Превосходный вкус

♫ Christmas Carols — Carol of the Bells ♫ Best of New Age Piano Music — Carol of the Bells

— Пришёл поздравить меня с Рождеством? — Нет. — Знаю. А жаль. Я почти надеялся. Они стояли друг напротив друга — как и всегда. Уилл позволял себя рассмотреть в блёклом свете больничных ламп, они никогда не обговаривали это, но Грэм чувствовал, что выполняет какое-то определённое условие, после чего помощь ему будет обеспечена. Кто-то мог подумать, что ничего не происходит, но этот кто-то просто слишком плохо знал Ганнибала. Непозволительно плохо, такая неосведомлённость в общении с этим… человеком могла бы стоить жизни. Даже несмотря на то, что камера Лектера — одна из лучших в стране, и речь не о комфорте, а о надёжности. Так вот, со стороны могло показаться, что Ганнибал не делает ровным счётом ничего, но Уилл провёл с ним достаточно времени, чтобы знать, что доктор видит его целиком. Все детали, все нюансы, все моменты сегодняшнего дня Уилла Грэма, появившегося здесь в канун Рождества лишь потому, что время было против них. Ноздри Ганнибала слегка подрагивали, когда он медленно и с наслаждением втягивал воздух комнаты, в которой появился его старый друг. Лосьон после бритья с лёгким морским шлейфом. Одеколон с нотками цитрусовых, перца и розмарина — и едва ощутимой примесью ладана, который, безусловно, должен быть в базе этого аромата. Кожа — кто-то пожал руку Грэму, не снимая перчаток, какая грубость. За такое нужно наказывать. Казалось, зрачки Лектера поглощают весь свет вокруг, вот только свет Уилла был для него слишком ценен, чтобы пытаться его погасить. Доктору бы хотелось увидеть его в очках, но об этом он попросит потом, в другой раз, сегодня кое-что уже было заготовлено. — Наш неуловимый друг заставляет трудиться ФБР даже в Рождество? — Лектер чуть усмехнулся, позволяя себе это и надеясь, что Крофорд слышит. — Как досадно. — Пожалуйста, — Уилл выдохнул просьбу спокойно, она ему ничего не стоила, в отличие от многих, кому доводилось общаться с Лектером. — Нам очень нужно его поймать. Ганнибал смотрел на него ещё с минуту, словно подпитываясь беспокойством, которое испытывал Грэм. Нет, Уилл его не боялся, он боялся за ту девочку, оказавшуюся в лапах очередного маньяка, ловить которого подрядили, пожалуй, самого талантливого профайлера последнего столетия. Почему Лектер думал, что Уилл — лучший? Потому что Уилл поймал его. Удивительный и мучительный дар — понимать тех, кого не понимает никто. И, что ещё хуже, переживать за всех, кто так или иначе оказывается связан с тобой. Судьба наградила Грэма всем, что нужно человеку, чтобы постепенно сойти с ума, кажется, Уилл и сам это понимал. И боялся этого. Он не знал, что у него есть иммунитет к сумасшествию — большое и трепетное сердце, которое не успокоится и не позволит разуму покинуть тело, пока в мире есть несправедливость и боль. Это давало Ганнибалу кое-какие гарантии того, что Уилл не свихнётся без их сеансов. Впрочем, он бы не советовал ему ходить и к кому-то другому, вряд ли кто-либо был способен понять самого Уилла Грэма так же хорошо, как он понимает окружающих. — Если я скажу тебе, что у вас есть ещё неделя, ты проведёшь эту чудесную рождественскую ночь спокойно? — Лектер позволил себе чуть склонить голову набок, внимательно и жадно следя за реакцией. — Если вы не соврёте. В чём я не уверен. Удержаться от того, чтобы поморщиться, было чуть сложнее, чем Ганнибал думал. Опять это «вы». Опять эта стена, которую Уилл так старательно лепит между ними, изо всех сил перетаскивая кирпичи из самых дальних углов своего внутреннего мира. Как будто не знает, что сам же её в итоге и разнесёт. Лектер отошёл к столу, собирая бумаги и складывая их в аккуратную стопку, которая уже через минуту отправилась в ящик для передачи вещей в его камеру. Доктор подвинул его от себя — и вернулся на своё место. Уилл не шелохнулся. — Там мои наброски по поводу его вкусов и пристрастий, — Ганнибал заложил руки за спину, словно лектор перед студенческой аудиторией. — Думаю, для тебя не составит труда понять, в какую сторону лучше двигаться. Я пока не понимаю, потому что я — не ты. — Удивительно, вы признаёте, что есть кто-то умнее вас? — Грэм издал смешок. — Не умнее, — Лектер чуть качнул головой, а в глазах его отразилась мягкая насмешка. — Ты просто другой. У тебя получится. В запасе есть или неделя, или тринадцать дней, а от чего это зависит — разбираться тебе. — Спасибо. Грэм облизнул пересохшие губы — и это не ускользнуло от внимания Ганнибала. Мятная жвачка. Кофе утром, взятый с собой. Уилл волновался, потому что теперь шансы на спасение той девчонки возросли в разы. У него была зацепка, зацепка важная, которую можно развить во что-то стоящее, если его подтолкнут. Заметки Лектера могли задать нужный вектор его мыслям — и Уилл волновался, сгорая от нетерпения начать. Он не проведёт эту ночь спокойно, нет, он будет сидеть над записями одного из самых умных убийц современности, пытаясь разгадать по ним имя того, кто сейчас держит в страхе всю страну. Ганнибал в этом даже не сомневался. — И, раз я тебе помог, как насчёт небольшого подарка на Рождество? Уилл замер на полпути к ящику, сразу повернув голову к Ганнибалу. Тот продолжал стоять на месте, но неотрывно следил за каждым движением собеседника, по которому было так легко заметить, что он напрягся всем телом, словно готовясь к удару. Доктор едва заметно улыбнулся. — Ничего криминального или невыполнимого. Одно прикосновение. — Нет. Короткий отказ сорвался с губ Уилла до того, как он успел хотя бы обдумать просьбу. Ганнибал мог в любой момент дёрнуть ящик обратно и уничтожить свои же записи, так что не стоило так опрометчиво отвечать ровно в ту же секунду, в которую был озвучен вопрос. Точнее, вопросом это и не было, вопрос был раньше — и ответ на него Ганнибал получил в виде молчания. Но, судя по всему, шантаж не входил в планы доктора. По крайней мере, не в том виде, в котором он представлялся Уиллу, так что Лектер просто продолжил говорить, оставаясь неподвижным: — Всего лишь одно прикосновение, Уилл. Я обещаю быть хорошим мальчиком и не пытаться получить больше. — Я не… — «Не могу». «Не должен». «Не имею права», — Ганнибал чуть повёл плечом. — Всё это такие мелочи по сравнению с «не хочу». Но этого варианта в списке не было, верно? Уилл почувствовал, как кровь отливает от лица. Он надеялся, что давно забыл это ощущение — ощущение, что тебя опутывают нитями и дёргают за них, заставляя подчиняться. Общение с доктором Лектером всегда было для него губительным, но постепенно Уилл научился абстрагироваться, и вот снова… Он взял себя в руки тут же, но вновь не успел ничего сказать. — Я тоже сделаю подарок, — Ганнибал приподнял уголки губ. — Ответный. Одно прикосновение, Уилл, и через неделю наш маленький друг будет сидеть под замком. Я тебе обещаю. Обещаниям Лектера было сложно верить. Впрочем, он не слыл обманщиком, лишь хитрецом, и, вдруг приняв какое-то решение, Грэм решительно двинулся к ящику, понимая, что времени совсем немного. Блум и Крофорд, внимательно следящие за ним через камеры в этой комнате, вряд ли будут в восторге от этого обмена — и обязательно попытаются остановить. Уиллу не было нужно, чтобы его останавливали, он слишком сильно хотел спасти ту девочку, бедную девочку, встречающую Рождество в заточении у маньяка. Толкнув ящик до середины, Грэм нырнул в него рукой, уверенный чуть меньше, чем полностью, что это было самым безрассудным, что он делал за последнее время. Уиллу казалось, что он слышит шаги Джека, который вот-вот должен был залететь в эту комнату и оттащить его за шкирку, но Крофорд бы не успел — Ганнибал был уже рядом с ящиком. Он наклонился низко-низко, и на секунду Уилл зажмурился, готовый к тому, что ему сейчас или сломают, или откусят пальцы. Но у Лектера были другие планы. Ганнибал опустил веки, замирая над чуть подрагивающей ладонью, и медленно вдохнул аромат кожи Уилла, испытывая почти неземной экстаз. Ещё пара мгновений, вот так, подержать в себе этот дух, такой сильный, что лёгкие могут не выдержать… Лектер выдохнул, щекоча дыханием руку своего гостя, а потом сделал то, о чём мечтал последние пару недель, если не месяцев. Его язык, быстрый и проворный, появился на какие-то секунды, легко и мимолётно касаясь подушечки безымянного пальца Уилла — и тут же скрылся во рту, пряча вкус, который мерещился Ганнибалу во сне. Грэм распахнул глаза, на секунду замешкавшись, прежде чем отдёрнуть руку — слишком сильным было удивление, хотя ему казалось, что доктор вряд ли сумеет чем-то его ошарашить. Но Лектеру удалось. Ганнибал выпрямился, смакуя вкус, и с едва уловимой полу-улыбкой глянул на Уилла: — Хорошего Рождества, Уилл. Через пару дней навести меня ещё разок, и девочку ты спасёшь целой и невредимой. Уилл растерянно кивнул, прижимая к себе чудом вытащенные бумаги. Он спиной чувствовал взгляд Джека, замершего в дверях, но позволил себе ещё несколько секунд смотреть в тёмные, словно две Марианских впадины, глаза Ганнибала Лектера. «Хорошего Рождества», — проговорил он одними губами, разворачиваясь как-то слишком резко и быстрым шагом направляясь к выходу. Ганнибал проводил его долгим взглядом, безостановочно, хоть и незаметно двигая языком во рту. Ладан, перец, розмарин. Чуть-чуть лайма. Чуть-чуть мускуса. Капелька мяты — от подушечки жвачки, которую держали в пальцах. Ганнибал умиротворённо улыбнулся. Уилл Грэм был совершенно прекрасен на вкус.