Воспоминания

      Мефисто был и остаётся общительным, эксцентричным, весёлым… Ладно, все не совсем так, но многие думают, что ничего не изменилось с тех самых пор.       Привычка проводить некоторым новичкам экскурсию по Академии у него точно осталась.       Сина — девчонка из секты Мё Дха, скорее всего, будет арией. Высокая, темноволосая, с карими узкими глазами и тонкими губами. Любопытная, любит историю. Обыкновенная, одним словом.       Но Мефисто не делал различий между учениками, и индивидуальной экскурсии ещё никому не удалось избежать. Впрочем, эта девчонка и не особо старалась.       Простая прогулка по коридорам, краткие рассказы про кабинеты, остановки у каждого окна — да, виды в Академии и правда потрясающие. И галерея с фотографиями учеников. — А кто это? — голос Сины был весёлым, звонким и высоким. Она, как уже говорилось ранее, была особой любопытной, и вопросы задавала, совершенно не стесняясь. Сейчас же ей стала интересна одна из самых крупных фотографий… — Это? Легендарная группа. Легендарные экзорцисты, — Мефисто выдохнул как-то грустно и провел рукой по простой деревянной раме, обрамляющей фото. — Были. — Легендарные? — глаза Сины же загорелись любопытством, и она приблизила лицо к фото, внимательно рассматривая всех, кто был на нем. Рядом с каждой фигурой — косая подпись, у каждого своим почерком. — Конекомару Мива, Рензо Шима, Морияма Шиеми, Камики Изумо, Рюджи Сугуро, Окумура Рин… А эти двое кто? Руководители? Окумура Юкио и Шура Киригакуре?       Мефисто кивнул. Фото было не очень давнее, изображение ни капли не потускнело. Чуть смущающийся Конекомару, забросивший руку на плечо смеющегося Рензо, обнявшего за плечи Шиеми. Камики, нахмурившая брови, держит мило улыбающуюся Морияму за локоть. Рядом — Бон и Рин, словно пытающиеся задушить друг друга в объятиях. Перед ними крупным планом — Куро, проходивший мимо. А сбоку — чуть смазанные Юкио и Шура, которые о чем-то спорили на момент съёмки. Мефисто даже знал, о чем — Шура уговаривала «Очкастого далматинца» войти в кадр, на что младший Окумура отвечал, что, мол, делать ему больше нечего. Мефисто помнил этот день — и помнил, как сам делал эту фотографию. Как помнил и много других… — У… нас есть небольшая комната с их фотографиями. Можем сходить, посмотреть, — почему-то сказать, что это его личная комната, он постеснялся. — Конечно! — чтобы любопытная Сина отказалась? Да ни за что!       Путь до той самой комнаты был недолгим — но Мефисто почему-то хотел оттянуть приход туда. Комната, сплошь заваленная воспоминаниями — болезненными, как осколки стекла.       За простой деревянной дверью — то, что он хотел бы вычеркнуть из своей памяти. И он открыл эту дверь, впуская в темное помещение солнечный свет. Эта комната никогда не была заперта — но туда редко кто ходил. Всё было укрыто слоем пыли — только на полу темнели чьи-то следы. — Здравствуй, Мефисто.       Ченг-Лонг Лиу. Представитель Вьетнамского отделения Ордена. Он раньше часто бывал здесь, в Академии, но вот уже три года не появлялся. — Я бы хотел увидится с Окумурой. С обоими, — Ченг-Лонг Лиу ждал их в той самой комнате, похоже, даже не подозревая о том, что тут хранится.       Ченг-Лонг, казалось, совсем не изменился. Мефисто, впрочем, тоже. — Опоздал ты, — сняв шляпу и изобразив замысловатый поклон, поздоровался Мефисто. На его лице промелькнуло странное выражение, а потом появилась весёлая улыбка — но Лиу она не обманула, слишком уж долго он знал этого прохвоста. — Что? — Сина, иди, вон в том углу есть личные вещи этих экзорцистов. Легендарный меч Курикара, к примеру… — Сина, понятливо кивнув, удалилась на другой конец комнаты, к полкам, на которых лежала всякая мелочь. Посох, четки, меч, книга, листок с каким-то рисунком…       Ченг-Лонг и Мефисто подошли к одной из фотографий на стене. Юкио и Рин. На этом изображении они что-то обсуждали… Ченг-Лонг и Мефисто недолго молчали. Первый рассматривал комнату уже внимательнее, а второй просто смотрел куда-то в потолок. Потом Лиу обернулся к давнему знакомому и спросил, скрестив руки на груди: — Что это значит?       Мефисто вздохнул устало, покосился на навострившую уши Сину и произнес: — Они пропали. Больше двух лет назад. Все. И Рин, и Юкио, и их друзья, и даже Шура. Отправились убивать Сатану и исчезли… — Что? — выдохнул пораженно Ченг-Лонг.       Мефисто прикоснулся к одной из фотографий. На этот раз — Шура и Шиеми. — Слышал о заварушке три года назад? Когда демоны просто взбесились? Это была часть какого-то плана Сатаны. Вот эти умники и пошли разбираться… Даром, что едва звание экзорцистов получили. — Они?.. — протянул Лиу, подходя к одной из полок. Там лежала пара тетрадей — кажется, с проверочными работами. — Кто знает. Их нет ни в Ассии, ни в Геене. Может, они и живы…       Они снова замолчали. Мефисто смотрел вокруг — столько всякого хлама здесь было! И несколько вещей из комнат этих ребят, вроде книг или зарисовок (Камики, на удивление, неплохо рисовала), и много-много фотографий, и то, что он нашёл у портала. Много вещей — и все не больше, чем воспоминания. — Курикара… И многие другие их личные вещи. Я их нашёл у портала, — отрывисто произнес Мефисто. — Курикара не открывается. Даже я сам не могу предположить, что это может значить. — А Сатана? — спросил Ченг-Лонг. — Говорит, что нашёл общий язык с сыновьями.       И снова — тишина. И Мефисто будто совсем один в этой комнате, наедине с болью. Наедине с обидой. Наедине с разочарованием.       Если бы он был там, возможно!..       Но его там не было. И теперь нигде нет этих ребят, этих глупых детишек, к которым он так привязался.       Незаметно вышла Сина. Коротко попрощавшись, ушёл Ченг-Лонг, так и не сказав, что он хотел от близнецов.       Как глупо. Мефисто совсем не хочет сюда заходить — но, так или иначе, раз в месяц некая случайность вновь и вновь приводит его сюда, чтобы он снова проматывал все старые события, как в кинопленке. Чтобы он снова искал ошибку, которую мог бы исправить, чтобы все пошло по другому пути. Чтобы их голоса снова звучали в коридорах Академии.       И, когда он, выходя из этой комнаты, гася свет и оборачиваясь зачем-то, вдруг видит знакомые силуэты, почему-то хочет рассмеяться. Из синего пламени Курикары появляются восемь фигур, настоящих, не призраков и не галлюцинаций, и он понимает, что все было очень просто…