Часть 1
2 мая 2013 г., 17:11
Медленно догорает фитиль парафиновой свечи. Маленький язычок пламени колышется из стороны в сторону, никак не погасая. Переливается цветами, яркость ослепляет глаза, но не одаривает теплом. Пламя другое. Иссиня-холодное. Темное. У сатанистов по-другому быть не может.
Центр перевернутой пентаграммы вспыхнул, а свеча погасла. Одновременно, сцепив пальцами ладони друг друга, они начинают водить хороводы против часовой стрелки, монотонно напевая молитвы демонам преисподней.
Я скольжу глазами по упивающимся собственной религией лицам своих соратников. Судьбы каждого из них переплетены. Похожи до безобразия, словно чья-то рука безжалостно штамповала личную биографию одного за другим. В каждом из них я вижу одно и то же, несмотря на то, что они различаются многим.
Раненое сердце, рваное мечется уже несколько месяцев. Бьется резче, но оно повешено. И все, что было Вечным – повержено.
Бог – вечен. Это факт. Только, у каждого свой Бог, и возможно, даже несколько. Мы сами выбираем веру. Кто-то исповедает ислам, кто-то православие, кто-то анимист, кто-то атеист. А есть мы, сатанисты. Те, кто возводит Люцифера на трон всевластия. Те, кто свободно грешат и просят своего покровителя о чем угодно. Да, мы отдаем свою душу в конце жизненного пути, но зато получаем все, что хотим.
Сатанистов не признает ни одна вера, нас ненавидят и пытаются истребить. Другие монахи. Чистые, белые и непорочные. Считают нас всемирным злом. По мне, так они слишком категоричны. Глупости. Сатанисты – не значит бездушные твари, создающие кукол Вуду и дергающие за ниточки, подчиняя себе окружающих. Мы умеем любить и сострадать. В чем-то, мы лучше христиан (нет, ни в коем случае я не сравниваю) мы не боимся своих истинных чувств, не пытаемся скрыть безумную страсть. Мы слишком открыты, и эта откровенность пугает окружающих людей. Нас не связывают цепи ограничений, мы перешагиваем воздвигнутые кем-то морали. Мы получаем ВСЕ. Взамен отдаем свою душу. Но не такая уж это и большая цена. Кто знает, нужна ли нам вообще душа после смерти. В слуг Дьявола принимают и так.
Каждый человек живет только своими заботами и проблемами. До других дела почти нет. И на религии всем наплевать. Никого не волнует, какому Богу ты молишься. Но самое забавное то, когда люди узнают, кто ты на самом деле. Сатанист. Одно слово приводит их в ужас, они готовы проклясть тебя на месте и убежать куда подальше. Забавно. Также, большинство начинают задавать абсолютно бесполезный вопрос: «Как можно опуститься до такого уровня?» Опуститься? Мы возвысились над этими глупцами!
Эти четыре месяца изменили мою жизнь досконально. В последнее время я слишком часто думаю о смысле жизни. Зачем нам дана жизнь? Зачем этот великий и всемогущий Бог создал таких, как мы - людей? Для того чтобы заставлять нас страдать? Для того чтобы мы понимали, что ничтожны перед ним? Он втаптывает нас в грязь, рушит мечты жестокой реальностью. Мы говорим «Мир жесток», а если более корректно? Бог жесток. Так нужен ли нам такой Бог?...
Я слишком категорично отношусь к Господу. Смерть старшей сестры отразилась на моем восприятии окружающего мира. Сейчас, спустя год, я воспроизвожу в своем сознании тот случай. Если бы ничего не случилось, вступила бы я в секту сатанистов? Мыслила бы так, как мыслю сейчас? Я слишком рано повзрослела. Слишком…
- Куда ты? – бабушка неожиданно появляется в проходе с половником в одной руке и полотенцем в другой. Настороженно смотрит на меня, опасаясь, что я снова покину дом и не вернусь ночевать.
- К друзьям, - наилучший ответ, избегающий лишних последующих вопросов с ее стороны.
Бабушка хмурится, трет тыльной стороной ладони покрывшийся испаринами лоб и снова смотрит на меня. Уже более тепло и нежно.
- Я про твоих друзей ничего и не знаю, - начинает она виновато, будто она провинилась, а не я. – Приведи их к нам в гости что ли…
- Не стоит, они тебе не понравятся.
Натягиваю кеды, тщательно избегая взгляда ее серых глаз, пытаюсь как можно быстрее завязать шнурки, но пальцы путаются в них, заставляя отборные дьявольские ругательства всплывать в голове.
- Почему?
- Потому что они поклоняются Сатане. – Как я могу соврать ей еще раз? Еще одно поганое вранье я не в состоянии вынести. Лучше бы соврала…
Рот бабушки приоткрыт, в глазах стоят слезы. Кухонные принадлежности покоятся на полу, а руки у старушки трясутся. Возможно, она хочет меня придушить(я была бы только рада этому), но скорее всего, она не может совладать с услышанным. Не верит своим ушам, не верит моему языку.
Моя бабушка православная. Крещеная. Окунутая в веру Господню с головой. Мои родители погибли, когда мне было пять – бабушка растила нас с сестрой одна. Мы были взращены на библии, святых молитвах, церковных постах и ладане. «Ее ангелы», - так она нас называла. Помню, как я читала в садике молитву после еды. Никто из окружающих не понимал, зачем так делал ребенок. Такого отношения требовал к себе Бог. Такого отношения к нему требовала наша бабушка. Она души в нас не чаяла, пока одного из «ангелов» не прирезал какой-то ублдюдок.
Прямой удар в живот. Шансов на спасение было мало, но были. Она неделю лежала в коме. Я молилась каждый день, каждый час; просила Бога сохранить ей жизнь. Она не должна была умереть в семнадцать лет! Не должна! Но Он, видимо, думал иначе…
- Что ты такое говоришь. Не шути так.
Я гадко ухмыляюсь, просовывая руку в куртку.
Она до самого конца будет думать, что я шучу. Бабушка слишком чистая, святая. Она всегда будет верить во все хорошее на Земле, в справедливость и правду, которых нет. Бабушка любит людей, закрывает глаза на их пороки. «Не бывает плохих людей, бывают плохие поступки», - так она сказала мне, когда я клялась убить того человека, который лишил жизни мою сестру. Его даже не посадили!
- Думаешь, я шучу? – звучит, скорее, как утверждение, нежели вопрос. – Смотри!
Я задираю рукав кофты, оголяя свою руку по локоть. Бабушка испуганно вскрикивает и прикрывает ладонями свой рот. Она отчаянно трясет головой, отходя от меня на приличное расстояние, и что-то нашептывает. Не могу разобрать слов, но могу поклясться, что это молитва.
На моем лице сияет страшная улыбка, напоминающая оскал. Я пугаю бабушку, но мне все мало.
Касаюсь языком бардово-красной отметки на руке, оставленной позапрошлой ночью ножом. Недавно затянувшаяся корочка придала пентаграмме еще более зловещий вид.
- Прекрати! Хватит!
- Прекратить? Ты боишься меня, бабушка? Тот выродок тоже боялся. Я убила его. Убила, бабушка! Мы отомстили за нее!
- В тебя вселился бес…
Она прижимает три пальца и начинает меня крестить. Я делаю резкий шаг к ней и перехватываю ее руки. Бабушка замирает, она не пытается вырваться – смиренно смотрит в мои глаза. В мои, полыхающие адским огнем глаза.
- Почему? – одними лишь губами выдыхает она.
- Потому что Он – истинный Бог. Он помог мне увидеть родителей и сестру. Заново, понимаешь? А что делает твой Господь?!
Отталкиваю ее от себя. Она врезается спиной в бетон, сползает по стене с остекленевшими глазами. Шепчет не останавливаясь: «Бес. Дьявол. Черт. Нечестивый. Антихрист»
Мне неинтересно слушать свои новые имена. Я ухожу навсегда.
Срываю крест с шеи и выбрасываю его в первую попавшуюся мусорку. Ангел пал.
Она ждала меня дома несколько недель или месяцев. Точно не помню. У нее случился сердечный приступ, в котором была моя вина. Я обязана жизнью человеку, сообщившему мне, в какой больнице она находится. Я приходила к ней, но она даже не знает об этом – была без сознания.
Я вернула ей жизнь, когда она находилась на пороге смерти. Хотя, православные, наверное, сказали бы, что я испортила ей жизнь своим вмешательством. Слуга Дьявола отдала свою душу, дабы спасти любимую бабушку. Вернула ее с того света. Надеюсь, клеймо, которым я ее наградила, не станет преградой ее попаданию в Рай после смерти. Она заслуживает лучшего. Она – святая.
Пусть, простит меня за все. Нет, не надо прощения. Я заслужила и приму свою участь.
Я больше не я. От меня осталось лишь имя. Души больше нет. Лишь пустота. Эмоции? Мы давно их не испытываем. С чувствами тоже покончено. Мертвые мысли стекают по исцарапанной шее.
Сатанисты теряют себя только тогда, когда теряют смысл своего существования; когда пропадают желания. Со временем мы чувствуем, что ничего не чувствуем.
Отдана душа Дьяволу.
Все мы – Падшие Ангелы.