***
— Добро пожаловать, мойрэ Алексий. Макс, шаг вперед! Мальчик смотрит, как зачарованный, на огненно-рыжего статного мужчину со шрамом на скуле, с завораживающими зелеными глазами, прищуренными почти насмешливо, но настолько осязаемо добрым и уважительным был этот пристальный взгляд, что обижаться на эту насмешку или встречать ее Максу совсем не хочется. Он, конечно же, выходит из-за спины брата, щелкает каблуками, звонко представляется, пытаясь не смотреть в глаза гостя: — Максимилиан Биттер, младший Сын Скал, м… ансигнор!.. Он знает — подслушал не так давно, — что через три года, даже меньше, на несколько лет покинет дом и перейдет в род Леонхартов на правах оруженосца. Тяжелая ладонь рыжего мужчины взъерошивает мальчишке длинные волосы, и теплый голос, мягкий, глубокий, командует: — Вольно, рыцарь. Я еще не твой ансигнор. Сигурд смотрит из-за его плеча строго и качает головой. Макс опускает руки, но не расслабляется, прямо глядя на Алексия. Маленькая ладонь его ложится на рукоять слишком большой фамильной этары. — Какой упрямый, — улыбается Леонхарт и протягивает руку мальчику. — Пойдем, покажешь мне замок. Глава Дома едва не задыхается от ярости — провожать таких высоких гостей входит в его обязанности, — но пропускает мимо себя и мужчину, и его маленького спутника. На три года воспоминание о чести, оказанной ему тогда, о внимании, с которым отнесся к нему Алексий, и о чарующих зеленых глазах становится светочем, вызывающим непреодолимое тепло где-то возле сердца черноволосого мальчишки и заставляющим то биться быстрее. Взрослеющий юноша не обращал внимания на девушек, пытавшихся добиться благосклонности одного из Сыновей Скал — ему было важно лишь то, что подумает о нем Алексий. Конечно, он не совсем верил в то, что говорилось о том — ни в героизм, ни в доброту. Макс был реалистом уже тогда. И конечно, он не доверял самому Алексию. Но это невероятное чувство почему-то словно ослепляло и оглушало, начисто лишая логики и холодности мыслей. «Сделать все так, чтобы ансигнор похвалил» стало основной мотивацией. И тот хвалил, всегда. И потому так рванулся на его защиту Макс тогда, в Бою Воющих Скал. Сохранить, защитить, отвести беду от Алексия, Аленсия, такого похожего на своего отца, и лишь после них — от Империи. Охладило лишь забвение. Да и было ли то любовью — или Алексий просто занял в сердце мальчика пустующее место отца?..***
— Я до сих пор не уверен. Но… Ваш отец какое-то время был мне не менее интересен. И в этом случае мне не повезло куда больше, — Биттер усмехнулся, поворачиваясь к ошарашенной девушке. — Но это все очень давно осталось в прошлом. Даже если он и понимал, что до того. Он остается для меня тем, кого я мог бы назвать другом. Как и ваш отец. Кроме того, именно ваш отец в этот раз представил меня очаровательной Дочери Справедливости, настояв на помолвке. Вы наверняка знаете ее. — К-конечно, Мириам Барлэ, ей двадцать семь, она фактический ректор Академии и заместитель Робера Барлэ, своего отца… Помолвке?! — Тэорина ошарашенно мотнула головой. — Неужели вы… серьезно? Биттер кивнул. — Я не задумывался об этом до вашего прибытия. Однако некоторые ваши вопросы напомнили мне об ответственности, про которую я старался не вспоминать. Ваш отец любезно попросил мэйру Мириам поехать с ним. Оказывается, я уже был с ней знаком, хоть и почти не помню этого. Удивительно, не правда ли?.. Леонхарт замедленно кивнула, расплываясь в умиленной улыбке. Представить рядом маленькую хрупкую Мириам, держащую в своих ласковых руках весь Дом, и Максимилиана ей не составило труда.