People in Need

тихий, еще сонный город. большинство людей еще спит в это время. туман, легкой полупрозрачной дымкой все еще покрывает улицы, словно сборище человеческих снов. машин еще мало, птицы не летают по городу, даже вездесущие голуби куда-то делись. Смотря на все это, невольно притихаешь и сам. не хочется шуметь, бегать, прыгать. начинаешь говорить шепотом, будто ты один можешь разбудить весь этот, еще только начинающий просыпаться, город. и именно в это время, в этой тишине, в одной из стареньких, неблагоустроенных квартир на окраине города просыпается человек, который привык быть тихим постоянно, не зависимо от времени суток. он прячем в себе огромную боль, и прячет так тихо и глубоко, что далеко не все могут уловить суть той боли, а узнать правду и вовсе единицы. она будто детский секретик. зарыта, но ты всегда знаешь что там, однако ни в жизнь никому не скажешь. вот только секретик там вовсе не детский, не веселый. он полон боли, полон слез. и все это таится в маленькой, хрупкой, и израненной словно решето, душе. юнги кое-как открывает глаза, после чего щурится. каждый день одна и то же. холодный свет проникает в маленькую спальню сквозь серые занавески. когда-то они были любимыми, когда это было, уже и не вспомнить. он сел на кровати, сутулясь. еще немного, и ему поставят сколиоз, как сказал доктор. однако какая разница, этого человека толком никто даже не видит., а самому мину уже давно все равно как он выглядит, чем питается и как одевается. он просто доживает свой век в этой клетке. клетке душевной, не физической. маленькие ножки спустились с кровати, касаясь ледяного пола и тут же поджимаясь. холод обжигает стопы, будто наступаешь на тысячу маленьких иголочек. как никак, а на улицу уже декабрь. в большинстве домов уже включено отопление, но только не в этом, нет., а потому юнги ежится, все тело покрывается мурашками. накинув на себя одеяло, надеясь что оно хоть немножко его спасет он, медленно передвигая худыми ножками, волочится на кухню. черные, ставшие жесткими и непослушными из-за отсутствия ухода, волосы торчат во все стороны как шипы. да и сам парень похож на маленькую иголочку. серые, будто стеклянные глаза уже давно разучились смотреть по другому кроме как холодным, ничего не выражающим взглядом. тонкие, когда-то плавные и мягкие черты лица теперь превратились в острые, тонкие линии, перепады тени и света, что придает личику еще большую худобу и болезненность. он чуть нагибается по дороге к кухонной аптечке, держится за живот, но молчит, в гробовой тишине квартиры. каждый день у юнги болит живот, самый низ. будто в него вставили пару лезвий и хорошенько так покрутили. последствия, как говорят врачи., но мину от этого не легче. кое-как он открывает шкафчик с аптечкой и достает нужные препараты. ему всего 23, а таблеток пьет будто все 60., а все потому что когда-то поторопился. лишь когда сам натыкаешься на вилы, на боль или проблемы, лишь тогда начинаешь осознавать какие-то вещи, прислушиваться к тому что слышал уже сотню раз. «поспешишь — людей насмешишь» — никогда юнги не думал об этом. и лишь теперь понимает всю суть этой пословицы. жаль только что слишком поздно до него дошла эта суть. дошла тогда, когда юнги был уже по горло сыт болью, когда запястья уже не раз сидели лезвие, а глаза психотерапевта. только когда он лишился всего, потерял единственную возможность и окончательно сломал себя. мин юнги было всего 17 когда он вышел замуж. естественно, с разрешением родителей, да и как они могли не дать согласие когда омега был так счастлив. как никак, он нашел своего истинного, своего единственного. это был необычайной красоты мужчина, к тому же завидный жених, да еще и по уши влюбленный в своего избранника, как же можно было упустить такой билет в страну вечного счастья. да, именно так думал тот маленький, еще ничего не знающий юнги. его предупреждали и родители и друзья, говорили что ранний брак может быть опасен, но разве ж он слушал? все мы, будучи влюбленными, смотрим на этот мир не так, смотрим через «розовые очки влюбленности»., а юнги к тому же был уверен в своем выборе на все 200 процентов. «что может разрушить истинную пару?» — единственный ответ, который слышали почти все на предупреждения. на свадьбе юнги плакал, он был неимоверно счастлив и капельки счастья, переполняя его, лились из глаз. его маленькая душа трепетала словно птичка в груди, щебеча от счастья. Они купили небольшую квартиру и стали жить вместе. юнги гордо хвастался, показывая кольцо на пальчике и фотографии любимого. однако счастье длилось недолго… юнги все еще был ребенком, ему едва стукнуло 18 когда начались проблемы с браком. альфа был старше его, а потому и на вещи смотрел абсолютно по другому. притирки в быту стали перерастать в ссоры, а голос юна перестал восприниматься как равный в семье. соседи все чаще стали слышать крики за стеной. им едва ли удавалось уживаться вместе уже тогда., но вот случилось чудо, их семью ждало пополнение. юнги был так рад когда тест показал положительный результат, и он, естественно, тут же полетел рассказывать об этом любимому

 — милый, у нас… кажется… будет малыш. — так кажется или будет? юнги, я занят, давай потом.

почему он так отреагировал? разве юнги провинился перед ним? он старался не капризничать, быть спокойным и «не доводить до бешенства», как говорил сам супруг. однако в ответ на радостную весть его словно окатили холодной водой из ведра и выставили за дверь. в тот момент юнги было неприятно, очень неприятно. ему было больно. как позже говорил сам юнги у себя в голове — «с этого то момента все и покатилось в пизду». сказать что беременность проходила нервно все равно что не сказать ничего. постоянные ссоры давили на нервы, а любимый супруг не упускал возможность закатить истерик. то приревнует, то самого юнги оклевещет. он плакал, много плакал. сначала это был тихий плачь в подушку. еле слышные всхлипы, ничего больше. он обнимал тот край одеяла что ему доставался, дожидался когда его возлюбленный уснет и давал волю слезам., но со временем у него оставалось все меньше сил чтобы переносить свои истерики тихо, молча. и тогда у него впервые случилась самая настоящая истерика. после очередной ссоры…

— НЕТ! НЕ УХОДИ! УМОЛЯЮ! — поговорим когда ты успокоишься, юнги.

…он просто упал на пол прямо посреди коридора и зарыдал, да так громко и надрывно что всполошились даже соседи. грудную клетку жало и щемило, а вслед за ней болел и живот. он схватился за него, пытаясь удержать, защитить. сердце омеги тут же сжалось, чувствуя беду. юн закричал еще сильнее, теперь уже от боли. он молил о помощи, звал, хоть кого-нибудь… когда они неслись на скорой по городу юнги казалось, что он сходит с ума. он будто в агонии бился и кричал. три часа в реанимации, несколько разных палат и процедурных, человек 10 врачей и море слез… слез и криков., но было слишком поздно. врачи уже ничего не могли сделать. юнги казалось что умер не ребенок, не плод внутри, умерла частичка его самого. его накачали успокоительным и обезболивающим. там были все: врачи, медсестры, даже родители юнги и его лучший друг — джин. не хватало лишь одного человека. того, в ком юнги сейчас нуждался больше всего… спустя еще несколько месяцев случились первые побои. юнги до сих пор помнит как это было до самых мелких деталей. помнит как плакал в ванной, как боялся выходить. как умолял его успокоиться, пытаясь удержаться на ногах после нескольких оплеух. спустя еще несколько месяцев он снова забеременел. это было не по его воли, пьяное изнасилование на кухонном столе, ему нужно было удовлетворить себя, и его совсем не интересовало что на кухне в ту ночь осталось маленькое существо, забившееся в угол в истерике, побитое и изуродованное., но и этот малыш долго не прожил. не прошло и месяца, когда юн снова остался избитый, в ом числе несколькими ударами в живот. в следующую ночь ванну залила кровь, а квартиру заполнили новые крики боли. боли душевной и физической. юнги разрывало изнутри. он молился всем богам которых знал, но не успел… и снова никого не было рядом, лишь он, и пустая квартира…

может это мое наказание за грехи?..

третий выкидыш был неожиданностью для самого юнги. он был на учебе, когда живот начало резать уже знакомой болью. он не дошел даже до туалета, упал в обморок. его нашли преподаватели в лужице крови, и даже будучи без сознания он держался за живот, он хотел чтобы то, что было внутри — жило. жило как можно дольше., но похоже что судьба распорядилась по другому… это было последней каплей. документы о разводе юнги подписывал трясущимися руками. ему даже ничего не сказали, просто в один день суд прислал повестку на рассмотрение дела о разводе. это было концом для всего. концом для юнги. невозможно передать словами его состояние на протяжение последующего года. ему 23, он одинок, бесполезен и полностью сломан. маленькая пташка в его душе умерла, окоченев от холода. израненная и замученная до смерти. почему его жизнь сложилась именно так? разве он виноват? в том что любил… но не теперь, ни за что. этот омега больше не верит в любовь. если жизнь чему-то и успела его научить, так это что любви не существует, а вены лучше резать вдоль. ни за что больше на свете он не попадется на это. того милого, наивного юнги больше нет. он превратился в собственную тень, полупрозрачную и тихую. тихую, как мышка., но самое страшное то, что на протяжении всех тех лет ни один его друг не знал о том, что творится с юнги дома. «упал», «подскользнулся на лестнице», «это была очень страстная ночка» — все это служило объяснением ушибов, синяков и гематом. после развода юнги настолько засиделся дома, что не успел оглянуться как все его «друзья» разбежались. кто-то завел семью, кто-то уехал искать лучшей жизни в другую страну. они будто забыли о нем.

— юнги? мин юнги? а, тот странноватый паренёк. — он никогда мне не нравился, никуда не ходил — я слышала он чем-то болел, а что с ним случилось? — да какая разница

лишь один остался рядом. знаете тот разряд друзей которые с тобой и на небеса и в преисподнюю. именно таким для юнги был ким сокджин. и как сильно бы юнги не ворчал, как сильно джин не ругал его за порезанные руки, они все равно оставались вместе. джин приходил несколько раз в неделю, пришел и сегодня. — у тебя осталось что-то из еды? — каждый раз, приходя, ким первым делом проверяет внешний вид юнги, руки и живот, после чего идет на кухню и обеспечивает мину запас вкусной дедовской еды. — не знаю, я ничего не ел. — вяло отвечает юнги, сидя на табуретке. Блондин тут же поворачивается к нему с укоризненным выражением лица. — мне что, кормить тебя с ложечки? юнги, ты не маленький, анорексия не шутки. ты посмотри на себя! юнги абсолютно не видел смысла питаться. ради окружающий? да кому он сдался, на его похоронах разве что джин проронит пару слезинок. скажите ради себя? хах, не смешите, это еще бесполезнее., но спорить с хёном опасно, так что поесть все-таки пришлось. да и к тому же мину сегодня к психологу. ходить к нему он начал по настоянию врача. он не хотел, но снова помог джин, сказав что или психолог или вечера со старым другом. что что, а болтовню этого старикана долго не вынес бы никто, и юнги пришлось смириться. если быть честным, терапия не дала почти ничего за прошедшие два года. разве что юнги стал выходить из дома, но и то исключительно ради того чтобы дойти до психолога. вот и сегодня пришлось. что тут поделать, юнги уже привык. для него это такая же бесполезная мелочь как и все остальное. выходя на улицу юнги всегда ощущает себя словно маленький зверек в чистом поле. да, пускай сам он никогда и не признается, но ему страшно, ужасно страшно., а ведь уже вечер, да еще какой. теплые лучи заходящего солнца словно длинными ручками тянутся к лицу брюнета, будто пытаясь его хоть как-то утешить., но юнги лишь натягивает капюшон и наклоняет голову, прячась от них. черные кеды стучат об асфальт, и юнги кажется что этот стук разносится по всему городу, каждый слышит его и каждого он бесит. подойдя к нужному зданию юнги нажал на звонок, после чего сидящий внутри вахтер включил видеосвязь и посмотрел на пришедшего. у любого другого он бы спросил кто и к кому, но не у юнги. он молчит… не говорит ни с кем, совсем. вот и сейчас вахтер посмотрел на его лицо, сказал дежурное «добрый вечер» и открыл дверь. зайдя внутрь юнги не снял капюшон, лишь слегка обтер ноги и поднялся наверх на нужный этаж. юнги ничего не ждал от этого вечера. он обычный, такой же серый и поломанный как сам юнги… но снова судьба решила все поменять, решила сделать по другому…

— ох, простите, вы не ушиблись? — чт…