи пока Касу. Дин на мгновение видит перед собой обрывок воспоминания о Кастиэле, а затем он растворяется в его разуме, и от воспоминаний не остается и следа. Михаил ушел красиво. В этот раз Михаил победил. *** Следующее, что видит Дин — это изумленное лицо его брата. Приходя в сознание, Дин начинает впервые за долгое время чувствовать свое тело и контроль над ним, чувствовать себя, свои мысли. — Это я, Сэм, — произносит Винчестер. Они оба не верят, что Дин вернулся. Самое удивительное в этом то, что Михаил оставил свой сосуд так внезапно и так просто. Ведь не бывает все так легко. Зачем Михаил ушел? Что он задумал? Винчестеры не перестают об этом думать по дороге домой. Сэм недоверчиво поглядывает на Дина, сидящего за рулем Импалы. Вдруг это умело притворяющийся Михаил? Сэм отгоняет эту мысль, потому что Дин выглядит на сто процентов как Дин, правда, немного закрытый в себе, но Сэм списывает это на стресс и шок. По дороге домой младший Винчестер рассказывает о том, как он искал Дина, как все переживали и о том, как изменилась жизнь в бункере, что Бобби тренирует Джека, а тот чувствует себя беспомощным и слабым. И все, кажется, происходит как обычно… Когда они возвращаются домой, Сэм ожидает теплых приветствий и широких улыбок ангела, который был предупрежден о радостной новости смской почти сразу после обнаружения Дина. Однако, удар приходится оттуда, откуда никто и не думал. Сэм пропускает в бункер Дина первым. Тот тихо ступает на лестницу, не желая привлекать к себе внимание незнакомых ему охотников. Дин оглядывает сверху помещение бункера и со спины видит склонившегося над столом и роющегося в каких-то бумагах незнакомого мужчину в бежевом плаще. Этот мужчина точно не относится к числу охотников из параллельного мира, потому что его он точно не видел никогда. Это заставляет рефлекс Дина сработать. Он резко достает пистолет, заряжает и нацеливается на не замечающего его мужчину. — Сэм, это кто, блин, такой? — кричит Дин, и Кастиэль оборачивается, поднимает взгляд на лестницу и мягко смотрит на Дина, еще не понимая, что оружие нацелено на него. — Дин, — Кастиэль улыбается, но его улыбка тут же сходит с лица. — Эй, эй! — напуганный Сэм подходит к Дину, — ты чего, Дин? — Кто ты такой? Что ты здесь делаешь?! — еще раз громко говорит Дин, обращаясь именно к Касу. — Это же Кас, Дин! Наш Кас. Успокойся, — Сэм кладет руку на пистолет, прося мужчину опустить его. — Я не знаю никаких Касов! Я вижу его впервые… — огрызается Дин, но оружие все-таки убирает. Кастиэль молчит. Его радость и счастье от возвращения Дина мгновенно пропадают, а на это место приходит осознание. Ангел все понимает. Дин его не помнит. Кастиэля никогда не существовало в жизни Дина. — Что с тобой сделал Михаил? — говорит не на шутку перепуганный Сэм, взволнованно смотря на брата. — Он стер ему память обо мне! Неужели это не понятно? — закатывает глаза Кастиэль, чувствуя как его сердце сжимается от сказанных слов. Винчестеры, наконец, спускаются в зал и озадаченно смотрят на ангела, будто он знает больше их. — Зачем Михаилу делать такое с Дином? Зачем стирать тебя? — не понимает Сэм. Но Кас все прекрасно понимает. Он лишь надеется, что что-то сможет исправить. Ангел делает шаг ближе к Дину, поднимая над ним руку, от которой тот недоверчиво уклоняется и делает шаг назад. Кас встречается с глазами Дина и видит там лишь холод, презрение и отторжение, точно то же, что видел при их первой встрече много лет назад. — Дин, пожалуйста, — мягко просит Кас, и Дин позволяет ему коснуться своего лба. С минуту Кастиэль сосредоточенно изучает разум Дина, блуждая по созданной архангелом пустоте, а затем отстраняется с глубоким вздохом. Его брови нахмурены, а на лице отражается глубокое разочарование. — Ну что? — спрашивает Сэм, надеясь на силы ангела. — Я ничего не могу сделать. Не могу восстановить то, чего нет, — отрезает Кас, отворачиваясь от взглядов Сэма и Дина. Младший Винчестер смотрит на него несколько секунд и тихо говорит: — А что если ты… поделишься своими воспоминаниями? — Я не могу сделать этого тоже! Михаил будто повесил замок для меня, — надрывно говорит Кастиэль, кидает последний раз быстрый взгляд на Дина и уходит из зала. На самом деле Кас бежит. Бежит от своей боли и своей беспомощности. Нет ничего, что он бы смог сделать, чтобы восстановить построенное за многие годы. В миг Кастиэль потерял все, и теперь это грозилось убить его. Дин смотрит вслед уходящему незнакомому существу и не понимает, почему у него на душе так паршиво и пусто, будто он вернулся в совершенно чужой мир, потеряв важную часть себя. — Сэм, объясни сейчас же мне все. Их ждет долгий и трудный разговор. Сэм не знает, с чего начать, потому что он сам потерян и шокирован, а Кас всем своим видом дал знать, что не может и не станет ничем помогать. В этот вечер Дин не отдыхает, а слушает длинный рассказ младшего брата об ангеле по имени Кастиэль, который спас Дина из Ада и по началу был тем еще бесчувственным придурком, но вот уже десять лет он их друг и практически член семьи. — Он твой лучший друг, Дин. Вы были… очень близки. Вы были всегда рядом друг с другом, готовые пожертвовать своей жизнью, ради спасения другого. Я не могу передать словами все, что произошло за эти десять лет, потому что я просто не знаю… всего, — хмурится Сэм, устало заканчивая рассказ. — Мне жаль, что Михаил так поступил с тобой. Это ужасно… Дин видит в глазах Сэма вселенскую печаль и боится представить, что чувствует по этому поводу этот Кастиэль. Он ругает себя за то, что это имя не говорит ему ни о чем, что оно — пустой звук для Дина. Он не может представить, что когда-то это имя значило весь мир. Винчестеры сломлены, но они не сдаются, зная, что сегодняшний разговор — не последний. Сэм не перестанет искать способ вернуть Кастиэля Дину, где-то в глубине души зная, что тот не может быть без своего ангела. Им нельзя быть порознь. Весь следующий день Винчестеры проводят в бункере, пытаясь выяснить, зачем Михаил оставил Дина и где теперь его найти. Кастиэль не появляется на глаза Дину, а тот не старается его встретить тоже, и Сэму не остается ничего, как заставить Каса вылезти из своего горя. — Кас, — он останавливает ангела в коридоре уже поздно вечером, тот устало смотрит на младшего Винчестера, — ты не можешь так поступать с ним. Ты нужен ему. — Наоборот, как раз я ему не нужен. Тебе не нужен тот, кого ты не знаешь, — отворачиваясь, отвечает Кас. — Кас, слушай, может быть Михаил и забрал у Дина тебя, но он не лишил его возможности вновь узнать тебя. Эту возможность отнимаешь ты, — с этими словами Сэм уходит, оставляя Кастиэля потерянным. Много усилий требуется ангелу, чтобы заставить себя войти следующим утром в кухню к завтракающим Винчестерам. Оба мужчины удивленно смотрят на него, и он встречается с пустым, не признающим взглядом Дина. Кастиэль чувствует надвигающуюся на него тревогу и невыносимую боль в груди, и его ноги уже делают шаг назад, когда голос Дина останавливает его: — Кастиэль. Как же давно он не слышал своего полного имени из уст Винчестера. Его тон такой же надменный, настороженный, не совсем дружелюбный, как десять лет назад, когда Дин еще не понимал, как относиться к ангелу. Но этого достаточно, чтобы Кас застыл на месте, неверяще смотря на человека. — Разве ты не будешь завтракать? Кофе? Кас смущенно опускает ресницы, приподняв одну бровь, и проходит за стол, садясь напротив Дина. Он наливает себе кофе и берет с общей тарелки последний сэндвич. Сэм хмыкает, одобрительно смотрит на ангела и встает со своего места, захватив пустую тарелку. — Я пойду займусь работой, — быстро помыв тарелку, Сэм исчезает из кухни. — Сэм рассказал мне о тебе. Это было кратко, поэтому я… — вздыхает Дин, не в силах подобрать слова. — Ничего не понял. Не почувствовал. Я знаю, — мягко отвечает Кас, подавляя дрожь в голосе. — Откуда? — Я вижу это в твоих глазах. Я для тебя чужак, неизвестное, непонятное существо, которое ты бы убил при удобном случае. Дин открывает рот, пытаясь что-то сказать, но мысли не лезут в его голову. — Я не хочу тебя убивать. — Что ж, это уже радует, — Кастиэль чуть улыбается и тепло скользит в его глазах, отчего Дин ловит себя на мысли, что этот взгляд и улыбка кажутся чем-то знакомым, но все равно очень чужим. Однако, Винчестер замечает, какие у этого ангела голубые глаза, в которые, почему-то, хочется смотреть. — Сэм сказал… — Дин прочищает горло спустя минуту молчания, — что мы были близки и потерять тебя, сделало бы очень… больно мне. Ты можешь рассказать поподробнее? О нашей дружбе, о том, что было за все эти года… — он выжидающе смотрит на ангела, надеясь на помощь. Кастиэль задерживает на Винчестере взгляд, полный боли, и не знает, как он может рассказать все. Как вообще можно рассказать, что Дин — лучшая часть его многовековой жизни, что он для него тот, кто научил чувствовать, кто научил его быть свободным, кто познакомил его с таким понятием, как «семья», и что Дин был для него не просто лучшим другом, а просто всем миром, самым ценным, самым лучшим и самым любимым человеком на Земле. Как передать словами то, что он столько раз умирал ради Дина и возвращался ради него же, что он любил этого человека безоговорочно столько лет. А Дин, в свою очередь, находил в синих глазах успокоение, что он перестал бояться проигрывать битвы и войны, только лишь бы Кастиэль был рядом, что он никогда не верил в ангелов, но однажды вложил всю свою веру и надежду в одного единственного небесного воина, и то, что он всегда прощал Кастиэля и принимал его сильным, слабым, с благодатью и без, сломленным, Богом, человеком, безумным, потерянным, завербованным Наоми, не помнящим себя и не верящим в себя. Как объяснить ту глубокую связь между ними? Как объяснить, почему они были друг для друга всем, но никогда не произносили друг другу заветных слов любви, которые обычно говорят люди, когда находят того единственного? Как объяснить, что между ними все сложно, в то время, как, на самом деле, все просто? Кастиэль молча кивает и, допив свой кофе, отводит Дина в свою комнату. У него практически нет ничего из вещей, что было бы их символом, но он вкладывает чуточку своей надежды в одну кассету, которую протягивает Винчестеру. — Ты подарил мне это. Не так давно. Может быть, это поможет тебе что-то… понять,  — Кас протягивает зажатую меж двух пальцев кассету Дину. Тот аккуратно берет ее и разглядывает. — Топ 13 треков Зеппелин? Ты такое слушаешь? — удивляется Дин, издав смешок. — Ты хотел, чтобы я познакомился с тем, что ты так любишь, пожимает плечами Кастиэль. Дин кивает, ловя полный надежды взгляд ангела. Он замечает, как по-особенному на него смотрят чужие синие глаза, будто Дин значит для него слишком много. Кас не отводит своего взгляда, цепляясь за зеленые глаза человека, он держится, будто стараясь достучаться через зрительный контакт до глубин души Винчестера. Ведь раньше у них получалось передавать взглядом больше, чем могут донести слова. — Я… пойду, — Дин неуверенно машет рукой сторону двери и Кас кивает, отпуская. Уже вечером Винчестер слушает кассету, в которой все наизусть выученные и самые любимые песни Led Zeppelin. Дин удивлен, ведь это не в его стиле — делать такие подарки. Записывать на кассету эти песни, что значат так много для него, — слишком сокровенное дело. И он никогда не занимался таким. Дин сделал бы это только для очень дорогого человека. Именно поэтому Винчестеру становится чертовски интересно узнать Кастиэля заново и понять, что же между ними прошло за все те года. На следующий день Сэм с Джеком уезжают на охоту, оставляя Дина вместе с Касом в бункере, не то чтобы спрашивая предварительно их мнения. Встретившись утром с Дином, ангел опять не знает: остаться или убежать, но не дает страху завладеть собой. Он ожидающе смотрит на человека, на что тот встряхивает руками и отворачивается. — Все еще не знаю тебя, Кас. Хотя, видимо, когда-то знал очень хорошо. Хотел бы я знать, что у нас было. Кастиэль смотрит на Дина так, как не смотрят на лучших друзей. Опять этот взгляд. Всегда этот взгляд, который будто смотрит насквозь, в самую душу. Дин чувствует себя некомфортно из-за него, но не может упрекнуть ангела в этом, ведь его вины здесь нет. В этот день Кас продолжает решать загадку Михаила, читая древние книги и говоря с Дином исключительно «по теме». Винчестер наблюдает за его манерой говорить, привычками, мимикой, изучая и, не заметно для себя, познавая вновь. Ангел спокойный, серьезный и сосредоточенный, в то время, как Дин раздражается по пустякам и теряет контроль, путаясь в новой информации и многое не понимая. В такой момент Кас произносит «Дин», и это слово отрезвляет человека, приводит в себя и успокаивает будто по щелчку пальцев. Постепенно общение с Кастиэлем переход на другие темы, помимо рабочей, Дин начинает шутить, делая отсылки к любимым фильмам, и тот смеется над его шутками, прекрасно понимая эти отсылки. Они говорят о Сэме и Джеке, и о том, как этот ребенок справляется с жизнью без благодати, Кас немного рассказывает о своем времени человеком, заставляя Винчестера громко засмеяться на моменте с «предохранением», а затем ангел продолжает череду своих смешных рассказов, вспоминая поход с Дином в бордель, и тот смеется еще громче: — Поверить не могу, что я затащил ангела в бордель, — широко улыбается Винчестер, и вокруг его глаз расползаются морщинки, делая его веселый взгляд еще более красивым. Кастиэль тоже смеется, морща нос и выглядя просто очаровательно. Дин хватает проскользнувшую на подсознании мысль о том, что в этом ангеле есть что-то завораживающее, какая-то внутренняя и внешняя красота, которая притягивает Винчестера к нему с каждой минутой общения все больше. На некоторое время он перестает ломать свою голову в бессмысленных поисках пропавших воспоминаний и просто наслаждается моментом. Засидевшись с Касом до поздна, Дин уже чувствует приятную сонливость и встает со своего места. — Спокойной ночи, Кас, — Винчестер улыбается и хлопает ангела по плечу. Мир внутри Кастиэля очередной раз пошатывается, когда он чувствует теплую руку человека на себе. Этот жест такой обычный, естественный, привычный. Дин тысячи раз касался ангела так. Но сейчас это кажется чем-то волшебным. Следующие дни, которые сменяют один за другим, все так же полны страха, сомнений, боли. Дин продолжает узнавать Кастиэля по чуть-чуть, он еще не понимает, но почему-то сердце бьется чаще, когда ангел рядом, когда он слышит его бархатный хриплый голос. Винчестер прокручивает в своей голове воспоминания прошлых десяти лет и чувствует, что там должен быть кто-то, но его нет. Он чувствует переживание и тоску по кому-то, помнит, что был так близок с этим кем-то. Но вместо него пустое место, будто его стерли, удалили, и теперь эти воспоминания — ошибка системы. Через несколько дней, Команда Свободной Воли 2.0, наконец, выезжают на охоту вместе. И это первый раз, когда Винчестер видит Каса в бою и, когда в его руках блестит ангельский клинок, что-то щелкает в голове Дина. Это как дежа вю, это слишком знакомо, будто он всю жизнь видел эти руки, безжалостно убивающие монстров серебряным клинком. А затем Кастиэль впервые для Дина спасает его жизнь, появляясь будто из ниоткуда, когда уродливый монстр нависает над Винчестером, ухватившись за его горло. Кас отрубает монстру голову, и в следующую секунду сквозь брызги крови Дин видит лицо ангела со смесью злости, страха и решительности в его взгляде. Кастиэль даже не ждет простого «спасибо» от Дина, принимаясь сразу же сражаться с другими монстрами, и тот понимает, что для ангела спасать его — естественно. Дин удивленно смотрит на это древнее существо, защищающее одного единственного человека, и в его груди тянет непонятной тоской и болью, будто все его существо пытается вспомнить — почему? Почему Кастиэль делает это? — но не может. Когда они едут домой, Дин задает этот вопрос Сэму, на что тот просто отвечает: — Вы друзья, Дин. Друзья всегда так делают. — Я хочу знать больше, Сэм, — Дин не доволен таким ответом, ведь внутри себя он знает, Сэму есть, что рассказать. Сэм вздыхает, не зная, с чего начать и, через несколько секунд тишины, рассказывает: — Я никогда этого не говорил прежде, говорили другие. Ангелы, демоны, монстры. Все они говорили, что, что бы ни делал Кастиэль, он делал это ради тебя. Чтобы спасти тебя. Он много раз предпочитал тебя вместо Небес, отворачивался даже от целой армии ангелов, которые были готовы пойти за ним, только если бы он оставил тебя. Но никто не может стать для него высшим приоритетом, чем ты. — И… что я делал с этим? — замешкавшись, спрашивает Дин, подергиваясь от мурашек, бегущих по его телу. — Ты был… собой, — сухо отвечает младший Винчестер. — Что ты имеешь ввиду? — Дин, я не могу сказать, что ты чувствовал к нему, но как ты это выражал… Иногда, ты принимал его за должное. Винчестер хмурится, раздумывая над словами брата. Ему становится обидно и стыдно за то, как, возможно, обращался с ангелом. Он прекрасно представляет, как временами он не ценит родных людей, предпочитая скрывать свою привязанность и любовь. — Но гораздо чаще ты всегда был рядом с ним, ты верил в него. А когда он умирал… ты будто умирал вместе с ним, — добавляет Сэм. На это Дин не отвечает ничего. Домой они возвращаются в тишине. Ночью Дин видит во сне себя, стоящего на коленях, побитого, окровавленного, но умоляющего возвышающегося над ним ангела с кинжалом остановиться. «Мы семья. Кас, ты нужен мне» — Дин слышит свою мольбу, вырывающуюся из его уст, и чувствует все отчаяние, страх потери, боль в своем сердце, что чувствовал несколько лет назад в тот самый момент. Ему кажется, будто самая важная часть его души умирает. Дин резко просыпается, часто дыша и слыша громкий стук своего сердца. Невыносимая тоска до сих пор внутри него, и это чувство — то, что он никогда не знал. В этот день Кастиэль впервые видит в глаза Дина тот самый взгляд, которым он раньше смотрел на ангела. На секунду он верит в чудо, но на улыбку Каса Винчестер лишь мотает головой. Нет, это не чудо. Просто, вдруг что-то изменилось. — Кас, — мужчина надрывно зовет ангела, и его голос эхом отдается в голове Кастиэля, навевая воспоминания тех моментов, когда он слышал именно такой же крик. В этот момент Дину становится как-то тепло, потому что с каждым разом ему все больше начинает нравится произносить это имя. — Я не знаю почему, но мне так больно не знать тебя, — вздыхает Винчестер, видя, как ангел задумчиво наклоняет голову на бок и хмурится. — Я слышал рассказы Сэма, я слушал кассету, Джек и даже мама говорили мне практически одно и то же. Теперь я хочу услышать все от тебя. Никаких загадок, никаких недомолвок, честно, — решительно выпаливает эти слова Дин, зажмурившись на секунду от странной боли в голове. В блестящих глазах Кастиэля печаль, которая, кажется, по интенсивности совпадает с Диновой. — Хорошо, — тихо произносит тот, и они идут в комнату Дина, чтобы никто их не потревожил. Кас садится на кровать Дина, будто на свою собственную, и еще несколько секунд пронзительно смотрит на мужчину, затем отводя взгляд в сторону в замешательстве. Винчестер видит, как дрожат его черные ресницы и брови слегка поднимаются в напряжении. Он подходит ближе и уже слышит взволнованное дыхание ангела. — Кас, — в мольбе произносит Дин, — ты нужен мне…Что… между нами было? — Это странно произносить сейчас, — неуверенно начинает Кас, уткнувшись взглядом в свои руки, — после стольких лет молчания… Дин напрягается. — Мы никогда не осмеливались поговорить об этом. Возможно, в этом не было нужды, ведь каждый из нас и так все знал. Или же, мы просто боялись. Иногда стоит произнести что-то в слух, и это сразу же ломается. — О чем ты говоришь? — непонимающе спрашивает Винчестер, на что Кас вновь поднимает на него взгляд. Его глаза широко распахнуты, они слишком голубые в тусклом свете комнатных ламп, и Дин замечает, как что-то в их пронизывающем взгляде ломается. — О любви. По крайне мере, так люди называют чувство глубокой привязанности одного человека к другому. И это то, что было между нами… — объясняет Кастиэль, но Дин прерывает его одним коротким полувскриком. — Что? Кас снова опускает взгляд, его глаза бегают под прикрытыми веками и через пару секунд опять смотрят на человека. — Я любил тебя, Дин. Я…я… люблю тебя. Тело Дина становится неподвижным, а его язык немеет, отказываясь говорить хоть какие-то слова. Винчестер с минуту смотрит отупевшим взглядом на ангела, пока тот не выдерживает и не поднимается с кровати. Он делает несколько шагов, оказываясь около мужчины и буквально прижимая его к стене. Дин нервно облизывает губы, когда Кастиэль хватается своими руками за его грудь и говорит низким, отчаянным голосом: — Как ты можешь не помнить, Дин… Как ты мог забыть меня. Даже когда ты умирал, ты все равно возвращался ко мне. А теперь… ты никогда не вернешься, — опустошенно выдыхает Кас, но не отпускает человека. Слова Каса ударяют в самое сердце, заставляя Винчестера чувствовать себя виноватым перед ним за то, что заставляет так страдать. Больше всего на свете он хочет забрать боль ангела. Больше всего на свете он хочет вернуться, вспомнить их историю и полюбить вновь его Кастиэля. Он знает, что он любил его, боже, конечно же он любил его. Бесконечно. Винчестер понял это по тому, как спокойно чувствовал себя рядом с Касом все дни с момента возвращения, он чувствовал себя в безопасности, он не был одинок. Дин опускает взгляд на руки ангела и, черт, он помнит эти прикосновения. Он не помнит Каса, но хватка его рук знакома до жути. — Кас, — голос Дина срывается, человек чувствует себя стоящим на острие лезвия, — не отпускай меня, пожалуйста, — просит мужчина. Пальцы Каса расслабляются, и он перемещает одну руку на шею Дина. Холодная ладонь ложится на его горячую кожу, и Кастиэль слегка поглаживает ее подушечками пальцев. Дина вновь прошибает до боли знакомым чувством правильности происходящего. Да, так и должно быть, всегда. Ангел, плачущий внутри, но ни смотря ни на что успокаивающий пылающего отчаянием человека. — Я так хочу тебя вспомнить, — тихо говорит Дин, чувствуя покалывание в глазах и жмурится, опуская голову. Кас ловит его в свое плечо, в миг крепко обнимая человека. Он тоже жмурится, утыкаясь носом Дину в шею. — Все хорошо, Дин. Все будет хорошо, — шепчет Кастиэль, будучи не уверен в своих словах. Мурашки бегут по телу Винчестера от мягкого дыхания Каса в его кожу, и он расслабляется в объятиях своего ангела. С этого момента проходят дни, недели, месяцы. Бросив какие-либо поиски способа отметить то, что натворил Михаил, Кастиэль уже смиряется с тем, что Дин никогда не вспомнит его. Но, в то же время, ангел вновь обретает Дина, с каждым днем становясь к нему все ближе и ближе, создавая вместе с ним новые воспоминания. Их новая история лишена войны Небес, ангелов, манипулирующих Винчестером, душ, взрывающих изнутри Кастиэля, левиафанов, заполняющих его тело, попыток выжить в Чистилище, потери благодати, черноты вместо зеленых глаз, метки Каина, Люцифера, занимающего тело Каса. Вместо этого у них есть уютные семейные вечера, совместная забота о Джеке, боль его потери и радость спасения, фильмы, которые показывает Касу Дин в очередной раз, не зная, что когда-то они уже их смотрели, частые вылазки на совместную охоту, нередкие случаи смертельной опасности и осознание того, что ангел прикрывает твою спину, и, конечно, расстояние, которое становится все меньше между ними, теплые взгляды, улыбки, и дружеские касания, несущие глубокий скрытый смысл. Спустя время, Дин вновь находит в Кастиэле свою любовь, просто потому что по-другому быть не может. Связь, что так сильна между ними, уж точно не может быть разрушена щелчком пальцев какого-то архангела, ничего не знающего о мире. Как оказывается, людей вместе держат не воспоминания, наполняющие разум, а чувства, глубоко засевшие в сердце. Михаил, может быть, и стер Кастиэля из жизни Дина, но он никогда не смог бы удалить его из души Винчестера. Дин никогда не говорит об этом Касу, не желая обрекать его пустыми надеждами, но иногда, по утрам и ночам, перед ним всплывают отрывки фраз, моментов, событий, которые ему кажутся до боли знакомыми. Он понимает, что это — то самое сокровенное, украденное архангелом, так что Винчестер цепляется за них, старается схватить как можно крепче и не отпускать, но чаще всего они ускользают, оставляя тянущее в груди чувство пустоты. Временами Дину кажется, что вот-вот произойдет какое-то чудо, и все, что было безвозвратно утеряно — вернется к нему. Он не знает, что для этого нужно сделать, поэтому просто ждет. Ждет, как прихода тепла, когда ты точно не знаешь в какой день это случиться, не смотря на прогнозы погоды, но остаешься уверен — солнце обязательно засияет ярче. — Ты кажешься… счастливым, — как-то говорит Кастиэль, когда они проезжают пол страны работая по одному делу. На что Дин хмыкает и молчит какое-то время, а затем говорит: — Знаешь, я просто принял вещи такими, какие они есть. Я имею ввиду тебя и… то, что сделал Михаил. — Я чувствую. И это делает меня счастливее тоже. Они стоят в комнате мотеля. Солнечные лучи падают на лицо Винчестера. Кастиэль подходит ближе, и касается щеки Дина, разглядывая свечение его веснушек. Дин изучающе смотрит в глаза Каса, когда нужные слова приходят ему в голову. — Кас… Кажется, я понял, — шепчет Дин и накрывает пальцы ангела своей ладонью, на что тут заинтересованно хмурится, — сколько еще мы будем винить в наших несчастьях других? Я имею ввиду… Проклятие Михаила — не единственная вещь, которая держит нас порознь. Не зная нашего прошлого, я могу сказать, что между нами всегда было что-то типа невидимой стены, которая не давала нам быть вместе. А то, что сделал Михаил… непреднамеренно помогло мне осознать… я больше не хочу, чтобы что бы то ни было не давало нам быть вместе. У меня нет ни одного воспоминания о тебе до Михаила, но, по крайне мере, у нас есть настоящее. Этот момент, в котором мы находимся. Дин сжимает руку Каса на своей ладони и слабо улыбается ему, когда ресницы ангела одобрительно трепещут, и его губы медленно тянутся к губам Винчестера. Кажется, перед тем, как они соприкасаются, проходит сладкая томительная вечность, сохраняя между ними священный и интимный момент перед их самым первым поцелует за такое большое время. Наконец, их губы соприкасаются в нежном, мягком поцелуе, и невидимые стены рушатся, а пустота, созданная Михаилом заполняется всем тем, что по праву принадлежало им. Воспоминания Дина о Кастиэле с момента первой встречи в амбаре и до настоящего момента. Их воспоминания, которые не может забрать никто, каким бы могущественным он не был.