Во славу Атлантиды

Орм как-то назвал его первым после себя, но на самом деле он всегда осознавал и принимал в расчет, что Царь Нерей был единственным достойным противником, опытным правителем, равным. Тем, от чьих решений без преувеличения зависело будущее всего подводного мира, будущее Атлантиды и самого Орма. Без армий Царя Нерея не быть войне, не править Орму океаном. Если драгоценный союз распадется, придется Орму и дальше сидеть на троне Атлантиды, скованным ветхими запретами от шеи до стоп, не имея права даже рыпнуться в удушающих тяжестью цепях, не имея возможности защитить то, что дорого, проявить себя, исполнить своё предназначение, свой долг перед Атлантидой, как атланта и Царя. От Царя Нерея зависело слишком многое, чтобы терять столь незаменимый союз. Поэтому Орм, мысленно проклиная Нерея, согласился пощадить его беглянку-изменницу-дочь, хоть это и выглядело в глазах подданных отвратительной слабостью. Поэтому Орм принял предложение скрепить союз меж Царями иначе. Орм помнит, что с рыжим интриганом следует быть крайне осторожным. Никогда доподлинно не знаешь, что кроется за его вроде бы одобрительной улыбочкой. В полумраке спальни они обмениваются крепкими рукопожатиями, затем столь же крепким поцелуем в губы и одновременно касаются друг друга. Всё это время Царь Нерей улыбается, глядя Орму в глаза. Глупец принял бы его улыбку за симпатию. Орм видит в ней триумф, превосходство, обещание и что-то ещё. Орму это не нравится. Нерея невозможно до конца прочитать, но Орм ощущает, что этот недавно сильно недооцененный крупный хищник что-то замышляет. Что-то, о чем Орм узнает последним, несмотря на только что произошедший между ними древний ритуал единства. Что-то, что Орму определенно не понравится. Орм глаз не спустит со своего первого союзника.