Шутка природы

      Холодная вода обжигала лицо. Скатываясь по прямому лбу, худым, чуть впалым щекам и длинному заострённому носу, она собиралась в капли и падала в убывающий водоворот. Опираясь о раковину руками, Павел медленно поднял взгляд на отражение своего мокрого лица в настенном зеркале.       — Ты мужик, чёрт возьми! Мужик! — со злостью и недоумением беззвучно сказал себе шоумен и, услышав, как открылась дверь туалета, спешно схватился за бумажные полотенца.       — Вот ты где, дрыщ Пензенский! — звучный голос вошедшего армянина отразился от кафельных стен туалета и резанул мужчине слух. — А ну-ка бегом на сцену! Харламов с Батрутдиновым за тебя там отдуваются во всю, какую-то ересь со сцены людям толкают.       — Опять про говно и гомоэротику? — стараясь скрыть терзающий его душевный диссонанс, Павел с напускным равнодушием вернулся обратно к зеркалу, застегнул пуговицу на пиджаке, поправил лацканы и по обыкновению пригладил виски.       — Паш, я тебя не узнаю последнее время, — изумлённо покачал головой мужчина, поправив очки на переносице. — У тебя что-то случилось? Что происходит вообще?       — Гарик, ну что ты опять мамочку-то включил? — раздражение в собственном голосе заставило Павла почувствовать укол вины. — Ну, задержался немного, припёрло, с кем не бывает.       Кинув последний взгляд на своё отражение, убедившись, что с лица стёрты все терзающие его мысли, шоумен хотел было покинуть туалетную комнату, но человек, названный Гариком, преградил ему путь.       — Паш, — его серьёзный взгляд впился в лицо мужчины, и тому снова начало казаться, что на лбу выступает всё то, что он так тщательно старался скрыть. — Ты ведь помнишь, что если у тебя какие-то проблемы, ты всегда можешь обратиться ко мне? Хочешь, посидим сегодня после шоу, выпьем, поговорим по душам?       Павел, поморщившись, отвёл взгляд.       — Посидим, Гарик, посидим, — мягко отодвинул он мужчину, прорываясь к выходу. — А сейчас извини, я пойду, пока Батруха с Харламовым не довели публику до истерической блевоты.       Выйдя в зал, Павел натянул дежурную улыбку и наигранно бодрым шагом двинулся сквозь ряды, попутно посылая ответные приветы и хлопая по подставленным ладоням. На сцене, разыгрывая миниатюру из разряда «на крайний случай», бесился неугомонный тандем. Плюхнувшись на ближайший свободный стул, мужчина жестом подозвал официанта и, получив заветный бокал, в два глотка осушил его содержимое. По телу разлилось приятное секундное умиротворение, рассыпавшееся в тот же миг, когда сидящий рядом человек толкнул Павла в бок.       — Слышь, — инстинктивно повернувшись, мужчина встретился взглядом с хитрым прищуром глаз и обмер, — ты чего опоздал-то?       — Да так… — замялся Павел, нервно потирая лоб и вновь подзывая к себе официанта. — Покурить вышел, за временем не уследил.       — Так, всё, хватит! — раздался из динамиков голос Мартиросяна. — Кто-нибудь, остановите это безумие!       Под бурный смех и аплодисменты шоумены на сцене поклонились и спустились к столикам, занимая свои места, а Павел едва успел допить второй бокал, прежде чем его повторно объявили и включили музыку.       Ещё ни один стендап не давался ему с таким трудом. Стараясь сохранять непринуждённый вид, мужчина расхаживал по сцене, с выражением отчитывая зазубренный текст, а каждая частица внутри него истерически орала, что не согласна с произносимыми словами.       — Нет, вы не подумайте, я ведь не против геев, — неожиданно даже для самого себя выпалил Павел, покрываясь холодным потом. Шестерёнки в голове закрутились в панике, стараясь сгенерировать идею, как можно выпутаться из сложившейся ситуации. А зрители тем временем ждали продолжения. — Ведь все же мы люди. Просто кто-то наращивает бицуху, а кто-то ноготочки. Причём порой даже не себе, а своей ручной крысоподобной собачке.       «Так, молодец, Пашка, вроде, вырулил», — попытался успокоиться шоумен, но руки продолжали трястись.       — В этом нет ничего странного, просто очередная шутка природы. К Джигурде же мы как-то привыкли. Не сожгли до сих пор на масленицу. Некоторые даже не боятся с ним фотографироваться.       «Пора это заканчивать», — незаметно вытер каплю с виска Павел.       — Но я сейчас говорю о нас, о настоящих мужиках. Мы — неотёсанные гориллы, вышедшие из пещер. Мы — грубияны и варвары, прилетевшие с Марса и охреневшие, что планету уже завоевали женщины. Мы — мужчины, и нам нравятся жопы, сиськи и пускать шептунов, сваливая всё на кота! Природа у нас такая, не пойдёшь против неё. Так что, девочки, вам нас не переделать!       Поклонившись под громкие аплодисменты, поблагодарив аудиторию и убежав со сцены с воплями о чихуа-хуа, Павел плюхнулся на своё место и залпом выпил стоящий на столике бокал с вином. По телу вновь прошло приятное расслабление, и на какой-то момент взволнованному собственными словами мужчине даже показалось, что мысли, изнурявшие его так долго, — не больше чем глупости, по какой-то причине засевшие в голове.       — Слышь, — вновь толчок в бок и вновь замирание сердца под рёбрами, — классно выступил.       — …Иванов, Смирнов, Соболев! Трио из Питера под ваши аплодисменты! — объявил Мартиросян, и улыбка Павла моментально угасла.       «Ну и где теперь твоя сила воли, Воля?»       — А ну быстро пожелал мне удачи, — притворно грозно нахмурил брови человек рядом с Павлом, и тому, зная о направленных в их сторону камерах, не оставалось ничего другого, кроме как, хлопая, кивнуть головой.       — Удачи, Илья. Flashback       Сидя в кругу, шумная компания подпитых парней и искусно напоенных дам крутила бутылочку. Кто-то уже разбился по парам, а кто-то, как Павел, только заигрывал, соблазняя и прощупывая почву. Поиграв бровями, мужчина в очередной раз взглянул на большегрудую блондинку, строящую ему глазки, и крутанул бутылку из-под вина, которая ещё пятнадцать минут назад была полна. Когда же судьбоносный сосуд остановился, вся компания удивлённо и оглушительно загудела.       — Не, ну на такое я вообще-то не соглашался, — раздувая щёки, упёр руки в боки Илья Соболев, на которого и указывало злосчастное горлышко. — Я, конечно, подозревал, что у вас тут всё через постель, но это что-то чересчур.       — Да ладно тебе, я нежненько, — хохотал и пьяный Павел.       — Без цветов, без первого свидания? — продолжал наигранно возмущаться Илья. — А я может, Ревву хочу!       — Не ломайся, — Павел уже и не помнил, кто именно произнёс эту фразу, но, подтолкнутый ею, обхватил мужчину за шею и, шутя, притянул к себе.       Виноват ли в том алкоголь или терпкий аромат дешёвого парфюма обнимаемого им мужчины, но после того как громкий смех прервал их касание губ, жизнь Павла внезапно и весьма неожиданно разделилась на до и после. Конец Flashback’a       Павел всегда считал себя натуралом, да и все монологи писал исключительно о женщинах. Умел подшучивать над собой, а потому легко переносил подколы о том, что из-за своих вечных прихорашиваний походит на гея. Но этот сумасшедше весёлый, вечно оптимистично настроенный Илья с его лёгким отношением к жизни…       Едва выключились камеры, Павел соскочил со сцены и поспешил смешаться с толпой. Задушевные разговоры с Мартиросяном и дружеские похлопывания по плечу после шоу не входили в его планы. Мужчина был уверен, что армянин не поймёт. Павел и сам плохо понимал.       — Воля, подойди к пульту управления, пожалуйста, — объявил в микрофон Мартиросян. — Паша Воля!..       Но Павел лишь ускорил шаг, случайно задев какую-то расфуфыренную курицу с надутыми губами.