Письма для вечности

У нас очень холодно. Сейчас зима. Это такой период, когда с небес падает снег. Белоснежные хлопья, коих набралось целые сугробы. Я не представляю, как долго тебе будут расшифровывать этот текст, и как скоро он попадёт к тебе. Даже если я скажу адрес своей галактики, пропишу тебе точный ряд координат, всё равно пройдёт огромное количество времени, прежде чем ты прочтёшь это письмо. Успеют много раз смениться времена года. Я постарею, а то и умру. Перерожусь и продолжу писать тебе. Я не знаю, сколько писем уже отправили мои предыдущие перерождения тебе, но я знаю главное: ты всё ещё меня не нашёл. И пока мы не вместе, я буду тебя искать. На моей планете живущие здесь называются люди. И мы выражаем себя многими способами. Мне больше всего нравятся музыка, литература и живопись. Это когда поёшь, пишешь или рисуешь. Не представляю, как ты будешь переводить мои слова на свой язык. Скорее всего, тебе будут помогать мудрецы, разбирающиеся в языках вселенной. Интересно, какие символы используются тобой. Они начертательные или голосовые, мыслительные или зрительные? Кто ты сейчас?.. Где ты сейчас?.. Вопросы, на которые у меня нет ответа. Я расскажу тебе всё, что помню. Поведаю о том, чем живу сейчас. Ты узнаешь то, что никогда не узнает никто из моих друзей или родных. В этих письмах я буду самой искренней и самой многословной. Мне доставляет удовольствие представлять, как ты наслаждаешься написанным мной, улыбаешься и киваешь в такт моему ритму изложения. Ты же умеешь улыбаться?.. Это когда растягивают уголки губ, и лицо приобретает приветливое выражение. Ох, я даже не знаю, знаешь ли ты, что такое губы, есть ли они у тебя… Я не знаю, как ты выглядишь, я помню столько твоих лиц и образов, и все они так не похожи один на другой… Сейчас в моём городе ночь. Моя сестра спит, и её тихое дыхание наверняка слышится в тёмной комнате. Я не знаю, я в наушниках. Дальше я перестану делать остановки в повествовании, чтобы расшифровать тебе то или иное явление. Надеюсь, что это сделают за меня мудрецы, которые будут трактовать для тебя мои письмена. Я слушаю группу «Аквариум»: они тоже потеряли кого-то дорогого и ищут его уже десятки лет. Я им сочувствую, но при этом восхищаюсь тем способом, которым они его или её, а, может, их ищут. Так вот, я начинала говорить об этом. У нас, на Земле, принято выделять тех, кто пытается на весь мир прокричать о своей потере. Так у нас есть знаменитые музыканты и художники. Писатели. Потеряшки, я называю нас так, изо всех сил кричат теми способами, которые им доступны, о том, что помнят о тех заграневых вещах, которые недоступны тем, кто родился здесь. Мне очень одиноко. Мы с теми, кто не отсюда, испытываем невероятное родство, когда слышим или познаем иначе творчество друг друга, но боль в том, что мы не узнаём друг друга в толпе, когда просто видим. Наши глаза слепы, увы, они могут только транслировать в мозг внешний облик и больше ничего. Мы не можем ими фотографировать или образировать, как это называлось в каком-то изложении. Наш нюх иногда улавливает неуловимый аромат родства, но мы не можем выразить то, что ощущаем, полностью. Иногда внеземные создают семьи. Иногда они ненавидят друг друга. Обычно, когда тот или иной прославившийся потеряшка умирает, это долго обсуждает общественность. Часто, в последнее время, у нас даже шутят о смерти. Это неприемлемо для обычных людей, но это в действительности легко принимают внеземные. Мы ведь знаем, что смерть это всего лишь новое начало. И однажды кто-то где-то снова проснётся, чтобы никогда не уснуть и нести своё одиночество и свою боль в массы. Мы кричим о своей индивидуальности не потому, что хотим славы, а потому что надеемся докричаться до тех, кто когда-то нас здесь потерял. Я не знаю, могу только догадываться, как мы впервые оказались здесь давным-давно, но с уверенностью могу сказать, что за это время ничего не изменилось. Всё течет по кругу. Широко раскрытые глаза, болезненный, яростный всполох излияния души в творчестве, принятие того, что нас не слышат те, кто мы хотим, чтобы нас услышали. Смерть. Рождение. И заново. Я не знаю, как далеко находитесь вы, те, кого мы зовём. Я даже начинаю опасаться, что случилось что-то ужасное, что вы не приходите за своими детьми, мужьями, женами так долго. Возможно, вы нас здесь спрятали?.. От чего-то ужасного, чего вы никак не хотели для нас. Забросили на маленький шарик и зашвырнули его так далеко, что теперь сами не знаете, где мы? Ищете нас, ищете, и никак не можете отыскать. Но это всё всего лишь догадки. Ведь всё могло быть ещё хуже. Вдруг мы, спрятанные вами, единственные, кто остались существовать? Вдруг, и, в самом деле, мы единственные, кто остался?.. Может быть, была сокрушительная война, уничтожившая всё живое, кроме маленького шарика, почти полностью затопленного водой?.. Я боюсь. Мне страшно! Страшно, что я пишу тебе так долго, а ты не идешь потому что… потому… Нет! Я буду верить! Буду писать тебе всю вечность! Перерождаться вновь и вновь, узнавать свой почерк в стихах и прозе умерших гениев, и говорить, говорить, говорить с тобой… Ночью у нас в небесах царит луна. Она всегда повернута одной и той же стороной, и многие романтизируют этот факт. Наивно верят, что на обратной стороне луны есть что-то родное. Я не из них. Я не верю. Потому что знаю, что ты не можешь быть так близко. Нас разделяют мириады галактик, и только это объясняет, что ответа на мои мольбы нет так долго. Я скучаю. Мне скучно в толпе, мне скучно в одиночестве. Все развлечения этого мира не могут меня обрадовать. Я стараюсь развлекать себя изо всех сил, но единственное, что притупляет мою боль и радует меня — это письма тебе. Поэтому я пишу так много. Я давала тебе десятки имён за свою жизнь, но сейчас я не хочу называть тебя никак. Я знаю, что какое имя я бы не назвала, оно будет не твоим. Уже не твоим. Я помню какие-то осколки прошлых жизней, но, при желании, и их бы хватило на тысячи романов. Я буду писать их для тебя. Столько, сколько у меня будет времени. И затем писать дальше. И потом. Всегда. Мне очень нравятся фразы для описания себя, а именно «танцующий гуру» и «солнечный чародей». Это из песен Наших потеряшек. Я буду называть себя в этих письмах так. А ты… Ты будешь Безымянным. Спокойной ночи, моя любовь. Я продолжу писать тебе. Выставлю эти тексты в общий доступ. И однажды, я верю, вечность подарит мне ответ.