Джентльмены предпочитают

Весть о помолвке Люциуса Малфоя с младшей дочерью Блэков как пожар разлетелась по магической Англии. Они были красивой парой, и все признавали, что партия для обоих исключительно удачна. Ведьмы - как счастливые матери семейства, так и девицы на выданье — вздыхали и прятали колдографии из «Пророка» на дно сундуков или оставляли на видном месте, чтобы любоваться на досуге и вздыхать о несбывшемся. В «Придире» проскочила заметка: странно, мол, что Абраксас не помолвил сына еще с пеленок, тем более выбор невест подходящего брачного возраста и положения не так и велик, но интереса она не вызвала. Мало ли, почему не помолвил, может быть, сноб-Малфой дал возможность мальчику нагуляться или предоставил какой-никакой выбор — чай не средние века! Люциус всегда знал, что его женой должна стать только блондинка с прекрасной родословной и с чистой кровью. Он привык к этой мысли с детства, да и бесконечная вереница портретов в южном крыле замка не дала бы забыть свой долг. В том, что невестой окажется Нарцисса Блэк, Люциус почти не сомневался: ни у кого во всей Англии не было такой точеной фигурки и таких роскошных золотистых волос. — Прекрасная партия, прекрасная, — приговаривал батюшка и довольно щурился сквозь хрусталь бокала, разглядывая насыщенный рубиновый цвет выдержанного вина. — Но?.. — осторожно спрашивал Люциус, не понимая, что останавливает отца. — Молод ты еще, многого не понимаешь. Малфои всегда предпочитали блондинок. Малфой-брюнет — нонсенс! А потому к выбору жены надобно подходить со всей тщательностью и вниманием. Нарцисса у Блэков идеальная партия: умна, воспитана, чистокровна, но! — Абраксас поднял палец вверх. — Блэки все темноволосы. Я так с ходу и не могу сказать, чтобы у них в роду затесались не-брюнеты. Максимум были шатены. А Нарцисса блондинка. — Пути магии неисповедимы? — решил предположить Люциус. — Потемнеть может. — Но и невесту упустить можно, — высказал свое мнение Люциус. — Я намекнул Сигнусу на свой интерес еще в пятьдесят пятом, когда он давал прием в честь новорожденной, он в курсе. Как в курсе и наших предпочтений. Девчонка запросто могла поменять колер, а нам это надо? Люциус почтительно склонил голову, молча признавая мудрость отца. Едва Нарциссе сравнялось восемнадцать, как Абраксас надавил на Сигнуса и тот нехотя позволил потенциальному жениху и его отцу лично убедиться в том, что младшая урожденная блондинка. Под непреложный обет и сердитое ворчание недовольного отца они с четверть часа наблюдали, как моются в особом зале, напоминавшем древнеримские термы, сестры Блэк. Андромеда лишь окунулась в круглую чашу бассейна, и сразу ушла, завернувшись в простыню, как в тогу. Зато Беллатрикс и Нарцисса сидели на каменной скамье и о чем-то болтали, полируя ногти. Люциус пожирал глазами старшую сестру — роскошная фигура и буйные черные кудри привлекали внимание, в отличие от бледной и субтильной младшей. Он почти не заметил маленькие острые грудки, изящный изгиб шеи, который не скрывали небрежно заколотые вверх пряди, и длинные ноги — по сравнению с Беллатрикс Нарцисса казалась выцветшей копией. — Довольно, — прошипел Сигнус и вытолкал обоих прочь. — Отлично, — потер руки Абраксас. — Я проверил Нарциссу на чары, все чисто. Разве что легкие чары укладки, чтобы волосы не рассыпались. Хотя, — он хохотнул, — я думал, что венерин холм будет покрыт светлым лесом, но девица, видать, следует какой-то моде и удаляет волосы. Люциус нахмурился: в отцовских эвфемизмах порой разобраться было сложновато. — Тебе не нравятся девственно чистые лобки? Поженитесь, будешь вправе высказать свое мнение. Но, согласись, в этом что-то есть, — Абраксас взмахнул рукой, как от избытка чувств, — восхитительное и непорочное. Люциус почтительно наклонил голову, мимолетно подумав, что порочная яркость Беллатрикс с кустистой порослью между ног привлекает гораздо сильнее, нежели скромность бесцветной Нарциссы. До самой свадьбы, с которой решили не тянуть, Люциус почти не виделся с невестой, если не считать за свидания пару обязательных светских раутов, прогулку в сопровождении компаньонки по Косой аллее и скучного обеда, где отцы говорили в основном о политике, а остальные считали минуты до окончания. К алтарю Нарциссу вел довольный и гордый Сигнус. По сравнению с его крупной фигурой, Нарцисса, облаченная в жемчужно-серое платье, расшитое серебряной нитью, казалась эфемерно хрупкой. Платье изумительно подчеркивало тонкую талию и волшебным образом появившуюся грудь. Люциус даже задумался, какие чары могут дать такой эффект, но, видимо, это знание было доступно только прекрасной половине человечества. Он почти не запомнил саму церемонию, воспринимая ее как данность, лишь отметил, что рука будущей жены мягкая и теплая, а пальцы длинные и совсем не дрожали. Почему-то вспомнился рассказ отца — мать на свадьбе от волнения едва не стучала зубами, хотя сама она уверяла, что ничего подобного не было. Наверное, современные девушки лучше себе представляют, что ждет их после замужества, решил Люциус и улыбнулся своим мыслям. В спальню пришлось подниматься по лестнице под двусмысленные шуточки гостей. Люциус морщился, Нарцисса шла с достоинством королевы и делала вид, что ее не касается чужая глупость, и лишь небольшой румянец на щеках намекал на возможное недовольство. — Простите их, дорогая, — решил поддержать супругу Люциус. — Традиции. — Я знаю. — Нарцисса медленно повернула голову к нему и растянула губы в улыбке. — Но все равно бесит. Услышать от тишайшей и благовоспитаннейшей супруги такие слова было удивительно. Люциус поднял брови. — Ах, простите меня, дражайший супруг, — Нарцисса отвернулась, но Люциус вдруг уверился, что она ерничает. — Понимаю, что вы устали, драгоценная, но все же держите себя в руках, — прошипел он и услышал тихий смех, но так и не понял, что же ее развеселило. В любом случае выяснение отношений следовало оставить на потом, а не тешить публику первым семейным скандалом. — Это наша спальня на сегодняшнюю ночь, — сказал он, открывая перед ней двери. — Ваши покои уже готовы, домовики разложили вещи, но пока не зачнем ребенка, спать нам придется тут. Нарцисса рассеянно кивнула, скользя беглым взглядом по бледно-зеленому шелку на стенах, легкому пологу над кроватью и задержалась только на двери, ведущей в ванную. — Если есть желание освежиться, — правильно понял Люциус и галантно поклонился, на мгновение выпустив из вида жену. — Благодарю, — хрипловато сказала она. — Инкарцеро! Локомотор! — Глупо! — рявкнул Люциус, уже уложенный на кровать, но тут получил заклятие немоты. — Прости, дорогой, — Нарцисса тщательно заперла дверь. — Нет, никто не придет на помощь, — она дотронулась до колье у себя на шее. — Ты правильно понял, это артефакт, скрывающий колдовство. Люциус вращал глазами и извивался как уж, пытаясь освободиться, и совершенно не понимал, что происходит. Разве что — тут он похолодел от ужасной догадки — фамильное безумие Блэков овладело молодой женой. — У нас с тобой есть одно дельце, которое мы должны завершить этой ночью, — Нарцисса с наслаждением избавилась от элегантных туфелек на тонком каблучке и села в кресло, все так же держа перед собой волшебную палочку. — Но для начала нужно кое-что прояснить. Она поднесла руку к волосам и с заметным усилием потянула их вниз. Роскошная прическа, усыпанная драгоценными камнями и украшенная живыми цветами, упала ей на колени, обнажая короткий ежик черных волос. Люциус замер в неудобной позе, сраженный шокирующим зрелищем. — Да, дорогой, но ведь если подумать, то ничего удивительного, да? Прости, но упускать такую выгодную партию глупо, тем более из-за такого несущественного препятствия. Папа кусал локти, когда стало ясно, что малышка Цисси стремительно темнеет, и тогда родился план… Было забавно. Но если бы ты знал, как мне надоел этот парик! Нарцисса щелкнула пальцами, и рядом возник домовик, полученный ею в приданое, и протянул хозяйке лакированный ларец. Она достала белый мундштук и тонкую сигарету. По спальне поплыл терпкий дым, Люциус закатил глаза, но не мог не признать, что зрелище было в чем-то даже эротичное. — Помогает собраться с мыслями, — пояснила Нарцисса и затянулась снова. — Так вот, дорогой, сейчас мы должны решить, как будем жить дальше. Все зависит от тебя. Я могу остаться твоей женой или оказаться твоей вдовой, — она достала из шкатулки фиал темного стекла на длинной цепочке, потом еще один, и еще… Люциус понял, что зелий там на все случаи жизни. — Прежде чем остаться вдовой, мне все равно придется лишиться девственности, чтобы магия признала наш брак. Нет-нет, даже не думай, что это будет против твоей воли, — правильно истолковала она его взгляд. — Мне ли не знать правил! Возможно, я даже понесу с первого раза, впрочем, мне бы этого не очень хотелось. Но я могу остаться твоей женой, под Непреложный обет, естественно, и клятву на крови, само собой. Люциус наблюдал за Нарциссой из-под полуопущенных век и против воли любовался: сейчас она была настоящей Блэк, полной огня и опасной. Опасной. Люциус посмаковал это слово, оно определенно ему нравилось. — Твой выбор, Люциус. Хочешь жить, моргни два раза. Люциус старательно зажмурил глаза. И еще раз. Нарцисса засмеялась, хрипловатый смех вызвал у Люциуса мурашки по всему телу. Легким движением волшебной палочки она вернула ему речь. — Повторяй за мной. Люциус покорно произнес нужные слова. Тусклое свечение на запястьях подтвердило, что клятва принята. — Теперь развяжешь? — Не так быстро, милый. Нарцисса встала, и платье медленно сползло к ее ногам. — Не так быстро, — повторила она и забралась на кровать. Против воли Люциус возбудился: от юного обнаженного тела рядом, от пикантности самой ситуации, от женских пальчиков, сражающихся с застежкой брюк. — Развяжи, — попросил он, вложив в голос всю страсть, которую хотел обрушить на супругу. Нарцисса замерла, затем перекинула одну ногу через него и села верхом. — Развяжи… Люциус почувствовал свободу и положил руки на ее талию. — А если наследник родится брюнетом, что делать будем, жена моя? Я приму своего ребенка любым, но отец глава рода… — Ну ты же что-нибудь придумаешь, муж мой, — Нарцисса неловко поерзала на нем. — Придумаю, — согласился Люциус, роняя ее спиной на кровать и нависая сверху. — Непременно придумаю.