***
Паром прибыл в порт и люди, слегка покачиваясь, начали спускаться на землю. Предстояло привыкнуть к отсутствию качки и влиться в ритм, присущий всем портовым городам. Еще во время спуска, Роза разглядела в толпе отца и невольно улыбнулась, но подойдя ближе, поняла, что что-то не так. Мамы рядом не было. Посмотрев по сторонам и подтвердив свою догадку, Роза зашагала быстрее, но тяжелый чемодан, не увеличивал ее мобильность. — Пап, а где мама? — взволнованно, Роза еще раз огляделась. — Ни здравствуйте вам, ни добрый вечер… Мне кажется, я отправлял в Академию совсем другого ребенка, — с явно заметным смешком в голосе, сказал отец. Он практически не изменился за год, может быть стал чуточку ниже (или это Роза подросла?) и обзавелся едва заметной сединой. — Определенно, нужно убедиться… И, как и каждый год до этого, принялся считать веснушки. — Паааапааа! Я взрослая женщина, ну что такое! — Роза начала успокаиваться, ведь если папа не нервничает, значит, все в полном порядке. Пускай это и первый за десять лет раз, когда он приехал встречать дочь один. — Ох, извините. Раз теперь вы у нас женщина, я, конечно же, не буду сомневаться в вашей честности. Позвольте ваш чемодан? Вы, наверное, устали с дороги, мадам? — отец продолжал улыбаться и с радостью переключился с одной игры на другую. — Ах да, вы, кажется, спрашивали о вашей матушке? Увы, но сегодня она не смогла вас встретить. Важные, неотложные дела в Институте. Но вы не волнуйтесь, к нашему прибытию, она уже должна быть дома. Наконец, Роза не выдержала и начала смеяться. Все таки, ради этого стоило проделывать столь длинный путь. Отсутствие матери не единственное изменение привычного воссоединения. Кафе тоже оказалось невозможным, по причине забытого отцом кошелька, так что разговор о минувшем годе, начался только в самоходе. — … а потом лягушка просто оказалась на месте, представляешь? Мы ее полдня искали, а она просто вернулась! Кто бы это не сделал, он сумел поднять на уши почти всю Академию, — Роза с упоением рассказывала истории из своей академической жизни. — А что у вас с мамой нового? — Да ничего толком… Живем потихоньку. Закончили ремонтировать верхнюю комнату, уже хотим… Подожди, нужно не пропустить поворот… Так вот, хотим приступать к подвалу, да все руки не доходят его разобрать… Да чтож такое с этими дорогами! Так о чем я? А, подвал. Все разобрать никак руки не дошли, но теперь то, втроем, мы за пол дня справимся. Так, вот мы и дома. Откроешь ворота? Роза кивнула и, дождавшись остановки самохода, вышла. Больше чугунные ворота, находящиеся при въезде, были здесь сколько Роза себя помнит, а может и дольше. Открыть их в одиночку было невозможно, а потому уже много лет в них был встроен механизм, выполняющий задачу самостоятельно, однако включался он последние несколько лет только изнутри. Роза открыла знакомую калитку и направилась по двору в сторону маленького здания, являющегося своего рода пунктом управления дома. Зайдя внутрь и найдя нужную кнопку, Роза поспешила обратно к воротам, дабы забрать находящийся в самоходе чемодан. Отец как раз отключал механизм, но когда Роза потянулась за своими вещами, остановил ее: — Я сам, ты лучше иди в дом, мама, наверное, уже заждалась. Сопротивляться Роза не стала и поспешила на встречу с матерью. Как и следовало ожидать, мама ждала Розу в лаборатории. Зайдя внутрь, девушка почувствовала знакомый запах трав и слегка улыбнулась. Мама сидела за столом и что-то записывала. — День добрый, что делаешь? — игривым голосом спросила Роза. — Пишу… — мать, погруженная в работу не сразу поняла, кто именно к ней обратился. Подняв голову и поправив очки, она, наконец, смогла разглядеть дочь и улыбнулась самой сияющей улыбкой, на которую вообще была способна. — Цветочек! Ты уже дома! Я так по тебе скучала, иди сюда. Сама знаешь, я так просто не вылезу, — мама усмехнулась, а Роза начала искать глазами стул, чтобы сесть напротив мамы. — Как ты, солнышко? Что нового? Садись, рассказывай. Хотя подожди, не садись, давай я все же выберусь отсюда и пойдем на кухню, а то тут не самое удачное место для полноценного воссоединения. С трудом, но маме все же удалось выбраться из-за стола. Его "П"-образная форма и расположение почти вплотную к стене, не способствовали быстрому маневрированию, но мама не была против. Она считала, и вполне справедливо, что чем труднее тебе выбраться с рабочего места и отвлечься, тем реже ты будешь это делать. Подойдя к дочери, мать раскинула руки, как бы приглашая к объятьям, и Роза с радостью приняла приглашение.***
Разделившись со всей возможной рутиной, связанной с возвращением домой и как следует выспавшись, Роза спустилась на кухню. Вчера она вернулась домой еще днем, а за заботами и разговорами, семейство не заметило наступления темноты, так что спать все отправились заполночь. По этой же причине вопрос по уборке подвала остался открытым. За завтраком было решено перенести это занятие на вторую половину дня, дабы родители успели закончить все дела, способные так или иначе помешать процессу. Роза же решила приступить к уборке самостоятельно, предварительно уточнив, что куда и как ей нужно убрать. Спустившись в подвал, за годы бесконечного ремонта превратившийся в склад всякой всячины, Роза начала долгий и нудный процесс сортировки нужного и выбрасыванию ненужного. Пробираясь сквозь завалы старых игрушек, сломанной мебели и пыльных книг, Роза раз за разом погружалась в воспоминания. Кораблик со сломанной мачтой, который мама подарила ей то ли на первый, то ли на второй год обучения, побывавший в нескольких плаваньях и сломанный во время неудачной транспортировки. Маленький самоход, в котором что-то сломалось, но никто так и не понял, что именно. Игрушечный дуллет, больше похожий на лупоглазого кота, чем на опасного хищника, лишившийся во время очередной игры передней лапы. Старая книга рецептов, которую папа купил, надеясь приобщить ребенка к своему увлечению, но так ни разу и не открытая. Все это возвращало в детство, наполняло душу теплом, заставляло еще раз задуматься, а какое место, на самом деле, является для Розы домом? Вычищенная до блеска Академия или это пыльное, годами не посещаемое место, полное теплых воспоминаний? Скользя глазами по полкам с книгами, в поисках тех, что уже невозможно восстановить, Роза заметила коробку, которую точно не видела до этого. Самая обычная коробка чем-то привлекала к себе внимание, и Роза, поддавшись любопытству, решила заглянуть внутрь, ожидая увидеть внутри старые фотокарточки или травы, засушенные годы назад, но так и не пригодившееся. Вместо этого, внутри девушку встретил сверток пурпурной ткани, очевидно очень старой, из-за слоя пыли, покрывавшей содержимое коробки, но, кроме пыли, ни что больше не6 указывала на возраст ткани. Время его будто не коснулось, и Роза, продолжая поддаваться природному любопытству, развернула ткань. Содержимое свёртка было скудным и завораживающим одновременно: серебряный медальон и письмо, внешний вид которых говорил о том, что их положили сюда буквально вчера, но почему-то было понятно, что им уже много лет. Отложив коробку и ткань в сторону Роза принялась разглядывать находку. Медальон оказался открывающимся. Внутри девушка увидела два портрета: на одной стороне был изображен мужчина, а на другой маленький ребенок, чем-то похожий на Розу в детстве. Поразглядывав медальон еще какое-то время, Роза все же решила, что письмо тоже заслуживает внимание. Конверт был самый обычный, однако запечатан он был не клейковиной, а сургучом, что тонко намекало на его старость. На обратной стороне конверта красовалась надпись, выведенная аккуратным почерком: «От Астры»