Я люблю тебя

      Драко всё даётся с трудом, и он не знает, всегда ли это было так, или только последние несколько лет. Когда книга падает на пол попадая прямиком по мизинцу он не слышит этого, пока не чувствует боль — отрезвляющую, от бесконечного существования внутри клубка собственных мыслей. Нужно продолжать учить и он открывает книгу в сотый раз за неделю, повторяя как в зеркало картинки со страницы.       Ладонью правой руки — к груди слева, почти в самый центр, там, где, гипотетически, бьётся его ледяное сердце.       Вроде бы ничего сложного, но от бесконечного повторения разных жестов болит голова. Цифры, слова и даже буквы никогда ещё не были чем-то настолько сложным.       Раскрытую кисть правой руки с полусогнутыми пальцами в сторону… пустоты.       Если бы Драко воспользовался зеркалом, наверное было бы проще, но сказать эти слова себе казалось ему слишком неправильным. Может быть кому-то в мире, но точно не себе.       Раскрытую прямую ладонь правой руки почти приложить к губам, почти касаясь их, а потом снова к сердцу.       Я. Тебя. Люблю.       Всё просто, до безобразия просто, и оттого так невообразимо сложно лишь представить, кому он скажет эти простые слова. Всего лишь раздел учебника, то, что нужно знать в его положении, но Драко сомневается, так ли важно ему уметь это говорить.       Ведь ответа он всё равно не услышит. Никогда.

***

      В Министерстве всегда слишком людно: маги снуют туда-обратно, прыгая в камины или просто направляясь на безусловно важные дела, сшибая всех на своём пути. Драко никогда не замечал раньше, какими странными зигзагами посетители проходят до нужных дверей в этом бесконечном здании. Намного проще видеть, если ты ничего не слышишь.       Простая как дважды два работа остаётся за ним, несмотря на «обстоятельства», и Драко идёт в сторону подвала Министерства со всей свойственной ему грацией, стараясь отследить перемещение каждого — лишь бы снова не разбить нос о чей-то слишком твёрдый череп.       Наверное потому он всегда видит его первым.       Есть три секунды за которые Гарри Поттер замечает, что за ним следят. Отрывает взгляд от собеседника и смотрит, бесконечно долго, в ответ. Настолько холодно, что невозможно пересчитать количество мурашек у Драко на коже.       Спокойный кивок, Драко отводит взгляд, и они снова двигаются, каждый по своей траектории. Но может быть сегодня…       Когда он оборачивается, ему удаётся углядеть лишь удаляющуюся тёмную макушку. Всё просто, когда не нужно говорить это глядя в глаза…       К сердцу…       К нему, к губам…       И снова к сердцу…       Драко не ждёт ответа, он его никогда не услышит, даже если наивно верить, что дело в отсутствии слуха. Разворачиваясь и двигаясь снова в подземелья, он дышит через раз, жадно заглатывая воздух и обжигаясь непроходящим холодом.       И с чего он решил, что от этого станет легче? Глупость. Драко всегда знал, что скажи он эти слова хоть тысячу раз, это не придвинет его ни на дюйм к исполнению мечты.       Самой сумасшедшей и больной мечты, что могла бы поселиться в сердце. Самой желанной.       Ведь даже если б он мог слышать, Гарри никогда не сказал бы ему: «и я».