Купите, пожалуйста, рыбу!

      — Рыба! Рыба! Свежая рыба! Купите, пожалуйста, рыбу! Свежая рыба!       Люди проходили мимо мальчика, который то и дело вставал на носочки, тряся в руках рыбу. Он отчаянно пытался привлечь к себе внимание, но на этом рынке он определённо проигрывал и ростом, и весом, и своим ещё негромким детским голосом. Его просто не замечали, предпочитая ему взрослых мужланов с более богатым выбором морских гадов. Мальчишка устало вздохнул и кинул обиженный взгляд зелёных глаз на рядом стоящих торговцев. У них уже карманы трескались от монет, а у Перси был всего лишь червонец, и тот ему подкинули, приняв пытающегося работать мальчишку за простого бродяжку, клянчащего денег.       Он ведь старался, встал ранним утром, чтобы поймать свежую рыбу, но почему к нему не походят?       — Что это за тухлятина?! — взревел совсем рядом мужской голос.       Мальчишка повернул голову, чтобы посмотреть, что же происходит. У одного продавца оказался очень недовольный клиент. Недовольный и страшный. Но все это окупалось тем, что этот огромный мужлан оказался пиратом. Перси даже забыл на пару минут о своей рыбе и осторожно протиснулся вперёд, чтобы получше разглядеть его.       Пират был огромным: высоким, слишком сильным — он своей громадной ручищей держал рыбёшку и грозно смотрел на продавца одним глазом. Второй был спрятан за чёрной повязкой. Воображение мальчишки тут же представило его на корабле — капитаном, не меньше — держащим вместо рыбы блестящий меч и грозно и храбро отдающим приказы.       Может, это он?..       — Сэр, это очень свежая...       — Здесь из свежей только запах гнили! — запротестовал покупатель. — Протухшую рыбу я даже врагам не скормлю!       С этими словами пират просто опрокинул всю корзину с рыбой, чем вызвал всеобщее «Ой!» и гнев продавца, который, собственно говоря, оказался трусом. Он ни слова не мог сказать пирату, а потому поспешил собрать свой товар.       Мальчишка безуспешно пытался проследить, куда же этот злой пират пошёл, но ростом оказался маловат, да и о рыбе своей вспомнил. Он устало выдохнул. А так хотелось разглядеть его поближе! Но мальчишка тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, и вновь занял свой пост.       Прочистив горло, юноша опять стал зазывать. Надо ловить момент, пока клиенты бродят совсем рядом и уходят от нечестного продавца, но вот незадача! — его, маленького и хлюпкого, не замечали, как бы старательно он не раздирал свои голосовые связки. Перси устало посмотрел на свою рыбу. Ничего не продал! Ни единой рыбёшки! А ведь она была совсем свежей. Он для этого специально набирал воду в корзину. Вот, они ж ещё барахтались, и, сжалившись, юноша решил отпустить их на волю. Он поднял было свою ношу, как над ним нависла огромная тень.       — Рыба свежая? Сегодня поймал?       Мальчишка поднял взгляд на мужчину, заслонившего собой весь мир. Он узнал этот хриплый, низкий голос. Это был тот пират! Не сдержав улыбки, юноша закивал, поставив корзину обратно. Зелёные живые глазки бегло и жадно осматривали пирата: его огромную шляпу, которая для мальчишки вполне бы сгодилась в качестве зонтика, чёрное, пусть и грязное, но такое тёплое пальто! Но больше всего юноше понравилась повязка. Грозная такая, он был уверен, что она служит только для того, чтобы устрашать врагов. Пират с одним глазом! Это же жуть! Он чуть было не сказал этого вслух, но решил не отпугивать клиента. Взгляд упал на пояс, на котором было закреплено оружие. Огромный меч, эфес которого был украшен разными драгоценными камнями, предупреждающе сверкал.       Пират наклонился, чтобы внимательней рассмотреть рыбу, не забыв смерить мальчишку недоверчивым взглядом: мало кто смотрел на него... с восхищением?       — Она ведь не морская, — сказал мужчина.       Мальчишка кивнул.       — Я не ловлю рыбу в море. Эта рыба речная.       — Так тут же течёт совсем мелкая речушка, — нахмурился пират. — Разве там можно поймать большую рыбу?       — Она маленькая, зато свежая! — с гордостью сообщил мальчик. — И мне ловить её легче.       — Чего это?       — Ну, чтобы в море ловить рыбу, мне нужна или длинная удочка, или лодка. А ни того, ни другого у меня нет. А даже если была бы и лодка, я бы в неё не полез. А если упаду в море? Я же не умею плавать!       Пират встал на ноги, смерив хмурым взглядом юнца, отвернулся и собрался было уйти.       — Эй! Вы куда? — запротестовал мальчик. — Вам же понравилась рыба!       — Рыбак, не умеющий плавать. Это ж стыд! Не буду я у такого рыбу покупать!       На пару секунд мальчишка оказался ошарашен. Рыбак... Его назвали рыбаком! Он широко улыбнулся: это же даже лучше, чем получить повязку на глаз! Но радость быстро спала, когда спина мужчины стала отдаляться.       Нет! Он не позволит ему просто отвернуться и уйти! Перси наклонился за корзиной, поднял её и, стараясь не обращать внимания на всю её тяжесть, почти побежал, чтобы не упустить пирата из виду.       — Но вам... же... понравилась рыба! — возразил мальчик.       Дыхание уже сбилось, да и бежать с каждым шагом становилось труднее, но он упрямо поджал губы и продолжал свой путь. Заметив уже ставшие жалкими потуги мальчишки, мужчина всё же остановился.       — Рыба понравилась. Но я не стану её брать.       — Только потому, что я не умею плавать?!       — Поэтому тоже. Я не возьму у тебя рыбу. Не хочу! — медленней повторил пират. — И что ты на это скажешь?       И на этот раз грубости не было в его голосе — юнец уже не так сильно его раздражал.       — Тогда я буду ходить за вами! — заявил он, выпрямив спину, насколько позволяли ещё не до конца окрепшие позвонки.       — Отнеси лучше её домой. Пусть мама пожарит её тебе.       — Не могу.       — Почему?       — Мама заболела.       — Так может, свежая рыбка даст ей сил, и она поправится?       — Она умерла.       — Тогда сам её пожарь.       — Не могу.       — Почему?       — Я не умею жарить рыбу. Я умею её ловить и продавать.       — Ну, как же, — протянул пират, многозначительно посмотрев на полную корзину.       — Купите рыбу! — упрямо повторил мальчик, протянув свой товар.       Вместо ответа пират махнул рукой, вновь отвернулся и зашагал прочь. Мальчик, набравшись сил, пошёл за ним. Мужчина заметил, но не стал сбавлять шага. Ему даже стало интересно, насколько упрям этот малыш. Правда, через пару минут запыхавшегося юношу стало даже жаль. Пират тряхнул головой: какое ему дело до наглого сорванца? И пошёл дальше. Ещё через пару минут он услышал треск ветки, болезненное «ай» и вполне ожидаемый стук тяжёлой корзины о землю. Мужчина устало вздохнул. Да, теперь от этого мальца пару дней точно будет нести рыбой. Но когда он повернулся, злорадство вытеснило немалое удивление. Тощий черноволосый мальчишка оказался сильней, чем казался. Он упал, но корзину сумел удержать.       — Если куплю рыбу, отстанешь? — спросил пират.       — Да! — обрадовался юноша, торжественно кивнув.       — Как тебя зовут-то? — спросил мужчина, доставая из кармана купюры под заинтересованным взглядом мальчишки.       — Перси.       — Ну что ж, Перси, держи, — мужчина втиснул в маленькую ладошку несколько смятых купюр.       Такие он видел крайне редко, но взрослые часто им радовались. Он рассматривал сокровище, пока пират поднялся на ноги и как-то оценивающе смотрел на него.       — У тебя остался кто-нибудь здесь, Перси?       — Нет, — ответил мальчик, отрицательно качнув головой. — Папа... — опущенный взгляд, упрямо сжатые губы и смесь обиды со злостью в голосе. — Папа нас бросил, когда я был совсем маленьким, мамы не стало, а родных братьев и сестёр нет.       Мужчина нахмурился и кивнул.       — Тогда тебе лучше найти другое место и торговать рыбой там. Уходи отсюда и поскорее, — огромная лапа мужчины потянулась за внутренним карманом пальто, и, немного порывшись там, он достал старенькую медную монету. Перси с жадностью разглядывал красивые узоры на ней. Это была необычная монетка, такой не оплатишь булочки, это мальчик сразу понял. Ему хотелось разглядеть ее поближе, провести пальцами по незамысловатым узорам, но он не смел просить: ему и так дали больше, чем он того желал. А пират, немного подумав, протянул её мальчику. — Покажешь это любому капитану, тебя отвезут куда захочешь. Уезжай скорее.       На такой весьма мрачный совет Перси ответил нахмуренными бровями. Слова пирата его насторожили и совсем немного напугали, но уезжать из города он не хотел. Пусть он и недружелюбен, но это единственный дом, который знал мальчик. И покидать его пока не был готов.       Перси посмотрел на полную рыбы корзину. А потом вдруг вскочил на ноги и окликнул уходящего пирата.       — Но вы не взяли рыбу!       — Продай, съешь, раздай, плевать!       — Но... деньги!       — Уезжай отсюда!       И пират просто помахал рукой.       Перси, всё же оставшийся довольным, вновь посмотрел на смятые купюры, бережно их разгладил и, аккуратно сложив, положил в карман. А необычную монетку он решил держать в руках. Чтобы не выронить ненароком. А над рыбой он сжалился и всё же отпустил обратно в реку.       Дом, в котором раньше жил Перси с мамой, теперь принадлежал городскому совету. Огромные злые дяденьки выгнали его после смерти мамы, и мальчик остался без жилья. Благо, бабушка, которой достался этот дом, сжалилась над ним и разрешала ночевать в кладовке.       Мальчишка, как всегда, незаметно нырнул к себе в комнату, держа в руках аж две сдобные булки и сок: такой пир он решил устроить в честь огромного куша, который ему удалось заполучить от пирата. И это он только одну купюру всего потратил! У него осталось ещё целых три! А старая медная монетка осталась целой. Он ещё не понял, что нарисовано на ней, но то, что она была ценнее, чем все три купюры, было ясно и так. Перси долго на неё смотрел, проводил маленьким пальчиком по узорам, восхищаясь такой тонкой работой, и, налюбовавшись вдоволь, спрятал в карман вместе с купюрами.       Перси сначала достал только одну булочку. Вторую он решил оставить на утро, но она лежала так одиноко, ей было так грустно, что сдержаться не хватило сил. Мальчик был уверен, что у него в желудке им гораздо лучше. Умяв обе булочки в два счёта, он собрался было поспать, но не тут-то было. Не успел он даже головы положить на подушки, как раздался шум. Перси насторожился. Прозвучали тяжёлые шаги по деревянному полу, звуки ломающейся мебели, а следом — крик.       Большего и не нужно было мальчишке, чтобы испугаться. Он забрался в самый дальний угол кладовки, желая спрятаться, и ручонка сама потянулась к карману, где лежали помятые купюры от пирата. Он же советовал уезжать. Надо было его послушаться.       Перси весь сжался, молясь, чтобы никто не заглянул в кладовку. Он услышал чей-то крик, превратившийся в плач, а потом донеслось грубое мужское ругательство. Что-то сломалось, кажется, это был треск дерева, и крик прекратился.       Детское сердце, чувствуя беду и неприятность, сжалось в страхе, и Перси едва ли сдерживал вырывавшиеся всхлипы. Непрошеные слёзы катились по щекам, и он прижал к груди колени, словно пытался стать меньше — а вдруг пройдут мимо?       Рука тут же сжала старую деревяшку на верёвочке. Он всегда так делал, когда чувствовал страх или тревогу. Подарок от матери — это было единственное, что осталось от неё.       Кто-то постучал в дверь. Перси затих. Даже сердце, казалось, начало биться медленней.       — Эй, есть тут кто?       Голос был прокуренным, грубым и хриплым. Незнакомец прошёлся по всей комнате, а Перси молился, чтобы его, спрятавшегося в самом дальнем тёмном углу, никто не заметил. Он почти не дышал, весь превратившись в слух, и, наконец, услышал звук закрывшейся двери. Пальцы ещё сильней сжали деревяшку. Острые зубья больно врезались в ладошку, но это его немного, но успокаивало. Несколько долгих минут он не шевелился, а потом, когда понял, что всё уже затихло, выдохнул. От накатившего вдруг страха, что могло с ним случиться, мальчика всего затрясло, и он заплакал, давя всхлипы в собственных коленках. Неизвестно, сколько бы ещё он так плакал, если бы вдруг не почувствовал, что стало слишком жарко. Успокоившись, он сначала хотел просто снять с себя футболку, но потом понял, что что-то не так. В воздухе пахло гарью, и сквозь щель в двери тонкими щупальцами внутрь проникал дым. Они подожгли дом!       Перси, не долго думая, вскочил и, укутавшись в то, что мог с собой забрать — а это оказалось лишь старое потрепанное одеяло — выбежал на улицу.       Но оказавшись за пределами своей кладовки, он попятился назад, испугавшись того, что увидел. Вся улица горела. Привычная небольшая сельская местность с немногочисленными домами теперь служила сценой танцам больших оранжевых языков пламени. Маленький детский двор уже превратился в гору пепла, пустые ларьки, издавая трагический хруст, падали обгоревшими маленькими деревяшками. Люди выбегали из домов: дети плакали, женщины кричали, мужчины бросались в бой, но что могли сделать обычные горожане против злых матёрых пиратов? Несколько домов протяжно скрипели и кренились, угрожая рухнуть, а огонь продолжал свой танец под звонкий хруст. Перси с жалостью посмотрел на свой дом, который полыхал, казалось, ярче всех. Некоторым удавалось бежать, но не особо далеко. Таща с собой ценные вещи, они становились главной целью кровожадных пиратов. Они обворовывали старых, похищали молодых девушек, уводя куда-то их за собой, и убивали мужчин направо и налево.       Перси заставил себя отвести взгляд и бежать, но наткнулся на пирата, который преградил ему дорогу.       — Так-с, — протянул огромный мужлан, от которого пахло потом и алкоголем. — Что тут у нас?       Мальчик попятился, а рука инстинктивно потянулась к маминому подарку. Он хотел было сбежать, но пират схватил его за плечо, слишком больно его сжав. Перси закричал, но пирату было плевать.       — Что у тебя есть? Просто отдай, и я тебя отпущу.       Вместо того, чтобы послушаться, Перси запротестовал и потребовал, чтобы его выпустили. Он брыкался и пытался вырваться, но пират просто ударил наотмашь мальчишку, и тот упал, держась за щёку.       — Отдавай что есть, иначе на своих ногах отсюда не убежишь, — потребовал громила.       Перси пытался отползти, но его ударили ногой по рёбрам, а потом и животу, и он сжался в комок, крепко стиснув зубы.       — Эй, отстань от мальчика! — потребовали совсем рядом. Но желания посмотреть, кто решился воззвать к совести пирата, не возникло. — Ты ведь знаешь, он не любит, когда мы издеваемся над детьми!       — Но у него явно что-то есть! Посмотри, как он держится за карман!       Перси ждал, что он после этого уйдёт, но этого не случилось. Пират наоборот наклонился и, одной лапой уложив мальчишку на спину, принялся шарить по его карманам, но не тут-то было. Юнец, осознав, что его вот-вот лишат самого ценного, принялся махать руками, требуя, чтобы от него отстали. Он всеми силами защищал карман, но мужчине всё же удалось достать купюры и монетку. Перси хотел было встать, но мужчина ещё раз его ударил, сильно повредив ногу.       Вот только он уходил с его вознаграждением за сегодня, и просто так мальчишка отпускать своё не собирался. Сдерживая слёзы и всхлипы, он кинулся на мужчину, но повреждённая коленка подвела, и он почти было упал, в последний момент схватившись за ногу пирата. Он обнял его, и то, что его почти тащили по земле, не смущало.       — Отдайте мои деньги! — требовал Перси. — Это всё, что у меня есть! Отдайте!       — Да что за назойливый чертёнок попался! — возмутился пират, но его попытки избавиться от груза не увенчались успехом.       Ни тумаки, ни удары, ни даже угроза оружием не отлепили мальчишку от его ноги. Тогда пират, схватив мальчишку за волосы, просто оттянул назад, ещё раз ударив в живот и по ногам. Чтоб наверняка.       Вставать Перси уже передумал, но он всё ещё лежал с крепко стиснутыми зубами, не позволяя себе всхлипывать.       — Что тут происходит?       Голос был знаком, но Перси знал: стоит ему сейчас двинуться, и больше он сдерживать себя не сможет. Захнычет прямо как маленький мальчик, и это при взрослых пиратах!       — Не хотел отдавать деньги! Вцепился как клещ! Пришлось его проучить.       Пришедший пират тяжело и устало вздохнул.       — Ну что я говорил о детях?       — Не бить.       — Что ты сделал?       — Но он сам напроси...       А потом голос затих. Совсем рядом Перси услышал звук падающего тела, но смотреть всё ещё не хотел. Тогда второй пират опустился на корточки, легко потрепал по плечу мальчишку.       — Я ведь сказал тебе уехать из города. Ты почему не послушал?       Ответом послужил тихий всхлип, который Перси тут же подавил, теснее сжав челюсти. Ему было слишком стыдно и слишком больно, чтобы говорить. Пират тяжело вздохнул.       — Тогда зачем ты погнался за ним? Из-за денег, которые я тебе дал? Они настолько важны тебе?       Перси, немного погодя, кивнул. К стыду и боли прибавилась обида, и он зажмурился, изо всех сил сдерживая себя. Прошло ещё немного времени, когда он услышал удивлённое:       — Ты смотри, почти ничего не потратил. А монетка-то так ещё никогда не блестела! Видать, ты слишком много любовался.       Ответа пират вновь не дождался. Тогда он вновь подошёл к мальчишке, вложив ему в ладошку заветные купюры. Он тут же их сжал, прижав к сердцу. Затем пират осторожно помог мальчишке встать и осмотрел его, сморщившись, словно остался недоволен.       — Пошли, этот недоумок больше не тронет тебя.       Перси, едва ли стоя на ватных ногах, попробовал сделать шаг, но лодыжка так заболела, что он вскрикнул и обязательно бы упал, если бы его не подхватили.       — Боги, ну вот за что мне это? — посетовал пират, но взял мальчишку на руки. — Мало мне отморозков на корабле, ещё и этот маленький рыбак, который не умеет плавать.       — Я научусь.       — Конечно, научишься! И торговать рыбой научишься. Иначе на кой мне такой рыбак?       — Купите рыбу... Купите рыбу... Пожалуйста, ну купите рыбу...       — Боги всемогущие! Заткни его! — пожаловался один из пиратов, когда Лука с бормочущим во сне мальчишкой проходил по коридору к своей каюте.       — А сделай это сам, — огрызнулся Лука, и так недовольный тем, что ему спихнули малыша, назначив его персональным нянькой. — Хотя, боюсь, яйца у тебя не выдержат. Как у Болта и Крысы. Они вот пытались его заткнуть. Спроси у Капитана, что с ними стало.       Пираты благоразумно пробормотали что-то себе под нос и пошли по своим делам, а Лука ногой открыл дверь в свою каюту.       — Пожалуйста, ну купите рыбку... — продолжал болтать мальчик, пачкая слюной рукав Кастеллана.       Юнга едва ли сдержал позыв взвыть. Он, конечно, был не из брезгливых, но кто даёт будущему пирату дело няньки?!       Лука тяжело вздохнул и посмотрел на мальчика. Щуплый и худой, его тело можно было идеально использовать для того, чтобы изучать анатомию и строение костей. Причём сдирать с него кожу было необязательно. Он был весь испачкан кровью, и в добавок его начало знобить.       «Пусть он скончается от какой-нибудь хвори», — взмолился Лука, укладывая ребёнка на свою кровать.       Мальчик сжался, крепче прижимая ручонки к груди.       — Купите, пожалуйста... — совсем уж жалобно пробормотал он во сне.       Кастеллан не смог на него долго смотреть. Он отвернулся и пошёл за водой, тряпками и тем, что принято было считать лекарственными снадобьями и травами. Другими словами, он пошёл за ромом.       Но когда вернулся, мальчик сидел на кровати, укутавшись в одеяло. Маленький лобик был покрыт испариной, и отросшая чёрная чёлка прилипла к коже. Он настороженно смотрел на Луку, словно чувствовал враждебность от подростка к себе. Смотрел и трясся то ли озноба, то ли от страха.       Кастеллан снова тяжело вздохнул. Давно забытые воспоминания зашевелились в дебрях сознания, но он быстро отогнал их.       А мальчик, кажется, и правда подхватил простуду. Дрожит вон, как оборванный парус в сильный ветер. И смотрит своими глазёнками, красными, опухшими.       — Дай мне помочь тебе.       И словно в знак своей безобидности, Лука поднял руки, в которых держал пару тряпок и бутылку рома.       Мальчик подозрительно на него покосился, не веря его словам.       — Где большой пират? — спросил он.       — Большой кто...? Пират? А! — додумался Лука, ухмыльнувшись. — Мы называем его Капитан. Он на корабле, в своей каюте. А тебя надо привести в порядок.       Мальчик ему не верил. Он продолжал сверлить подростка с бутылкой в руках затравленным взглядом, полным гнева, за которым скрывался страх. Ему пришлось нелегко в жизни. У него точно тяжёлая судьба, иначе он бы сюда не попал.       — Слушай, я понимаю, тебе сейчас страшно, — начал Лука, опустив руки.       Он смотрел ему прямо в глаза, улавливая каждую реакцию ребёнка на свои слова, и чувствовал себя так, словно ходил по лезвию ножа. Эх, не церемониться бы с ним и оставить тут одного, да приказ Капитана нарушать не очень хочется.       — Но я правда хочу помочь. Тебе надо обработать раны и перевязать их.       В каюте повисла тяжёлая тишина. Лука не двигался, терпеливо ожидая, пока ребёнок кивнёт или хотя бы расслабится. Но всё, что произошло в следующую секунду, это многозначительное «ур-бр-бр» из глубин мальчишеского живота.       — Я принесу тебе поесть, а взамен ты мне дашь помочь тебе, хорошо?       И победу в борьбе осторожности с голодом с маленьким отрывом всё же одержал желудок, который оказался той ещё истеричкой и сразу заткнул голос разума, призывающий опасаться юношу с бутылкой в руках.       Мальчик кивнул, а Лука, отложив на пару минут бутылку и тряпки, вышел из каюты за едой.       — Как тебя звать-то? — спросил он, вернувшись с тарелкой рыбного супа.       — Перси, — ответил мальчик, с опаской поглядывая на суп. Его немного знобило, а тарелка, судя по едва заметному пару, явно была тёплая, поэтому он долго не сопротивлялся.       Лука задумчиво и молча наблюдал за мальчиком, когда тот протянул ручонки к заветной тарелке, почти обнял её, первые минуты греясь теплом, затем осторожно нашёл для неё место на коленях и, обхватив тонкими пальцами ложку, поднёс ко рту. Перси начал есть не сразу. Сначала он пытался нюхать первую ложку, как щеночек, не верящий, что ему подбросили кусок мяса, потом аккуратно попробовал кончиком языка, нахмурился, пытаясь понять, что за вкус, и только после этого долгого ритуала он осмелился запихнуть ложку уже тёплого супа в рот. Дальше дело пошло активней, и уже через две минуты тарелка была опустошена и передана обратно в руки Луки.       Тот, отложив её, взял в руки ром и тряпки.       — Ну, теперь давай посмотрим, что у тебя там.       После еды Перси оказался в разы сговорчивей. Он позволил обработать свои раны, почти тихо выдержав пытки спиртом по открытым царапинам, а потом, обессиленный и сморённый, заснул, стоило только Луке перевязать последнюю рану на ноге и укрыть одеялом.       Раздражение юнги куда-то улетучилось за эти несколько минут, и теперь он даже с какой-то жалостью смотрел на мальчика, которого во сне начало лихорадить.       Лука встал и собрался уже выйти из каюты по своим делам, как дверь открылась и вошёл хмурый пират. Высокий и жилистый, он мигом, казалось, заполнил собой и так небольшую каюту.       — К-капитан?       Лука удивлённо уставился на пирата, который никогда прежде не ходил по каютам своих матросов.       Мужчина никак не отреагировал на юношу. Он задумчиво смотрел на спящего мальчика и, словно заметив что-то, подошёл к нему.       — Не хило его лихорадит, — заметил пират, дотронувшись до мальчишеского лба. А потом его взгляд переместился ниже, на шею.       Пират грубыми пальцами взял незамысловатую подвеску. На первый взгляд обычная металлическая подвеска в виде трезубца, но с другой стороны было выгравировано чьё-то имя. Мужчина долго рассматривал эту простую вещицу, прежде чем снять её с шеи мальчика, просто порвав тонкую подвязку.       — Если он спросит об этом, не говори, кто его забрал. Просто скажи, что потерял подвеску, — сказал Чёрная Борода, вставая.       Лука скептически посмотрел на ребёнка, словно сомневался, что он в таком состоянии дотянет до утра, а потом перевёл взгляд на пирата, спрятавшего подвеску во внутренний карман своего плаща.       — Но... Капитан, это же просто безделушка.       Хотя Кастеллан сам прекрасно понимал, что раз сам Чёрная Борода обратил внимание на обычную подвеску, это не спроста. Вот только он не мог понять, что в ней особенного. Пират посмотрел на своего юнгу оценивающим взглядом. Лука был одним из тех, кто продержался на корабле дольше других, и вместе с тем он был самым юным обитателем «Мести королевы Анны». И это не благодаря его милой мордашке с голубыми глазками.       — Если эту вещь заметит кто-то другой из наших пиратов, он, — пират указал на мальчика, — получит судьбу хуже, чем смерть.       — Думаете, он доживет хотя бы до утра?       — Сам морской дьявол задаром его не возьмёт в своё Царство раньше срока, да и сам он боец, хоть и неважный. Так что нервы он тебе ещё потреплет. Ну, бывай!       Дверь за Чёрным Бородой закрылась, и Лука обессиленно рухнул на вторую койку. Морской дьявол его раньше времени не возьмёт, а если Кастеллан всё же его туда отправит? Не пошлёт же чёрт мёртвую душу обратно. Или всё же пошлёт?       — Ну купите, пожалуйста, рыбу...       Перси вскочил на кровати сразу же, как после этой фразы получил оплеуху от проходящего мимо мужчины.       Его почему-то качало. Сначала он подумал, что после кошмара ещё не очнулся, но потом, когда тошнота подступила к горлу, до него дошло, что это не сон.       Перси вскочил с койки, крепко держась за рот, и кинулся к окну. Крики чаек вдалеке и мерное шуршание волн, ударяющихся о корабль, смешались с рвотными позывами.       Когда весь вчерашний суп канул в океан, Перси ещё немного проторчал на свежем воздухе с открытым ртом и спазмами в животе. А когда он понял, что из него не выйдет ничего, кроме уже самого злосчастного органа, не сумевшего справиться с качкой и супом одновременно, то вполз обратно в каюту, устроившись под окном.       — Нет.       Только и сказал Лука, наблюдавший за этой сценой со своей койки.       — Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет! Ты... ты не можешь страдать морской болезнью!       А цвет лица Перси, отдающий зеленоватым оттенком, так похожим на океан в штиль, говорил совсем об обратном. Мальчик снова схватился за рот, а Лука просто закрыл рукой глаза.       — Пожалуйста, пусть ему будет плохо от супа, пожалуйста! — взмолился он всем известным богам сразу.       — Кто ты? — хмуро спросил мальчик, встревоженно осматривая юношу. — И где я?       Лука сначала нахмурился, почти сочтя это дитя идиотом, а потом раздражённо выдохнул и махнул рукой.       — Точно, у тебя же горячка была...       Юноша сел на кровати, тяжело вздохнул и посмотрел на мальчишку. Он раздражал бесконечно, но стоило только посмотреть в его голубые глаза, на его лицо, выдающее страх, как злость сменялась жалостью.       — Меня зовут Лука. И ты на корабле «Месть Королевы Анны».       Судя по нахмуренным бровкам в ответ, Перси ничего не понял.       — А где большой сильный пират? — спросил он.       Луке понадобилось пару секунд, чтобы понять, о ком идёт речь.       — А! Ты про Капитана? Он в своей каюте. Наверно. Я уже два дня сижу с тобой. Жду, пока ты либо отбросишь коньки, либо встанешь.       Кастеллан вдруг опустил взгляд, а потом, словно что-то вспомнив, хмыкнул.       — Классно. Я, кажется, сорвал куш. Выиграл на ставках, но вроде как получается, просрал свои нервы.       — Ты зачем ругаешься? — как-то обиженно спросил мальчик.       — Трудно тебе здесь будет... — вздохнул Лука и всё-таки поднялся со своей койки. — Тебе всё ещё плохо?       Ответом послужил несчастный взгляд голубых глаз, быстрый подъём на ноги и открытое окно, из которого опять доносились жалкие потуги желудка освободиться от тошноты.       — Вот повезло-то... Жди меня тут и не обрыгай весь океан.       Когда Лука вернулся с ведром, Перси разносил койку.       — Где она? — шептал он, перебирая простыни и одеяла. — Где она?       — Ты что делаешь?       Луке не составило труда схватить мальчишку за плечи и развернуть к себе. Правда, встряхнуть его как следует он решился. Цвет лица Перси всё ещё был в тон морским водам, а отмывать плоды работы его слабого желудка Лука не очень хотел.       — Ищу свою подвеску, она была на мне!       Волнение за эту вещицу было так велико, что тошнота была быстро забыта, и худые ручонки всё щупали шею, в надежде найди потерянный трезубец.       — Слушай, может... ты потерял её где-то? Или украли...       — Нет! — Перси убрал руки Луки со своих плеч и теперь принялся рыскать под кроватью. — Нет! Нет...       — Да что ты так переживаешь из-за этого?       Лука решил ему не мешать. Вместо этого он сложил руки на груди, наблюдая, как мальчишка ползает по полу. Может, хоть немного протрёт полы и разберёт бардак, воцарившийся здесь с его приезда.       После бессмысленных попыток Перси всё же вылез из-под койки и рухнул на пол, схватившись за голову. Морская болезнь пока успешно была забыта, зато теперь он выглядел как побитый щенок, у которого отобрали последний кусок мяса.       — Это было от отца, — обречённо выдохнул он.       — А кто твой отец?       — Я не знаю, — рука мальчишки неосознанно потянулась к шее, но заветной вещицы не нашла. — Это всё, что у меня есть от него. Мама сказала, что он когда-нибудь придёт за мной. Найдёт меня с помощью этой подвески. Я не мог её потерять!       Перси уткнулся в свои колени, а Лука.... Лука едва ли сдержал себя от идиотского поступка и, вскочив на ноги, вышел из каюты.       Он чувствовал себя так, словно он, а не Чёрная Борода, отобрал у мальчишки последнюю надежду встретить своего настоящего отца, кем он там ни был.       Когда за Лукой закрылась дверь, Перси снова встал и принялся теперь рыскать не только свою койку. Где она могла быть? Куда могла упасть? Её вряд ли бы стали красть. Это же безделушка! Зачем она кому-то понадобилась?! Он перевернул все простыни на спальном месте Луки, но нашёл только какой-то кинжал под подушкой.       Когда Перси отчаялся найти подвеску в этой каюте, он осторожно подошёл к двери. Открыть сразу он не решился. Сначала он приложился ухом, пытаясь услышать, что происходит снаружи, а потом, удостоверившись, что всё тихо, он осторожно открыл дверь и выбрался в коридор. В нос ударил резкий запах пота, крепких сигар и алкоголя. Перси снова укачало от плотного непривычного смрада, но он сжал губы и принялся идти вперёд куда глаза глядят, внимательно смотря под ноги в поисках своей подвески.       Неподалёку раздались чьи-то шаги, и в коридоре появились пару пиратов вместе с Лукой.       Перси поднял голову. Он открыл было рот, словно хотел что-то сказать, но, видимо, вид мужчин его немного испугал. Впрочем, он поджал губы, набрал в грудь побольше воздуха и спросил:       — Здравствуйте! А вы не подскажете? Может, кто-то видел...       Лука успел прибежать и заткнуть ему рот ладонью прежде, чем Перси успел ляпнуть непоправимое.       — Горячка, — объяснил он другим пиратам, подняв мальчика на руки, перебросил его через свое плечо, как мешок картошки, и открыл дверь своей каюты ногой.       Мужчины проводили их странными взглядами, но Кастеллан закрыл уже дверь и усадил мальчика на койку.       — Я должен был спросить, где моя...       — Тихо ты! — шикнул Лука, заставив мальчишку замолчать. — Она потерялась, ясно? Ты в кругу пиратов. Собрался спросить о подвеске? Серьёзно? Даже если кто-то из них её взял, никто в этом не признается. Так что забудь. Для своего же блага. Забудь.       Перси молчал, упрямо поджав губы. Он мелко вздрагивал, но не издал ни всхлипа. На кровати мелькнуло острие кинжала. Только вот этот Кастеллан тут лишний.       — Я хочу кушать, — только и сказал он после нескольких минут молчания.       Лука медленно кивнул.       — Хорошо. Я принесу тебе поесть. Только жди меня здесь.       Кастеллан вышел, но на этот раз на всякий случай запер за собой дверь. Всё равно он сейчас вернётся. Юноша быстро добежал до кухни, стащил всё что смог со стола пиратов, только севших за трапезу, и понёсся обратно.       В каюте было слишком тихо. Он осторожно открыл дверь.       Перси, доставший кинжал, который Лука обычно прятал под своей подушкой, царапал что-то на руке, пачкая кровью койку.       — Ты что творишь?       Кастеллан запер дверь теперь изнутри, оставил тарелку прямо на полу и кинулся к мальчишке. Тот, держа маленький клинок в правой руке, выводил трезубец на запястье левой. По щекам катились слёзы, но он, упрямо поджав губы, пытался ровно вести отсриём по руке.       — Я не хочу забывать папу, — процедил сквозь зубы Перси, вырисовывая уже третий зубец. Его рука уже дрожала, каждое движение давалось ему с трудом, но он давил в себе всхлипы и только крепче сжимал тонкими пальцами оружие.       Лука не смог его остановить. Что-то внутри не позволило ему это сделать, и вместо того, чтобы отобрать кинжал у мальчика и скорей обработать рану, он взял его руку в свою и помог дорисовать трезубец на запястье, а потом всё же обмотал тряпкой и внимательно посмотрел на Перси. Кинжал засунул себе за пояс и сделал мысленную заметку никогда впредь не оставлять этого юнца с острыми предметами в одном помещении.       — Это останется нашим секретом, ты меня понял? Только нашим! Ни слова больше никому! Совсем! Даже Капитану! Если хочешь помнить папу, никому об этом не говори.       Перси, прижав к себе левую уже перевязанную руку, лишь кивнул. Здоровой он смахнул слёзы.       — А теперь тебе надо поесть. Ты два дня толком не ел. Свалишься ещё в обморок. Тащи потом тебя.       — А ты не такой злой, каким кажешься, — вдруг сказал Перси, шмыгнув носом.       — А ты не такой глупый. Кажется, у нас у обоих есть сюрпризы.