Самсуддинские хроники. Охотник

Пока доктор Цорвас хлопотал над заболевшей женой, Арменд решительным шагом направился в сторону лечебницы. Он думал о полученной в ходе разговора с Дианой информации. Арменд должен отыскать Куркут-бея и допросить его. Следует хотя бы попытаться. Уже перед дверью психиатрического заведения он сообразил, что скажет сотрудникам лечебницы. У входа стояла молодая женщина в форме медсестры и от тревоги заламывала руки. Она узнала Арменда и тут же бросилась к нему: — Как Диана? — Внезапная слабость. Сейчас ей лучше. Я надеюсь, — Арменд пожал плечами и постарался как можно убедительней добавить: — Доктор Цорвас забыл кое-что в кабинете и просил меня зайти и забрать… — Да, конечно! — кивнула медсестра. Она выглядела рассеянной и явно искренне переживала за жену Цорваса, — Диана была так добра ко всем нам. — Я уверен, что она поправится, — попытался приободрить женщину Арменд. Пока шёл разговор, он краем глаза изучал план лечебницы, висевший на стене. — Вас проводить? — Я помню дорогу, спасибо. — Мне нужно вернуться к работе, — вдруг вспомнила медсестра, — несчастье с Дианой вывело меня из рабочего ритма. А ведь столько нужно сделать… Женщина скрылась за одной из многочисленных дверей, попрощавшись с Армендом. Он прошёл по коридору, но больше никто из персонала не попался по пути. Второй раз объяснять почему посторонний шатается по административному корпусу, было бы затруднительно. Дверь кабинета была приоткрыта — доктор Цорвас в спешке покинул рабочее место. Арменд осторожно прикрыл за собой дверь, чтобы случайный прохожий не застал его копающимся в документах лечебницы. На столе главврача лежала куча бумаг, а среди них затерялась опрокинутая чашка с недопитым кофе. У стены слева от стола находился шкаф с ящиками. На каждом из них были прикреплено несколько буквенных обозначений в алфавитном порядке. Арменд выдвинул ящик, где должны были находиться карты пациентов с именем на букву «К». Порывшись в них, он наконец-то отыскал медкарту Каркут-бея. История болезни мало что сказала Арменду, разве что выводы врача были неутешительны. Выяснив номер палаты, где содержится пациент, Арменд осторожно вложил папку обратно в стопку и убрал в ящик. Он покинул кабинет, предварительно убедившись, что коридор по-прежнему пуст. Арменд направился по коридору в сторону больничного крыла, где содержались пациенты. Но едва он повернул за угол, как тут же вернулся. Двери, ведущие в переходное крыло, были закрыты, а поблизости сидел человек. Арменд осторожно выглянул ещё раз и увидел, как второй вахтёр показался из подсобки с двумя кружками чая. — Нужно придумать новый план, — пробормотал Арменд, возвращаясь к выходу из лечебницы. Проникнуть в палату Каркут-бея будет не так просто. Уже по дороге в Самсуддин, Арменд начал подыскивать варианты решения проблемы. Дежурных следовало как-то отвлечь. И сделать это следовало как можно скорее. Как только Диане станет лучше и доктор Цорвас вернётся на работу, доверие персонала к Арменду резко упадёт. Вряд ли стоит надеяться, что медсестра забудет о его визите по вымышленному поручению. Проходя мимо кладбища, Арменд увидел своего знакомца Самира. Тот нахмурился при виде албанца, помня о минувших мистических приключениях. — Как жизнь, Самир? Мертвецы из преисподней не добрались до тебя? — Пока не добрались, — серьёзно ответил Самир, выжидательно глядя на Арменда. — И не доберутся, — ободряюще ответил его собеседник с улыбкой, — слушай, Самир, тут наметилось одно дельце… — Опять к мертвецам лезешь? — осуждающе повысил голос копатель могил. — Нет-нет! — протестующе поднял руку Арменд, — обещаю. Мне всего-то нужно пробраться в лечебницу. — Не нравятся мне твои планы, — покачал головой Самир, — я что, на врача похож? — возмущённо добавил он, — иди к доктору, проси разрешения. — У меня есть подозрение, что он не пустит меня. Я чужой человек — кто разрешит мне говорить с пациентами? — Верно говоришь, — кивнул Самир и махнул рукой в сторону Самсуддина, — вот и ступай. Нечего тут вынюхивать. — Но ты ведь знаешь, Самир, что мёртвый паша не оставит меня в покое, — продолжал упрашивать его Арменд, — не оставит в покое ни меня, — он помедлил, предвкушая выражение лица могильщика, — ни тех, кто был со мною рядом в момент, когда я получил его послание в своей тетради. — Эй, это ещё что значит? — на лице Самира отобразился страх. — Разве не понимаешь? Мевлют-паша хочет покоиться с миром. Гнев мертвеца не знает границ и… — Так как тебе может помочь бедный копатель могил? — с максимальной заинтересованностью заговорил Самир к полному удовольствию Арменда. — Мне нужно попасть в палаты к пациентам, но для этого нужно пройти через вахтёров. Сможешь их отвлечь? — Нет ничего невозможного для Самира, когда его просит об этом его друг Арменд! — с воодушевлённой улыбкой ответил могильщик. Он несколько раз оглянулся, будто ожидая увидеть наблюдающего за ними мёртвого Мевлюта-пашу. — Вот и славно, друг мой! Позаботься о вахтёрах. Остальное я беру на себя. Сговорившись с могильщиком, Арменд отправился в прачечную. Стараясь оставаться незамеченным, он схватил первый попавшийся врачебный халат и быстро покинул помещение. Лучше не выделяться — тогда хотя бы издалека его не примут за чужака. Самир был знаком с вахтёрами, так что ему не составило труда выдумать какую-то небылицу, чтобы заставить их покинуть пост. Трое мужчин несколько минут оживлённо жестикулировали и громко разговаривали, пока наконец не оставили проход свободным. Арменд накинул халат и прошёл через двери в переходное крыло, к счастью, они не были заперты. В дневное время в этом не было необходимости. До сих пор Арменду везло, но как только он открыл двери в больничное крыло, то услышал шаги впереди. Пройдя через одну из дверей, Арменд оказался во внутреннем дворе лечебницы. Здесь вокруг широкой клумбы с пышными цветущими кустами, располагалось несколько скамеек для отдыха. Некоторые из них были заняты пациентами, которых Арменд узнал по характерной одежде. Один из них привлёк его внимание сразу: человек сидел лицом к клумбе, но взгляд его будто проходил насквозь. Человек слегка покачивал головой из стороны в сторону в такт одному ему известному ритму. Арменд подошёл ближе, по ходу осматриваясь. Где-то поблизости может быть медперсонал. Никто не оставил бы больных надолго. Однако пока было спокойно и Арменд, присмотревшись к лицу пациента, всё-таки узнал в нём Коркута. Хотя при поступлении в клинику много лет назад, он и выглядел куда лучше. Сейчас, казалось, что несмотря на все усилия врачей, от Коркут-бея осталась лишь пустая оболочка, в которой только воля доктора Цорваса поддерживала жизнь. Физически он не выглядел больным, но от его пустого взгляда Арменду стало не по себе. Но тут же албанец вспомнил, зачем пришёл — призрак не отвяжется и не вернёт записи. Нужно действовать. — Коркут-бей? — Арменд присел на скамейку рядом с пациентом. Тот никак не отреагировал на вторжение, — простите за беспокойство. Но мне нужна ваша помощь… Вы были знакомы с Мевлютом-пашой? Я прав? Но Коркут молчал. Ни одна мышца не выдавала в нём даже тени эмоций. Разве что звук имени Мевлют заставил его слегка вздрогнуть. Арменд продолжил: — Послушайте, я хочу знать лишь одно: где был похоронен Мевлют-паша? Но так как пациент продолжал молчать, Арменд решил пойти на последнюю доступную ему меру. Он достал из-за пазухи дневник с таинственными записями и раскрыл перед лицом Коркута. Тот наконец-то оживился и замычал, забормотал что-то невнятное. Он будто весь сжался в комок нервов. Ободрившись хоть какой-то реакцией, Арменд продолжил задавать вопросы. — Вам это знакомо, верно? Мевлют оставил мне эти знаки. Пациент продолжал что-то тихо бормотать и Арменд прислушался. — Тьма падёт… тьма падёт, — наконец-то удалось ему разобрать несколько слов, сказанных Коркутом, — живые умрут, а мертвецы восстанут, чтобы преследовать нас… — Коркут, послушайте, мертвец уже преследует меня. Где может быть зарыта голова Мевлюта? Арменд решил ещё немного расшевелить собеседника. Но на изображение жуткого зверя Коркут отреагировал так сильно, что едва не упал со скамьи. Он замахал руками, будто чудовище было перед самым его носом. Коркут одной схватился за горло, будто желая задушить себя, либо снять невидимые оковы, а другой указывал куда-то в сторону. — Зверь! Зверь придёт… — заорал Каркут, — не будет покоя даже во снах! Зверь придёт… Его крики уж точно должны были привлечь внимание персонала, тем более другие пациенты растревоженные своим собратом по несчастью, собирались присоединиться к нему в едином душераздирающем крике. Арменд сообразил, что нужно убираться отсюда. Он быстро обошёл клумбу и притаился за ней, когда две медсестры выбежали из здания и бросились успокаивать пациентов. Воспользовавшись переполохом, Арменд проскользнул в небольшую пристройку, где хранился различный инвентарь уборщика и садовника. Среди лопат, швабр и вёдер. он затаился, стараясь не произвести случайного шума. До самого вечера во внутреннем дворе рядом с пациентами неотлучно дежурили медсёстры. Только на закате они увели больных в здание и площадка наконец-то опустела. Арменд выбрался из подсобки и забравшись на пристройку зацепился за край крыши здания лечебницы. Прокравшись по верху, он нашёл место, где можно было спрыгнуть более-менее безопасно. Сгруппировавшись, он соскочил вниз, отделавшись лишь лёгкими ушибами. Оказавшись во внешнем дворе, Арменд перебрался через забор и оказался за пределами территории лечебницы. Даже не стряхнув с одежды пыль и палые листья, он быстро направился прочь. Лицо безумца, видящего нечто, недоступное взгляду окружающих, до сих пор стояло перед глазами Арменда. У ворот кладбища он увидел человека, запирающего за собой ворота. Армед сразу узнал его. — Самир! — окликнул он своего недавнего соучастника. Тот замахал руками, будто желая прогнать нежеланное видение. Он хотел было сделать вид, что не заметил Арменда, но албанец быстро нагнал его. — Я у тебя в долгу, Самир! — Иди прочь, я не хочу больше ввязываться в твои тёмные делишки, — отмахнулся от него могильщик, — если ты взял что-то в больнице — я тут не причём! Не хочу, чтобы нас увидел кто вместе. — Нет-нет, послушай, — нагнал уходящего Самира Арменд, — я не вор. И однажды я надеюсь, смогу отблагодарить тебя. Я всего-то хотел поговорить с одним из пациентов. Он мог знать что-то о Мевлюте-паше. Самир облегчённо вздохнул, но не остановился. Дальше они пошли вместе. — Я иду домой, — пробурчал могильщик, — чего и тебе советую. Уезжай отсюда, Арменд. Самсуддин — проклятое место. — Самир, я просто хочу помочь душам мертвецов обрести вечный покой, — попытался убедить его Арменд, — если бы ты только видел и слышал то, что довелось мне… — Избавь меня от подробностей! — проворчал Самир, — зря я ввязался во всё это. Теперь мертвецы будут преследовать и меня. Они шли по узкой тропинке между деревьями, освещаемой лишь лунным светом. Арменд не успел ответить на слова могильщика, когда они оба услышали жуткий рык, пронёсшийся над всей местностью. Этот звук не мог издать ни человек, ни зверь. Это была смесь злого хохота, рычания хищника, заявляющего о своей территории, и протяжного крика, который мог бы раздаться из самых глубин ада. Самир стал с ужасом озираться по сторонам и бормотать какие-то защитные слова. Арменд замер. Он настороженно взглядывался в череду деревьев, но никого не увидел. Руки пронзила острая боль. Арменд посмотрел на ладони и увидел, как из них проступила кровь. Он удивлённо выставил дрожащие больные руки перед собой, будто они были чем-то чужеродным, не принадлежащим Арменду. Самир с ужасом глядел уже на него. Не выдержав, могильщик бросился бежать между деревьями в сторону своей деревни. На сегодня он получил достаточно впечатлений. И тут прямо перед собой албанец снова увидел неясный образ, не принадлежащий этому миру. Как тогда, в пещере, фантом стоял неподалёку и одной рукой указывал направление. Арменд поспешил туда, куда его звал Мевлют-паша.