***
На следующий день Сара пошла на учёбу, а Чанёль остался дома, так как не мог показаться с разбитым лицом в университете: декан за это по головке не погладит. Сегодня она тщательно записывала все слова преподавателя и впитывала информацию, как губка. Сара решила заняться учёбой, чтобы дурные мысли не забивали голову. Нужно было отвлечься от мира мафиози, проблем. После окончания пары, все студенты направились в столовую, и лишь одна девушка слишком медленно собирала свои вещи в сумку. В тот момент, Сара раздумывала над тем, а хочет ли она вообще есть? Не особо, но она все же направилась туда, так как с утра ничего не ела. В столовой она была одна, что для неё было непривычным, ведь она всегда обедает за отдельным столиком с Чанёлем. Но, не показывая своих чувств, Сара гордо подняла голову, взяла поднос с едой и подошла к столу, делая вид, будто ей наплевать на других. Неизвестно чего она боялась. Людей? Нет. Просто она привыкла постоянно находиться под защитой родного брата, привыкла разговаривать только с ним, и этого было вполне достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно. Но без Чанёля она теряла уверенность и ей казалось, что все смотрят лишь на неё. В итоге она смогла запихнуть в себя немного риса, салата и сока. Не доев еду, она отнесла поднос с едой на мойку и вышла из столовой, Когда пары, наконец, закончились, Сара вышла из учебного учреждения и искала в сумочке телефон, чтобы позвонить и спросить у брата, не нужно ли ему чего-нибудь. Чанёль попросил у неё обрабатывающие средства и бинты, поэтому девушка направилась в аптеку. Купив всё нужное, она положила пакет в сумку и вышла из аптеки, как неожиданно перед ней останавливается черный джип, и её насильно затаскивают в машину. Сара даже понять ничего не успела, но не на шутку испугалась, а вдруг это Крис Ву Ифань её похитил? Посмотрев на водителя, она узнала в нём водителя мамы, и немного расслабилась, но его нахмуренное лицо не давало сделать это полностью. Они выехали на оживленную дорогу, и начали змейкой проезжать между машинами, из-за чего те сигналили. Повернувшись назад, она увидела чёрный мерседес, который явно их преследовал и никак не хотел упустить из виду. Не додумавшись пристегнуться, девушка просто сидела и старалась дышать ровно. Сара посмотрела в окно и увидела точь-в-точь машину как у них, которая проделывала точно такие же махинации. Заметив, как её водитель переглядывается с водителем той машины, она поняла, что они задумали. Спустя некоторое время второй джип свернул в другую сторону, и девушка заметила, как чёрный мерседес-преследователь свернул сразу за ней, и девушка спокойно выдохнула. Этот приём используется в мире мафиози. Например, когда главу группировки нужно привезти на важную встречу, его соперники могут воспользоваться шансом и захотят убить. Но это сложно сделать, когда едут несколько одинаковых машин, и ты не знаешь, в какой из них находится твоя цель. Если же нужно перевезти наследников, то их никогда не садят в одну машину, а всегда в садят в разные автомобили одной и той же марки: в случае взрыва одной машины, умрёт лишь один наследник, а второй останется жив. Но если посадить их в одну машину, то умрут сразу двое и наследников не останется. В данном случае, водитель запутал преследователей благодаря большому количеству машин и машине-близнецу, что увёл их за собой в неправильном направлении. Через минут 15 они останавливаются в каком-то переулке и Саре велят выйти из машины и пересесть в другую: это делалось ради предосторожности, вдруг преследователи всё-таки отследили их. Ещё через полчаса они, наконец, приехали к конторе группировки «Кобра», что совсем не радовало Сару… POV Sara. Я выхожу из машины и смотрю на входную железную дверь, а затем на двоих громил — охранников. Нежелание заходить в это здание настолько сильное, что я даже готова была разозлить этих шкафов, чтобы они убили меня прямо здесь. Но я не могу себе этого позволить, потому что не хочу оставлять Чанёля одного. С обречённым видом направляюсь к входу и без препятствий проникаю внутрь, усмехаясь про себя, что обратно её так легко не выпустят. Подойдя к двери кабинета мамы, я постучалась и услышала: — Войдите! Деревянная дверь открывается и запускает меня в кабинет, где играет классическая музыка, а пуленепробиваемые окна надёжно защищают мою маму, что сидит за рабочим столом и возится с бумагами. Я прохожу вперёд и сажусь на знакомый красный диван, что был очень удобным. Ожидая, когда мама закончит с важными делами, я просто сидела и делала вид, что разглядывала ногти, но на самом же деле я раздумывала о причине, по которой меня сюда привезли. Вдруг в сумке что-то завибрировало, и я вытащила телефон. На экране высветилось имя брата, и я просто сбросила звонок, но сразу же написала смс, что задержусь на дополнительной лекции. Не хочется, чтобы Чанёль думал, что я постоянно общаюсь с родителями, ведь я обещала, что не погрязну во всём этом. Но что делать, если я уже по горло в этом дерьме? Когда сообщение было отправлено, мама прокашлялась, тем самым привлекая к себе моё внимание, и я спрятала мобильное устройство обратно в сумку. — Сара, здравствуй. Как там твой брат? — уверена, она спросила это из вежливости, поэтому безразличным взглядом подписывала очередную бумагу. — Ничего, восстанавливается после того, как один из твоих шкафов отлупил его битой, — со злобой говорю я. — Ты сама виновата, — пожимает плечами, и откладывает ручку в сторону, — Ладно, приступим к делу. Ты не замечала за собой никакой слежки вчера? Мои источники сообщили мне, что Крис Ву Ифань отыскал тебя и лично следил за тобой до глубокой ночи, — смотрит на меня, прищурив глаза, а внутри меня что-то рухнуло. Если он следил весь день и до глубокой ночи, то наверняка видел моих друзей. О боже. Они могут пострадать. Надо срочно их предупредить, ведь этот китаец точно захочет отомстить мне за своего сына! Я уже хотела встать и уйти, как мама останавливает меня: — Боишься за своих байкеров? Не волнуйся, я подошлю к ним охрану, если ты навестишь Чонгука, и мы снимем ещё одно видео, — и снова чувство безысходности накрывает меня волной. Я понимаю, что сама не смогу их защитить, поэтому долго думать не пришлось. — Хорошо, — выдаю почти сразу, — только пришли своих людей прямо сейчас. Не дай Бог с моими друзьями что-то случится, я клянусь, что взорву это здание и уничтожу вас всех, — процедила я сквозь зубы, и встала, направляясь в ту самую комнату для пыток.***
В этой комнате была по-настоящему плохая энергетика, она будто придавливала меня к полу и выбивала весь воздух из легких. Как и тогда, я стояла, опершись бедрами о стол, и рассматривала комнату. Я совершала все эти действия, а в голове был лишь Чонгук, потому что за своих парней я была спокойна: раз мама обещала их защитить, то она сдержит своё обещание. Когда на душе было более менее спокойно, я вспомнила о том, что сломала Чонгуку палец. Мне стало так совестно и хотелось извиниться перед ним, но я не могла этого сделать, поэтому лишь топнула ногой и проматерилась. Мои размышления прервал звук открывающейся двери. В комнату зашли двое мужчин, что тащили парня. Он был без сознания. Его голова висела, покачиваясь туда-сюда, а ноги волоклись по полу. Усадив его на пол, один из них плеснул ему в лицо ведро воды. Брызги попали на мои джинсы и обувь, но вода подействовала и Чонгук очнулся. Сначала он моргал глазами и в шоковом состоянии открыл рот, а затем в растерянности качал головой. Когда его взгляд остановился на мне, я впала в ступор. В его глазах я не могла разглядеть ни страха, ни ненависти к себе, хотя обязательно должно было быть одно из них. Я поджала губы и прищурила глаза, приказав мужчинам выйти. Оставшись наедине, звук тишины будто бы оглушал, лишь иногда нарушалась падающими каплями воды и еле слышным дыханием. Я выпрямилась и медленными шагами обошла парня. Первым делом мне хотелось посмотреть на состояние его пальца, поэтому я взглянула вниз и увидела опухший палец, с выпирающей костью. Я нахмурилась и сглотнула, лицо и уши начали гореть, и мне показалось, что начался жар. От мысли, что ему даже не помогли, а просто оставили, так как есть, хотелось просто плакать от жестокости. — Мне жаль, — слова, которые я пыталась сдержать, вырвались наружу и прозвучали слишком резко. Чонгук повернул голову назад и посмотрел на меня ничего не понимающим взглядом. Я не смогла больше найти подходящих слов, поэтому приоткрыла рот и смотрела ему в глаза. И снова дверь неожиданно открылась, и как в прошлый раз зашли родители. На этот раз я уже знала, что мне придётся зайти ещё дальше, поэтому в знак моего недовольства, я смотрела в стену. — Сара, сегодня ты должна будешь его слегка потрепать, готова? — на это я лишь неуверенно киваю и заламываю свои пальцы. Запись начинается, я встаю перед Чонгуком и взглядом прошу прощения, на что он кивает мне, давая разрешение. Я была удивлена, поэтому растерянно смотрела ему в глаза: этот парень не был таким как другие, он будто бы понимал меня, мою ситуацию. — Заходите! — произносит мама и в комнату заходят те мужчины, которые приволокли его сюда. Они грубо хватают парня и поднимают на ноги, всё ещё придерживая. Я встаю в стойку и сжимаю трясущиеся кулаки, готовясь причинять боль не только физическую, но и моральную, но только уже себе. Ударяю Чонгуку в живот, и он резко выдыхает, наклоняясь вперёд, но его возвращают в прежнее положение. Я бью вновь и вновь, и со стороны кажется, будто я вошла во вкус, но я старалась больше двигаться, чтобы никто не заметил скапливающихся слёз. Меня останавливают и я тяжело дышу, опуская голову вниз. — Ву Ифань, время идёт. Даю тебе время подумать до завтрашнего вечера. Лучше тебе принять верное решение, — уверенно произносит отец и запись заканчивается. Я была безумно зла на родителей, но ещё больше на саму себя. Родители ушли, но перед этим, я поймала извиняющийся взгляд отца. Он извиняется за то, что я делаю эти ужасные вещи? Когда Чонгука уже хотели увести, я поняла, что не могу снова его отпустить. Мне нужно было поговорить с ним. — Стойте, я иду с вами. — Но… — Я сказала с вами и точка, — и посмотрела на двоих взглядом, не принимающим возражения. Они посмотрели друг на друга и пожали плечами. Мы петляли по коридорам, которые были мне незнакомы. Неосознанно, я запоминала дорогу до комнаты, в которой держат Чонгука. Когда мы пришли, они занесли его в комнату и бросили на кровать. Я зашла следом, велела им принести мою сумку и выйти. Когда дверь за ними закрылась, я сложила руки на груди и произнесла: — Поговорим?