***
Через полтора часа рейс Фабрицио приземлился в миланском аэропорту. Такси мужчина поймал быстро и на всех парах мчался к своему любимому. Благо, час был поздний, так что пробок на дорогах уже не было. Сидя в машине Моро рассматривал в окне немногочисленных прохожих и яркие улицы города. Если бы ему пару лет назад сказали, что он когда-нибудь в ночи соберётся и со всех ног помчится в соседний город только из-за того, что какого-то тридцати семилетнего кудрявого непоседу будет мучить бессонница, он бы рассмеялся этому человеку в лицо. Но вот он здесь, сидит в такси, в Милане, время пол второго ночи, а он мчит к тому самому непоседе. Любимому и единственному. Через пару минут он уже стоял перед заветной дверью. Стоило ему только слегка надавить на звонок, как она распахнулась, и замотанное в одеяло чудо-юдо затащило римлянина в квартиру. — Ну ты чего так долго? — обиженным голосом, словно ребенок, пробурчал Эрмаль. — Долго? Солнце мое, я вообще-то из другого города сюда прикатил, — смеясь ответил Фабри, снимая обувь и стягивая пальто. — Ну хорошо, я приму эту отмазку, а сейчас то чего возишься столько? Пошли уже! — проворчал Мета и, схватив мужчину за руку, потащил его в спальню. Там мужчина подставил стул к кровати, а сам быстренько плюхнулся на нее, расправил одеяло, обнял подушку и с воодушевлением произнес: — Ну, начинай. — Какой же ты нетерпеливый, — проворчал Фабрицио. Албанец захихикал, а мужчина сел на стул и начал копаться в своей сумке в поисках книги со сказками. — Фух, вот она! Я уж думал, что забыл ее дома, — победоносно произнес Мобричи, показывая книгу. Ещё в самолёте он выбрал одну из своих самых любимых сказок для прочтения, ему ее всегда мама читала. В ней ничего особенного, но это такие приятные воспоминания из детства. — А ты что, не рассказывать сказку будешь, а читать уже написанную?— удивлённо спросил кудрявый. — А я сказочник что ли тебе? Довольствуйся тем, что есть и не ворчит, — язвительно произнес Фабри и легонько треснул Эрмаля книжкой по голове, в ответ на что парень недовольно зашипел. — Начнем. «Феи», — прочистив горло начал Фабрицио. — Феи? А что-нибудь поинтереснее есть? — любопытно спросил Мета, привстал с подушки и попытался заглянуть в книжку. — Так, — Моро ещё раз треснул кудрявого, — ложись и слушай, неугомонное дитя. И начал заново: — «Была когда-то вдова, у которой было две дочери. Старшая была похожа вся на мать, чертами и характером, и кто видел ее, видел ее мать, ну прямо вылитую. Обе были столь неприятными и так раздуты от высокомерия, что никто с ними не хотел общаться. Жить с ними вместе, к тому же, было невозможно. Младшая.... — Была умница и красавица, я угадал? — вставил свои пять копеек албанец. — Господи, Джиджи, может зря я приехал? Не хочешь слушать сказку тогда спи, а я пойду, — закатил глаза Фабрицио. — Куда это ты подешь? Не-не-не, читай, я молчу, — протараторил Мета, а Фабри недоверчиво глянул на мужчину, но продолжил: — «Младшая наоборот, мягкостью обхождения и добротой сердца была вся портретом своего отца и к тому же столь красива, что не нашла бы себе равной. И естественно, поскольку каждый подобный любит себе подобного, та мать ходила без ума от старшей дочки; и чувствовала к той другой неприязнь, ужасное отвращение. Заставляла ее есть на кухне, и все труды и работы по дому доставались ей. Среди прочих вещей, нужно было чтобы та бедная девушка ходила два раза в день черпать воду к источнику, стоящему больше чем на полторы мили, и приносила полный кувшин. Однажды, в то время как она находилась как раз там у источника, с ней появилась рядом бедная старушка, которая ее попросила милосердно дать ей напиться. "Охотно, бабушка", — ответила красивая девушка, — "подождите, я для вас ополосну кувшин". И сразу же промыв кувшин, наполнила его свежей водой и подала бабушке, поддерживая высоко своими собственными руками, чтобы старушке было удобно пить. Напившись, бабушка сказала: "Ты настолько красива, насколько добра и поэтому, моя доченька, я не могу уйти не оставив, по крайней мере, подарок". Это была фея, которая приняла облик бедной деревенской старушки чтобы увидеть, докуда доходила доброта девушки. И она продолжила: "Я даю тебе в качестве подарка, что на каждое слово, которое ты произнесешь, у тебя будет выскакивать изо рта или цветок, или драгоценный камень"». — А принц в сказке будет? — снова влез Эрмаль. — Да будет, будет, ты дальше слушай и засыпай, — прошипел Фабрицио и продолжил: — «"Прости, мама, я извиняюсь", — сказала девушка, вернувшись, и пока она говорила, у нее изо рта выскочили две розы, жемчужина и большой бриллиант. "Но что такое!" — воскликнула изумленная мать, — "я ошибаюсь, или ты выплевываешь жемчуга и бриллианты!" Девушка простодушно рассказала то, что с ней приключилось у источника; и во время рассказа, рубины и топазы сыпались у нее изо рта! "О, какая удача...", — сказала мать, — "надо, чтобы я послала сейчас же туда и другую дочь. Слушай, Чеккина, смотри, что происходит с твоей сестрой, когда она разговаривает. Тебе бы хотелось иметь такой подарок? Достаточно, чтобы ты сходила к источнику и, если старушка попросил у тебя пить, дай ей это с добрым обхождением". Фабрицио перевернул страницу, украдкой глянул на Эрмаля и улыбнулся. Кудрявый скинул с себя одеяло и тихо сопел. А Моро уж думал, что ему ещё долго придется сидеть с этим непоседой. Мужчина аккуратно поправил одеяло, выключил настольную бра и тихо проскользнул в душ, чтобы надеть пижаму. Вернувшись, он аккуратно лег на кровать рядом с парнем и, обняв его, моментально провалился в сон.***
На следующее утро Фабри проснулся от легко поцелую в макушку. — Доброе утро, Бицио, — радостно произнес Эрмаль. — Доброе утро, amore, — с лучезарной улыбкой ответил Моро. — Спасибо, что приехал вчера. А ты дочитаешь мне ту сказку? — с надеждой в голосе, словно маленький ребенок, спросил кудрявый. Фабри засмеялся: — Обязательно, Джиджи, обязательно.