Часть 1
19 января 2019 г., 02:14
23:30.
Тишину комнаты, погруженной в сон, разорвал звук входящего вызова. На экране высветилось имя старшего тренера. Странно, обычно она не звонила в такое время.
«Звони, если что-то случится».
Обычная фраза, которую он говорил каждый раз, когда уходил с катка раньше. Теперь это напрягало.
— Да, слушаю
— Даня… Дань, я около магазина, у меня спустило колесо, и уже поздно… не знаю, работает ли какой-нибудь сервис… я не знаю, что делать, — голос женщины дрожал, иногда срываясь на судорожные всхлипы.
— Так, подожди, не паникуй, сейчас я приеду. Только скинь адрес, я скоро буду.
Сон как рукой сняло.
Странно было представлять, что эта женщина с поистине железным характером, которая всегда знала, как поступить в той или иной ситуации, была сбита с толку проколотым колесом автомобиля. И не просто сбита с толку. По голосу было понятно, что еще чуть-чуть, и ее накроет настоящая истерика. Благо магазин, у которого оказалась Этери, находился недалеко от его дома. Заведя машину, мужчина вжал педаль газа в пол.
— Хей, ты как? — женщина выглядела уставшей и зябко куталась в пальто.
— Замерла ужасно… посмотри на это, — Этери кивнула на колесо, — И метра не проехала, как так можно.
— На этих парковках что только не валяется, все может быть, — на улице похолодало еще сильнее, и мужчина начинал замерзать. Что уж говорить о Тутберидзе, которая в минус 25 находилась на улице явно дольше, обходя машину со всех сторон и рассматривая пробитое колесо, как будто это могло помочь.
— Слушай, уже поздно, не думаю, что мы найдем работающий сервис. Давай я отвезу тебя к себе, тут минут 10 ехать, а завтра разберемся.
Женщина явно колебалась. С одной стороны, мысль о том, что она скоро окажется в тепле, привлекала ее как никогда, но с другой, ее смущала перспектива оказаться в незнакомом месте на ночь. Нет, Дане она доверяла как никому другому, но согласитесь, оказавшись в чужой квартире, не всегда можешь почувствовать себя комфортно и по-настоящему расслабиться.
— Не могу, неудобно мне. Вытащила тебя из дома почти ночью, заставила ехать за мной черт знает куда, теперь еще и ночевать у тебя останусь. И вообще…
— Ты едешь со мной, и это не обсуждается, утром я отвезу тебя в «Хрустальный». И здесь нет ничего неудобного. Поехали, по дороге позвонишь Диане и предупредишь ее, — Тутберидзе удивленно смотрела на коллегу, видимо, не ожидая от него такого напора, но сил на споры уже не было.
— Ладно, уговорил. Подожди, заберу продукты.
— С тебя завтрак, — женщина на секунду застыла, держа в руках два больших пакета. Не удержавшись, Даня рассмеялся.
— Даниил Маркович! Вы не обнаглели часом?
— Ладно, пошутил же, пошутил, — пакеты были сложены на заднем сиденье, и руки, в принципе, свободны для того, чтобы дать смеющемуся парню подзатыльник.
— Поехали, шутник.
Мужчина усмехнувшись, включает обогрев, чтобы женщина смогла быстрее согреться, и выезжает с парковки.
Оказавшись в квартире, Этери на момент показалось, что она вторглась в чье-то личное пространство. Туда, где посторонним не место.
Но посторонняя ли она?
— Чувствуй себя как дома, — Даня, разувшись и подхватив с пола пакеты с продуктами, отправился на кухню.
Через минуту оттуда послышалось шуршание пакетов с продуктами, звук закипающего чайника и тихое бормотание парня, удивляющегося наличию, по его мнению, совершенно ненужных продуктов, которым теперь до утра суждено лежать в его холодильнике.
Усталость навалилась мгновенно. Все события прошедшего дня, включая пробитое колесо, обрушились на нее разом. Единственное, что сейчас хотела женщина, это горячий душ и сон.
— Тебе чай заварить, или, может, поешь? — ответом была внезапная тишина, и мужчина оторвался от изучения содержимого холодильника.
Женщина тихо стояла у окна, уставившись в одну точку и напряженно обхватив плечи руками. В тишине кухни слышалось ее частое и глубокое дыхание, то состояние истерики, почти накрывшее ее во время звонка Дане, казалось, подступало снова.
Осторожно подойдя к ней, мужчина попытался развернуть Тутберидзе к себе, но та, почувствовав прикосновение, аккуратно увернулась из-под рук.
— Хей. это же я, — мужчина предпринял вторую попытку и мягко обнял ее со спины, уткнувшись в светлую макушку.
Это действительно был он. Все это время. На соревнованиях и домашних тренировках. Обеспокоенные взгляды в конце рабочего дня, когда она говорит, что всем пора по домам, а сама остается до глубокой ночи заполнять планы и программы. Он радовался вместе с ней победам их учеников, видел результаты их совместной работы, помогал ей на льду, беря большую часть работы на себя и давая ей возможность отдохнуть. И она видела. Видела этот взгляд, которым он смотрел только на нее. Замечала бумажный стаканчик с горячим шоколадом из кофейни неподалеку от катка, который неизменно два раза в неделю появлялся на ее столе перед утренней тренировкой. Ждала, ведь ждала же, звонков он него в его выходной, когда он звонил, чтобы спросить, как идут дела у их спортсменов. Она ценила. Но знала, что это недопустимо. В их случае точно.
Постоянно находясь под прицелом камер, нельзя сделать ни одного лишнего движения, чтобы после это не обсуждалось кем угодно. Понять, что обретаешь что-то значимое для себя и такое родное, а потом не выдержать из-за такой мелочи, как чужое мнение. А она бы не выдержала. Одно дело, когда все сплетни и домыслы касаются только тебя, другое же, когда эти люди сметают все, что тебе дорого. Это было бы безответственно с ее стороны. По отношению к нему.
Но разве он не заслужил особого отношения? Доверия? Любви? Хотя бы одного тихого вечера вместе, без посторонних? Разве они не заслужили?
— Этери… Ну ты что? — повернувшись к Дане, все еще обнимающему ее за плечи, женщина обнимает того за шею, прижимаясь ближе.
— Я так устала сегодня. Ты бы знал, — парень притянул ее к себе, крепко обнимая и тяжело выдыхая куда-то в висок.
— Я знаю, — медленное аккуратное поглаживание по спине, поцелуй в висок, длинные, музыкальные пальцы, зарывающиеся в густую копну волнистых волос, — И я рядом. Всегда был и всегда буду.
Внимание обоих привлекло копошение у ног. Мужчина наклонился, беря на руки уже подросшего кота, который еще совсем недавно был маленьким пушистым комочком.
— Это тот, которого Алина дарила твоей маме? — женщина явно полюбилась животному больше своего хозяина, поэтому он переполз на подставленные руки и тут же устроился на них, уткнувшись мордочкой в плечо Этери.
— Вот так значит, да, предатель?! Раз вы так хорошо поладили, может, ты его и покормишь? — руки парня ложатся на талию, мягко сжимая и вновь притягивая к себе.
— Не ворчи, — легкий поцелуй в губы, — и кота ему, понимаешь, накорми, и завтрак приготовь, — яркая улыбка появляется на лице женщины, и, что тут говорить, он всю оставшуюся жизнь готов подкладывать чертовы гвозди под колеса, чтобы вот так, по-домашнему, проводить с ней вечера.
— Ничего не имею против, но, по-моему, он мешает, — недовольно уставившись на кота, Даня забирает кота и опускает его на пол.
Повернувшись к женщине, он встречается с насмешливым и теплым, но в то же время серьезным взглядом.
— Что-то не так?
Оттолкнувшись от подоконника, Этери медленно подходит к парню и обнимает его за талию, кладя голову на плечо и утыкаясь в изгиб шеи.
— Я тоже рядом, Дань.
За первым поцелуем последует второй, за вторым — третий. И этот завтрак они приготовят вместе.