Голод и её еда

      Вдруг Шестую снова охватил сильный ГОЛОД. Скрючившись, она шла вперед, рыская глазами в поисках еды. Но ничего не попадалось, одно освеженное мясо гостей, что она есть не собиралась. Есть то, чем кормят гостей, чтоб стать такими же как они, ей совсем не хотелось.       Но вот раздался писк Номов, разбегающихся в разные стороны. Только один Ном стоял и смотрел на сосиску, думая о чем-то. Заметив Шестую, скрючившуюся от боли в животе, он схватил сосиску, чтоб накормить ее. Но Шестая и не думала брать сосиску из плоти гостей, она предпочла Нома.       Глаза Шестой загорелись зловещим блеском, а зубы заострились, как копья, с обильным выделением слюны. Бедный Ном не успел и опомниться, как в его шее оказались клыки Шестой.       Оголодавшая малышка была готова разорвать его плоть, пока не ощутила на языке среди грязи, пыли, пота вкус человеческой кожи.       Она медленно отстранилась от шеи Нома. На секунду, ей показалось, что у нее в руках был мальчик, буквально связанный по ногам и рукам с закрытым тряпкой ртом. А ведь, если присмотреться, то это объясняет их маловозможности в действиях, их невнятную речь.       Шестая отпрыгнула от него и стала метаться по комнате, в поисках пищи. Она не хотела есть своего «сородича», но ГОЛОД шептал ей: «Съешь его! Съешь!»       Номы, стоявшие на столе или неподалеку, схватились за головы и стали метаться в поисках хлеба, крысы, мяса. Каждый находил всего понемногу и кидал ей, а она ела и ела, пока не смогла все-таки насытится.       Теперь она снова выглядела, как раньше. Ном, которого она укусила, на удивление, не убежал, а поплелся за ней. — Уходи! Не ходи за мной! — гнала Шестая Нома, но он не отставал и везде пытался ей помочь. Только, оказавшись в покоях Хозяйки, Ном остановился по просьбе девочки, встав под лампой, чтоб быть всегда на свету.       Только-только Леди была одолена, когда сила ее перешла Шестой, Ном вбежал к ней. Девочку он не сразу узнал, и спрятался за манекен, прикрытый тряпкой. Малышка вернула Ному человеческий облик.       Обнаженный мальчик с темными волосами, с закрывающей челкой глаза, явился перед ней вместо Нома. Некоторое время, они оба молчали, смотря друг на друга, но, когда парень осознал, что он голый (т.к. его одежду разорвала Леди, во время его превращения), он вскрикнул: — «Не смотри!» — и сел на корточки, чтоб не «светиться». Девочка же вспоминала, глядя на укус на его шеи, о вкусе его тела и крови. Она не забудет ЭТОТ ВКУС.       В ней снова проснулся ГОЛОД, но не тот, который она чувствовала все время. А другой ГОЛОД.       Ей хотелось ощущать снова и снова этот ВКУС, чувствовать эту ДРОЖЬ, видеть эту КРОВЬ, чувствовать этот ЗАПАХ, ощущать эти РАНЫ на коже ВСЕГДА. Ей хотелось это ощущать тогда, когда она захочет. Ей хотелось того, чего она никогда не хотела.       Шестая, уже с разыгравшимся чувством голода, медленно подходила к нему. Мальчик, уже знавший этот взгляд, спросил: «Ты хочешь меня съесть?» — Она не ответила, медленно подсаживаясь к бывшему Ному. Она словно потеряла рассудок. Ее хищная улыбка пугала беглеца и он отступал назад, пока не уперся в стену. — Мальчишка! Глупый! Маленький! Беглец! — твердила шепотом она, обхватив его тело. И, наконец, ощутила его ДРОЖЬ. Она осторожно укусила его за плечо, пустив его КРОВЬ, ощутив его ВКУС, и его ЗАПАХ она ненароком ловила, и чувствовала на его руках РАНЫ. Она чувствовала ЕГО. — Пожалуйста, останься со мной.-жалобно прошептала Шестая, наблюдая, как кровь Беглеца стекала по плечу. Мальчик молчал. Он сам привык к Шестой, как она к нему, но что может произойти с ними в Чреве?       Она не съест его, как других жертв. Но ГОЛОД будет просить его ДРОЖЬ, его КРОВЬ, его ЗАПАХ, его ВКУС. Кто знает, может, этот ГОЛОД когда-то охватил еe мать к отцу, и так появилась Шестая?