Быть рядом

“Так много света”. Сверху сыпалась противная снежная крупа, и крутившийся между домами ветер забирался под воротник. У Юйцэ по брови натянул шапку, щурился от ярких фонарей вокруг, от обилия людей, но упрямо шагал, пытаясь не потерять из виду спину Сюаня. Они пробирались сквозь толпу, текущую к Южным воротам. Ли Сюань проталкивался вперёд, работая локтями, Юйцэ цеплялся за полу его куртки. Людской поток словно жаждал растащить их в стороны, и надо было прикладывать усилия, чтобы не отстать, лавируя. Пару раз он не выдерживал, дергал за ткань: старший тут же останавливался, а Юйцэ по инерции влетал ему в спину, прижимался плечами к плечам, утыкался лбом в затылок и замирал, пытаясь унять заполошно колотящееся сердце. Это было опасно. И захватывающе. Юйцэ злился на себя и немного — на Сюаня. За то, что двигался так неуклюже, за то, что потянул его гулять в придурочное Рождество — праздник огней, шоколада и романтичных девчонок — когда на улицах зевак и туристов больше обычного. За то, что ему непременно нужно выбраться на крепостную стену, как будто фейерверки нельзя посмотреть с крыши клубной общаги или соседней высотки. Нет, надо обязательно ехать, а потом ещё и идти пешком, пробивая себе дорогу и всякий раз так сталкиваясь, прижимаясь друг к другу, случайно или специально, потому что невозможно удержаться, даже на людях... За то, что он, в принципе, существовал в жизни Юйцэ. Недалеко от ворот они задержались, чтобы купить по стаканчику жемчужного чая и пакет пирожков с хурмой, уселись на скамью у лапы каменного льва. Сюань жевал и жмурился, улыбаясь так, будто в жизни не ел ничего слаще, Юйцэ даже захотелось нагнуться к руке, куснуть, самому распробовать, вдруг и правда ему попалась начинка вкуснее? Еле остановился на полпути, только прислонившись к его плечу. — Устал? — Сюань отставил стаканчик в сторону, стянул перчатку и зачем-то потрогал лоб Юйцэ ладонью, забрался кончиками пальцев под челку и край шапки. — А-Цэ, ты не простыл? У тебя щёки горят. — Нет, мамочка, — Юйцэ выразительно закатил глаза и мазнул ресницами по краю ладони. — Просто холодно сегодня. Сюань кивнул, но руку не убрал, так и стоял, улыбался и жмурился на него. Юйцэ заметил, что щеки у старшего слегка потемнели от прилившей крови. Может, он тоже смущается? Придумывает дурацкие поводы, чтобы прикоснуться, украдкой бросает взгляды, не зная, как подобрать слова. “Да ну?”. Юйцэ снял руку Сюаня со лба, но оставил ладонь в своей. Старший всё так же безмятежно улыбался, только облачко пара ото рта поднялось чуть гуще, будто Сюань задержал дыхание на пару мгновений, а затем выдохнул весь воздух разом. — Пойдём? — спросил Юйцэ. — А то все удобные места займут. — Ага, ты прав, — Сюань забрал стаканчик с каменного постамента, поднялся и вдруг нахмурился: — Думаешь, стоило пойти к самой башне или к поющим фонтанам? Юйцэ отрицательно покачал головой: — Зачем? Там народу ещё больше. И чтобы попасть к началу представления, надо было раньше выходить. Идём, капитан. Мы ведь уже решили, так что найдём лучшее место на стене. Они прошли сквозь ворота (Сюань вслух посетовал, что цены подняли, но при этом сам заплатил за оба билета), поднялись по ступеням и пошли по широкой мощеной дороге. Здесь людей было поменьше, но Юйцэ всё равно опять зацепился за рукав куртки Сюаня, а тот перехватил его ладонь и повёл за собой. Даже сквозь ткань перчаток от его руки чувствовалось тепло. Оно расходилось по телу Юйцэ, заставляло дыхание сбиваться и сердце стучать чаще. — Не слишком быстро идём, успеваешь? — Сюань резко остановился и обернулся, и Юйцэ опять наткнулся на него, на его открытый взгляд и улыбку. Внутри всё гудело и закручивалось спиралью. — Успеваю, — он отвернулся, высматривая подходящую площадку. Махнул свободной рукой. — Смотри! Вон там вроде поудобнее. Сюань кивнул, и они пробрались, наконец, к самому краю стены. Крыши пагод старого города, деревья и гостиничный комплекс были обвешаны гирляндами и фонариками так, что очертания скрадывались и внизу расстилалось густое, яркое, разноцветное море огней. Старший тут же достал телефон и принялся фотографировать это переливающееся внизу море. А Юйцэ тянул свой чай сквозь широкую трубку, лопал кисловатые “жемчужинки” языком и невозбранно любовался Сюанем со стороны. Когда капитан чему-то радовался, не важно — победе в сложном бою, или встрече, или красивым видом, его лицо светилось ничуть не хуже всех этих рождественских и новогодних фонарей. Расцветала мягкая, тёплая улыбка, от уголков глаз к вискам разбегались лучики мимических морщинок. Юйцэ смотрел на них и представлял, как тянется и губами осторожно касается и прослеживает их тонкие линии, а Сюань жмурится ещё сильнее от удовольствия и обнимает его за пояс, притягивая ближе к себе. Юйцэ закусил кончик трубки, покрутил во рту, в воображении вместо этого сталкиваясь губами с Сюанем в поцелуе, сплетаясь языками и вжимаясь телом в тело. Картина перед глазами расплывалась, огни мельтешили, лица людей вокруг были почти неразличимы, и Юйцэ видел только Сюаня, его тонкие, слегка приоткрытые губы, высокие скулы, прямой взгляд тёмных, завораживающих глаз… Стоп. Прямой? Сообразив, что старший давно смотрит не вниз, а на него, Юйцэ шатнулся бы в сторону, но вокруг было слишком тесно, поэтому он просто застыл на месте, выровнявшись и обеими руками вцепившись в свой стакан. Сзади напирала чужая спина, а Сюань стоял так невыносимо близко, что пар от их дыхания смешивался. — А-Цэ? — неуверенно позвал его Сюань и хотел добавить ещё, но вдруг заметил что-то за его спиной и нахмурился: — Чёрт! Как они… Юйцэ тоже обернулся и увидел, что метрах в пятидесяти дальше по стене им машет руками, привлекая внимание, троица сокомандников, и один из них, Ли Сюнь, аж свешивается с парапета, рискуя упасть, громко хохочет и тычет пальцем в экран телефона. Юйцэ и Сюань одновременно полезли проверять сообщения. Оказалось, Ли Сюнь поймал их издалека на фото и закинул в командный чат. С припиской: “Встретили капитана с дамочкой”. — Придурок! — проорал Сюань и постучал пальцем по лбу. — Думаешь, это смешно? — Но троица от такой реакции, естественно, только заржала ещё громче. — Идиоты, — фыркнул Сюань и то же самое отправил сообщением в чат, добавив гневный смайл. — Прости, А-Цэ, они не со зла. Просто считают свои тупые шутки ужасно смешными… я с ними ещё проведу “воспитательные беседы”. Юйцэ пожал плечами: — Да ладно, — и усмехнулся, подумав, что “А-Цэ” от старшего тоже было когда-то попыткой задеть, напомнить, кто тут сильный и опытный игрок, а кто — мелюзга и девчонка. А теперь звучало почти нежно, со скрытой заботой и неясным беспокойством, признанием близости, от которой сладко ныло в груди. Последние полгода У Юйцэ просачивался в эту близость, как река сквозь дамбу, постепенно, мелкими, упорными шажками добиваясь признания в команде, меняя опасения и раздражение на принятие, приучая старшего к своей поддержке и дружескому плечу. Он использовал каждое мгновение. Больше сотни дуэлей и попыток выяснить, кто круче, триста часов общих тренировок, тысяча выпитых вместе стаканов чая. Три поздних вечера, когда Сюань уснул на его плече, и один — когда Юйцэ сам задремал в автобусе и сполз головой на его колени. Он всё посчитал. Граница между ними ещё оставалась, но становилась всё тоньше, обещая однажды разрушиться совсем. Юйцэ не знал, когда наступит этот момент. Иногда он думал, что не выдержит больше ни дня, иногда — что целую вечность готов кружить вокруг, лишь бы оставаться рядом. Он точно знал, что у капитана сейчас никого нет. Они ни разу не обсуждали с ним девчонок… но и парней как-то тоже не обсуждали, и Юйцэ пытался угадать его предпочтения по косвенным признакам, и казалось — у него есть все шансы втащить Сюаня в ещё более близкие отношения. И он старался держать себя в руках, чтобы не спугнуть. Не засматриваться на пальцы, пляшущие по клавиатуре, не мечтать о возможности втянуть их в рот и обсосать каждый, наблюдая за реакцией. Не прижиматься слишком крепко, столкнувшись в узком дверном проёме. Не тянуться обнять, когда он расстроен. Не отвечать на вопрос “О чём задумался?” — “Выдержит ли стол нас обоих?”. Не прокручивать в своей голове миллионы сценариев и возможностей. Прятать возбуждение и сбрасывать злость в игре. В сравнении с этим трэш-ток от сокомандников и противников казался однообразной хернёй, к “мисс У”, “дамочке” и “сестрице” он привык и попросту не реагировал. Его и не задевало почти, только Сюань последнее время дёргался за них обоих. — Это неизбежно, — Юйцэ поймал его расстроенный взгляд и осторожно взял за руку. — Раз я играю женским аватаром, у них просто не хватает фантазии придумать что-то поинтереснее. — Ага. И сами же тайком дрочат на фанарты с Резным Призраком, — фыркнул Сюань. Юйцэ искренне удивился: чуть не ляпнул “А ты?”, еле успел прикусить язык и только вопросительно дёрнул бровью. Сюань отмахнулся: — Да ну их! Идиоты, — он отвернулся, опять рассматривая крыши внизу. А потом внезапно спросил: — А всё-таки почему? — Почему они идиоты? — Нет. Почему девочка? — Она красивая. — Юйцэ сам удивлялся: когда он загружал своё фото в конвертер, то рассчитывал на выходе получить нечто страшное. Но после всех преобразований с монитора на него посмотрела мрачная, хищная демоница, темноглазая и опасная. Юйцэ был в восторге. Но Сюаня этот ответ не впечатлил. — Она похожа на тебя, потому и красивая. — Юйцэ вспыхнул: он не ослышался? капитан считает его красивым? — Но с тем же успехом ты мог собрать мужского аватара. Составить конкуренцию малышу Чжоу. Юйцэ пожал плечами: — Я же знал, в какую команду иду. Было бы довольно глупым предлагать “Пустоте” абсолютно такого же призрачного мечника. И чтобы выйти на арену, Резной Призрак не мог стать просто тенью Плачущего Дьявола, он должен был дополнить его как вторая половина… — Юйцэ бросало то в жар, то в холод. Он уже явно сболтнул лишнее, но всё же закончил мысль: — Кто мог бы справиться с этой ролью лучше боевой подруги? — Ты мог бы пойти в другую команду. Тебе тогда не пришлось бы рассчитывать статы, подстраиваясь под Дьявола. Слушать эти дурацкие подколы. Доказывать, что ты как игрок не хуже меня. Последнюю фразу Сюань проговорил тише и чуть в сторону. Юйцэ разозлился. “Какого чёрта его всё ещё это волнует? В наших дуэлях у него пятьдесят четыре процента побед!” — Всё равно пришлось бы доказывать, — жестко ответил он. — Призрачных мечников на про-сцене Альянса — пара человек, так или иначе мы бы встречались на арене. Но мне было бы недостаточно дуэлей. Я всегда хотел играть с тобой на одной стороне. Сюань смотрел на него испытывающе, с жадным недоверием. Юйцэ представил себе бой, огни, неотрывное внимание камер и пошёл напрямик. — Я хотел играть с тобой, старший. — Он будто бросал Резного Призрака прорубить дорогу вперёд, не обращая внимания на возможный урон. — Я учился у тебя, ещё когда ты проходил челленджер. Я болел за тебя в прошлом сезоне. Я пришёл в лагерь “Пустоты”, чтобы меня взяли в команду, но если бы вдруг тебя перекупил другой клуб, я бы рванул следом за тобой. — Почему? — спросил Сюань. Глаза у него были обжигающе тёмные, совсем чёрные и глубокие. Юйцэ казалось: он попал внутрь Тёмных Пут, оттого и не видит больше ничего, кроме этих глаз. — Ты лучший игрок в моем любимом классе. И лучший человек из тех, кого я знаю. Ты как солнце, — Сюань хмыкнул, и Юйцэ возмутился: — И даже не вздумай спорить! Пусть ты не видишь этого света вокруг себя — но я-то вижу! Сюань вдруг резко дёрнул его к себе, на себя, притягивая близко-близко. Он хотел его поцеловать, с изумлением понял Юйцэ, но в последний момент вспомнил о толпе вокруг, и они только мазнули губами по щекам и замерли, обнявшись. Сюань уткнулся лбом в плечо Юйцэ и что-то пробормотал. — Что? — Я сказал, — Сюань поднял голову и проговорил, обдавая дыханием ухо Юйцэ, отчего по телу проходилась сладкая дрожь и слабели колени. — Что только ты видишь меня таким. И что я хотел бы украсть тебя у всех, чтобы ты смотрел так только на меня. Целую вечность. Хотя нет, не только смотрел… — Чёрт. Не подавай мне таких идей, я ведь могу это устроить. Сюань чуть отстранился и недоуменно уточнил: — А что не так? — Игра через два дня. Недостаточно для вечности, — предельно серьезно ответил ему Юйцэ, Сюань сперва нахмурился, пытаясь осознать сказанное, потом понял и легко, счастливо рассмеялся. Внезапный грохот заставил вздрогнуть обоих. Над Старым городом раскрылся первый из огненных цветков, ярко-алый, за ним ещё один — жёлто-оранжевый. И ещё один. И ещё. Цветы. Драконы. Бабочки. Иероглифы с пожеланиями счастья и любви. Они всё ещё стояли обнявшись, и рука Сюаня лежала у него на поясе. Юйцэ поймал её в свою и, наплевав на холод, стянул перчатки, чтобы прикоснуться кожей к коже. Сюань большим пальцем вывел на его ладони: “Люблю тебя”. Юйцэ прислонился лбом к его виску. Река прорвала плотину. Фейерверки взрывались не снаружи, а внутри него. — Я тоже. В небо над ними взвился, моргнул, свернулся спиралью и пропал огромный серебристо-сиреневый глаз. ~ ~ ~ [🎃 Ghost Lantern 🎃 отправляет фото в чат] 🎃 Ghost Lantern 🎃 кэп! какого чёрта? что я вижу, мои глаза! 😱 [сообщение удалено] [!Translucent забанил 🎃 Ghost Lantern 🎃 на 18 часов ] !Translucent Некоторые просто не знают, когда лучше остановиться. devil may cry or may not Хай, спасибо, старший 😊 !Translucent Не за что. Счастливого Рождества, капитан)