***
Три первых сообщения приходят среди ночи, о чём телефон оповещает особым рингтоном, установленным Китом только для одного человека. Он подрывается с кровати и одним прыжком преодолевает расстояние до телефона, включая его дрожащими пальцами. >> Запуск прошёл успешно. У меня всё хорошо. Скучаю по тебе. >> Тут куда темнее, чем я представлял. >> Я видел луну. Кит улыбается, отбрасывая чёлку со лба. << Я знаю. Хватит присылать бессмысленные сообщения. Он отправляет сообщение, автоматически нажав на кнопку <ВВОД>. Словно отвечает на самое обычное сообщение. Словно его адресат на этой планете, а не рядом с Луной. Телефон снова звякнул. >> Жаль, что тебя здесь нет Кит уставился на текст, водя большим пальцем над экраном и не зная, что ответить. Он смотрит на сообщение, пока в ступни не проникает холод, и почти ощущает, как шею щекочет свет луны. Он поднимает голову и видит её широкое, белое лицо, висящее в ночном небе. Широ где-то там, смотрит вниз, на голубую сферу, где разворачивается вся история человечества. Кит видел фотографии и знает, каким маленьким и незначительным кажется их мирок по сравнению с безбрежной пустотой космоса. Он хочет туда, наверх, хочет сравнить свою смертную жизнь с небесной вечностью. Хочет быть где угодно во вселенной, только не прикованным к земле. В горло коварно прокрадывается зевок, и Кит не отказывает себе в удовольствии, на глаза наворачиваются слёзы. Время два часа ночи, а у него урок в семь. Экран его телефона всё ещё горит, освещённый сообщениями из открытого космоса. Кончики пальцев покалывают тысячи обыденных тем, которые ему не терпится обсудить. Новое меню в кафетерии. Домашка на завтра. Никудышный новый парикмахер на базе. Свету требуется полторы секунды, чтобы добраться от Луны до Земли. Значит, сообщение, отправленное Широ, будет добираться минимум полторы секунды. От Марса четыре минуты. От Плутона… восемь часов. Через несколько дней задержка даже в один день станет роскошью. (Кит боится представить, что будет дальше.) Этой ночью он берёт полностью заряженный телефон с собой в постель и печатает, лёжа на боку, пока не начинает сводить плечо. Он высовывает ноги из-под одеяла, когда становится слишком жарко, и понижает яркость экрана, когда его начинает клонить в сон. Он переворачивается на другой бок каждый раз, как затекает рука, и продолжает писать мысль за мыслью, историю за историей, отправляя слабые радиоволны в попытке догнать парня, уносящегося прочь от Земли на такой скорости, которую Кит и представить себе не мог. Завтра он может сказаться больным.***
Выпускной приходит так же быстро, как влюбляется Лэнс, как взламывает технику Пидж, как притягивает старые спутники гравитация. Последние годы были до отвращения рутинными, потому что рядом не было того, на кого можно было оглянуться через плечо во время гонки. Уроки были вялыми и жалкими без очков, догоняющих его собственные на рейтинговой доске. Успехи были бессмысленными, потому что он не мог обернуться и сказать: «Эй, Широ, ты не поверишь…» << я выпустился, – пишет он, когда вены заполняют пузырьки шампанского, и ночная тишина кажется невыносимой. Он не сводит глаз с сообщения, пока оно не отправляется, и продолжает смотреть, пока не гаснет экран. Он снова включает его, потом ещё, пока не вспоминает, что последний ответ ждал две недели. Несмотря на это, в ту ночь он так и не смог заснуть. Его глаза широко распахивались всякий раз, когда жужжал телефон, но это каждый раз оказывалось сном, желаниями, просочившимися из его воображения в реальность. Напрасными мечтами, что рассеиваются, подобно дыму, как только проясняется его сознание. Кита сразу же вербуют в войска. Через две недели он заканчивает тренировки и садится в боевой самолёт. Через три недели он становится самым молодым пилотом, преодолевшим звуковой барьер, и для него проводят инструктаж по заданию на низкой околоземной орбите. Ему выпадает возможность пожать руку президенту и задеть локтем легендарных астронавтов, вежливо улыбаясь, пока не трескается губа. Его номинируют на премию за Выдающиеся Достижения Молодёжи, и он побеждает. Когда он возвращается домой с церемонии, его ждёт новое сообщение от Широ. >> Поздравляю! На секунду ему показалось, что всё как обычно. Сердце прыгает в груди, он уже заносит руку, чтобы ответить «откуда ты знаешь», но… Затем он видит своё последнее сообщение. И реальность захлёстывает его с головой. Кит смеётся, пока его смех не переходит в слёзы.***
<< Спасибо. Но быть на первом месте не так приятно, если на втором не ты. Я собираюсь служить в войсках, потому что там лучшие самолёты, и я смогу летать на них каждый день. Я официально самый быстрый человек на Земле, теперь число Маха 4,2 – новый мировой рекорд среди пилотируемых летательных аппаратов. << Где ты сейчас?***
Когда Киту исполняется двадцать один, Широ всё ещё семнадцать. Пидж делает подсчёты и выпаливает слова вроде «высокоскоростной» и «замедление времени», вбивая цифры в калькулятор. Лэнс смеётся над выражением его лица. Ханк даёт ему ускоренный курс теории относительности Эйнштейна. Кит швыряет калькулятор в Лэнса. Ханк задерживается, отмывая бокалы для вина, пока остальные расходятся по одному, а Кит пытается вспомнить, правда ли он выпил так много. Лэнс предпочитает пить прямо из горла бутылки, Пидж не пьёт вообще. Ханк то и дело бросает на Кита обеспокоенный взгляд каждый раз, когда ему кажется, что Кит этого не замечает. - Что? – огрызается Кит, чувствуя, как алкоголь выжигает его сдержанность. - Ты в порядке? - С чего мне не быть в порядке? Ханк замирает, не дотерев бокал. - Ты ведь... не ждёшь его, верно? - Конечно нет, – выпалил Кит, слишком быстро, чтобы это было правдой. Во рту скапливается слюна, густая и вязкая, давящая на язык. - Он бы этого не хотел. - Я не жду его, – заявляет Кит. - Хорошо, – Ханк опускает взгляд на бокал. – Потому что его не будет очень долго. И столько ждать – это фигово. - Фигово, – с пониманием отзывается Кит. Он не ждёт Широ. Не ждёт. Кит Когане никого не ждёт. Он продвигается вверх по карьерной лестнице быстрее, чем обезьяна карабкается по дереву, и исполняет свои детские мечты столь же просто, как делает покупки в продуктовом. Ждать было бы фигово. И глупо. Особенно когда каждая секунда для Широ – это десять секунд для него, потом двадцать, минута, день. Время для него проносится так же быстро, как Широ сквозь космос, и чем быстрее летит Широ, тем быстрее растёт разница между ними. Это закон вселенной. Но от этого боль из-за потери близкого человека не становится меньше. Есть вещи, с которыми трудно смириться. Кит открывает потайной шкафчик и достаёт из него виски.***
>> Мы пролетаем через Альфа Центавра. Здесь у всех объектов названия из одних только цифр, поэтому мы попутно даём планетам имена. У нас закончились имена родственников, друзей и домашних любимцев, поэтому мы перешли на названия серий «Стартрека». Твоё имя я ещё не использовал, берегу его для чего-нибудь особенного. Может, назвать им пылевое облако?***
Будучи пилотом высотного самолёта, Кит повидал множество прекрасных зрелищ. Он видел с высоты северное сияние, танцующее, закручивающееся над скандинавскими берегами, словно весь мир был его сценой. Он наблюдал, как молнии расползаются, подобно шрамам, над Тихим океаном, слышал оглушительные раскаты грома и ощущал треск электричества. Он обгонял лесные пожары над Австралией и торнадо, рассекающее равнины Америки. Разглядывал Японию, похожую сверху на огромного зелёного дракона, растянувшегося вдоль океана, и священная гора Фудзи казалась лишь крошечной шишкой на его теле. Это всё звучит невероятно для того же Лэнса, но меркнет по сравнению с теми сообщениями, которые Кит читает, вернувшись домой… >> Я видел, как умирают звёзды. И внезапно всё, что он сделал за последние несколько недель, рассыпается пылью. В своих сообщениях Широ описывает звёзды холоднее, чем чашка остывшего кофе, планеты, где ветер такой сильный, что дождь идёт вбок. Рассказывает о планетах, которые раньше были звёздами, о звёздах, которые горели слишком ярко, но слишком быстро, или же у них была звезда-близнец, которая взорвалась и поглотила их атмосферу, оставив лишь труп в виде чистого алмаза. Кит следит за пресс-релизами, покупает распечатки официальных фотографий. Снимки молний длиннее Млечного Пути и ужасающей тьмы чёрной дыры, края которой обрамляют завитки света. Он прикрепляет их к стене, и они составляют ему компанию в дождливые вечера, когда влага на оконном стекле размывает огни города, делая их похожими на жидкие блёстки, когда открытый ноутбук пестрит черновиками сообщений, которые слишком сложно отправить. Кит думает о своём мире, думает о Широ и запихивает свои мысли подальше, в очередной раз отправляясь в бар. Ему бы не хотелось тратить драгоценные килобайты, рассказывая о своей жизни и подчёркивая пустой болтовнёй и без того хрупкую связь между ними. Особенно когда её читают крупные учёные и инженеры, обеспечивающие выживание экипажа. << Будь осторожен. Не забывай заботиться о себе. («Я скучаю по тебе» пишет он в черновик, который никогда не отправит.) << Могу поспорить, ты скучаешь по кофе, – вместо этого пишет он.***
Двадцать пять Киту исполняется где-то над Тихим океаном, когда он пересекает линию перемены даты, переходя из вчерашнего дня в завтрашний. Второй пилот смеётся и подначивает эскадрилью морпехов позади них спеть ему песню «С днём рождения тебя». Кит хмуро улыбается и думает о том, будет ли этот перелёт его единственным путешествием во времени. Прошло десять лет.***
<< Эй, Широ, ты не поверишь, Лэнс женится. Я был уверен, что он заплатил своей невесте, но они оба выглядят счастливыми. Жаль, что я не могу прислать тебе фотографии, поэтому тебе придётся подождать. Ханк составляет альбом, чтобы ты смог наверстать упущенное, когда вернёшься. >> Ха-ха, да, я скучаю по кофе. И по многим другим вещам, самым обычным, которых я не замечал, пока их не стало. По звуку дождевых капель, стучащих по зонту. По запаху весны после холодной зимы. По чувству облегчения, когда успеваешь на последнюю электричку. По этим вещам я скучаю больше всего. >> У тебя всё хорошо?***
Кит всё-таки поддаётся уговорам Лэнса и идёт на свидание вслепую. Его партнёр – красивый, загорелый и поразительно длинноногий мужчина. Он – авторитетный корпоративный юрист, обладающий соответствующим умом, остроте которого позавидует любой нож. Кит почти позволяет себе увлечься им, но тут тема разговора сменяется на космические исследования, и беседа постепенно превращается в бесконечную череду вежливых утвердительных междометий вроде «ммм» и «а». За ним следует авиационный инженер, разделяющий его страсть к космическим полётам и эффективной разработке шаттлов, но чего-то всё равно не хватает. Потом астрофизик, чьи слова полны звёзд, но сердце приковано к земле. У Кита, по правде говоря, не было каких-то завышенных требований в выборе партнёра, несмотря на все обвинения, которые он услышал, отказавшись от следующего свидания. Ему плевать, что у человека минимальная зарплата или недостаточно высокий рост. Он не Пидж, которая ищет себе брата по разуму, или Лэнс, который любит глазами. Ему нужна лишь искра. Нечто, что заставит его сердце биться. Одна лишь искра, потому что Кит полон сухостоя в виде дремлющей страсти, и ему хочется гореть. Он хочет ощутить опьянение, когда они целуются, как от свободного полёта, чтобы земля перевернулась, а разум оглушило рёвом сверхзвукового шторма. Хочет чувствовать притяжение, как только они заходят в комнату, естественную силу тяги, что действует даже на самые крупные объекты. Хочет любить как фотон, рассекающий вакуум космоса ради единственного приёмника на другом конце вселенной. Он выбирает, полагаясь на сердце, а его сердце хочет почувствовать трепет беспомощной и удушливой невесомости во время падения, совсем как в тот день, когда он мчался вдоль кривизны Земли, пока не увидел восход на западе. Или, возможно, молчаливое удовлетворение после хорошо сделанной работы. Те чувства, когда они с Широ по вечерам пересматривали записи с тренировок, сравнивали время полётов, обсуждали точность манёвров друг друга, отмечали ошибки, которые проглядели их лучшие инструкторы. Строили планы на следующий день. Он вспоминает прощальную улыбку и тепло руки, стискивающей на прощание его плечо. Кит понимает, что к моменту их следующей встречи он проведёт больше времени без Широ, чем с ним. Но каким-то образом несколько коротких лет хватило, чтобы оставить в нём впечатление, настолько глубокое, что время уже не могло его стереть. Кит до сих пор видел его лицо в толпе, когда все лица сливались в его воображении в одно. Широ был рядом с ним, когда он забыл зонт в пасмурный день, слышал почти позабытый голос, шёпотом посмеивающийся над ним, желающий ему удачи, предлагающий встать под его зонт. Наверное, всё связанное с Широ было таким ярким, что этого стало невозможно избежать, и годы уже не могли ничего изменить. Широ был подобен отголоскам Большого Взрыва, которые всё ещё звучат спустя миллиарды лет после его возникновения, искажая любую радиосвязь своим присутствием. Наверное, невозможно было избежать и того, что Широ стал для Кита аршином, которым он измерял весь мир. Наверное, я влюблён в воспоминание. Кит прижимает ладони к глазам так сильно, что перед ними всё белеет.***
<< У меня всё хорошо. Но порой мне хочется тебе врезать. Ты сам знаешь, я не силён в словах. << Я теперь крёстный отец. Понятия не имею, с чего Лэнс решил, что это хорошая идея. Дети меня пугают. << Когда ты вернёшься?***
В двадцать семь лет он переводится обратно в Гарнизон и подаёт заявку на пилотирование в грядущей миссии по терраформированию Марса. Лейтенант, проводящий собеседование, нервно смеётся, открывая файл Кита, где полно информации, секретность которой намного превышает их уровень допуска, и список рекомендательных лиц, которые вполне могли присутствовать на заседании совета НАСА. Кит поднимается, и мужчина бросает на него взгляд отчаяния, отодвигая свой стул. - А как же собеседование, Когане? - Обойдусь, – Кит небрежно отдаёт честь на едва приемлемом уровне. – Буду ждать вашего ответа. Он не закрывает за собой дверь. Они отклоняют его заявку. Вместо него терраформировать Марс посылают юнца, у которого едва ли наберётся половина его опыта. «Надежда человечества!», – гласят таблоиды, превознося парнишку до небес.***
Его бывший второй пилот, подбирая одежду, разбросанную по всей квартире, обнаруживает стену, увешанную вырезками из газет и фотографиями. Он прищуривается, разглядывая изображения, за годы выцветшие от солнца, и заголовки, настолько старые, что он только вчера видел некоторые из них, использованные повторно. Кит ждёт, пока закипит вода, наблюдая, как по комнате тянется, подобно зевающему коту, свет утреннего солнца, прокрадывающийся в каждый уголок изо дня в день. - А ты уже долго за этим следишь, – наконец подытоживает его гость. - У меня там друг, – отвечает Кит, его голос звучит спокойно. - Вы всё ещё общаетесь? - Время от времени. - Хм. Вот уж и правда отношения на расстоянии, – говорит тот, почёсывая затылок. – И сколько идёт сообщение? Кит пораскинул мозгами, пытаясь найти ответ, но у него ничего не вышло. - Я уже перестал считать. Примерно год? Его второй пилот негромко присвистнул и снова повернулся к стене, разглядывая доказательства путешествия через вселенную. - С каких пор ты стал таким терпеливым? Кит наливает себе две чашки кофе. - Не понимаю, о чём ты.***
>> Поверить не могу. Лэнс и женится? >> Не говори ему, что я так сказал.***
Кита переводят на Факультет Образования и подбрасывают ему детей вдвое младше него («Когда-то и я был так молод», – думает он, и сердце сжимается у него в груди). Он тренирует их, сначала у него выходит ужасно, но постепенно получается вполне сносно. Он учит их, как выживать в среде с низким содержанием кислорода и как маневрировать, чтобы не врезаться в астероиды. Проходит год, они выпускаются, и их отправляют работать в шахты в Европе или устанавливать спутники у Юпитера. Киту дают новую группу, всё повторяется, снова и снова; он становится старше, а его студенты остаются такими же молодыми. Однажды он бросает взгляд на зеркало в тренировочном зале и видит своё лицо, измождённое по сравнению со свежим лицом мальчика с лучезарными глазами, которого он прижал к полу. Мальчику столько же лет, сколько было Киту, когда его впервые встретил Широ. Время нагоняет его как товарняк, выбивая воздух из лёгких. - Сэр? – пошевелившись, окликает его студент. Его зовут Акира, и он – один из лучших его учеников. То, как он рвётся в бой, пылко и молниеносно, болью отдаётся в сердце Кита, напоминая о нём самом в прошлом. - Думай, прежде чем атаковать, – пробормотал Кит, протягивая ему руку и помогая подняться. – Терпение требует сосредоточенности. Он гадает, почему же из всех измерений время единственное, которое нельзя обратить вспять.***
<< Так странно, ведь для тебя мы расстались лишь в прошлом году. << Я хочу увидеть всё, что видел ты.***
За одну ночь Кит подаёт заявки на все грядущие космические полёты. Он надеется, что его возьмут в самый далёкий, ведь чем быстрее он будет лететь, тем быстрее будет течь время. Может, к его возвращению Широ уже будет на Земле. Вечером его вызывают к командиру. - Какой из них? – спрашивает Кит, как только за ним закрывается дверь. - Какой что? – поднимает голову командир, опуская ручку. - Полёт. - Тон, Когане. Не забывайтесь. - Какой из полётов, сэр? - Ни один. Кит не сводит с него глаз. - Все ваши заявки были отклонены. У него напряглась спина. - Я недостаточно квалифицирован? - В этом и проблема, Когане. Вы слишком квалифицированы. - Тогда я не понимаю, в чём проблема. Командир вздыхает, положив руку на стол ладонью вверх. - Мы не можем позволить себе вас потерять. Внутри него занимается пламя, обжигающее и готовое вырваться наружу. - Вы – наш лучший пилот, Когане, – продолжает командир. – И, по правде говоря, нам нужен человек помоложе. Работать в космосе непросто. Кит прикусывает губу так сильно, что чувствует вкус крови. Внезапно ему будто вновь пятнадцать, и он сидит рядом с приоткрытой дверью, ощущая ослепительно жгучее желание лететь к звёздам и никогда не оглядываться. Желание, которое раздавлено такой жалкой причиной, как возраст. Почему это так важно? Возраст – лишь признак четвёртого измерения, шрам, оставленный каждой секундой, неделей, годом, которые придавали форму его телу, как глине. Почему у него всегда не тот возраст. Выходя из кабинета, он хлопает дверью и бьёт кулаком в ближайшее окно, которое тут же рассыпается осколками искажённого света. Его костяшки заливает алым, когда он отходит, переполненный гневом, неистово пылким, как летний закат в Аризоне. Вытерев руку об щеку, он обходит охранников, прибежавших на шум, и мчится к ангарам. Он запрыгивает в свой самолёт раньше, чем успевает зазвучать сирена. Двигатель гудит, воскресая, когда он заводит его, и сердце грохочет с ним в унисон. Небо режет глаза своей ослепительной белизной, оголяя нервы, но он не отводит глаз, всей душой стремясь к нему, и резко направляет самолёт вверх, пока всё вокруг него не превращается в голубую бездну. Он поднимается до тех пор, пока Гарнизон не становится меньше детской игрушки, а горизонт не стирается тьмой космоса. Он видит звёзды далеко наверху, сияющие, словно им есть чем гордиться, мерцающие приглашающим светом, обещающие показать то, чего не видел ни один человек. Маяки, ведущие его домой. Он поднимается всё выше и выше, к необъятной бесконечности, чёрной и усыпанной искорками света, которые могут оказаться чем угодно: как спутником или звездой, так и сверхновой. Он поднимается, пока в лёгких не заканчивается воздух, а мозг не начинает яростно колотиться в стенки черепа. Кит смотрит вверх, запрокинув голову к небу, которого он так и не смог коснуться, вновь становится мальчиком, которым не был уже четырнадцать лет. В последний раз окидывает взглядом всё, чего он никогда не сможет получить. Затем он направляет самолёт к земле.***
Сначала говорят про приказ о почётной отставке за нарушение дисциплины, затем про розыск. Кит знал, что так будет, читает об этом, взломав систему из интернет-кафе в Токио, слышит в новостях в Бангкоке, когда слово «розыск» сменяется на «арест».***
<< Эй, Широ, ты не поверишь, но я, похоже, больше никогда не смогу отправиться в космос. << Эй, Широ, ты получаешь мои сообщения?***
Они отправляют Акиру пилотом в экспедицию на Кербер. Пять месяцев спустя связь с его командой обрывается. Ошибка пилота, ходит слух в верхах. «Этого бы не случилось, будь там я», – хочется кричать Киту. – «Этого бы не случилось, будь там Широ».***
Однажды вечером, когда Кит ремонтирует двигатель автомобиля местного босса мафии, звонит чей-то телефон. Это странно, ведь он здесь один. Никто не берёт трубку, и телефон звонит снова. И снова. А затем он осознаёт, что звонит его телефон, и что он не слышал этот рингтон уже несколько лет, потому что установил его для единственного человека. Он подрывается с места, ударяется головой о лобовое стекло, спотыкается об провод и одним прыжком преодолевает расстояние до телефона, включая его дрожащими пальцами... >> Миссия завершена. Мы возвращаемся. >> Кит Когане, первый своего имени, лучший пилот нашего поколения, крёстный отец отпрыска Лэнса. Подходящий титул. >> Кстати, я назвал в твою честь сверхновую. Это самая красная штука, которую мы обнаружили. >> Мы приближаемся к Земле так быстро, насколько возможно, и я получаю все твои сообщения по пути, словно выуживаю бутылки с письмами из океана. Так странно, ведь к тому времени, как я их прочту, все эти события будут в далёком прошлом. Страшно подумать, сколько всего я пропустил. Прости, что я пропустил так многое в твоей жизни. >> Что-то случилось? Кит? >> Кит? Ты в порядке? >> Мне нужно кое-что тебе сказать, когда мы снова встретимся. Кит начинает печатать ответ, но лишь размазывает смазку по всему экрану. Тогда он стягивает зубами перчатки, ощущая привкус машинного масла и выхлопных газов, но вновь чувствуя себя пятнадцатилетним и бессмертным. << Широ. Я в порядке, я в порядке, в порядке. Он включает локтем телевизор, тот трещит и хрипит помехами, но затем показывает новости, и это правда, они возвращаются – люди, совершившие самое длинное космическое путешествие в истории человечества. Показывают фотографию команды, зернистую и рыжеватую, пришедшую из-за пределов солнечной системы, но он там, в заднем ряду, улыбающийся так, словно вспышка застигла его врасплох, выглядящий так, как он сам шестнадцать лет назад. Широгане Такаши. << Я буду ждать.***
Киту тридцать два, когда в один из осенних вечеров в дверь его убежища стучатся посетители. Они не представляются, но он узнаёт герб на папке, которую они бросают на его обеденный стол. Тот же герб он видел в пятнадцать лет на планшетах тех людей, которые отслеживали его достижения. Тот же герб был изображён на груди Широ на последних фотографиях, словно крест. Он предлагает им кофе, они просят воду, но оставляют её нетронутой. Они смотрят друг на друга в упор: двое мужчин в чёрном и Кит, чьё сердце от волнения поднялось к горлу. - Надеюсь, вы слышали о Кербере, – начинает один из них, и у Кита закололо в ушах. – То, что там случилось, не было ошибкой пилота. Это было всего лишь прикрытие для того, что произошло на самом деле. Вы сами понимаете, почему мы пока не можем опубликовать данную информацию. Если открытие на Марсе тридцать лет назад стало революционным, то это может привести к трагедии. Он делает паузу. - У нас есть основания полагать, что они были перехвачены разумной цивилизацией, во много раз превосходящей человечество, цивилизацией, чьи намерения отличаются от мирных. Кит делает глубокий вдох. Он понимает, к чему они клонят. - Нам нужны люди для исследования, защиты, борьбы. Мы уже отправили несколько команд, но нашими новейшими боевыми прототипами могут управлять лишь люди с таким опытом, как у вас. - Сколько, – спрашивает Кит, боясь услышать ответ, – сколько я буду на задании? - Вас забирают на два года. Два года. Ещё два года без Широ. Он стискивает кулак под столом. Но что такое два года по сравнению с прошедшими годами, по сравнению с целой жизнью? Внезапно он замирает, осознав, что есть ещё один вопрос, ответ на который он боится услышать ещё больше. - Сколько лет пройдёт на Земле? – шёпотом спрашивает Кит. Агенты переглядываются, сначала вопросительно, потом утвердительно, и он слышит ответ: - Двадцать. В комнате будто похолодало на двадцать градусов. Когда он делает вдох, его лёгкие покалывают ледяные осколки. - А если я откажусь? Один из них достаёт планшет, пролистывая вкладки. - У нас есть ещё один кандидат. Кстати, вы с ним, скорее всего, знакомы. Если я не ошибаюсь, он учился в Гарнизоне примерно в то же время, что и вы. Агент показывает Киту экран, и он сразу узнаёт это лицо. Смуглая кожа, коротко остриженные волосы, глаза, из которых лились слёзы, когда родилась его дочь. Лэнс Макклейн. Его фотография висит между ними, словно надгробие. - Но, честно говоря, Кит Когане, мы надеемся на ваш положительный ответ, потому что... – агент убирает планшет, – вы лучший пилот на Земле, и именно вы нужны вселенной. Кит молчит. Слова утомляют его, они всего лишь мантра, эхом повторяющаяся из года в год, раздражающая не хуже колючек в густых зарослях. Он безмолвно тянется за папкой, его пальцы скользят по ней, словно измождённые призраки. Ad Astra, так они окрестили миссию. К звёздам. «Ты рождён летать», – говорил ему Широ много лет назад. Когда он переворачивает первую страницу, время останавливается.***
<< Прости меня.***
Они гоняют его на тренировках, безжалостно, так, как даже он сам себя не загонял. Режим установлен суровый, и ему каждый день говорят: «Вы – лучший пилот в мире, и вы спасёте вселенную». Он улыбается для прессы, когда его представляют, перечисляя его достижения, и каждый пункт забивает новый гвоздь в его гроб. Его запуск назначают за месяц до приземления Широ.***
>> За что? Кит? >> Я уже вижу Землю. Мы готовимся к вхождению в атмосферу. Скоро увидимся. >> Кит? Где ты? >> Кит?***
<< От тридцатитрёхлетнего Кита девятнадцатилетнему Широ: пожалуйста, не жди меня.***
Ночное небо на Титане выглядит необычно. Большую часть горизонта занимает Сатурн, состоящий из клубящихся вихрей цвета апельсина и сливок, напоминающих Киту о леденцах, которые он любил в детстве. Кольца раскалывают небо надвое, и, если прищуриться, то можно заметить разделяющие их зазоры. Небо заполнено лунами, отчего пустынный ландшафт кажется чуть менее одиноким – обезображенный Гиперион, хромающий по кривой орбите, крошечная Пандора, пасущаяся на внешнем кольце, Феба, вращающаяся в обратном направлении. Ещё вчера Кит маневрировал между ними, направляя Ad Astra в безопасное место. Кто-то подошёл к нему сзади, и Кит развернулся. Это его капитан. - Аллура, – он отдаёт честь. – Уже пора отправляться? - Пока нет, паладин, – она сцепляет руки за спиной. – Тебе сообщение с Земли. Кит кивает, отворачиваясь обратно к окну. - Спасибо. - Хм? – она наклоняется, вглядываясь в его лицо. – Ты не хочешь его прочесть? - Не... сейчас. - Что-то случилось? - Ничего, – качает головой Кит, вновь устремляя взгляд на луны Сатурна. - Надеюсь, это не от девушки… - Нет. - От друга? Кит крепко зажмурился, боясь пожалеть о своих словах. - Нет. Я не хочу его читать. И вообще, удали его, пожалуйста. - Оу. Аллура никуда не уходит. Она поворачивает голову, прослеживая, куда направлен взгляд Кита: ландшафт Титана, окружающие их бесконечные луны и пустота космоса за ними. - Кит, что ты скажешь о виде перед твоими глазами? - Он... странный. Незнакомый, – признаётся он. – И немножко одинокий. - Одинокий? Но ведь в небе так много всего. - Там нет звёзд, – замечает он. – Луны затмевают их свет. - Ах так, – Аллура задумалась. – В таком случае, я видела нечто ещё более одинокое. Кит поворачивается к Аллуре и видит её улыбку, полную тайн, но, по какой-то причине, окрашенную лёгкой печалью. - Я видела край света. - Край света? - Мир по ту сторону, место, где космос расширяется быстрее, чем скорость света. Позади меня была одна-единственная звезда, уже умирающая и едва мерцающая. Передо мной не было ничего. Абсолютно ничего. Ни пятнышка света, ни частички пыли, ни следа чего-либо, что отличалось бы от чистой, нерушимой тьмы, – она закрыла глаза. – Но я всё равно знала, что там, вдали, тоже есть звёзды. - Мы никогда не увидим их, – прошептал Кит. - Никто не увидит, – ответила она тихим голосом, так подходившим виду, открывающемуся перед ними. – Они сияют, светятся в темноте в полном одиночестве, но их свет никогда никого не достигнет. Аллура разворачивается, глядя на него, её взгляд становится проницательным, и вот перед ним снова его капитан. - Кит, не мне тебя учить, что следует делать, а чего не следует, но я хочу, чтобы ты запомнил кое-что, – её голос становится напряжённым, словно она говорила нечто, что должно было навсегда остаться невысказанным. – Не воспринимай эти сообщения как должное, ведь есть во вселенной места, которых даже свет не может достичь.***
В тот вечер он дрожащими пальцами открывает сообщения от Широ. >> Конечно же буду, Кит, конечно я буду ждать, даже если на это уйдёт вся жизнь. В конце концов, что такое одна жизнь по сравнению с возрастом целой вселенной? >> Я буду убивать время, побивая все твои рекорды. Когда я побью их все, я отправлюсь на Кербер, так что не вздумай умирать. Мне всё ещё нужно сказать тебе кое-что лично. >> Как ты установил так много мировых рекордов? Тебе было настолько скучно без меня? Кит улыбается, читая эти сообщения. Может быть, дело в здешней гравитации, но он ощущает лёгкость, пальцы покалывает множество идей об ответных сообщениях. Гора Олимп на Марсе, грозы на Юпитере, ночное небо над Сатурном. Скорее всего, Широ уже всё это видел, ну и пусть. Кит открывает новое окно и печатает: << Эй, Широ, ты не поверишь… В конце концов, на скорости света от Плутона до Земли всего восемь часов. Одна ночь, один рабочий день, одно сообщение от одного сердца другому.***
>> От тридцатипятилетнего Широ тридцатипятилетнему Киту: давай летать вместе.