***
Это был последний год обучения в Академии Незримых Искусств. И конечно же учиться никто не собирался, на последнем курсе юные ведьмы и ведьмаки, уже почти имеющие право себя так называть, сдают экзамены и веселятся, так уж заведено. Зельда всегда была безукоризненной красоткой, предметом восхищения многих мальчиков, прирожденным лидером. Идеалом. Половина академии сходила по ней с ума, многие пытались добиться ее внимания, но она отдала свое сердце Фаустусу Блэквуду, возможно даже потому, что они стоили друг друга, имея одинаковое положение среди сверстников. Фаустусу Блэквуду - до жути бесившему Мэри Уорделл. Мэри стала единственной, кто могла хоть как-то тягаться с рыжей бестией, но смысла в этом Уорделл не видела. Зачем соперничать с предметом собственного обожания, когда можно подчинить ее себе, заставить себя полюбить? Оставалось только дождаться момента. Канун Йоля - любимый праздник студентов, которые спешили уехать домой. Мэри торопиться было некуда - семейные праздники не для нее, только Темный Владыка повелевал ею. А вот Зельда, вместе с сестрой, готовились к отбытию на каникулы. Зельда была погружена в свои мрачные мысли и не сразу услышала стук каблуков раздающийся в коридоре, прежде чем до жути знакомый голос окликнул ее: — Ох, Зельда, я думала, что ты уже уехала, — Сказала Мэри, хотя прекрасно знала, что девушка еще здесь. Фальшь и ложь были у нее в крови. — Как видишь нет, — голос звучит более мягко, чем хотелось бы. Нагнетающая атмосфера тишины с приходом девушки нависает в спальне Спеллман. Нет, она не просто нагнетающая, она как будто предупреждающая о том, что должно будет произойти. Брюнетка медленно проходит внутрь и прикрывает дверь. Зельда оборачивается и в недоумении поднимает бровь. А Мэри тем временем жадно рассматривает ведьму, следит за каждым движением, а потом стремительно, за секунду оказывается рядом, прижимая девушку к стене. Зельда испепеляюще глядит прямо в глаза девушке и видит в них непроглядную бездну и легкое безумие. — Ты прекрасна, Зельда Спеллман, — дерзко шепчет ведьма ей на ухо и заботливо заправляет прядь волос, — И зачем тебе этот Блэквуд? — Ты сошла с.., — надрывным полушепотом начинает Зельда. Но какая-то маленькая часть ее, которая становится все больше, требует продолжения банкета. Ведьма сильнее прижимает Зельду к себе и целует ее. Запах элитных сигарет (да, уже тогда Спеллман курила) и терпких духов дурманит голову, но тошнотворная примесь запаха ее вездесущего ухажера не дает полностью раствориться в белокурой ведьме. Девушка пытается оттолкнуть от себя Мэри, но та слишком крепко держит ее в объятиях, до боли сжимая запястье и впиваясь ногтями в кожу. Быстро оставив бессмысленные попытки вырваться, ведьма отвечает на поцелуй и отмечает для себя, что никто из ее парней не целовал ее так. И это стало точкой невозврата. Следы бордовой и алой помад скользили по щекам, подбородку, шее и давно уже перемешались. Зельда запускает пальцы в волосы Мэри, то перебирая, то сжимая в кулаке все сильнее и сильнее. Каждый поцелуй отражается бешеным звоном крови в висках обеих. Зельда чувствует дыхание Лилит и готова поклясться, что как будто сам дьявол дышит ей в шею. Мисс Сатана почувствовав покорность девушки ослабляет хватку и принимается за белую блузку, медленно дрожащими пальцами расстегивая пуговицы. Рукав спадает с плеча, оголяя кремовую лямку кружевного бюстгальтера. - Во имя Сатаны, Спеллман, ты сводишь меня с ума, — выдыхает брюнетка, оставляя легкий поцелуй на ключице. Она бы навсегда осталась жить этим моментом, будь на то ее воля. Мисс Сатана не ощущает уже почти ничего, кроме эйфории и холода пальцев ведьмы. — Зи, ты уже собрала вещи? — спрашивает Хильда, заходя в комнату. Девочке не терпелось поехать домой, ее глаза просто светились от счастья. Ровно до той поры, пока она не увидела свою сестру, вытворяющую невесть что в объятиях однокурсницы. Лилит и Зельда испуганно переглядываются, а потом резко переводят взгляд полный ужаса на Хильду. Страх сковал все нутро Зельды Спеллман, если кто-то узнает ей конец. — Мне пора, — отрезает Зельда и на ходу застегнув все пуговицы блузки, хватает чемодан. А потом буквально вылетает из комнаты, стыдливо озираясь. "Только бы не узнали родители и... Эдвард. Старший брат никогда не отличался толерантностью и состраданием", - проносится в голове девушки, прежде, чем она залетает в уборную. Включив кран, она с остервенением начинает смывать помаду с себя, а по лицу непроизвольно начинают катиться слезы, кажется, это уже край. Ледяная вода заставляет кожу покрыться мурашками от холода, а пальцы чуть немеют, но зато смывает этот отвратительный красный оттенок. Зеркало, сегодня, как назло, до блеска кем-то отмытое, отражает столь жалкую картину девушки, которая вот-вот сломается. От этого становится еще более тошно. Вот только она не сломается, она ведь Зельда Спеллман. И так уж сложилось, что Спеллманы никогда не сдаются и не прогибаются. Только вот макияж придется переделать и кофточку сменить. "Ничего ведь не было, правда?"***
— Ох, Зельда, сколько лет прошло? — с наигранным удивлением восклицает Лилит, — Я... — Можем перейти ближе к делу? —Спеллман безразлично смотрит на этот спектакль, пытаясь понять что нужно этой женщине, много лет спустя. Неужели этого ужасного дня ей было мало? Но хуже уже некуда, больше Зельда не позволит ничего подобного. Взгляд Зельды скользит по гостье, ища изменения, изучая ее. И ведь она почти не изменилась - те же каштановые волосы, те же ярко-зеленые глаза, пронизывающие взглядом до костей, черт, даже та же алая помада, к оттенку которой Зельда испытывала отвращение с той самой ночи. Разве что Мэри чуть постарела, хотя это ничуть ее не портило. — Как хочешь, просто Темный Повелитель пожелал, чтобы я преподавала в школе Сабрины и вот я здесь, — Лилит улыбается, и это первое, что за эти несколько минут она делает искренне, и испытующе смотрит на блондинку, ожидая реакции. Скорее всего, она сама не понимает для чего она пришла сюда, но то что Зельда помнит все, что было доставляет ей удовольствие, ведь старые чувства не угасли, а наоборот вспыхнули вновь. — Ладно, раз на то воля Темного владыки, то делай что хочешь, но причем здесь я? А впрочем, не отвечай, мне все равно. Только один вопрос, как тебе удалось соблазнить меня? —усмехается Зельда и пускает в небо колечко дыма, которое плавно растворяется в воздухе, становясь все прозрачнее, а затем тушит сигарету об пепельницу. И ловко подцепив пальцами, достает другую. Мэри, чуть опешив, задумывается, она не ожидала такого вопроса. А потом склоняется к самому уху белокурой ведьмы и чуть слышно шепчет: " А ты разве не помнишь тот странный привкус чая в столовой?" Сигарета падает из рук Зельды, и гриммаса ужаса застывает на ее лице, а Уорделл, довольная собой, разворачивается и уходит. Пока что. Она дала достаточно пищи для размышлений, и эффектно напомнила о себе, остальное лишь вопрос времени. За спиной раздается громкий возмущенный хлопок дверью и какое то время в доме слышится возня, пока Лилит не отходит достаточно далеко в сторону леса. - Ты уже тогда проиграла, моя хорошая, я всегда получаю то, что хочу, - утверждает мадам Сатана в пустоту. Ждать она умеет, но вот проигрывать- нет.